Зная, что ты от страха дрожишь,
разбухает румяный мой стиш,
проникает теплом рифмоплед
через тело спаявший корсет.
Шапку с ушками нежно примерь
из моих полуночных химер,
полуслов, недописанных фраз
мозговых шаловливых проказ.
Тонкий шарф, что клубился змеёй,
затянулся на шее петлёй
от моих предварительных ласк,
потерявших разжатый кулак.
Все боязни и слёзы сполна
растворила в себе тишина.
Ты смирилась, уже не дрожишь.
Обескровлен совсем юный стиш.
