Поплавскому Б.
Солнце пронеслось на колеснице,
зашумела отвратительная столица,
шлюхи вышли на сиреневый асфальт панели
в полнейшем обалдении и загалдели.
Разминая застоявшиеся члены,
шли по городу внушительные спортсмены,
влюблённые в свои бицепсы.
Ночь была лишена нравственных принципов.
Ночь никогда не читала Канта,
она знала грех и вампирические закаты,
у красных фонарей стоял её швейцар.
В публичном доме спал бездомный царь,
сбежавший к нам от марсианской революции;
он спал в обнимку с проститутками,
он обожал вульгарный рыжий цвет,
поддельные алмазы и фанты от конфет.
Но в глубине души он глупо верил Ленину,
на троне он сидел скорей всего от лени,
он царствовал скорее по инерции -
он был сюрреалистом в своём сердце,
носил в карманах брюк два револьвера,
он зимы проводил на жарких берегах Венеры,
предпочитал нудизм и пляжи Афродиты,
он совершенно никудышный был политик.
И высший класс его отверг. Случилась революция на Марсе
и царь упал плашмя в трудящиеся массы,
нашла его тогда мадам Коко, разбитым,
и приютила у себя в порнографической обители.
С тех пор он стал питаться кокаином,
все царские свои повадки царь отринул
и напрочь позабыл об этикете;
хлебая крепкий ром, он любовался этикеткой.
А на Марсе в это время разгорался ад,
в космос отправлялся металлический снаряд,
а внутри снаряда весело картавил
вооружённый до зубов, двужилый пролетарий.
