Царила тишина над миром сирым.
Шагали люди тихо и смиренно.
Вполголоса давились этим миром
И уходили в полночь постепенно.
Но вот, вдруг шевельнулось что-то в сердце,
В тоске тревоги тленной и покоя,
И властью завладели иноверцы,
Терзая мир обыденного строя…
И он, один, незримый царь, как призрак,
Вовлек людей в усобицы и распри,
Он волю дал – рукам, и горечь – жизни.
И назначал пиры во время казней…
А непокорных волей сей клеймили,
И воцарился мир кровавых будней…
И не любили, Отче, не любили
В те времена отравленный, люди!..
А он, тот царь, в боях не превзойденный,
Искал в толпе льстецов его смиренных,
Один лишь взгляд, что всех смертей достойней,
Один лишь вызов, брошенный забвенью…
