Путевой очерк о путешествии во Флоренции в августе 2010 г. Ранее выложен в ЖЖ. Содержит литературные ассоциации.
Считается, что Беатриче Портинари на самом деле похоронена в другом месте, но в церкви, о которой здесь идет речь, туристам показывают ее надгробную плиту, из-за которой и появился этот очерк.
Как известно, Флоренция - "город цветов". Цветы орнаментов вьются по стенам флорентийских соборов, цветы человеческого духа живут во флорентийских музеях, цветы богатства, тщеславия и приятных мелочей сверкают на Золотом мосту и цветы просто так, с лепестками и листьями, лежат на могиле женщины, которая была любима поэтом Данте Алигьери.
Церковь маленькая, фасад суров и скромен - голая стена, вход без особых ожиданий легко принять за очередной подъезд старинного дома на старинной улочке-щелке, козырек со свисающим фонариком особенно располагает к такому уверенному самообману. Можно представить себе, что ныряешь в пещеру или в подземелье замка - но это уж дело воображения.
Внутри там тоже без чрезвычайных ухищрений, а те, что есть, украшения живут при свете Благодати, но не при ярком освещении. Алтарная картина - работы художника XV века Нери ди Биччи: мадонна с младенцем на троне, окруженная святыми женами как придворными дамами, и в ногах у нее, между двумя ангелами, стоящими на коленях - картина в картине, маленькая сцена распятия с мадонной и плачущим святым Иоанном на золотом фоне. У левой стены - маленький боковой алтарь, над ним - горельеф со сценой Рождества и под ним - могила Беатриче Портинари.
Церковь посвящена Святой Маргарите, но, как гласит табличка, столь же официально называется "церковью Данте", и не менее официально в народе - "церковью Данте и Беатриче". А могла бы называться она и "церковью троих", или "церковью треугольника", так как находилась под покровительством семьи Донати, и жена Данте, Джемма Донати, видимо, тоже была погребена здесь.
В убранство церкви входят три картины на темы великой любви Данте. На двух - встречи Данте и Беатриче у дверей этой церкви. На третьей - новобрачная мадонна выходит из нее же на сияющую улицу под руку с мужем, им сыплет под ноги цветы девочка, которая наверняка бегала по улицам Флоренции не в XIII, а в 20-е годы ХХ века, со всех сторон все любопытствует и ликует, и красная фигура Данте удаляется, прижав к губам книгу как свирель.
Три главных героя всех картин - Данте, Беатриче и вход в эту церковь, впускавший их обоих, но вместе - никогда. Их обоих венчали здесь, но не венчали друг другу. По сохранившейся традиции венчают в приходской церкви невесты. Значит, этот порог переступали обе его суженые - и воспетая, и обойденная молчанием.
Вот и все. Но, если бы нужно было выбрать самое сильно впечатление от первого визита во Флоренцию, из всего встреченного и увиденного я выбрала бы "Церковь Данте и Беатриче". Меня никто не предупреждал, что я увижу ее. Нас завели туда всего на пару минут утром между беглым осмотром других достопримечательностей, каждая из которых была достойна большего. Но эта пара минут неожиданно тронула меня почти до слез, и, хотя впереди был день в цветочном городе, я дала себе слово не забыть сюда вернуться.
Что в этой церкви главная ловушка - в ней играет музыка. Подумаешь! - нет, не орган и не духовные песнопения, а инструментальная светская музыка в записи. Она могла бы быть в каком-то фильме, название которого ты забыла сто лет назад. Мелодия из тех, которые называют "Рассвет", "Пробуждение", "Встреча с любовью". Медленно распускается большой цветок.
И действует это как последняя капля зелья, создающего очарованное пространство "церкви Биче". Не одна, понятно: в сочетании с полумраком, картиной, где девушка протягивает руку молчащему мужчине, живыми цветами на могильной плите и чувством, что теперь и ты здесь, и это то самое место - все они размягчают вдруг твое сердце, уже заранее готовое открыться для долгожданных и удивительных переживаний. Ты заготовила мешок восторгов, как мешок новогодних подарков; его тесемки развязаны, и почти все содержимое грозит вырваться и осесть здесь, у ног донны поэта. А ведь впереди еще боги и герои.
Один наш день во Флоренции стоит отчета в нескольких главах. Обычно посетители этого города жалуются на постоянный дождь - но флорентийское солнце милостиво улыбнулось нам и позволило увидеть, должно быть, максимум того, что уместилось бы в один день. Утром мы были перед Санта Мария дель Фиоре и видели, как она, словно травы и лилии, тянется ввысь, в прохладный воздух. Внутри, в самом соборе, на месте преступления я слушала историю о братьях Лоренцо и Джулиано, о заговоре Пацци и семнадцати ударах кинжалами в святой день, о брате убитом и брате-мстителе. Я видела Барджелло, глядящий верхними окнами, как равнодушными глазами, и с рядом каменных арок, вызывающим мысль о пустых крючках, под крышей, видела дом, где жил молодой Микеланджело и две его скульптуры через музейное окно, одну из них - Вакха навеселе, высокомерно подставившего спину жадным или равнодушным взглядам. На площади Синьории среди статуй и "живых статуй", гримасничавших в белых балахонах, мы видели специально отмеченный кружок, где с собратьями своими был задушен и сожжен брат Джироламо Савонарола, по призыву которого ранее здесь же сжигали как "суеты и анафемы" детей духа человеческого. Я поймала ненавидящий взгляд Давида в сторону Геркулеса работы Бандинелли, врага создателя его. Геркулес с жалким видом, но все же хорохорится перед Давидом, даром что Давид - копия, а он - оригинал.
Бронзовый кабан, если сойдет со своего места, не может войти в собор Санта-Кроче, но может заглянуть в двери, а человек может, приласкав кабанчика и пожелав себе счастья, пойти в Санта-Кроче, осмотреть там витражи и гробницы славных. Мы осмотрели витражи поздоровались с Россини, поклонились Микеланджело и купили книжечку с репродукциями разных "Благовещений". Ненадолго, но зашли в капеллу принцев, а затем - в Новую ризницу, что называется "поздороваться": над могилой тех же контрастных братьев, везучего и не столь удачливого, я шепотом читала стихи везучего о прекрасной молодости, потом повернулась к скульптурам Микеланджело и об одной из них сказала то, что увидела: "Дышит".
В один день повезло увидеть оба главных художественных музея Флоренции и с помощью двух отличных гидов. По Уффици, как и по городу нас водила Ира, у которой было много терпения и очень добрые черные глаза. Мы с ней вошли в галерею, как в цветущий сад с августовской улицы, обошли всех садовников - от Джотто до Веронезе и дальше, и впервые в жизни я сидела на лужайке посреди волшебного леса Боттичелли, разглядывая его жителей в их доме. А в придачу к ангелам, нимфам и богиням в галерее Уффици обнаружился настоящий сатир, сидящий при выходе на продаже книг и фильмов. Он, конечно, для отвода глаз был переодет современником и всячески демонстрировал хорошие манеры, но выдавал сатирическую натуру по повышенной эмоциональности и разговорчивости. И это была находка, чтобы попрактиковать начатки итальянской разговорной речи, потому что даже краткую деловую фразу он не мог оставить без ответа.
Галерея Питти напоминает мне киевский музей западного и восточного искусства имени супругов Ханенко. Идея та же - картины в интерьерах, картины - хозяева жилого дома и принимают вас в гостях. Но в Киеве это богатый дом, а галерея Питти во Флоренции - это дворец. Ее открыла для нас дщерь флорентийская Ванесса, красноречивая и великолепная. Она могла бы играть в кино - любопытного, обаятельного и бесстрашного детектива-искусствоведа, или (по совместительству) подругу отважного борца с мафией. Было видно, что она любит то, о чем рассказывает и хочет всем объяснить, почему любит. Ванесса рассказывала очень просто, но в то же время профессионально, показывая, "как сделана" каждая картина и чем она замечательна, не забывая посвящать нас в подробности личной жизни авторов и моделей.
- А вот это, видите, покровитель Рафаэля, кардинал Бибиенна. Он хотел, чтобы Рафаэль женился на его племяннице. Рафаэль не женился, потому что любил Форнарину - молодец!
А это, взгляните сюда, еще портрет работы Рафаэля. Это его страсть. В Сиене Рафаэль встретил девушку. Они полюбили друг друга. Потом он приехал в Рим, она тоже случайно туда приехала. ...А почему она так одета? Это же невеста римская. В конце девятнадцатого века мы нашли документы, из которых следует, что они тайно венчались. А вот еще видите - жемчуг у нее в волосах? Как будет жемчуг по-гречески? знаете? нет, перл - это по-латыни, а по-гречески? кто знает? Маргарита, молодец! И еще, Рафаэль умер - это тихонько нужно, конечно, сказать - Рафаэль умер от сифилиса, и Форнарина тоже, и некоторые - не все, но некоторые - ученые считают, что она похоронена там же, где он.
Я впервые видела так близко лицо Маргариты в покрывале. Лицо стесняющейся нежной девушки.
Но самое главное, что сюда уже приехал и нас ожидал неистовый живописец синьор Микеле. В двух галереях разместилась выставка "Караваджо и караваджисты во Флоренции".
На экскурсии в Уффици я впервые видела в большом количестве произведения маньеристов - идейных противников Караваджо. Не могу сказать, чтобы они вовсе не заинтересовали или смертельно раздражили меня. Но довольно скоро я заметила, что работы маньеристов, несмотря на все причуды, как-то однообразны и даже кажутся написанными одним художником, тогда как работы Караваджо своеобразны и всегда имеют сказать свое слово. В залах маньеристов я видела стены, покрытые картинами. На картинах Караваджо я вижу других людей "в окна". Иногда они видят также меня, и некоторые даже бывают не прочь со мной "поразговаривать". Но главное, что мне нравится в его картинах - то, что я люблю и в жизни: луч света, преображающий темноту. Порой можно даже почувствовать тепло этого луча чуть ли на своих щеках - такое на минуту произошло со мной в римской церкви при встрече с "Призванием Матфея".
В Уффици из картин основоположника была кричащая Медуза, а остальные - братцы и сестрицы караваджисты, которые не только манеру основоположника передали, но и сюжеты его себе облюбовали, а некоторые даже превзошли мастера в том, что касается "пострашнее", так что от некоторых изображенных ими сцен насилия человека над братом своим без должной моральной подготовки можно стать заикой на два часа пятнадцать минут. Больше работ самого Караваджо было в галерее Питти: еще один Вакх, Амур спящий или мертвый и остросюжетная картина "Зубодер". Смысл ее в том, чтобы показать со стороны граждан, наблюдающих, каждый - в своей манере, за пациентом и "стоматологом". Рекомендуется к просмотру лицам, уверенным в крепком здоровье своих зубов.
А когда мы после галереи шли обратно мимо разных лавочек по направлению к Золотому мосту, "Маленький больной Вакх" подмигнул мне с какого-то полотенца.
Боги и герои, нимфы и лешие, духи и люди плясали вокруг нас целый день, то расширяя, то сжимая кольцо и приглашая присоединиться к пляске. На площади Республики летала карусель, полная детишек, такая, словно сошла с картинки в книжке - я знала, что именно такой она должна быть, и все-таки увидела ее впервые - но на нее уже не было ни сил, ни кадров.
На исходе насыщенного дня я настояла на том, чтобы вернуться в церковь Беатриче и Данте. Найти ее оказалось несложно, так как сворачивать во флорентийском центре приходилось все время под прямым углом. Был еще риск, что она уже закрыта, - но церковь была открыта, и музыка все так же играла в ней.
Куда как к месту было бы обозвать ее заезженной шарманкой, но мне хотелось не этого, а присесть на скамью и послушать....
... Не знаю, бывает ли и у вас такое: действительность, о которой знаешь только с чужих слов - например, читаешь - отчасти приравнивается к вымыслу. Они как бы тонут в одном облаке чужого рассказа, сквозь которое я смотрю на них. Подобно тому, как в историческом романе "реальные" лица общаются с "вымышленными", но те и другие - такие, как представляет их автор; читая без подготовки и полностью ему доверившись их можно даже смешать. Можно всегда знать о существовании какого-то человека, но встретив его в жизни поймать себя на том, что удивляешься: так он существует на самом деле? Или, если этот человек был давно до тебя, лишь попав в его страну, его дом, увидев его вещи, вполне понять: он был, и его книга, которую ты читала, не "сочинилась без автора".
Я много лет знала о чувстве Данте к Беатриче, и со слов других, и с его собственных, но только когда я попала в церковь Беатриче эта история обрела для меня реальность, и очень хрупкую, к которой хотелось отнестись нежно и позволить ей увлечь себя...
Все мои мысли об этой любви не вмещаются в пять или десять минут, проведенных в той церкви августовским вечером, когда нужно было спешить в гостиницу. Разве что можно было их вспомнить. Но я успела передумать их раньше, и все обрушу сюда.
Боккаччо в своей биографии Данте пишет, что тот в зрелые годы "очень стыдился" книги "Новая жизнь" - своих комментированных сонетов к Беатриче. Сам Боккаччо тут же заявил, что книжечка "все же полна красот и будет нравиться читателям, особенно не слишком искушенным" (С). Хотел, должно быть, и указать на строгость самооценки мэтра, и поддержать эту оценку на правах знатока, но восхищенного. Для наших дней "большеротик" не угадал. Книжечка вышла на гурмана или на того, кто пожелает им казаться: язык символов хорош, но с пояснениями - еще лучше, сплошные видения и встречи как видения, рассказ о любовных переживаниями перемежается с теорией литературы: "Этот сонет делится на четыре части ..."
Так сразу и не поймешь, о чем эта странная книжечка. О теразаниях неразделенной любви? О неловкостях влюбленного чудака и мужании человека через страдание? Или о становлении поэта?
Если необходимо сравнение, я бы, наверное, рискнула увидеть в "Новой жизни" предшественника, например, "Доктора Живаго". Тоже роман поэта о поэте, тоже - утраченная любовь, тоже - история о том, из чего рождаются стихи. Тоже - роман как бы "для этих стихов", и они становятся самым любимым в этом романе.
Я люблю "Новую жизнь" за нечто, что меня в ней заинтересовало. Данте известен нам как человек гордый - и по произведениям, и по портретам, и по народным анекдотам. Если он и мог плакать и преклонять колени, слава его гордости велика. Но его смирение прежде всего сказывается в истории любви к Беатриче, и как для меня оно поразительно.
Он бы мог, наверное, проклясть ее, после того, как она над ним насмеялась при людях. Мог обидеться на нее, как после обиделся на Флоренцию. Насмеяться как-нибудь так, чтобы эта насмешка затмила прежние баллаты, канцоны и сонеты. Кто осудил бы его после такого легкомысленного и грубого ответа мадонны на его обожание? - напротив, многие неглупые и не черствые душой люди, узнавшие позднее его историю, предпочли бы, чтобы он поступил так. Но он предпочел хранить эту любовь, причинившую ему горе. Вместо обиды и забвения он плакал вместе с ней, только стоя за стеной, когда умирал ее отец.
Он даже как будто не сделал ничего, чтобы положение хоть немного изменилось - хотя бы ее мнение о нем. Зачем не отослал он ей сочиненную для нее баллату? Зачем он хотел хранить ей верность даже после ее смерти, и, когда увидел, что другая женщина жалеет его и сам потянулся к той женщине сердцем, запретил себе это новое влечение, как преступную слабость?
Правда, в трактате “Пир” он рассказывает, как на место любви к умершей Беатриче пришла любовь к другой даме – Философии. И, так как в “Новой жизни” появляется сострадательная дама, комментаторы полагают, что вначале конец “Новой жизни” был другим, Но в “Пире” он называет умершую Беатриче блаженной и прославленной и выражает веру в то, что после этой жизни перейдет в другую, где живет теперь она.
Он долго прятался за "Донн Защиты", служивших, не зная об этом, прикрытием его истинного чувства. Он был женолюбив, и кто-то из его женщин принес ему радость, за которую он даже был благодарен, но символом своего спасения в жизни вечной сделал ту, кто обидел его.
Видимо, благодарность пересилила обиду.
Что за странный дар судьбы - неразделенная любовь? Какое от нее благо? Зачем ее ценят и охраняют более ревниво, чем данное в руки простое счастье?
Данте считал, что поклон Беатриче и возможность писать стихи о ней - это его благословение. И благословением ей ответил. Это был непрошеный дар. Беатриче, кажется, совсем не было нужно и даже сердило его поклонение. Может быть, способность вызывать любовь уберегает человека от каких-то несчастий? Но от каких, если другие несчастья настигают его? Беатриче умерла от родов в двадцать четыре года. Может быть, за способность быть любимым, человеку прощаются какие-то грехи? Ценен дар нечаянный.
Может быть, вся история Данте и Беатриче - о том, как люди, встретившись в жизни, могут одарить друг друга. Беатриче - "та, кто благословляет", а Данте, как читает его имя Боккаччо, - "тот, кто тебя одаряет". Он щедро одарил, но как причудливо его благословили...
Если поэт обессмертил имя своей музы и могуществом слова поднял ее к престолу Богородицы, другие поэты не обязаны разделять его влюбленное мнение.
Поэтесса моей страны Леся Украинка, заступница отвергнутых женщин, в стихах "Забута тінь" строго пристыдила Данте за небрежение к законной жене и матери четверых детей его Джемме Донати, которая была его спутницей на земле, но не удостоилась от мужа ни строчки в бессмертных творениях.
"Так, вірна тінь! А де ж її життя,
Де власна доля, радощі і горе?
Історія мовчить, та в думці бачу я
Багато днів смутних і самотних,
Проведених в турботному чеканні,
Ночей безсонних, темних, як той клопіт,
І довгих, як нужда, я бачу сльози...
По тих сльозах, мов по росі перлистій,
Пройшла в країну слави - Беатріче!" (С)
Cправедливое негодование, хотя не вполне обоснованное фактами: cупруга Данте, по-видимому, его товарищем в странствиях не была, но, по свидетельству Боккаччо, спасла от разграбления часть имущества под тем предлогом, что это было ее приданое. Правда, синьор Джованни, как и Леся, наверняка не знает, но пытается строить предположения, только в обратную сторону: к несчастной покинутой супруге божественного поэта он куда как менее расположен.
Есть также мнение комментаторов, что сострадательная дама из “Новой жизни” - это Джемма Донати, и тогда она перестает быть “забытой тенью”.
Анна Андреевна Ахматова позволила себе поэтически съязвить насчет того, что музы великих поэтов, как правило, недостойны их по своим талантам: "Могла ли Биче словно Дант творить, Или Лаура жар любви восславить?" (С)
И уж не в пику ли величавой и недосягаемой возлюбленной Данте, которая не говорит, а только великолепно шествует и умопомрачительно кланяется, Шекспир дал ее имя неугомонной, болтливой и дерзкой на язык, но любящей своих близких и остро переживающей несправедливость девице, которая сама ищет любви шикарного и недоступного Бенедикта, но слишком горда, чтобы в этом признаться без игры слов. Зато когда эта пара во всех отношениях достойных друг друга изысканных возлюбленных таки соединится, благородный Бенедикт окажется по уши благословенным. И оправдает свое имя.:)
Но насчет совпадения имен, оказывается – вряд ли это нарочно. Для тех, кто знаком с произведениями обоих поэтов, версия привлекательна – она как бы напрашивается из-за того, что оба они знамениты- но все-таки эта связь считается маловероятной. Произведения Данте знал и хвалил Чосер, но в ренессансной Англии они были известны слишком мало. Полагают, что Шекспир мог что-то знать от Джона Флорио, переводчика, также учившего итальянскому графа Саутгемптона. Но, чтобы ассоциация была успешно обыграна в пьесе, желательно ведь, чтоб у аудитории пьесы она легко возникла… Остается быть довольной тем, что она возникает у читателей позднейших эпох без длительного приглашения.
Раздумывая о таком странном для меня отсутствии гнева Данте по адресу Беатриче и его неизменном перед ней благоговении, я для себя решила, что, возможно, есть какие-то обстоятельства, которые все проясняют, но Данте деликатно умалчивает о них. Вот как неясно говорит он об обстоятельствах смерти Беатриче:
"И хотя, быть может, было бы желательно ныне рассказать нечто об ее уходе от нас, однако нет у меня намерения рассказывать об этом по трем причинам: первая - та, что это не относится к настоящему сочинению (...); вторая - та, что (...) язык мой не сумел бы рассказать об этом, как надлежало бы; третья - (...) не пристало мне рассказывать об этом, потому что, рассказывая, пришлось бы мне восхвалять самого себя, каковая вещь до крайности позорна для того, кто делает ее; и поэтому я оставляю рассказ об этом другому повествователю" (С).
Любопытной любопытно, что значит здесь "восхвалять самого себя"? Может быть, какое-то подобие объяснения все-таки состоялось, или Данте иначе узнал, после ее смерти или раньше, что Беатриче пожалела о таком своем поведении? Или даже что она не была не так уж безразлична к нему? А ну как он в конце концов тронул ее сердце? - так ведь нельзя было открыто показать этого. Или даже он просто хотел верить, что она пожалела. Можно навертеть в уме кучу сцен: как Данте получает последний привет от Беатриче. Мелодраматично получается (у меня), но жизнь иногда любит мелодрамы. Дальше этого я в их тайну не полезу: может статься, ее и не было.
А может быть, несчастливая любовь - это дар, который создает поэтов? Из тех, кто может ими стать. Ведь когда ты долго молчишь, а потом решаешь заговорить, уже не можешь сказать какими угодно словами?
Может быть, Данте не мог иначе смотреть на Беатриче потому только, что его голос, проснувшийся благодаря ей, запрещал ему это, и внезапно замолчать было все равно, что источнику живой воды - вдруг остаться пустым?
Как бы то ни было, нечаянный дар благодатной донны ее поэту зачелся ей и был стократ возвращен ей его нарочным даром. Конец философии.
В углу на столике в церкви Беатриче я заметила книжечку, посвященную церкви в единственном экземпляре. За столиком сидела симпатичная бабуля...то есть приятная пожилая синьора, и я, конечно, решила, что она продает эту книгу. Подошла, поинтересовалась ценой. Спросила и о картинах, выставленных в церкви. Кроме картин на темы любви Данте там вдоль стен были размещены картины на темы из жизни Иисуса в милой мне манере наивной живописи - как детские рисунки. Наверняка это временная выставка. "Не скажете ли, кто автор? - "Я".
Остолбенелая я выразила синьоре восторги, и между нами произошел оживленный и исполненный взаимного уважения разговор, в котором, боюсь, каждый из собеседников слышал больше себя, чем другого. Оказалось, что художницу зовут Бьянка Нелли, и кроме этих картин у нее есть также серия работ, посвященных Пиноккио. (Знаю ли я, кто это? - еше бы. Я даже знаю, кто такой Буратино, но это не суть). Книжечку репродукций своих картин из пиноккийской жизни синьора Нелли тут же любезнейшим образом подарила мне, а также, уступив моим настояниям, подписала купленную книжечку о церкви, сочинение приходского священника. (Зачем подписать? - Cейчас...слово забыла...чтобы не забывать, вот. - И так она и подписала: "Чтобы не забывать" с датой. Надо было просить у нее автограф на ее книге, а не на книге падре. Но я не сообразила этого от радостного волнения). Наверное, мы могли бы еще побеседовать, но становилось уже отвратительно поздно, и пришлось отбыть в гостиницу, предварительно попрощавшись и с добродушной художницей, и с мадонной Беатриче, которая к прочим своим заслугам познакомила меня с ней.
Декабрь 2010 г.
ID:
1031552
ТИП: Проза
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Вірш
ТЕМАТИКА: Філософська лірика
дата надходження: 26.01.2025 00:24:13
© дата внесення змiн: 26.01.2025 00:24:13
автор: Валентина Ржевская
Вкажіть причину вашої скарги
|
