Зло предстало передо мною в образе немолодого уже человека с усталыми глазами. Он появился, когда я уже отчаялась найти то, что искала.
- Разочарованность… Как МНЕ это знакомо! – сказал он и улыбнулся. Глаза при этом оставались грустными и внимательными.
Я протянула к нему руки и попросила: «Возьми меня к себе!»
- Ты сама должна решить – жестко ответил он. – Я хорошо знаю людей, я всегда даю им право выбора. Но чтобы они не выбрали, они потом всегда предают меня и уходят. Я на них не в обиде – такова человеческая природа. Загадка, которую я пытаюсь разгадать вот уже целую вечность, не в этом…
Я закрыла глаза и увидела страшные картинки, сменяющие друг друга быстро, как в калейдоскопе. Ни одна из них не имела ко мне прямого отношения, но на одно мгновение я пережила вместе с незнакомыми мне людьми отчаянье и боль, нахлынувшие на них вместе с последним мгновением их жизни. Мальчик, с ангельским голосом (и рука, перерезавшая ему горло на последних аккордах мелодии); молодая женщина, неземной красоты, безмятежно улыбающаяся навстречу тысячеглавой толпе, разинувшей рты в одном зверином крике (и нежный ореол пожирающего ее пламени), старик, во сне неспешно бредущий к своему дому, где на грубо сколоченном, выскобленном до белизны столе ждет его нехитрая трапеза (и пушистый звездчатый саван снега, через мгновение перестающий таять в его распахнутых незрячих глазах)… Много разного проскользнуло сквозь меня за одно мгновение, но, когда я очнулась от видений, он по прежнему стоял передо мной, и был так же прекрасен, как и мир, который я училась любить.
- Хорошо. – медленно проговорил он, и улыбка исчезла, будто тоже привиделась мне. – Зеркала и сны… Темный лесной пруд. Твоя родина – ночь, дорога – круг. Но ты больше никогда не будешь одинокой, малыш… Сквозь слезы благодарности, навернувшиеся на глаза так некстати, я едва различала теперь его силуэт, но все же он был чернее мрака.
