Мой разум – во власти отмелькавших берегов,
Где только она, под пустынной арабской звездой.
И несёт меня теченье памяти
по бескраю равнин безвременья.
И времени там трава росла,
не топтаная – забвеньем.
И не возвратен покой.
Чем ровнее равнина,
Тем свирепее солнце,
Нависшее надо мной.
И всё ж – такова её власть:
Дыханьем ветра
Обласкан я, всласть.
