Сколько здесь крестов!..
Всё растут, растут, растут
мёртвые леса.
«Опять стреляют, –
хотят нас поубивать?» –
«Спи, деточка, спи.»
Спи, маленький, спи!
На ледяном матрасе,
в сыром подвале…
Бледные лица.
Давно не видят солнца
эти детишки.
«Маму убили…» –
Рассказывает мальчик,
тихий как старик.
Скорбь их детских глаз…
Вот они, дети войны
нашего века.
Безногий малыш…
Сделать первые шаги
так и не успел.
Смех оккупантов…
Я и не знал, что могу
так ненавидеть!
Бывшие братья
хотят войны и крови.
Бывшие люди…
Пытки, расстрелы…
Точно ли мы на земле,
в веке – котором?
Где ты, жива ли?..
Жизнь бы, кажется, отдал
за один звонок!
Мертвы, убиты…
Ты вдруг понимаешь, как
хрупок человек.
Остов этажки…
Чудовищный обелиск
«русского мира».
Ворон над пашней…
Танком вспахано поле
под минный посев.
«МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ!»
Но дети ваши скажут:
«БОЛЬШЕ НИКОГДА!!!»
Грохот, рёв, скрежет, –
смерть наставила дуло.
«Не стреляйте, не...»
Завернул в ковёр.
«Похороню, как только
оттает земля…»
Самодельный крест.
В этой братской могиле
сколько их лежит?
В парках, во дворах –
повсюду здесь могилы.
Город-кладбище…
Тут их убило…
И в эту же воронку
сложили тела.
«Без отпеванья –
даже обмыть их нечем…»
Мёртвых тут не счесть.
«Деда, тревога!»
Совсем оглох от взрывов,
не слышит старик.
Ночные огни.
На крыльях самолёта
чья-то смерть летит.
Кто уснёт навек?
Не пережив кошмара
ночных обстрелов…
Огнями смерти
перечёркнуто небо.
Звуки ударов.
Пал огонь с небес!..
Лишь тени взметнулись ввысь
по стенам домов.
Взрывная волна!
Выгибается металл,
словно бумага.
Взрывная волна!
Чёрные комья земли
падают с неба.
Взрывная волна!
Иглами в кожу песок,
копьями – щепки!
Этой зимою
время остановилось.
О, лютый февраль!..
«Выбежать успел!..»
Что осталось от дома?
Ключи в кармане.
Лежит на полу,
изрезан осколками.
Кровавый рассвет.
Вот он, ад земной…
Запах гари и смерти,
рёв самолёта.
Мечутся, бегут!..
Руки воздев к небесам,
стоят деревья.
Страшный новый мир!..
Как всё переменилось
за одну лишь ночь!
Прогнулась земля,
дом дрожит, как в ознобе…
Авиаудар.
Сколько же их там?
Заживо погребены
взрослые, дети…
Боже, скорее!..
Крики из-под завалов
всё тише, слабей…
Женщина в крови…
Рыдая, русских клянёт
русским языком.
На красном снегу
люди недвижно лежат.
Кто тут жив? Кто мёртв?
Прячемся в ванной, –
как будто это спасёт!
Авиабомбы…
«У нас всё о’кей:
есть вода, еда, матрас.
Сидим в подвале.»
Взрослые, дети…
В битком набитом подвале
сидя спят, стоя.
Воздух выдышан.
По очереди машут
картонкой, тряпкой.
Оккупация.
В огороде соседки
припаркован танк.
Ходят по домам –
«обыскивают». В глазах
жадная злоба.
Семь часов стоять
в очереди за водой…
Дальние взрывы.
«Я видела, как
горит живой человек…
Факелом живым!..»
Холмики земли…
Их всё больше и больше,
уличных могил.
За окном утро.
Слабо сочатся лучи
сквозь мешки с песком.
Чуть не задело!..
«Я осколок снаряда
возьму напамять.»
Едкий, горький дым.
У разрушенных домов –
костры из веток…
«Хоть чаю попьём!..»
Радуется старуха
кружке кипятка.
Еды на два дня.
Досками заколочен
хлебный магазин.
Какой-то старик
вздумал ловить голубей.
Собаке? Себе?
«Мы у Бога – пыль…»
Как изменились лица,
что за боль в глазах!..
Эта воронка
величиной с овражек…
Кругом руины.
Город разрушен.
О радости быть русским
поёт их певец.
Плюнуло огнём!
Так и остался лежать
на грязном снегу.
Труп оккупанта
нюхает пёс бродячий.
Радуюсь смерти…
Выбиты окна.
почерневшие дома
совсем ослепли.
Хоть глоток воды!..
Еле тает снег в ведре –
кухня остыла.
«Сварила кашу –
мужу, собаке, себе.
Всем по две ложки…»
Матрас, игрушки…
Попытка создать уют
в старом подвале.
Дети подвалов…
Будут бояться грозы
и фейерверка.
Свечечка трещит…
как хорошо мы жили
раньше, до войны!
Поют в подвале.
Звуки взрывов, голоса –
как из-под воды.
Поход за водой…
В парке возле родника –
мёртвые тела.
Как тебя бросить –
старенькую, больную?
«Доча, уезжай…»
Мука́, майонез,
костёр из старых досок.
Жарят лепёшки.
Остовы домов…
Содрогается земля
снова и снова!..
Сбросили бомбу.
Обвал бетонных плит –
вниз летит этаж!..
Кто остался в нём?!
Дом пополам расколот,
разорван, как лист.
Деревья в огне –
разлетаются щепки…
Некому тушить.
Некуда бежать –
только обняться тесней…
Двое влюблённых.
Глядит в небеса
оброненная кукла.
Воют сирены.
Тут светло как днём!
От пылающей церкви –
адский жар и дым.
Резкий женский крик:
«Бог оставил наш город!
Он испугался!!»
Ямы, воронки.
Разбитая машина
с надписью «ДЕТИ».
И дорожный знак
пулями изрешечён…
Выстрелы вдали.
Тусклая свечка
догорает в подвале.
Утро сейчас? Ночь?
Груда развалин.
Вдребезги жизнь разбита –
во имя чего?
«Город отстроят!»
А тысячи погибших –
кто воскресит их?
Под завалами
умер этот ребёнок…
Умер от жажды…
Гул самолёта.
Мы в детстве не боялись
смотреть на небо…
Глаза безумны.
Убитого ребёнка
баюкает мать.
Роют могилы:
«Так хоть псы не растащат…»
Кресты во дворах.
«Тут и схоронил –
вот…» Холмик в песочнице
и фанерный крест.
В этих руинах
не опознать городов.
Освободили…
Тут не слышно птиц –
улетели куда-то.
Нам бы их крылья!..
Воздуха глотнул –
закружилась голова!
Месяц в подвале.
Страшно погибнуть
под перекрёстным огнём!
Бежать?.. Остаться?..
Новое утро.
Всего несколько взрывов –
почти спокойно.
Не пошёл в подвал.
Голову под подушку –
считает взрывы.
Вой, лязг, скрежет, стук.
«Только не бомба, нет, нет!
Только не сюда!..
Сон убит войной.
Но больше не проснутся
многие из нас.
«Мама, мамочка!..» –
чей-то ребёнок плачет.
Не уснуть никак.
Не уснуть никак!
Всё чудится вой сирен
беженке этой…
Подумать только –
подснежники расцвели.
Словно нет войны…
черно-белая хроника. страшная. живая.
Но дети ваши скажут:
«БОЛЬШЕ НИКОГДА!!!»)) -внуки, правнуки. что они сказали...
Нам бы жить, нам бы строить гнёзда;
всё казалось обыденно просто:
пить горячее на полустанках,
горячительное по останках,
в мякиш скатывать злаков крошки...
шесть котят у убитой кошки,
тычут морды в соски пустые,
у пришельца глаза Мессии,
он пришёл убивать и силить,
его тясячи раз простили,
у него самого есть дети
и он также боится смерти,
и он рушит чужие гнёзда,
и мечтает разрушить звёзды...
Я буду смотреть на его мёртвое тело,
оно будет похоже на тельце мёртвой кошки,
на его пожелтевшие кожу и склеры глаз,
глаза будут открыты, он умрёт не своей смертью,
он умрёт смертью своих жертв.
Я буду смотреть, как плачут его дети,
как будут скорбеть его близкие,
как будет растерян и жалок его народ.
И только Господь отвернётся.
Страшная хроника этой безумной войны обезумевших нелюдей кремлёвского фашизма. Настолько реалистично, что мороз по коже. Опять все эти картины всплывают перед глазами. Невозможно читать спокойно. Особенно, про детей. Пробивает насквозь. Очень зацепило. С уважением.
Зворушливо до сліз... А нам ці квіти, як підтримка,щоб не втрачали віри в майбуття. Дякую! 
