Холод, как ноющая рана, как потянутая мышца —
терпим, но до ужаса надоедлив,
загустился воздух, и час замедлен:
тянется за два. Близко, словно си и до — на фортепиано,
(или ми и фа?),
но отчётливо равномерно.
Осознание, что сломанный строй — всё равно строй
сталкивает с табурета.
Словно роскошная карета
обливает, проехав по луже,
грязной водой.
И домой я бреду уже простуженной
пустотой,
и домой я бреду зараженной неудивляемостью.
Взрослая, как тысячу старейшин,
потому что все истины — просты,
а истинное — простейшее.
Дом мой — твой дом,
а значит нет у меня дома и я просто бреду в ночь.
Пули, не достигнув цели, не возвращаются на места,
не влетают в дуло, не укладываются в магазинах.
Некоторые процессы необратимы.
После только точка — и с нового листа.
След, оставленный сапогом,
заносит снегом,
и никто не в силах никому помочь.
