Серое небо. Серый дождь. Серые тучи. Ползешь по черной мокрой земле, увязая в ней чуть не по горло. Мерзко и противно. Вязкая серая жижа везде. Кажется, она даже смыкается у тебя над головой. А… Все равно… Тебе все равно. Серость , мрак вокруг. Везде – и вверху, и внизу, и со всех сторон – и внутри тебя… Пустота. Серая липкая пустота.
Но ты все еще ползешь? Ползешь… Куда и зачем? Ползешь… Почему? Ползешь… Стиснув зубы, прищурив глаза. Вновь передвигаешь руки и ноги. Пусть на самую малость.
Яркая вспышка озаряет все вокруг на долю секунды. И когда снова наступает серость – она остается с тобой. Эта вспышка продолжает свою жизнь в тебе, немного согревает тебя – как горячая кровь, бьющая из раны. Рана медленно затягивается – остается рубец. Рубец – часть тебя – живая и неживая одновременно. Огрубевший шрам не так чувствителен, но в нем всегда будет храниться память о той вспышке. Сколько их уже – этих шрамов?.. И все равно всегда находится место для нового…
А когда уже , кажется, нет сил, Когда кажется, что струна натянута так сильно, что вот-вот лопнет, бессилие, приводящее в бешенство, становится силой. Если удержаться, не дать струне-себе лопнуть с жалобным стоном. И тогда ты с ожесточением начинаешь разбрасывать по небу цветные яркие мазки. Замазываешь серость. Пусть это ни на что не похоже – зато это уж точно не похоже на серость!
Мазки все смелее и шире, краски все ярче. На лице ухмылка: «Ну-ну, посмотрим-посмотрим…» А все вокруг уже совсем другое. Глаза широко раскрываются от удивления. Неужели это тот же мир? Тот же. И другой. Мир вокруг тебя! Здесь есть и черные мазки, и серые, но они, переплетаясь со всем разноцветьем, образуют удивительный, манящий к себе узор. И, поднимаясь во весь рост, расправляя плечи и поднимая голову, ты делаешь НОВЫЙ шаг.
