И только попав сюда, на улицы
с красными деревьями, где листва лежит на каменных
лестницах и террасы нагреваются, словно детская одежда,
я тоже заметил её – раннюю осень этого года.
Заметил её сполохи на другом берегу, почуял
этот горький дым – дым свободы, дым высказанного вслух,
сквозные лучи сентябрьского солнца в пробитых
туберкулёзных лёгких пустых соборов.
Стоило увидеть лес на окраине, похожий
на поступь обманутых рабочих, стоило
услышать голоса прохожих на солнечных улицах,
чтобы в который раз напомнить себе – так одиноко
и так беззащитно мы себя чувствуем лишь в сентябре.
Лишь в сентябре случайные деревья вызывают желание
обниматься, лишь в сентябре женское дыхание
напоминает ритм
вселенной, лишь в сентябре, когда ты не можешь уже
ничего изменить.
Лишь осенью так цепляешься за тепло, лишь осенью
перебираешь его, как перебирают одежду, в которой хотят
быть погребёнными, лишь осенью делятся теплом,
словно водой
ночью – слишком искренне, слишком доверчиво.
Между тем, не нужно бояться искренности, совсем не нужно.
Не стыдитесь своей искренности, друзья деревья.
Хотя бы этой осенью не нужно прятать синяки,
оставленные под горлом нежными зубами.
Между тем, снова сентябрь, и вода в колодцах
реагирует на изменения погоды, как зверь в норе.
Я обязательно вернусь к тебе,
я обязательно это сделаю.
Лишь несколько недель на то, чтобы обниматься
среди камней.
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)
