Дал Бог сакуру
для ленивых размышлений
и кофе –
для гипертонии,
и желудок коалы –
для смертельно ядовитой
листвы эвкалипта,
и людей,
что во время пандемиии
останавливаются возле тебя
и почти над ухом спрашивают:
«А что вы здесь фотографируете?» –
для невидимых разуму
причинно-следственных
путей.
Открываем форточки,
чтобы впустить в жильё
струны запахов
тюльпанов с нарциссами.
Этот апрель играет что-то
грустное и тревожное,
ритм никак не уловить.
Начинаем танцевать,
смущаемся от неловких
движений,
смягчаем растерянность
путешествием в Нарнию
кладовки,
где полно глазированных пряников,
купленных по скидке.
Карантинная скука
открывает дверцы,
вытягивает ящички
из людей,
будто они патетическая фигура
с картины Сальвадора Дали,
которая должна проветрить
внутреннюю темень.
Вокруг продолжается эстафета
«Кто самый беззаботный?»,
победители получают кратковременные вспышки
эндорфинов.
«Пять вещей,
которые вы сделаете после смерти» –
какой-то очередной опрос
выбегает к тебе,
как беззаботный шпиц.
Старательно сажусь за ответы:
«Пункт первый:
разыщу всех тех,
от кого моё сердце
круглосуточно гудит,
как улей с пчёлами,
для которых Бог не создал
зимы...»
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)
