Когда восславивши Бога
последним псалом молитвы,
мы сели за стол убогий
и в стопы было разлито,
тост произнёс потешный
- Чорту подать швартовый.
………………
Страхом распят крест-накрест
в крыльях, винтообразно
падал Небесный ангел
………………
Метались меж стен белёных
пустые девичьи лица
………………
Пальцами прикасались
липкими, настоящими...
………………
Сквозь ставни в печать харчевни
ворвался упругий ветер.
Стрежень /Автор: наталия остапенко/
Оригинал см. в "история создания"
……………………………………………………………………………………………………
По гнёздам шмели жужжали /по мотивам/
Псалмом завершив молитву,
Потешный сказал: «Ну, можно!»
И в стопы - в момент разлито,
И в рюмы попало тоже.
А в кубы налили рома,
На лавы за стол присели...
«Ну, будьте, друзья, как дома!»
И лица без глаз взлетели.
По гнёздам шмели жужжали,
Метались меж стенок девки,
А черви в муке молчали -
Не их это посиделки.
И в шорохах ночи влажной
На всех, за столом гостящих,
Указывал перст отважно,
Он липкий был, настоящий.
Внезапно в печать харчевни
Ворвался упругий ветер,
Испортил наглец обедню,
Зарей полыхнуло древней,
Отверзлись на небе хляби,
Спикировал ангел в крыльях:
«Ну что, притаились, рифма?»
И в блюдо им - риса с килькой.
И тут началось такое!..
Приполз Живоглот событий
И, плюнув на всё святое,
Сожрал весь гарнир и мидий.
Но вдруг со стремнины стрежня
Мой чёлн оборвался лихо...
И к Богу подъехал нежно,
Чтоб как-то закончить стихо.
История cоздания стихотворения:
Автор: наталия остапенко
Стрежень
Когда восславивши Бога
последним псалом молитвы,
мы сели за стол убогий
и в стопы было разлито,
будучи явно грешным,
сирым да и фартовым,
тост произнёс потешный
- Чорту подать швартовый.
В церквах, отслужив вечерню,
прикрыли вплотную ставни.
И к нам в холодок харчевни
на лаву подсел Лукавый.
С глаз лучезарных искры
талерами слетали
в блюдо с тунцом и рисом
- Что, голодранцы, звали?
По скатерти тёмной пятна
от света свечи блуждали
и губы у всех троекрат
но - свят, свят, свят, - повторяли.
Будучи явно грешным,
сирым да и фартовым,
Чорт обронил небрежно
- Что ж, угощайте ромом.
Из пыльных углов харчевни
к столу, как в фамильном склепе
к останкам ещё не тленным,
сползались мучные черви.
Шорохи влажной ночи
словно шмели жужжали
в гнёздах своих, а впрочем
может они молчали.
Из недр наднебесной сферы
по тонко блестящей нити
в бокал Голубой вселенной
вползал Живоглот событий.
Страхом распят крест-накрест
в крыльях, винтообразно
падал Небесный ангел
в кубок кипящей плазмы...
Метались меж стен белёных
пустые девичьи лица
без глаз и бровей чернёных,
летающие как птицы.
Крылья их развевались
чёрной фольгой шуршащей.
Пальцами прикасались
липкими, настоящими...
Сквозь ставни в печать харчевни
ворвался упругий ветер.
Зарёй полыхнуло древней
из прошлых тысячелетий.
Будучи явно грешным,
сирым да и фартовым,
чёлн мой с стремнины стрежня
плавно причалил к ...Богу.
Шмели по сусекам ржали, набравшись с утра по брови.
В застенках девки жужжали, а черти просили крови...
Черви мучные в харчевне - апофеоз риса с килькой.
В сумерках звон вечерний - Фагота проткнули вилкой...
Арина,как тебе удается выдержать эту струганину мороженую?
И чёлн мой с стремнины стрежня /членораздельно, по буквам/
Каялся так безутешно, боженька сам был напуган.
В стопы плеснул мне водяры, кильку подал – на, занюхай…
Я-то хотел, чтоб омары… и стопам чтоб было сухо.
Светочка, опыт менеджера по связям с реальностью не пропьёшь.
Но наблюдаю тотальное обрывание этих связей у восхищающихся сим дивным продуктом. Что несколько печалит.
