Двух аистов гуляющих в пшенице
во сне младенец трогает рукой,
и чистые пелёнки вереницей
плывут по небу в дымке городской.
Два аиста – какое загляденье
смотреть на то, не зная счёта дням,
как мама на балконе ходит тенью
по стиранным вручную простыням.
Два аиста, идущих к середине
семидесятых, летняя пора,
младенец спит и солнце по гардине
сбегает в столбик пыли у ковра.
Два аиста несмелою походкой
выискивают пищу для птенца;
младенец спит и в паузе короткой
рубашку мама гладит для отца.
Два аиста, отпущенные небом,
на золоте, покрывшем чернозём,
и волосы, так пахнущие хлебом,
склонились над проглаженным бельём.
Два аиста – два слова на бумаге,
и чистый лист за жирной запятой.
За хлебом снова очередь в продмаге
и пахнет кукурузой молодой..
Два аиста, ступая осторожно,
к закату продвигаются гуськом;
стоят холмы, налитые подкожно,
всё тем же материнским молоком.
Два аиста, два ангела, две птицы
и мама в полном девичьем соку
в косынку прячет золото пшеницы
с годами перемолотой в муку.
Два аиста, две капли черно-белых
на солнце, отразившемся в земле,
и мама злится – снова не успела
у старшего прибраться на столе.
Два ангела ссутулились и крылья
сложили словно вечером косцы
свой инвентарь, и мама от бессилья
не чувствует набухшие сосцы.
Младенец спит, покусывая соску,
а в зеркале при свете ночника
лишь мама, распустившая причёску,
и ангелы, уставшие слегка.
Опять июль, и кажется, что снова
два аиста, лишь только распогодь,
сойдут в хлеба, как мамины два слова:
«Храни Господь!»
играться - прибраться)...
я даже в разговорной речи никогда так..
но я и не матерюсь)
ассоциация: Алексей Ивантер
«Пшеница горит…»
Ополченец.
Горит пшеница у села,
горит пшеница,
гудят, звонят колокола
вблизи границы.
Не девять жизней у бойца,
в крови тряпица,
и нет на матери лица;
горит пшеница.
Пришла пехота до села
набрать водицы,
плохие, граждане, дела –
горит пшеница.
Тут кто за славу, кто за честь,
кто поневоле,
а колосков считать – не счесть
в горящем поле.
Луганский пепел и песок
застрял в зенице,
расчёты целятся в лесок,
но жгут пшеницу.
Из под колёс, из под копыт,
из тьмы троянской,
из века в век она горит
в груди крестьянской.
Крестьянам сеять и пахать,
растить, чтоб крепла,
солдатам жечь и отряхать
берцы от пепла.
Лежать нам вместе осередь,
где лес и реки…
А ей пылать, пылать-гореть –
веков вовеки.
Res відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
