Где праздник там и панихида,
Огромный прочерк в двух словах,
Что равен жизни сей не длинной,
Кому то спрятанной в рукав.
Отчасти прав, святой угодник,
просивший милостынь, как дань,
С рукой протянутой на полдник,
Он чтил молитву словно брань.
Но пересохла речь, как подвиг,
На совесть созданный, как мир,
Где обвенчался праздник модный,
С той панихидой в слово жизнь.
