Был жуткий ливень. Поднявши ворот
насквозь промокшей шерстяной кофты,
к персоне…-грата мужского пола
вдруг захотелось зайти на кофе,
чтобы согреться. Дома стояли
невозмутимо, немноголюдны
пестрели улицы, и едва-ли
дышал, вздыхая, щенок приблудный.
Ну всё, по коням…(домой, известно).
Там, хоть и пусто, но за затишье,
за кофе быстрым случайным сексом
платить не нужно… и в доме – крыша.
А дождь секущей холодной каплей
вдруг обломается о преграду
стекла оконного…и не надо
делиться пледом с лежащим рядом.
В ботинках хлюпает мерзко. В этом,
коли промучает очень, нужно
найти хорошее, например вот –
возможность смело ходить по лужам
и даже прыгать. До нитки мокрой
уже не страшно не-быть-сухою.
Долой желанья, поди, неловко,
в гостях растечься на пол водою.
Картина маслом; а ливень хлещет
врагом по правой щеке и левой,
бреду в берлогу, сутуля плечи,
к гробнице белой немой постели,
И там, при тусклом лампадном свете,
укрывшись пледом сухим, не знаю,
что буду думать, что буду делать,
толь водки выпью, толь выпью чаю…
ацеа відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
Это подражание Иосифу Бродскому. Как я его люблю. Эмигрант, который умер в США, тоскуя по Родине. Ему не позволяли писать. А что такое поэт в цепях? Нам нужна СВОБОДА. Почитайте Бродского.
