Фронтовикам живым и мёртвым
и их любимым посвящается
Домов разбомбленных уже расчищены завалы.
Но сохранился на стене войны прошедшей след.
Освобождая город, люди чтоб не погибали,
Работали сапёры. И писали «Проверено. Мин нет».
Считать, что дом наш примечательный, едва ли.
И был для всех привычным коммунальный быт.
А в нижнем этаже, верней в полуподвале,
Жил дядя Стёпа фронтовик, безногий инвалид.
Своей тележкой спозаранку громыхая,
Чтоб не нарушить ритма суеты мирской,
Спешил к своей лачуге, наподобие сарая,
Которую именовал он гордо « мастерской».
Несли хозяйки ему утварь для починки.
Платили в благодарность, кто, что мог.
Давали деньги и продукты, кто бутылки.
Он и бесплатно делал, не записывая в долг.
Нас, детвору, сюда иное привлекало.
Манил таинством в мастерской той полумрак.
Хранил он в памяти историй увлекательных немало,
И их повествовать для нас, он был мастак.
Раскрывши рты и, затаив дыханье, мы внимали
Его словам, что западали в наши юные сердца.
«Жить честно, братцы, чтоб вы понимали,
Перед собой и Богом надо быть правдивым до конца».
Ещё любил вопросы задавать он на смекалку.
Мол, если так произошло, то почему?
Шутил: «Мозгам мы с вами делаем закалку,
Чтоб если что случиться, понимали, что к чему».
Мы, всё чему учил он, делали, стараясь.
И для себя считали высшей похвалой,
Когда с прищуром хитрым, говорил он улыбаясь:
«Тебя в разведку я бы взял с собой».
Он добрый был. Как семечки с кармана,
Горстями щедрость, не жалея, всем дарил.
И тот, кто называл его цинично Пол-Степана,
Тогда врагом для нас, мальчишек, был.
Желающие, те, что «на троих» соображали,
Всегда здесь находили пониманье и приют.
Тут дядю Стёпу никогда не обижали,
В стакане водки непременно поднесут.
Случалось иногда, что больше нормы выпивали.
Намеревался дядя Стёпа петь, а лишь кричал.
И, не совсем литературными словами,
Войну он во весь голос проклинал.
И в гневе праведном своём, себя же распаляя.
Все понимали, что он имеет навыки к тому,
Метал он ловко в стены своего сарая,
Всё острое, что попадалось под руку ему.
Чтоб избежать беды, жену его мы звали, тётю Зину,
Она шепнёт ему: «Ну что ты расходился так, родной».
И от дебоша, враз, не оставалась и помину.
Она брала его за руку и везла домой.
Взрослели мы. Времён послевоенных поколенье.
И абсолютно все были уверены тогда.
Что мастерская будет центром притяженья
И дядя Стёпа с нами будет ещё многие года.
А как-то, после школы воротясь домой, узнали,
Что дядя Стёпа нынче сильно заболел.
Скорей всего, надолго его в госпиталь забрали.
И сразу двор наш, будто бы, осиротел.
А вскоре нам сказали, что его не стало.
И послилась у ребят в сердцах печаль.
Поодиночке мы рыдали, ведь на людях не пристало.
Так детство своего и дядю Стёпу было жаль.
Под сенью тополя столы соорудили.
Собрали, наспех, снедь, для поминального стола.
В те времена, по зову сердца, все так жили,
Тогда беда и радость, чья - то, общею была.
День тот печальный в памяти хранится.
До мелочей, пусть и прошло с поры той много лет.
И лица тех, кто с ним пришёл проститься
И в тёти Зининых руках его большой портрет.
На фотографии он выглядел в военной форме браво.
Знакомый нам, с прищуром хитрым, взгляд.
Четыре ордена грудь украшали справа,
Сияли слева несколько медалей в ряд.
Однополчанин рассказал, и тут впервые мы узнали,
Что на войне он бился словно истинный герой.
Они в одном отряде специальном воевали.
Разведчик дядя Стёпа был зафронтовой.
«Однажды «языка» мы в штаб тащили,
Была засада. И мы бились из последних сил.
Тогда осколки ему ноги и изрешетили
А маленький один, ему чуть ли не в сердце угодил.
Тогда вот Зина, санинструктор, на себе его тащила
К своим окопам, а потом в далёкий тыл.
Она своей любовью чудо сотворила,
Чтоб оставался он живой и долго жил.
Крови поток осколок тот подвинул.
И как не жаль, но не воротишь время вспять».
Когда он, не простившись, нас покинул
Ему всего лишь было сорок пять.
…Снесли дома, в которых мы росли, до основанья.
И вспоминается кошмаром коммунальное житьё.
От нашей улицы осталось лишь названье,
Да выросло домов многоэтажных громадьё.
Закроет время память, будто пелена тумана.
Но вечно память мы о дяде Стёпе бережём.
А те, что за спиной глумились, называя «Пол-Степана»,
Его не стоят даже и вдесятером.
24.06.2021г
ID:
995425
ТИП: Поезія
СТИЛЬОВІ ЖАНРИ: Ліричний
ВИД ТВОРУ: Вірш
ТЕМАТИКА: Громадянська (патріотична) лірика
дата надходження: 05.10.2023 11:01:07
© дата внесення змiн: 05.10.2023 11:01:07
автор: Федір Тернянський
Вкажіть причину вашої скарги
|
