Так же будет и с этой книгой –
долго стоять у заснеженного поля,
колебаться, прежде чем ступить
в безмерность снега, будто в безмерность речи,
выслеживать птичье крыло зимы.
Может быть, в этот раз удастся перейти на ту сторону тишины.
Может быть, в этот раз получится найти общий язык с равновесием
темноты и света.
Может быть, в этот раз всё сработает и силлабика раскроет
сердце самого маленького читателя,
будто зимнюю реку.
Я знаю, как тяжело себя убедить,
взявшись за трудное ремесло чтения,
что это и правда поможет.
Я знаю, как трудно иногда признать,
что по-настоящему важны для нас
те самые нехитрые вещи –
дыхание, что останавливается от
неожиданно сложенных слов,
свет, нисходящий
из-за удачно подобранной мелодии –
нехитрые вещи, которыми
нас отвлекают от
неизлечимых болезней и семейных несчастий.
А, впрочем, давайте попробуем ещё раз.
С начала.
С того места, где ещё ничего нет,
но всё уже может быть.
Да, книги нас не спасут.
Но не испугает, по крайней мере, то, о чём читали.
Да, поэты нас не обучат мужеству.
Но, по крайней мере, встреча с ними не будет страшить.
Пробуем ещё раз.
Не боимся.
Держим книги в руках,
как подобранных после снегопада птиц –
не все из них полетят,
не все вернутся.
А вообще-то никого нельзя выпустить из рук.
Все должны быть отогреты.
Все должны быть равны перед смертью.
(Перевод с украинского)
