Вы же прощаете цветы, источающие аромат
недостойным женщинам с прекрасными именами,
и мужчин, колющих щетиной кожу вокруг рта,
и воду, моющую не ваши ноги, и невнимательных художников,
нарисовавшим первым людям пупы. Вы прощаете всех,
всех, кроме первых людей.
Первые люди – он, она, оно, они –
втягивали животы. Раскладывали пожелтевшие фотографии
с узорчатыми краями, представляли потомков:
без хвостов и жабр, как можно меньше шерсти, а также спина,
как ватерпас. Этот бородатый апостол Павел
с глубокими залысинами на узком лбу,
этот старикан Николай Коперник
и этот малый на цветной фотографии –
возле церкви в джинсовом комбинезоне
стоит себе, блондинчик, затолкав палец в рот
(хорошо, что не в нос),
а в другой руке, в кулаке –
однодолларовую банкноту сжимает:
он может купить всё, что нужно и что не нужно,
он может купить весь мир.
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)
