Слюдяных стрекозьих крыльев пленка.
Месяц в небе – тонкая игла –
Смотрит на меня, как на ребенка –
Бирюзовый лошадиный глаз.
Скажешь: чушь! Бывают ли такие
У обычных наших лошадей?
Мы с тобою небо ли не пили,
Не смотрели сверху на людей?
Черный волос на тепле загривка.
Темная холодная вода.
На плече укус или прививка –
От тоски и Страшного Суда.
Себель на быстринке одинокий.
Поле земляничное до звезд.
Что ни делай – нам все выйдет боком,
Виноградным боком крымских лоз.
Были истуканы, да упали.
Письма не напишутся уже.
Строки рвутся на полслове, жалят,
Расплываясь черными ужами
По речной, с травинками, воде.
В наших пальцах глина и железо.
Как возможно все это забыть?
…Спит младенец в потемневшем хлеве.
Тянет руку к яблоку на древе
Женщина, не знающая стыд.
Бог от скуки Землю затевает,
Надевает фартук, разминая
Пальцы в глине, и под нос ворчит.
Календарь: тридцать второе мая.
Мысль – как точка, плотная, живая,
Ноль часов, и Яхве не спешит.
Але: "СТебель на быстринке"
