"If I had a gun, I'd shoot a hole into the sun
Love will burn this city down for you"
А что делал бы ты, будь у тебя в руках ружье? Гипотетическое, разумеется, ружье, и гипотетический, разумеется, мир вокруг. Только ты не гипотетический. А зачастую так и есть – каждый из нас воспринимает реальным только себя. Все события вокруг, люди, явления – все может перестать быть реальным для человека, погруженного вовнутрь себя.
У тебя бешеный ритм жизни. Встаем только по будильнику – иначе есть шанс выспаться. Дежурная йога, которая на самом деле является успокоительной от мысли «зачем я вообще встал», дежурный кофе «для меня это ни разу не бодрящий напиток, но все ведь пьют», дежурные умывашки «я просто фейспамлю каждый день обеими руками». Теперь главный этап – вдохнуть побольше воздуха в грудь при выходе на улицу. Этот мир шикарен в 5 утра. Землисто-влажный аромат пьянит лучше любимых духов и лечит головную боль в мгновение.
Работа. Тут все просто: водоворот людских голосов, которые нужно отсортировать, выстроить в порядке приоритета, вспомнить правильный ответ, и вовремя озвучить. Главное – держать дежурную мину «сдержанно люблю свою работу, все знаю, но все же учусь каждый день, я ведь стремлюсь к успешности». Немного кокетливого всезнайства и так раздражающего людей равнодушия.
Придя домой, ты просто обязан устать, организм это знает. Последний раз ты был голодным в детстве, когда перед операцией нельзя было есть два дня. Но есть нужно, организм это тоже знает. А еще нужно выпить – тут вы с организмом солидарны. Один бокал – вообще полезно, ты читал. Два здорово расслабляет – а нужно уметь расслабляться, ты это тоже читал. Третьего жутко хочется – а нельзя лишать организм того, чего он хочет, да, читал там же. В конце-концов, не оставлять же бутылку открытой, вино выдохнется, это вообще вредно – ты читал…
Может позвонить клиент – ты протрезвеешь ровно в 15 секунд звонка. Может попросить кофе, и ты продашь этот кофе в 11 вечера. Нужно уметь продать все, даже если ты это не продаешь – это уже тебе читали. Полк дымящихся чашек кофе вырастает перед тобой, звеня и булькая обжигающей землистой жижой. Вдохни их целиком – это вечерняя медитация.
Ты играешься словами, пытаясь найти нужную формулировку – раньше это всегда выходило по щелчку пальца. Ты просто знал как это должно звучать, как сейчас знаешь расстановку линий в рисунке – рука сама физически тянется к пустому месту, чтобы оно стало красивым и привычным для глаз. А слова до того стали чужими, что впору стать немым. Ни лохматая ритмичность Есенина, ни цельная глубина Экзюпери, ни плутающая искусность Юнгера, ни знакомые наизусть фразы Андруховича – не цепляют душу так, чтобы хотелось вторить, а просто скользят сверху, чтобы можно было полюбоваться и отвернуться.
Пейзажи пустыни, так ослепительно манящей когда-то, превратились в красивые кадры любимого фильма. Буйно растущий сад с иссиня-бордовыми пионами и нежными маленькими розочками сфотографирован в мозгу как картинка места, идеального настолько, что она в нем никогда не побывает. Все мечты приручились до сытых, ленивых, спящих домашних питомцев. Все образы, к которым неистово тянулся когда-то, погасли до состояния чужих воспетых воспоминаний. Девушка, гладящая семимесячных котят на дворе монастыря, в которую была так бешено впервые влюблена. Мама и папа, обнимающие по утрам, и целующие перед сном, которые так тебя понимали, и так гордились не тем что ты сделала, а то, кем ты была. Первый мужчина, ставший ее мистиком и лекарем, который сейчас так же боготворит ее, как и она его когда-то. Любимый с молочно-голубыми огромными глазами и гордой улыбкой воина, делавший ее такой сияюще счастливой. Огненно-рыжая подруга, с которой пили и хохотали, надрывая голос. Где эти полубоги, которые творили ее как скульптуру, наполняя любовью, смыслом, интересом, магией. Где эти книги, которые она читала запоем, влюбляясь в ритм фраз, которые хотелось перечитывать снова и снова. Где она сама, которая лелеяла в себе свою неповторимость, узнавала в себе красоту и отбивающуюся в глазах чужую любовь. Где она сама, не знающая праздную усталость, безвкусную апатию, сковывающую каждое действие страшную, бездонную в себе неуверенность. Где она сама, ставшая немой даже для себя?
Не мудрено что все стало гипотетическим и второстепенным, слилось в один, подрагивающий при дыхании комок наспех слепленной жизни. И будь у нее ружье, она выстрелила бы в этот комок, чтобы вызвать такую боль, что вернула бы гипотетичность в реальность.
"Будь у меня ружье, я прострелил бы дырку в солнце.
Любовь сожжет этот город для тебя"
ID:
649824
Рубрика: Проза
дата надходження: 08.03.2016 00:38:43
© дата внесення змiн: 19.11.2017 22:10:19
автор: Святка Ностальгія
Вкажіть причину вашої скарги
|
