Я знаю, ты не стал бесплотной тенью –
загубленный безжалостным морозом,
но спишь, деля мечты и сновиденья
с Овидием в святых метаморфозах...
Где, выше праздного Олимпа,
цветет красивейший вулкан,
где любознательные нимфы
подруги молодым волхвам,
где день – пора дриад и фавнов,
а жгучий, красный сумрак равно
полн ведьм, русалок, минотавров,
там диким солнцем лобызаем
один лишь ты и осязаем,
послушный музы аколит,
титанам древним брат по крови,
заложник песенной неволи
бесстаршный воин и пиит,
блестящей окружен ты свитой,
в ногах лежит твоих метель,
в глазах твоих живет апрель,
а на губах дрожат молитвой
стихи написанные Ей…
И и все вокруг тревогой дышит
и даже сын земли услышит,
не чуткий сердцем примечать,
как разозленные верные львицы глубоко и тяжко рычат,
когда ты, устав от пиров, дивный рая патриций,
на ревность и им, и всем прочим богам
богине своей сребролицей идешь поклониться,
тоскуя, в безрадостный храм...
