Совсем как черствый хлеб,
Засохшая душа.
И будто я не я,
А кто-то злой и гадкий.
Во мне такая пустота,
Что жизнь мне кажется,
Уж больна нудной, затхлой, гадкой.
И снова, золотой, осенний день.
Идя по улице, я вижу только свою тень.
Глаза прохожих мне уже не сладки.
Друзей моих, чужие лица,
Люблю смотреть я в их, ресницы.
И каждый сам, в своей темнице,
Не хочет не о чем своем делиться.
Мы словно как сорвавшиеся листья,
С березовых ветвей, упасть стремимся.
Хочу я говорить с Тобой часами,
Люблю Тебя как своего Отца.
Любовь к Тебе в моей печали,
И в радости, и горечи разлук.
И камень на душе лежит
Такой тяжелый.
Я понял это грех!
И не один,
А их так много.
Что душу, каждый светлый день грызут.
Его любовь настолько безгранична,
Как горизонт.
Как солнце греет грудь.
А мы в своих мирских затеях,
Не можем про Него шепнуть.
Он был распят.
Вокруг толпились люди,
И хмурый день о страшном, возвещал.
А Он Отца просил,
Чтоб он в любви им все прощал.
Хочу наполнить жизнь
Его любовью.
И чистотой как белый снег.
