Часть 1.
Он погладил по еще сырой стене рукой так, как гладят по спине женщину, которую хотят. Это движение привлекло проходящих мимо девушек и они невольно рассматривали смуглого коренастого мужчину не понимая почему не могут оторвать взгляд от его полуголого, обожженного солнцем тела. Он заметил это краем глаза и довольно ухмыльнулся. Знал эти взгляды и о мыслях догадывался. Задирающийся вихор на его макушке будто кричал всему миру: "Да пошел ты!.." И никто не знал , что совсем недавно этот бросающий вызов всем парень стоял на коленях под ливнем в ручье, несущем по склону грязь и гравий и кричал :"Господи! Только сына мне оставь!" И слёзы смешивались с дождём...
Я знала его почти четыре года. Каждый раз, встречаясь со мной глазами, Он улыбался с дерзким вызовом, а моё сердце начинало замирать и ныть. На какое-то время меня хватило, чтобы проходить и делать вид, что совсем не замечаю такого откровенного заигрывания. Но не улыбнуться в ответ было невозможно. И вот я смотрела на него и улыбалась. Лицо у него было открытое и теперь уже не казалось мне наглым, как в первую встречу. И я понимала что устоять я смогу, но забыть - никогда.
После того, как мой муж сбежал , первой мыслью было найти этого парня, бросится к нему и прижаться всем телом, чтобы заглушить боль и сойти с ума в бешеном, диком танце тел. Но он исчез. Мои попытки разыскать его были напрасными. Никто не помнил ни его имени, ни его самого. И я решила ждать, что возможно когда-то случайно встречу его.
Прошло полтора года. Я спешила на работу. Проходя перекрёсток и стараясь не наступить в раскисшую осеннюю грязь, раскатанную машинами, натолкнулась на него. Он все так же улыбался, увидев меня, а я так растерялась, что прошла мимо на негнущихся ногах, не успев отреагировать на улыбку. Я тогда была не одна, а тот, оставшийся дома мужчина , вдруг стал таким неуместным и нелепым, забравшим у меня возможность сделать шаг навстречу тому, другому, что так притягивал меня.
Через пару дней третий лишний тихо ушел, не оставив записки, собрав все свои пожитки пока я не вижу его жалкого бегства. И я была рада его уходу, хотя ни разу ни слова ему не сказала о том, что он мне совсем не нужен, что наша недолгая совместная жизнь была скучной и бесцветной , что его попытки устроить скандал или обидеть казались мне забавными и смешными настолько, что я совсем не могла обижаться, а только улыбалась и успокаивала его. В довершение всему добавились мои необъясненные слезы.
Через месяц , заметив в супермаркете своего такого желанного мужчину, я стояла на улице и придумывала как снова не потерять возможность видеться с ним и решила любыми путями выманить у него номер телефона. И у меня получилось это!
Несколько дней подряд совершенно случайно мы сталкивались с ним на том же месте, успели поговорить о том, что произошло с нами, о наших сбежавших супругах, об одиночестве и боли. Это были короткие встречи и короткие разговоры, но теперь мы знали друг о друге достаточно, чтобы быть понятыми. И говорили на понятном нам двоим языке.
Он уехал домой после вымотавшей его работы. Выглядел уставшим настолько, что уже не было сил ни на эмоции, ни на прощание. Короткая фраза : " Хочу побыть с сыном, очень нужен ему, матери некогда - там другая семья."
Я решила снова ждать. У меня была надежда.
..
Новый год был причиной послать поздравление и продолжить то, что никак у меня не получалось - привлечь к себе внимание. Я выжидала и рассчитывала время, чтобы не надоесть, не казаться навязчивой. Писала сообщения , адресованные подруге, а посылала ему. Вроде как ошиблась. Он отвечал, что "Это я,....! я не Люся!" А я хохотала и радовалась, что он вообще отвечает.
На день Святого Валентина он поздравил меня, написав "......Ты же любимая!" А я ответила : "Скажи кем, я побегу за ним на край света!"
А потом были звонки. Он попросил разрешения иногда звонить мне. Стала бы я запрещать! Угрызений совести не было - были дрожь и выскакивавшее сердце, слёзы и дикие танцы с обниманием детей, тисканьем и щипанием. Я совсем потеряла голову. Слова подруги :"Интригуй, если он того стоит!" крепко засели у меня в голове.
Были долгие разговоры о жизни, о боли, воспоминания о тех местах, где, как оказалось, мы были с ним почти в одно время, у нас оказалось много общих воспоминаний! Мы смеялись и радовались тому, что понимали друг друга, что нам было весело вдвоём. Нам нравилось одно и тоже!
А потом я не выдержала. Ревела в трубку и говорила, что все навалилось на меня, что я не знаю откуда это пришло и обещала, что обязательно справлюсь с этим. И он успокаивал, уговаривал... а потом заговорил об одиночестве. Спросил есть ли у меня друг, сказал, что нельзя себя не жалеть. Будто я сама не знала этого. Была нежность в его голосе, которая совершенно лишила меня возможности сопротивляться чувству и потеряв осторожность, я сказала, что искала его полтора года, а он ответил, что неизвестно кто кого искал.
Так начался телефонный роман. А вчера он сказал :"Все деньги выговорил. Ненавижу, когда отвечают, что у вас недостаточно средств! Иди спать. Люблю тебя."
. . .
Долгие разговоры не утомляли нас. 100 бесплатных минут оператора плюс все, что было на счету. Смех, смех... Мой - тихий , его низкий, хрипловатый, "мужицкий", как он говорил. Ему нравился мой голос и смех, мне - его. Говорили перебивая друг друга, и длинными монологами, когда кто-то из нас пытался объяснить что-либо, требующее сосредоточения, а второй почти не дышал. Он рассказывал о себе, мужчине, и то, что ему нравится, что он хотел бы видеть во мне, а я старалась понять , чтобы нравиться дапьше. Молодой , азартный, он поражал меня своей увлеченностью жизнью, жаждой жизни! Хотя я всегда была такая же. Я чувствовала себя его ровесницей , девочкой.
Мы оба любили лес и реку. Одинаково трепетно относились к оружию( кто бы подумал, что я могу взять в руки ружье и воспользоваться им правильно?) - мой отец и дед были заядлыми охотниками, "но стрелять в утку, кабана или зайца - одно, а в косулю или лося - другое". И это мы понимали одинаково.
В общем тем было много, воспоминаний тоже. Рыбалка - отдельная тема. Сначала я не хотела мешать ему на реке : лед был уже хрупким, а он взял с собой сына и нужно было быть очень осторожным, чтобы не провалиться , не быть унесенным быстрой рекой - из воды выбраться было бы невозможно. Но он сам звонил и просит меня "подогнать" карасиков, а плотва ему надоедала, смеялся и ругал меня за "не ту" рыбешку. Пашка стал ревновать отца и злиться, а он смеялся и говорил ему : "Павлик, женщина - это женщина! Вот вырастешь, я буду ревновать!" Друзья спрашивали : с кем это ты все время болтаешь, он кричал им :" Мужики, это моя девушка! Не лезть!" Мне было приятно слышать как он называл меня девушкой, мой возраст далеко перевалил за эту образную отметку, хотя выглядела я очень молодо,может немного старше его и ему это нравилось. "Моя девушка должна носить корону. И не дай Бог, она (корона то бишь) подвинется хоть на миллиметр!..Ох и всыплю! Чтоб на месте была."
Его брутальность не раздражала меня, сочетание уважения и прямоты уравновешивало эти качества до вполне гармоничного образа сильного мужчины. А разговоры о чувствах, которые мы испытывали друг к другу, будили фантазии и щекотали нервы. Бедное мое сердце!
"Ну о чем мы говорим? - хохотал он в трубку, - ну ерунда же, тебе я не надоел? Ты мне тоже! Это ж надо, какие мы похожие. Я думал, что никогда не встречу такую женщину..."
Тему "бывших" мы задевали редко, я начинала объяснять, что имела в виду не то, а он просто смеялся и говорил, что никуда не денешься от того, что было, но лучше не надо.
"Ты́ видела, что я подслушал ваш с сыном разговор? А я слушал - у вас тихо. Не ругаетесь. Это хорошо. Не люблю когда на детей кричат. Пусть ребенок делает что хочет! "
И все-таки часто доводил мня почти до отчаяния вопросом :"Ну зачем тебе я? Я мужлан! Я ругаюсь матом, у мня волосы в носу растут, да мало ли где они растут у мужика? А ты женщина, нежная, разве тебе это нужно слушать?" А потом говорил , что любит меня, что ему хорошо вот так говорить со мной. Я же понимала, что он просто боится разочароваться. Три года одиночества и прошлая боль отдалила его от женщин, но не сделала бесчувственным и грубым. Но от нежности в голосе я начинала плакать и пыталась скрыть это, но он всё чувствовал, даже еле заметные перемены моего настроения. Расстраивался, уговаривал, грозился "всыпать"... Мне становилось так хорошо, что я успокаивалась и начинала смеяться снова. И говорить как я его жду.
Вот и сейчас - пишу, жду когда скажет : еду! И буду ждать столько, сколько потребуется.
. . . .
"Знаешь, у меня ощущение, что я уехал в командировку и скоро вернусь домой. Так привычно, что тебя ждут. Только у нас с тобой все задом наперед - командировка, возвращение и конфетно-букетный период..."
И я знала, что он прав. Как будто мы прожили долгую жизнь вместе и знаем друг друга очень давно, и чувствуем то же в одно время. Страх - был, но я брала себя в руки и не давала этому грызть себя. В любом случае мне досталось очень много эмоций, радости, счастья. Того, чего у меня не было очень давно. Ревности и сомнения не было, тоску глушила в зародыше не давая заполонить меня и испортить лучшее, что подарила мне судьба. Здорово чувствовать себя счастливой.
Конечно же мы иногда ссорились. Но ссоры были незлые, будто шуточные. Я бросала трубку, а он опять звонил, смеялся и спрашивал - не обиделась ли я. Я тоже смеялась и грозилась не отвечать на звонки. И отвечала.
Он все время говорил "привет!" и в конце - "люблю тебя"... Я сошла с ума.
С Мишкой он говорил долго, что-то объяснял ему, а тот кивал головой, отворачивал от меня лицо - не видеть как я тянула руку, чтобы он дал и мне поговорить. Я почти ревновала его к сыну! "Дай с ребенком поговорить! Нравится мне он! Растягивает слова как и я. Такой молодчага."
. . . . .
А сегодня он приехал. Вошел во двор совершенно спокойно. Собаки, бросившиеся к нему с лаем, неожиданно успокоились, будто признав в нем своего хозяина. Его странная власть над животными завораживала. "Я их в нос лизнул."
В доме поселилось счастье. Сыновья улыбались, глядя на нас. Младший немедленно предъявил на него свои неоспоримые права, прогнав меня из кухни. "Это мужская территория пока, иди милая отдохни..."
Я слушала их споры и хохот из спальни и понимала, что пришел он надолго, даже если это - приезд на пару дней в мою семью, чтобы просто познакомиться. Старшие тактично улыбались и старались не слишком часто ходить на кухню и вообще почти не выходили из своих комнат, предоставив весь дом нам. Он прислушивался как они что-то громко обсуждали и хохотали, стараясь понять как ребята общаются между собой, не ссорятся ли. Он вообще не любил ссор и шума. И еще он немного смущался : "Приехал к вам чужой мужик, не хочу мешать..." И глаза его становились по-детски теплые и беззащитные. Мне было совершенно непонятно как это могло в нем так сочетаться - внутренняя сила, жесткий характер и необыкновенная детская мягкость.
Работу я прогуляла. Смеясь объяснила Алексею, что "у меня тут личная жизнь", тот засмеялся и разрешил - "гуляй!" Дома никого не было - все ушли на работу и в школу. Мы ходили по кухне, старясь не касаться друг друга - каждое прикосновение вызывало шквал чувств. А нам просто хотелось наконец поесть чего-нибудь!
И еще мы никак не могли наговориться. Вспоминали нашу первую встречу, смеялись над собой - глупцы какие, столько лет потеряли! А потом просто долго молча смотрели друг другу в глаза. Сердце наполнялось теплом и покоем.
"А я вредный, у меня свои требования к женщине..." - меня не пугали такие заявления, я вполне им соответствовала, он будто таким образом говорил о том, что ему во мне нравилось. Но я поддерживала его игру и обещала, что обязательно буду стремиться к идеалу, а потом мы смеялись, он сгребал меня в охапку и глаза его становились грустные и начинали блестеть. "Люблю тебя..."
Пашка страшно сердился, что отец выключил телефон и выговаривал ему с обидой :"Ты обещал вечером вернуться. Дед сказал купить крючки и нитки для сетей..." Он улыбался мне и показывал пальцем в трубку, мол парень соскучился. А лицо - счастливое-счастливое...
. . . . . .
"Не провожай меня. Сам выйду." Это было трудно - вот так просто отпустить его. Старалась не смотреть как он одевается - боялась расплакаться. Но еще не совсем поняла, что он уезжает. Это и хорошо, не нужно раньше времени болеть сердцу, еще успеет...
Нужно было идти на работу, а там думать будет некогда - нужно наверстывать за три дня, которые пропустила. К вечеру устала, прошагав километры на каблуках. Девченки смеялись : "Ноги сломаешь по частному сектору!" А я не могла себя представить в стоптанных сапогах, как Нина Васильевна. Даже по такому бездорожью.
Вечером он кричал в трубку, что хочет обратно и смеялся, слушая как я рассказывала о том, что чуть не плюхнулась в глубокую лужу, переходя по досточке. Обычные разговоры, обыденные темы... Ощущение романтичности слегка потухло, появилось другое - привычность. Меня и пугало это и в то же время нельзя было жить на таком сумасшедшем накале чувств.
"Пашка заболел. Не мог звонить - телефон забыл дома. И мама тоже заболела. Что ты паникуешь, все нормально. Я соскучился... И перестань волноваться - я только твой."
Целый день ждала звонка, а он позвонил только после трех часов, сердитый и расстроенный. Мои советы стали его раздражать ("я сам знаю как лечить сына..."), я настаивала... Потом сказал, что пришлось вызвать скорую, температура 40,2... Я не сдержалась, он рассердился и мы поссорились.
Я сидела у дочери и ревела. Телефон звонил уже минут пятнадцать, а я запретила брать его в руки - пусть звонит, я не отвечу! Подумаешь, ну послала ему СМС, чего так реагировать на обычное беспокойство... Я не понимала свою неправоту, он не понимал мою настойчивость. Кто был из нас прав - поймем позже. И все-таки не выдержала, когда Люся схватила его, чтобы выключить - отняла и ответила. "Милая, да что ж ты так реагируешь... Я не хотел тебя обидеть! Понял отчего ты паниковала, когда у Лешки была высокая температура. Сами испугались! " - уговаривал, просил прощения, смеялся над моими слезами.
Дочь принесла чашку с чаем и ткнула в руку :"Пей, мать! Это тебя успокоит. Забей, они все уроды!" Он засмеялся - "Молодец, правильно говорит! Ну мы же левополушарные!"
Я сидела на крышке унитаза и всхлипывала, а он говорил о том, что не подумал о том, что я ранимая, ну наговорил глупостей... Мне становилось все легче, сердце стало теплеть, я - улыбаться... Вот так сидела в ванной и тихо говорила с ним о всякой ерунде , о которой обычно говорят глупые влюбленные.
. . . . . . .
Вчера он забыл телефон дома. Я ждала его вечернего звонка. а позвонил Пашка и сказал, что "папа передал - позвонит позже". Я не знала как реагировать на это. Не знала ничего. Но все-таки предупредил, значит не хочет обидеть. Или пока не хочет говорить. Скучала по нему. Очень. Как он там, в своем лесу?
. . . . . . . .
Собралась и поехала к нему. Он ждал. Без конца звонил и спрашивал где я, что вижу из окна, какие станции проехала...
Может это было и правильно то, что я вот так сорвалась, а может и нет... Но я никого никогда не слушала - все делала по-своему. И осуждения не боялась .
"Ты такси самое лучшее выбрала?" - смеялся в трубку. Я не вынимала из ушей наушники плеера, никого не хотелось слышать кроме него и музыки.
102-й дом, улица Ленина. Он стоял на крыльце и улыбался растерянно. Отпустил машину и со смехом тащил меня за руку в квартиру. Вместо того, чтобы помогать раздеться ,смотрел счастливыми глазами на то, что я делаю. Мне стало смешно и я протянула свою куртку - "будешь и дальше смотреть?" "Буду! Какая ты красивая..."
. . . . . . . . .
5.10 утра. Я в электричке. Еду домой и ругаю на чем свет стоит своих начальников, выдернувших меня в пятницу с ""больничного".
"После всего, что было, ты просто обязана выйти за меня замуж!.." Я смеялась, а он кричал в трубку, что уже подходит к маршрутке с Пашкой.
Они уехали в лес , я - домой. Хоть собиралась остаться на три дня. Если бы он заставил меня остаться - осталась бы! Но не заставил. Отпустил. А потом говорил в трубку :"Мне тебя не хватает..."
...Звонок в 11 вечера был совсем некстати - какие-то собрания, какие-то документы... "Да гори они..." Конечно же я расстроилась. "Пошли погуляем?" Он водил меня под дождем , показывал в светящиеся окна и рассказывал о людях, которые там живут, смешные истории о них. "А там моя мама с папой"... Я шла под зонтом, а он размахивал руками и говорил, говорил. Нам было весело.
"Ты сумасшедшая, совсем не боишься!" Я шла по бордюру на высоких каблуках, а с двух сторон были глубоченные лужи, балансировала и притворялась, что сейчас оступлюсь, а он смеялся. Мне нравился его искренний смех - так смеются только дети.
"Хочешь фруктов?.. пошли!" - не дождался ответа и потащил меня в подвальчик, в котором оказался маленький магазинчик. Я пыталась сложить зонт, но он цеплялся за что-то и не хотел закрываться. Когда я вошла, он уже держал пакет в руках и весело разговаривал с продавщицей, втянул меня в разговор фразой "А у Лёшки уже каникулы, а наши только со следующей недели пойдут..." Мы перебросились с женщиной двумя десятками фраз, попрощались и выбежали под дождь.
С ним было весело, он умел найти слова, которые смешили меня или заставляли улыбаться, гладя ему в глаза. У него были очень красивые глаза. а я раньше этого не замечала. Светло-карие, широко открытые - смотрели на меня лукаво, а мне хотелось их целовать...
...Многие в электричке либо дремали, либо спали, откинувшись на спинки сидений. а я не могла даже глаз закрыть - хотелось вернуться!
Собрание оказалось самым рутинным - ничего нового не сказано, а была в бешенстве. Два выходных испорчены. Пришла к дочери уставшая после того, как расписала маршруты агентам и развела по участкам, расстроенная тем, что занимаюсь какой-то ерундой, вместо того, чтобы быть с ним в лесу, познакомиться с Пашкой... И на лебедей хотела посмотреть - они как раз прилетели!.. Меня будто обокрали.
. . . . . . . . .
"Бери Лёху и приезжай, мы ждем вас..." Лешка кричал "Ура" в трубку. "Я с тобой поеду к нему? Мамочка, я тебя люблю!"
Школу прогуляем, подумаешь, неделя! Зато познакомим сыновей.
Он без конца звонил и требовал , чтобы я "немедленно приезжала!" Я смеялась и отвечала, что побегу быстрее электрички. Задержалась дома - страшно болела голова. А он почувствовал это и звонил, будто стонал :"Ну когда же ты приедешь?.." Я смеялась на каждый его звонок, просила потерпеть, а он звонил снова и снова.
На перроне я упала ... "Мама, посмотри какая луна, ну посмотри, ты должна это видеть!" В одной руке у меня была сумка с одеждой, в другую вцепился Лёша и дергал меня, чтобы я оглянулась. Я оглянулась. Как я не снесла себе пол-лица?! Люди смотрели на меня из окон электрички с испугом и сочувствием. Одна рука была исцарапана и с неё стекала кровь, другую я очень больно ушибла и кажется в кисти была как минимум трещина. Домой ехать? Ну уж нет!
Таксист подвез нас к аптеке, я накупила пластырей и смеясь рассказывала, что насмешила половину вокзала. Ромка ругался требовал, чтобы я побыстрее ехала, не понимая почему я задерживаюсь, а я просто не хотела ничего рассказывать, чтобы не расстраивать его.
Он стоял на дороге за мостом и ждал когда мы подъедем. Я вышла из машины и он увидел облепленную пластырями руку. "Потерпевшую любить будешь?" - смеялась, выходя из машины. "Милая, что случилось? Чего вы так долго?" Он нервничал, ругал меня за невнимательность. Смотрела на него и сердце моё горело, будто солнышко, в груди.
Дом казался маленьким, но внутри было просторно. "Пошли с Петровичем поздороваешься." В просторной комнате на диване сидел дед и смотрел телевизор. Встал, сделал навстречу несколько шагов. "Это со мной Вы разговаривали по телефону. Я ... . Так много слышала о Вас от Романа!" - и поцеловала его в щеку. Он заулыбался , а Ромка смеялся, что последний раз его целовала только жена. Но было видно, что старику это понравилось
..."Петрович категорически против, чтобы в этом доме появлялись бабы. Он будет ругаться и даже здороваться не выйдет! Поэтому мы не будем ему мешать, хорошо, милая?.." "Посмотрим..." - мне не было страшно знакомиться с его дядей, в конце концов он всего лишь старик, переживший свою жену и страдающий до сих пор от того, что остался один, без своей любимой женщины. Вот и ушел в лес, чтобы спрятаться от людей и переживать свою боль в одиночестве...
Они с Ромкой были очень похожи и ростом, и манерой поведения, и внешне. "Он еще хоть куда, только характер у него ужасный. Даже я его боюсь!" Дед показал кулак Ромке с Павликом и ткнул пальцем в сторону их спальни, а на меня посмотрел виновато. Да уж... там был бардак. В пакетах лежали сети, сапоги под кроватями, какие-то мешки...Было понятно, что женских рук этот дом не знал.
Нас кормили жаренной рыбой. Я давно не ела эту настоящую речную рыбу с огромным количеством костей - лещ он и есть лещ! "Не спешите, аккуратно. Кости острые. Не дай Бог, подавитесь". Я выбирала Лёше окуней, они были вкуснее и не такие костлявые, кормила маленькими кусочками. Павлик смотрел на меня украдкой, а отец увидел и спросил :"Красивая?" "Да, красивая" - выдохнул тот. Я посмотрела Павлику прямо в глаза, он некоторое время продолжал смотреть мне в лицо, а потом смутился и встал из-за стола. Ромка захохотал.
Парень был довольно высокий для своего возраста и выглядел шестнадцатилетним. Кто бы сказал,что ему только исполнилось тринадцать...
Ромка гордился сыном. "Мы в лодке - спина к спине, он упадет в воду - я прыгну следом. Гуся подстрелили на льду, как он там оказался так рано?..- веревкой его обвязал, чтобы не утонул, а он по тонкому льду полз к полынье и не оглядывался. Здесь , в лесу всё на доверии. Предать нельзя, кто-то погибнет." А у меня от этих слов - горечь и слёзы наворачивались.
После ужина мы играли в карты в дурака - я с дедом, Роман с Павликом. Лешка тоже хотел играть и мы по очереди уступали ему место, иначе он начинал либо скулить, либо подглядывать в карты и сдавать кого-либо из нас. Дед всех обыгрывал, Ромка дурил и бил не теми картами, прятал их в рукав!
Было так весело, что мы даже не заметили когда наступила глубокая ночь. Лёша угомонился, уснув на кровати. Павлик зевал и щурился.
"Пришло твоё время, милая..." - он смотрел мне в глаза , а я не могла пошевелиться. Ноги были ватные, руки не слушались. Так и стояли в коридоре, прижавшись лбами и будто облокотившись друг на друга, чтобы не рухнуть...
Я люблю рано вставать, вот и поднялась в пять утра. Пошла на реку. Она не была широкой. Но Ромка говорил, что есть еще одно русло. Вода стремительно неслась, закручиваясь на самых глубоких местах в водовороты.
Бобры перегородили реку в двух местах. Ромка ругал их - превращают всё в болото. Темная голова зверя высунулась их воды и замерла. Зверь слушал. Потом тихо опустился в воду и за ним потянулся еле заметный след - он плыл неглубоко под водой. На много километров в две стороны тянулись плавни. Представляю, что здесь за красотища летом.
Небо было тяжелое, собирался дождь. Такой тишины я давно не слышала. Даже река не шумела, а текла ровно, только видно было быстрое течение.
Я тихо вошла в дом. Дед разжигал печку. "Рано встаёшь." - тихо проговорил и замолчал, взяв совок, чтобы чистить поддувало.
Осторожно легла, чтобы не разбудить сопящего Ромку. А он сразу схватил меня, подсунул свою руку мне под голову и, крепко обняв, снова уснул.
Проснулись поздно. Я согрелась после утренней прогулки и проспала почти до десяти часов. Меня не будили - собирали снасти для рыбалки. Павлик приготовил завтрак. Было немного неловко, но все улыбались. Здесь так хорошо спалось!
После завтрака собирали нас с Лёшкой, как на мороз. Натянули все тёплые вещи, мне выдали бурки - в лодке холодно, взяли накидки от дождя. Собирались проверить гнездовья лебедей и уток. "Вчера норку увидели, нужно посмотреть что там у нее в дупле!"
Ромка взвалил на себя резиновую лодку, Павлик нёс мешки и рыбацкие снасти. Чтобы не плыть по реке против течения шли метров триста к мосту, там спустили лодку, уселись и плыли. Я выросла на этой реке, она была мне настолько родной и понятной, что не хотелось говорить, только смотреть в воду, на мальчишек, на Романа... Лёша ёрзал, вертя головой во все стороны, с восхищением показывал на птиц, а Ромка рассказывал о них, о рыбе : кто когда прилетает, как рыба мечет икру, о брачных нарядах леща, о щуках, а мы слушали. "Я учился на рыбовода, мне каждая рыбка, как книжка. Если что-то нравится - от этого нельзя убежать никуда, всё равно тянет назад..."
Пошел дождь тихий, даже не шумел по воде. Ромка грёб против течения, лодка была лёгкая, людей много и ему было тяжело. "Самое быстрое место на реке.Здесь русла не было. Когда газопровод тянули, работал земснаряд. Глубина сумасщедшая. Сто метров этих, а пока проплывёшь - сто потов сойдёт" - лодку всё время слегка поворачивала река, течение было неровное
и мы все замерли, чтобы не мешать ему. Да и в лодке было тесновато.
В заводи стояли сети. Ромка чертыхнулся и сказал Пашке : "Давай. сынок, отвязывай. Будем вынимать. Рыба на нерест идёт. Сколько ж она стоит?" Я помогала складывать сеть в мешок, рыба трепыхалась, Лёшка хотел вытащить, просил остановиться. но течение сносило лодку и останавливаться было нельзя. "Вот вам и уха, и тараня. Ух, какие лещи попались! Щуки, жаль, нет..."
Домой плыли по течению. Еле проплыли мимо затора из деревьев, которые навалили бобры. Лодка садилась на брёвна, мы опасались за её дно - не порвать бы. Кое-как перевалили.Он ругал меня зато, что не захотела вылазить и лодка оказалась перегруженной. Но всё обошлось. Вытащили её на берег И Ромка взвалил её на себя, понес к гаражу. Дети несли мешки и снасти - мы не ловили рыбу , наткнулись на браконьерские сети. Их нужно было все равно снимать - нерест, рыба должна была плыть несколько суток, чтобы отметать икру и сколько б её погибло в сетях!
Вечером стали собираться в городок. Завтра домой. Очень потеплело, а у нас не было легкой одежды и возвращаться в город по жаре в зимних сапогах не хотелось. И у меня страшно болела рука. Нужно было делать рентген.
Такси приехало нескоро, мы успели и собраться и походить по двору, смотрели на сад - стволы и ветки деревьев зеленели от лишайника и от этого сад выглядел стариком, как Петрович, как овчарка - седой, облезший пёс, который волочил полусогнутые лапы по двору и смотрел в лицо, будто мог что-то увидеть мутными от катаракты глазами. Было грустно. Но хотелось в ванну, к цивилизации. И когда приехала машина мы весело набились в неё.
Приехали в городок, Ромка ушел в магазин - нужно было купить продукты. Я мыла Лёшку, он измазанный и довольный плескался в ванне и вспоминал как плавали по реке, как он лез в дупло к норке, там её конечно же не увидели, но ребенок был рад тому, что вырвался на свободу из города , эмоции бурлили от новых впечатлений.
Ввалившись в дом, Ромка сказал, что к нему скоро придёт друг, нужно побыстрее вымыться. А потом я сидела на краю ванны, а он рассказывал, что ребенок не может угомониться от того, что ему очень непривычно то, что он видел, вот и носится по квартире сломя голову, не может успокоиться. Смеялся и грозился меня затащить к себе в воду.
В дверь постучали. Я впустила высокого улыбающегося мужчину с огромными глазами, он протянул мне букет подснежников. Я пригласила его в комнату, но он прошел в кухню, ждал, когда Роман выйдет из ванной и переговаривался с ним из кухни.
"Ставь чайник, милая, будем чай пить!" - улыбался довольно.
Друг был недолго. Я сидела с ними, но не участвовала в разговоре, просто слушала и улыбалась. А они пили чай стоя, оба не хотели садится, будто подталкивали друг друга к расставанию.
"Ну вот, все порешали. Теперь нужно Лёшу покормить и спать укладывать, а то он совсем ошалел." Ромка долго играл с ребенком, успокаивал его, а я не мешала. Бывший муж никогда не уделял столько времени сыну и я радовалась, что тому сейчас хорошо. После ужина поиграли в шахматы и стелили постель ребенку. Он не хотел ложиться, просился к нам спать, а Ромка объяснял ему, что мы хотим побыть только вдвоем, что он всё поймёт, когда вырастет, что-то шептал ему, а сын смеялся и хитро смотрел на меня.
"Ну вот, пришло твоё время, милая... Дай я посмотрю на тебя."
Мне никогда не делали массаж в ванне. Это оказалось необыкновенно приятно, когда тебе разминают палец за пальцем ноги. Усталость уходила, мышцы расслаблялись. Хотелось спать. "Не спи, самое интересное только начинается..."
Мы собирались ехать рано утром, но встали, побродили по квартире и передумали. Не хотелось расставаться. Даже успели немного поспорить и почти поссориться. Я смотрела на него и из глаз текли слёзы. А он метался и говорил, что страшно злится, что я дурочка, приснилось что-то, несу бред. А сам выглядел расстроенным, обнимал меня и сердце моё горело. "Влезла в мою жизнь, всё перевернула! Напридумала себе чего-то... Молчи лучше, ничего не говори. Люблю тебя..."
Уезжать не хотелось, но я понимала, что нужно. Садилась в такси, а он смотрел из окна на нас и улыбался, а глаза грустные...
. . . . . .
"Я скучаю без тебя. Ты приедешь или я?"
"Не могу больше прогуливать, меня с работы погонят. Давай ко мне!"
Он не любил признаний в любви. "Это не любовь, это шалэнэ кохання. Не нужно путать любовь со страстью..."
Прошлое жило в нас. Оно всё еще причиняло боль. Слишком мало времени прошло, чтобы говорить о чувствах. Несколько месяцев не могут просто так перечеркнуть десятки лет прошлой жизни с другими любимыми. Я не перечила. Его страх был сильнее моего. Понимала это и не настаивала, не спорила. Его предавали больше.
Поздняя весна не оставляла времени на раскачку. Работы было много, город нужно было убирать и мне приходилось бегать по участкам допоздна. Приходила усталая настолько, что тряслись ноги. Но один только звонок зажигал сердце и сил прибавлялось. Засыпала, чувствуя его плечо, просыпалась так же. Чувство не угасало, оно горело ровно и постоянно без Него и превращалось в невыносимый факел, когда мы были вместе. Проезжая мимо Шебелинки я смотрела на сгорающий газ и улыбалась - такой огонь горел во и мне. Иногда он превращался в боль, но это была боль разлуки, которая скоро закончится. Поэтому нужно было просто занять себя чем-то, чтобы отвлечься, вот я и бежала на работу сломя голову, гоняла безостановочно. Только бы выдержать и не плакать.
. . . . . . . . . .
Как нестерпимо бывает одиночество. Будто пустота заполнила тебя, а точнее высосала из тебя всю энергию и ты не можешь надышаться, нет сил сопротивляться малейшему давлению...
Из наших пяти месяцев в памяти был каждый день и порой казалось, что я помню их поминутно.
Говорят, что все раны когда-то затягиваются. Может и так. Вот когда затянется, тогда я и передохну. А пока боль держала меня за горло цепко, то придавливая, то немного отпуская. Лена все время мне повторяла - ты только дыши, дыши... А я не могла сделать вдох. Сердце начинало бить с такой силой, что хотелось схватить его рукой, чтобы удержать и оно бы не выскочило через сдавленное горло. И спать, спать, спать... Проспать бы все это время и проснуться, когда боль пройдет.
Татьяна, Ромкина мать, позвонила рано утром. "Приезжай... только не говори, что ты не можешь. Я ничего не могу сделать. Только ты теперь..." А что могла я? Заполнить собой пустоту после потери сына?
Для начала нужно было достучаться до него. Или хотя бы застать трезвым.
Полтора месяца... А длятся, будто вечность. Словно время специально тянется, чтобы твоя боль длилась все дольше и дольше! И силы иссякают. Мне снился сон, что я иду и набираю воду из крана, начинаю пить, а жажда не проходит, я не чувствую воды во рту. Пустота оставила только жажду...
- Зачем приехала...- голос почти потерял интонации.- Я просил тебя меня не трогать. Оставь все как есть. Не нравиться - проваливай!
Меня это не обижало. Я должна была просто быть терпеливой и не сорваться.
...Сорок шесть дней назад мы сидели за поминальным столом и Ромка смотрел в пустоту. Потом налил мне большую стопку водки и сказал - "Пей!" Я испугалась и этого взгляда, и того как было сказано - пей! - хлестко, будто с наслаждением. "Пей, сказал!" Все повернулись на его голос. Татьяна с опухшим, заплаканным лицом страдальчески глянула на Романа и сказала ему обессилено:
- Не нужно... и ее не мучай. Ты не один с горем. Никто не виноват.
- Я! Я виноват! Все виноваты! Нужно было... не знаю что нужно было! Но нужно было что-то сделать! И ты, мама, виновата. И я виноват. И она тоже. Пашка один остался. Поэтому виноваты все!
Вышел, хлопнув дверь, все вздрогнули. Конечно же никто не виноват в том, что пчелы будто взбесились и набросились на мальчишку, искусав его до такой степени, что лицо стало неузнаваемым. И откуда прилетел этот дикий рой никто не знал. Сосед-пасечник после этого сбежал, зная Ромкин характер. У того были порывы пожечь ульи, но отец с дядькой оттащили. Только на пятнадцать минут парнишка отошел от деда, чтобы забрать забытые крючки...
Соседка юркнула мимо меня виновато. "Видно опять милицию вызывали." Во всех цветочных горшках были окурки. Даже когда собрала их все, в комнате оставался неприятный запах. Пришлось освободить на балконе место, чтобы вынести туда стол и заставить этими злосчастными горшками с увядающими растениями. "Может сразу на помойку?"
- Пойдем, могилу проведаем, - мне нужно было вытащить его из дома под любым предлогом.
- Никуда не пойду. И хватит мелькать. Пусть все так и будет.
Он не поднимал на меня глаза. Озлобленным взглядом уперся в стену и было видно, что он еле сдерживается, чтобы не вышвырнуть меня из квартиры.
- Не трогай меня. Беги отсюда. Я один буду. Уеду. Только б от вас всех подальше. Забудь всё и беги, а то... Не могу видеть... не могу! Уходи! Иди отсюда! Что смотришь?! Не нужна ты мне больше! Пошла!..
Он размахивал руками у меня перед лицом. А я не смотрела ему в глаза, как не смотрят волку, чтобы он не принял взгляд за вызов. Замахнулся, но остановил руку у лица, не смог ударить.
- Ну когда же ты уйдёшь...- прохрипел и вышел на балкон.
Осень была теплая. В ноябре ни одного дождика. Беда одна не ходит. Заболел сын, потом заболела я. Терапевт покачала головой и назначила антибиотики. А через неделю положили в больницу. Пришли проведать подружки, но мне никак не удавалось сосредоточиться на разговоре и они ушли, обиделись. У меня просто не было сил бороться с болезнью. Всё, что приходилось делать, делалось автоматически, без эмоций, мысли текли вяло. Иногда казалось, что я не живу, а просто хожу, ем и разговариваю во сне. Не было ни эмоций, ни сил эти эмоции проявлять хотя бы внешне. На меня и смотрели как на слегка тронувшуюся. Наверное так это и выглядело.
- Посмотрите на эти картинки. Что вы видите? - психиатр внимательно смотрела на меня. - Стрессы были? Вам нужно серьезно лечиться. Вы понимаете, что в психиатрическое отделение можно войти, а вот какая выйдете... Соберитесь. Дети есть?.. вот, сын. Маленький еще. Его вырастить нужно. Для этого нужны силы и здоровье. Вот вам назначение и мой вам совет: возьмите себя в руки. Оставьте все ненужное там, где-то, и уходите не оглядываясь. Все у вас впереди.
Часть 2.
"Свободу попугаям!" Нужно искать новую работу. Устала, надоело, опостылело. Вечные выволочки, совещания с угрозами и показательные премирования лиц, приближенных к ... Уволили, а точнее сократили моих подчиненных. Я уволилась сама. Облегчение. Но и беспокойство : кому я нужна в моем возрасте? Молодым работы нет, каждый держится за свое рабочее место намертво. Неделю лежала и смотрела в потолок. Новый год начался здорово. Ни работы, ни покоя. Только сын вечерами прижмется, обнимемся и сидим так часами, он что-то свое говорит, я слушаю. Нужно помочь ему с уроками вообще - больше времени уделить ребенку. Мы вдвоем, значит не одиноки. Все, что было в моей жизни , уже случилось и ничего с этим не сделаешь. Это прошлое, за которым дверь закрыта. Новое немного пугает, но надежда, как поплавок, постоянно тянет всплыть, вздохнуть и заорать "Я живая!!! Я хочу жить!!!"
Главное - настроение. Ни по какому поводу не расстраиваться. Счета, счета... С какого потолка они списывают эти цифры? Нет, с какого неба на них упало это озарение? И какую нужно иметь зарплату, чтобы всё это оплачивать?..
Дала объявление "Ищу работу домработницы". Неделю молчания пережила. Ни одного звонка. "Нужна посудомойка" - классический вариант! По безнадеге и это сойдет. Как банально...
Первый рабочий день в качестве посудомойщицы закончился в два часа ночи. Шла по проспекту и ловила снежинки в ладони. Всегда любила гулять в снег и в дождь. И вспомнила Блока "Ночь, улица, фонарь..." Да, аптека здесь кстати! А там, подальше еще одна, и еще... Шесть аптек на одной улице. Мы все больны. Не могут умные, здоровые люди жить в этом бедламе. Нас всех нужно лечить.
Через два дня мне объявили, что я не подошла на "должность мойщицы посуды" и как стажера меня увольняют без оплаты труда. Гениально! Да пошли вы все!
Сижу и копаюсь на сайтах, ищу работу. Ни-че-го! Ну не моя это была работа! Я - и посудомойка! Нонсенс! Очень хорошо, что меня уволили. А то застряла бы в этом болоте. Ничего, выплыву как всегда...
В агентстве недвижимости в меня просто вцепились! Им ооочень нужны такие сотрудники. Правда зарплату нужно заработать и с трудоустройством - не к ним. Ладно, попробую.
- Знакомьтесь, Виктор Анатольевич, это Марина Геннадиевна, она вам подберет вариант, который Вас устроит.
Мужчина смотрел на меня и улыбался.
- Да, кстати, Виктор Анатольевич приехал из Испании. А Марина Геннадиевна учит испанский. У вас есть возможность найти общий язык, - начальник у меня просто провидец, знал бы он, что сейчас сказал!
Несколько дней мы ездили по адресам в поисках подходящей квартиры. Через неделю я праздновала - моя первая зарплата! Клиент остался доволен, я была рада - он мне помог с языком, все время объяснял тонкости, которые не описывались в учебниках. И вообще был очаровашкой! Пару раз угощал меня в кафе и немного ухаживал. После сделки пропал, хотя у меня был один пропущенный вызов с его номера. Но это было уже не важно.
Самолет взлетел. Я немного нервничала. Всё-таки это мой первый полет за границу. Меня ждал Египет! Сыновья подарили на день рождения путевку на курорт и я решила, что пора в конце концов подумать немного о себе и отдохнуть по-человечески. Подруга советовала спать, чтобы не было страшно, я умостилась поудобнее и проспала весь перелет.
Жарко. Не хотелось в бассейн, лучше в море! Оно такое голубое, не похожее на наше Черное. Трудно было определить глубину, совершенно прозрачная вода, кораллы, цветные рыбки... С ума сойти можно от этой красоты!
Ходила по арабскому базару и улыбалась, продавцы предлагали посмотреть товары, а я не могла определить, что же купить! Шум невероятный. Какой платок!
- Помочь выбрать? - я оглянулась и удивленно смотрела на мужчину, которому когда-то помогала купить квартиру. Забыла его имя! - Здравствуйте! Вы меня помните?
- О! Конечно! Здравствуйте! Простите, забыла...
- Виктор. Не ожидал встретить Вас здесь.
- Да вот так... случайно получилось... А Вы здесь?..
- Работаю, Марина. Я музыкант. Играю в Каирском оркестре. Хотите, я Вам помогу? Платок? - и заговорил по-арабски с продавцом.
Они так яростно спорили, что я стала волноваться. Но Виктор посматривал на меня с улыбкой и подмигивал заговорщически. Потом бросил деньги на столик и ждал, когда араб упакует покупку.
- Не волнуйтесь. Они восточные люди, если не торговаться, они не будут вас уважать. На самом деле это не стоит так дорого, но базар есть базар, - Виктор вручил мне мой платок и взял за руку. - Пойдемте отсюда. Я Вам покажу город.
Я не могла прийти себя. Заперлась в номере и рухнула на кровать. Впечатлений столько, что на год хватит!
Апрель... Еще очень холодно. Ждёшь тепла, ждёшь... Весна никак не согреет землю. В прошлом году в конце марта уже была жара. А в этом ... Что-то я совсем раскисла. Утром звонок : "Здравствуй, милая... Я приехал неделю назад, хочу тебя увидеть." "Нет, не нужно... Всё отболело... Рада, что ты успокоился. Но я́ не хочу ничего. У меня в душе всё будто выгорело. Не звони мне больше." "Буду, буду звонить... Я подожду... Ты одна?" "Ты всё знаешь, не притворяйся." "Я люблю тебя." "Мне это не нужно. Уже."
- Здравствуйте, Марина... Я... Извините, что пропал тогда, в Египте, но неожиданно пришлось уехать. Работа... Когда вернулся, Вас уже не было. Я прилетел вчера. Можно с Вами встретиться? Когда удобно? Я жду, очень жду...
Было немного неловко. Положила цветы на колени, но букет соскальзывал и пришлось придерживать его. Розы были кроваво-красные. Люди, проходившие по аллее, оглядывались на нас.
- Вы совсем замерзли. Мне очень хочется пригласить Вас в гости.
- Пригласите, - я улыбнулась. - Только ненадолго. Покажете как устроились. Я всё-таки ка-то причастна...
Он вкусно готовил.
- И сам люблю поесть и покормить приятно... Этот салат меня научили готовить болгары в Монтерее. Их много было в оркестре. Я до сих пор общаюсь с некоторыми.
- Вы так много ездили.
- Да, нужно было вот на это жильё заработать. У нас в стране не дождешься квартиру. И мир хотелось посмотреть. Ничего не держало здесь. Сначала с бывшей женой были, потом она уехала - устала. Вот теперь и я вернулся.
- Почему не остались?
- Здесь я дома. Где бы ни был, там всё чужое, жара, другие люди... Хотя здесь все очень изменилось. Всё-таки 19 лет... Пойдемте, я покажу фото?
Я сидела и с рассматривала снимки.
- Это в Мексике... а, это в Голландии... Хотите, сыграю?
- Да, очень...
Он достал скрипку из футляра и играл, глядя мне в глаза. Сердце подпрыгивало и сжималось. Слезы потекли ручьем! Я смотрела на него и плакала, а он продолжал играть...
- Вы когда будете свободны? Очень хочется по лесу погулять. Я давно не был в лесу. Пальмы да кактусы много лет... Настоящей зелени хочется! По траве походить, посмотреть как листья распускаются... Не можете... Жаль. Нет, одному не интересно. Попозже? Хорошо, я подожду...
- У меня перед окном вишня. Спелая!
- Пригласите меня на вишню... Я давно не ел вишни. Почти двадцать лет. Нет, на рынке - не то... с ветки! Да? Можно? Я приеду! У меня через три часа выступление, но я успею!
- Знаете, мне очень приятно... О, нет я уже наелся... кислые! И пальцы красные! - мы смеялись, а он смотрел мне в лицо и чего-то ждал. - Я приглашаю Вас к себе. А хотите, покатаемся на лодке? На набережной можно взять лодку! Не можете... Ну ладно... В следующий раз... Спасибо Вам...
- Здравствуй! Я собрался на речку поплавать, пойдем! Я встречу тебя на остановке автобуса, хорошо? Бери сына с собой. Дождя не будет! А вода теплая! Если есть удочка, бери, можно рыбу ловить. Нет... Ну ладно, я жду!
Лешка поднял грязь со дна и я сбежала из мутной воды. День был не жарким, но вода очень тёплая и не хотелось вылазить оттуда. Мы с сыном собирались на море. Но реку я любила больше. А еще я все больше привыкала к Виктору. Мне было приятно его внимание. Я не хотела ни к кому привыкать, боялась боли. Но он был тактичным и неназойливым, умел терпеливо ждать. Сорвался и побежал за водой в магазин, стоило только сказать, что забыли воду... У меня часто замирало сердце, если я видела, что это звонит он. Стала о нём думать. Вот так приручают диких животных. Наверное...
- Вот, не холодная, как ты просила. Лёшка, я мороженное купил, будешь? Тогда вылазь! А то маме всё скормлю. И тут еще пирожки...
- Мы же домой собирались!
- Успеете. И дома поедите. Туда ещё доехать надо. Ребенок голодный, в воде всё время есть хочется. Я в детстве выскакивал, быстро что-то перекусывал и опять в воду лез.
- Балуешь нас...
- Мне больше некого... Дети выросли, у них своя жизнь. Мне там места нет. А одиночество... Ладно, пошли купаться, а то сгоришь! - и потащил меня за собой.
- Тебя встретить? Я всё равно встречу. А почему ты будешь сама сумки тащить? Я зачем? Скажи точное время... Какая разница на чём я приеду, такси возьму! Да, отвезу вас домой, а хочешь, ко мне приезжайте. А утром поедешь на работу. Выспишься. Я собак накормил, малину собрал, даже варенье сварил. Лешу сам отвезу домой. У меня тихо. Я приготовлю что-нибудь... Хорошо, я буду встречать.
Мы сидели за столом полусонные, сытые. Очень хотелось спать. Виктор постелил нам в разных комнатах.
- А ты?
- Я всё равно уже не усну. Посижу в компьютере. Пообщаюсь по скайпу с другом, у них как раз ночь, концерт закончился. Он поздно ложится.
- Ладно, спокойной ночи...
- Угу...
Не спалось. Я слышала, что он тихо говорит на кухне с кем-то. Захотелось просто взять и поцеловать его. И лежать у него на плече. И никогда с ним не расставаться.
Это было неожиданно для меня самой - я позвала его. Слушала его приближающиеся шаги и сердце стало стучать всё резче, ноги стали холодные. Он вошёл, а я лежала и боялась поднять глаза от стыда.
- Что?.. что случилось...- посмотрел на меня, сел на край кровати и погладил по щеке. - Что ж ты мучаешь меня... Что ж так долго мучаешь...
ID:
328515
Рубрика: Проза
дата надходження: 07.04.2012 21:22:23
© дата внесення змiн: 09.11.2013 14:04:26
автор: АРИНА ЛУГОВСКАЯ
Вкажіть причину вашої скарги
|
Поможет он или...
цветочек тебе, родная!
