Он тихо говорил- " Прости"
И становился на колени.
А ветки сорванной сирени
чуть горько пахли. Отпустив,
прохладу рук и изгибы тела,
Притронуться он был не вправе
К той, кто была - сапфир в оправе,
он ее стекляшкой сделал...
А он ее, смешавши с пылью,
Убив все переливы света,
Заставил помнить это лето,
Навечно ложь меняя с былью.
"Прости"- шептал. Она молчала,
Не оттолкнув и не приблизив.
Не веря, что судьбы капризом,
Стал этот вечер в одночасье.
А он стоял, склонившись низко
к ногам низвергнутой богини,
И ждал, а вдруг она обнимет,
Простивши все, став снова близкой.
И снова самоцветом ярким
В его руках, в объятьях нежных.
Но ей, не в силах дать надежду,
Хотелось стать сиренью белой...
Чтоб горький запах по весне
напоминал о том, что чудо
бывает раз- И тех, кто любит,
Не втаптывают в грязь на дне...
