Небо отчего-то казалось подвесным потолком в разводах и мозаике из смальты на импрессионистские темы. На брусчатке поблескивали стальные заплатки луж, отражавших мокрые антиподы деревьев, которые росли вверх тормашками, нелепые в попытках вырваться из ярких гирлянд фонариков, напяленных людьми по случаю близких праздников.
Круглые красные бусины бессмылсенно и неотвратимо скользят между пальцами.
Ветер дергает колокольчики на браслете, перышко в косе, осторожно трогает ленты.
Ты снился мне.
Снился бесстыдно и нагло. Смеялся над моими оковами, уже одним своим появлением отрицая невозможность физических процессов, превращающих воду в вино, вино в кровь, а кровь в гранатовые лепестки.
El Diablo.
От тебя было светло.
Так светло, что трудно было различить за твоим светом тусклый медяк солнца, вечно скрытого за пасмурной ерундой и острыми злыми криками воронов.
А теперь я держу в ладонях твои помертвевшие белые пальцы, слушаю стук твоего опустевшего сердца и лихорадочно придумываю способ зажечь стылые угли твоих глаз.
С тобой ведь было светло.
Не мне.
Я все время пишу какую-то чушь. Просто чтобы оправдать свое нежелание смотреть в глаза пошлой реальности, которая кажется то унылой, то психоделичной, в зависимости от качества и свойств потребляемых продуктов. Мне мучительно осознавать беспомощность своего истошного крика.
Не потому что никто не услышит. Потому что я буду молчать.
Но именно твоей злой голубой сталью срезаны мои белые иммортели с каменистых склонов местности, легкомысленно нареченной загадочным женским сердцем.
Тi amo?
