- Скажи, что этот день был прекрасным.
- Зачем?
- Я хочу это услышать.
- Ты хочешь услышать, а я хочу, чтоб меня услышали. Мое стремление благороднее.
- Между нашими желаниями есть одна большая разница.
- Какая?
- Мое реальное, а твое несбыточное(…)
- Когда что-то не сбывается, это больно.
- Да правда ли? А что такое боль?
- Боль бывает моральная и физическая.
- Нет, боль может быть только физическая.
- Не может быть. При моральной боли болит душа. Физически этого не ощутить.
- Болит не только «душа», если она существует. Болят и другие органы
- Например?
- Сердце.
- Давай посудим, из-за чего болит сердце. Сердце отвечает за пульс и давление. Когда приходит моральная боль, для организма это стресс. Чтобы организм лучше его выдержал, учащается пульс и повышается кровяное давление. Сердце перегружается и поэтому болит.
- Ты сама только что доказала, что так называемая моральная боль – это всего лишь последствия стресса. И вообще, когда болит что-то, ты ощущаешь боль реальную, телесную вне зависимости от того, моральная она или физическая. Ведь болит не какая-то абстрактная «душа».
- При моральных мучениях боль не конкретна…
- Но она есть. Я бы сказала, что физическая и моральная боль – это одно и то же.
- Между этими понятиями есть одна большая разница.
- Какая?
- Физическая боль возникает от внешних раздражителей, а моральная порождена нашим сознанием(…)
- А есть что-то близкое к боли?
- Любовь.
- Глупо. Но давай поговорим об этом. Что для тебя любовь?
- Я считаю, что любовь имеет одну природу, вне зависимости от степени и субъекта.
- То есть ты утверждаешь, что любовь между мужчиной и женщиной, дружба, уважение – это одно и то же?
- Да, и мало того, я утверждаю, что за всеми этими понятиями стоит сексуальное желание.
- А дружба? Друзья-то чаще всего однополые…
- К друзьям мы тоже ощущаем слабое влечение, даже к однополым. Фрейд считал, что все мужчины гомосексуалисты, а женщины лесбиянки.
- А уважение?
- То же, что и дружба.
- А любовь к родителям?
- Все мы Эдипы и Электры.
- А любовь к детям?
- Я никогда не ощущала особой любви к детям.
- Именно поэтому ты так примитивно рассуждаешь.
- В любом случае, между нашими восприятиями любви есть одна большая разница.
- Какая?
- Их слишком много, этих разниц. Долго объяснять(…)
- Давай поговорим о смерти.
- К чему бы это?
- Не знаю. Спорная тема.
- Ты права. У меня есть стишок-анимация про самоубийство. Довольно бездарный стишок, но дело не в этом. Там есть строчка, что-то вроде – я покончу с собой, буду сидеть на Луне, ты не сможешь утереть мне слезы… Да не будешь ты сидеть на Луне! ТЫ БУДЕШЬ ГОРЕТЬ В АДУ!!!
- Вешала бы таких поэтов.
- Ну. Суицид, романтика… А сами руки себе царапают и не знают, как это… пойти и повесится…
- Давай не будем о самоубийстве. Тут наши мнения сходятся.
- Разговор без спора – не разговор.
- Что для тебя смерть?
- Переход из одной плоскости в иную.
- Да? И что это за плоскость?
- Не знаю. Я не умирала еще.
- А может, это переход в ничто?
- Надо спросить у того, кто уже умер.
- Это возможно?
- Нет.
- Зачем предлагать заведомо невозможные решения?
- Других нет.
- Между нами есть одна большая разница.
- Какая?
- В том-то и дело, что никакой. Ты разговариваешь сама с собой. И вообще ложись спать. Тебе пора.
- Почему я должна тебя слушаться?
- Потому, что я – это ты. Если ты не будешь слушаться саму себя, нас обоих заберут дом для душевнобольных.
- Я думаю, это будет вполне обосновано. Но ты права. Я иду спать.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.