Мой Берлин поискренней Парижа,
Он один не любит красоты.
Он не жаждет моды и престижа,
Мой Берлин не терпит суеты.
Серый город, брошенный навеки,
Умирая, шепчет мне стихи.
Серый город допивает реки,
Заедая тонной шелухи.
Мой Берлин не верит даже в бога,
Он плюёт на жалость и запрет.
Он лежит за дверью, у порога,
И несёт свой полуночный бред.
Он разрезан белою стеною,
Он не знает, как сойтись в один.
Мой Берлин идёт везде за мною,
Сквозь пески и блеск холодных льдин.
Я стою, такой же отстранённый,
Весь изрезан, порван на куски.
Я смотрю в неведомо-бездонный
Плоский дождь, заправленный в тиски.
Я стою, не в силах шевелиться,
Не могу вдохнуть весь этот смрад.
Я не знаю, что со мной творится,
Не иду, и этому я рад.
Я стою, смотря на улетевших
За рассветы в небе журавлей,
И держу я в пальцах онемевших
Теплоту темнеющих полей.
Только город, серый, опустевший,
Проводил сбежавший серый клин.
Для меня есть только догоревший,
Изнурённый солнцем, мой Берлин…
