Изогнутые ветки под змейкой инея
Клонились с ветром, чтоб расцеловать
Святое целомудрие утреннего снега,
Которое так дерзко силятся сломать
Изолганные детки хамским, но приятным
Хрустом утреннего бега...
Поверить в правду так же тяжело,
Как улыбаться, будучи счастливым человеком.
По правилам игры смеяться разрешается всегда,
Когда того заслуживает жертва смеха,
Особенно, когда этот мальчёнка,
Едва проснувшись и позавтракав овсянкой
с мёдом и орехами, молчал.
Словно святой второго века,
Не зная верных слов, не дал ответа,
Продолжающего мысль, о том, что на горе стоит статỳя,
Что будоражила умы детей всех в мире стран,
Независимо от пола и от кожи цвета,
И разломала все, что натворила ночь-улица-фонарь-аптека,
За то вовек над нею аллилуйя!
