Вас когда-нибудь носили в полиэтиленовом пакете? Нет. Значит, Вам повезло… Он ужасно шелестит. Это так… тревожно.
Странно. Покупатели всегда просили завернуть игрушку в какую-нибудь яркую бумагу и перевязать бантом. А меня просто положили в этот пакет. Это наверное потому что я - Вещь, которая не требует еще больше украшений, чем задумано создателями. Это должно меня обрадовать?
Мужчина, купивший меня, шел по темной улице. Он, кажется, никуда не спешит. Он выглядит усталым. Мимо нас пробежала собака. Она задела хвостом пакет. Я так хотела закрыть глаза. Но не смогла. Я из партии кукол у которых глаза всегда раскрыты. Широко.
А почему я сказала «нас». Он – человек, а я нет. Наверное сближает сумма, которой расплатились.
Подъезд. Ступеньки. Пакет опять зашуршал.
Спустя какое-то время меня передали в руки девочке. Она была худой и бледной с огромными серыми глазами. Что-то в ней было ненастоящее. Как будто нарисованное. Я не почувствовала ничего. Я и не знала, что должна ощущать в такие минуты.
Меня освободили, хотя и к коробке я уже привыкла. Прикосновения маленьких пальчиков к моим волосам, одежде, лицу… Это было не так противно, как я предполагала. Ребенок смотрел на меня.
Я понимала, что теперь начнется совсем другое существование. Я избегаю слова «жизнь». Потому что такого понятия для кукол просто нет. «Использование», «Игра», «Существование», «Срок годности»… А человеческая смерть у нас называется «Износ».
Это последнее мне не грозило. Моя маленькая хозяйка поставила меня на книжную полку, рядом с картиной. Она не касалась меня, только смотрела.
Спустя несколько дней, я поняла, что мне грустно… Я больше не видела рассветов. Окно в комнате было за моей спиной. А лучи солнца не станут пробираться сквозь стены ко мне. Они даже не знают, что я люблю их. Так бывает часто.
Девочка больше не касалась меня. Лишь однажды, когда показывала меня какой-то женщине в голубом свитере. А потом отнесла на место. На этот раз она поставила меня неровно и я увидела, что было нарисовано на картине, рядом с моим «домом». В небольшом пространстве между больших толстых книг стоял акварельный рассвет. Он не согревал, но слепил. Теперь я могла наблюдать за ним всегда, не зависимо от времени суток.
Мы были так похожи с ним. Это рассвет в моем кукольном мире. Он статичен. Он из бумаги и красок. Он как я – существует…
Было утро. Мужчина собирался куда-то. Девочка лежала, укутанная в одеяло и пила что-то. Наверное напиток был ей не по душе. Она морщилась.
- Солнышко, звони, если что. Вот микстура. – Мужчина нежно погладил ее по коротким русым волосам.
Она для него тоже «рассвет».
На книжной полке я провела уже много дней… Люди называют это месяцы. Мне же все равно как называть время. От этого оно не ускориться и не замедлиться.
Я все еще оставалась неприкасаемой. Почему-то вспомнила мою Рыжую из магазина. Как она? Все еще продает игрушки… Может ее тоже кто-то купил или обменял. А может она сменила магазин на что-то другое.
Девочка тем временем, закуталась в одеяло сильнее и повернулась ко мне. Ее глаза снова изучали меня. Мне это не доставляло беспокойства. Пусть смотрит.
- Ты похожа на меня… - Прошептала моя хозяйка. – У тебя тоже нет мамы.
«Ты похожа на меня «– подумала я – «у тебя такие же глаза. Наверное, ты тоже кукла. Или я – тоже ребенок».
Девочка смотрела на меня еще какое-то мгновение. А потом уснула. Счастливая. Ты можешь закрыть глаза и увидеть что будет. А мне всегда было интересно – изменится ли мир вокруг, когда я потом их снова открою.
Моя маленькая госпожа. Что-то есть у нас общее. Даже, кроме глаз. Что-то, что за ними.
Спи, девочка… Микстура на столе.
