002
На моем лице улыбка, потому что Это должно произойти очень скоро. Я бы мог сказать когда, если бы у меня были часы, но у меня их нет, и мне ничего другого не остается, как с нетерпением ждать, слушая все учащающееся биение сердца. Это единственный звук, который я могу слышать, совсем не двигаясь, потому как двигаться в этой комнате больше нечему. Я здесь один, но мне совсем не плохо, даже, можно сказать, хорошо, ведь мне есть, чем заниматься: я жду.
Я улыбаюсь, потому что мне нравится ждать. Этого – Оно обязательно произойдет, я уверен, ведь оно никогда не подводит, Оно постоянно. Даже мое родное сердце изменчиво: то быстрей стучит, то медленней, а Оно всегда приходит и радует меня до такой степени, что я не в силах описать те светлые чувства, которые меня переполняют…
Там, за зарешеченным окном, каждую ночь проезжает машина по одному и тому же маршруту, освещая фарами один и тот же участок улицы, одни и те же дома, один и тот же тротуар. И так каждый день. Куда она едет и откуда – не знаю, но я люблю ее за те несколько секунд, которые она дарит мне один раз в день, я люблю ее за то, что я вновь и вновь вижу мир в свете ее фар. Иногда я вижу людей, очень редко, но вижу; для меня они безлики, потому что находятся слишком далеко, чтобы я мог взглянуть им в глаза, да и мое окно для них (если они вообще его замечают) – это черный спичечный коробок на расстоянии вытянутой руки. Меня не расстраивает то, что людям нет дела до меня. Я просто счастлив смотреть на то, как свет фар освещает их, а потом быстро убегает куда-то вдаль по улице, заставляя тени расти, а потом лопаться и исчезать во тьме. Это доставляет мне радость, и я, довольный, опять жду следующего раза, когда при первом же появлении света я подойду к окну, стану на цыпочки и завороженно буду смотреть все на тот же пробегающий свет. Мои глаза будут лихорадочно искать в привычных очертаниях улицы малейшие изменения, будут светиться от счастливого нетерпения, бегая с невероятной скоростью то вправо, то влево, то вниз, то вверх, то опять вправо или влево, пока они уже ничего не смогут вихватить из сгустившейся тьмы. . .
Потом я вновь сяду на свою жесткую, но такую удобную, кушетку, обопрусь о холодную кирпичную стену и, подобрав ноги, буду смотреть на тусклый, почти исчезающий свет, который мне дарит грязная лампочка, висящая у самого потолка на коротком черном шнуре. С моего лица еще долго не будет сходить детская улыбка, обнажающая почти все зубы. Я, довольный, буду сидеть, радостно смотря на мозаику кирпичей и наслаждаться существованием, в моем мозгу еще сотни раз будет прокручиваться пятисекундный ролик проезжающей мимо черного квадрата моего окна машины.
Вот и сейчас сижу в своей любимой позе – с поджатыми ногами к груди – и ковыряю ногтем дерево кушетки. На моем лице улыбка, она, как зеркало, отображает мое душевное состояние. Я думаю, если бы я был землей, то сейчас же весь порос цветами, настолько я доволен жизнью. Периодически я нерешительно, как бы стесняясь, поглядываю на черную дыру в стене. Она совсем черная, но я знаю, что уже совсем скоро произойдет чудо: приедет машина, и свет ее фар подарит мне непревзойденные ощущения.
Я поднимаю глаза, смотрю в окно – оно черное, и, как будто извиняясь, я опускаю свой взгляд на собственный большой палец, нервно ковыряющий кушетку. Иногда мне кажется, что я обижаю окно, заглядывая в него слишком рано. Оно, наверное, думает, что я хочу, чтоб оно быстрей заполнилось светом, но окно этого не может. Вот и чувствует себя неловко и заставляет меня тоже чувствовать смущение. А я ведь всего-навсего жду этого и смотрю туда только потому, что украдкой надеюсь на то, что Это случится раньше. . . Но раньше Это никогда не случается, хотя на меня это плохо не влияет – мне и так хорошо, - ведь я знаю, что чудо случится в назначенное время и опять принесет мне доказательство того, что я счастлив, может, я даже самый счастливый человек на земле. Как мне жаль их, остальных: они не имеют того, что имею я, они не испытывают того сладкого чувства ожидания, которое испытываю я. Сомневаюсь, смог ли я бы жить в таком несчастье, в каком живут они. . . Хотя, может, и смог бы, когда привык, ведь люди ко всему привыкают, даже к самому плохому и неприятному. Ах, если бы они хоть на минуту познали мое счастье, они бы уже никогда не смогли бы жить своей серой, монотонной жизнью, они или сошли бы с ума, или покончили бы с собой. Я, наверное, сделал бы то же самое, если бы меня лишили такого прекрасного существования. Каждый человек должен иметь что-то такое, ради чего можно было бы жить. Я безгранично благодарен судьбе за то, что она мне дала причину для существования. Я уверен, что нет ничего прекрасней того, что имею я – это прекрасное чувство ожидания и уверенность в том, что ожидание не напрасно. Больше человеку от жизни и не нужно – лишь бы его желания сбывались; я счастлив - мои ведь сбываются. Я имею так много, иногда, кажется, – слишком много, и тогда я спрашиваю удивленно у Бога: “ А достоин ли я этого, серый, обыкновенный человек, что я сделал великого в своей жизни, чем заслужил эту неземную благодать? ” Вскоре я успокаиваюсь – мне все равно не понять Божьих помыслов – как я даже смею пытаться понять то, что даже не предназначено для моего примитивного мозга; тогда сомнения покидают меня, и я продолжаю спокойно наслаждаться подаренным мне свыше великим даром, и не думать ни о чем другом, как о тех радостных мгновеньях, которые я переживаю...
... Вот, наконец, мое сердце начинает стучать чуть быстрее. Я знаю, что это означает. Осталось уже совсем немного, совсем чуть-чуть, совсем ничего. Мое нетерпение стремительно возрастает, и вместе с ним возрастает частота ударов у меня в груди. Я уже не могу, да и не хочу, контролировать всевозрастающее возбуждение внутри, все растущую ширину улыбки и глубину вдохов и выдохов. Еще мгновенье и я не могу спокойно сидеть на кушетке, начинаю ерзать из стороны в сторону, нервно потирать руки, мое тело уже давно готово молнией броситься к черному окну (как же все-таки приятно осознавать, что скоро оно озарится светом, ради которого я живу), припасть к нему, как ребенок к маминой груди, пить из него свое счастье, а, насытившись, вновь наслаждаться жизнью, зная, что мне больше ничего не нужно, у меня уже все есть... И так уже все есть.
И вот, наконец, - я чувствую радостную нехватку кислорода в легких,и то как сердце неистово рвется наружу из горячей груди. Какой-то невидимый будильник у меня внутри кричит мне: “ Иди! ” И я срываюсь с места и, как сумасшедший, бросаюсь к окну. Как всегда мое счастье меня не подводит, и уже через секунду я слышу слабый шум мотора, а еще через полсекунды – первые лучи света фар. Мое сердце изо всех сил стучит по ребрам, легкие готовы лопнуть в любой момент, но я этого не замечаю; как можно шире раскрыв глаза, я наблюдаю за тем, как волна света миллиметр за миллиметром поедает темноту, показывая мне все те же дома и улицы, которые уже давно отложились в моей памяти. Я помню каждое мгновенье из этого ролика, каждая новая освещенная часть улицы мне знакома, как будто я сам там ходил и щупал каждую стену домов кирпич за кирпичом, щупал каждый камень, лежащий на асфальте, нюхал каждый цветок и лежал на каждом газоне. Каждый день в своих мыслях я там живу, 24 часа в сутки, каждую секунду своей жизни я посвящаю мыслям о том месте и о том, как я счастлив жить такой жизнью и иметь то, что имею я, и остаюсь вечно благодарен судьбе…
Машина, как всегда, свернула в тот же поворот, что и миллионы раз до этого, оставив после себя темноту там, снаружи, и свет счастья здесь, у меня внутри, в моей душе. Все еще улыбаясь, я возвращаюсь на кушетку, сажусь в свою любимую позу, слушаю, как затихают удары сердца, и смотрю на еще недавно заполненное красками, а теперь черное, как земля, окно. Где-то я слышал, что есть какой-то другой, гораздо более яркий свет, но я никогда его не видел. Может, я и увидел бы его, если бы каждый день мое окно наглухо не закрывали санитары.
СЧАСТЬЕ lost 2002
ID:
22724
Рубрика: Поезія, Вірші, що не увійшли до рубрики
дата надходження: 07.03.2007 00:12:04
© дата внесення змiн: 07.03.2007 00:12:04
автор: lost
Вкажіть причину вашої скарги
|
