Ты помнишь каждую линию у ней на лбу, словно карту.
Женщина стоит на холме, всматривается в нитку реки,
будто хочет её продеть в ушко иголки.
Вдруг кричит: «Бегите за детьми к реке,
чтоб не успела их забрать вода!»
Тут знают, что такое потоп: недавно он унёс
киоски, хаты, машины, овец, вчерашние заботы...
Но есть ещё такой потоп – что кровь! что свист с неба!
что пули пробивают насвозь сердца!
...Но с чего она взяла, что вода будет сейчас? –
Старость дезориентирует. «С чего ты взяла, ба?»
И, до сих пор не испортив зрение глупыми книжками да экранами,
женщина показывает на лёгкое помутнение воды.
Вот она – из самых тут старших,
рядом её мама, Мария – той сто двадцать два,
а ещё баба Настя и баба Ганна Филипповна,
им по сто сорок и сто пятьдесят шесть,
дальше – ещё четыре женщины, уже совсем без имён,
в стародавнем строю, их имена
лишь на разломах ольх – но как знать, какие ломать?
Потому что – такой потоп, что уже даже не горе,
уже даже не вода.
(Перевод с украинского)
