О, как смеялся, хмуря взор,
И, нервно веточкой сирени,
Похлопывал свои колени,
Наш продолжая разговор.
Ни громкий смех, ни блеск очей,
Ни ревность, скрытая бравадой,
Не скрыли, что ты стал бледней,
Пред узнанной, тобою, правдой...
Зачем выспрашивал о ней –
Моей любви, давно прошедшей,
Любви давно минувших дней,
Той, окаянно-сумасшедшей?
Её клеймо мне будет жечь,
До смерти, ласканное тело,
А ты выспрашивать сквозь желчь,
Глядя в глаза мне, то и дело.
Ты, не простишь мой юный грех...
Что не с тобой купалась в росах,
И, что не твой слыхала смех,
Репей вычёсывая в косах.
