| Сторінки (6/580): | « | 1 2 3 4 5 6 | » |
Sir Thomas Wyatt. THE DESERTED LOVER CONSOLETH
HIMSELF WITH REMEMBRANCE THAT ALL WOMEN ARE BY NATURE FICKLE український переклад
Оригінал:
THE DESERTED LOVER CONSOLETH
HIMSELF WITH REMEMBRANCE THAT ALL WOMEN ARE BY NATURE FICKLE
DIVERS doth use, as I have heard and know,
When that to change their ladies do begin,
To mourn and wail, and never for to lynn,1
Hoping thereby to ‘pease their painful woe.
And some there be that when it chanceth so
That women change, and hate where love hath been,
They call them false, and think with words to win
The hearts of them which otherwhere doth grow.
But as for me, though that by chance indeed
Change hath outworn the favour that I had,
I will not wail, lament, nor yet be sad,
Nor call her false that falsely did me feed ;
But let it pass, and think it is of kind
That often change doth please a woman’s mind.
Мій переклад.
Залишений коханець утішається тим, що всі жінки за природою непостійні
Як змінюватись мила починає ,
Один – у плач, розваг нема йому.
Пірнає він у лиха глибину
І сльози ллє, немов це утішає.
Натомість інший сумно докоряє,
В любові бачачи брехню саму,
Так, ніби, викриваючи вину,
Поверне ту, кого тепер втрачає.
Так сталося, що і моя змінилась,
Не стало милостей, які я мав.
Не плачу, навіть сумувать не став,
Брехать не буду, що брехня відкрилась.
Буває так, і приймемо це швидко.
Що зробиш тут? Мінятись хоче жінка.
Переклад 25,26.06.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1016272
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 27.06.2024
Sir Thomas Wyatt. THE LOVER ABUSED RENOUNCETH LOVE. український переклад
Оригінал:
THE LOVER ABUSED RENOUNCETH LOVE.
MY love to scorn, my service to retain,
Therein, methought, you used cruelty ;
Since with good will I lost my liberty,
To follow her which causeth all my pain.
Might never woe yet cause me to refrain ;
But only this, which is extremity,
To give me nought, alas, nor to agree
That, as I was, your man I might remain :
But since that thus ye list to order me,
That would have been your servant true and fast ;
Displease you not, my doting time is past ;
And with my loss to leave I must agree :
For as there is a certain time to rage,
So is there time such madness to assuage.
Мій український переклад:
Ображений закоханий відмовляється від кохання
Любов ти зневажала, та тримала
Мене… жорстокість виявила в цім:
Я ж добровільно в рабстві був твоїм
І тій служив, що болю завдавала!
Мене б до жалю ти не спонукала,
Проте вважаю все ж удар значним:
І не нагородила, і зреклася.
Могло б все залишатися без змін,
Та, як велиш сама, щоб забирався
Той, хто тобі б відмінно міг служить,
Не гнівайся, що пристрасті – згоріть,
І треба, щоб я з втратою змирявся:
Нам настає час певний, щоб палать,
І час, щоб це безумство лікувать.
Переклад 25.06.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1016222
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 26.06.2024
Sir Thomas Wyatt. OF THE MEAN AND SURE ESTATE. український переклад.
Оригінал:
OF THE MEAN AND SURE ESTATE.
STAND, whoso list, upon the slipper wheel
Of high estate ; and let me here rejoice,
And use my life in quietness each dele,*
Unknown in court that hath the wanton toys :
In hidden place my time shall slowly pass,
And when my years be past withouten noise,
Let me die old after the common trace ;
For gripes of death doth he too hardly pass,
That knowen is to all, but to himself, alas,
He dieth unknown, das;d with dreadful face.
Мій переклад:
Про скромне та позбавлене несподіванок життя
Хто хоче, на слизькому кОлесі
Відзнак хай намагається стояти,
Та припиняю я інтриги всі,
Життя у мирі буду проводжати.
Двір, забавки його мені — лишить,
У місці скромнім стане час тривати.
Без галасу я не боюсь прожить,
Бо смерть вже надто тяжко зустрічати
Тому, хто знаний, та себе не знає:
Безвісним він, з лицем страшним вмирає .
Переклад 25 червня 2024
У слові колесо наголос виділений навимсно.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1016220
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 26.06.2024
Оригінал:
AGAINST HIS TONGUE THAT FAILED
TO UTTER HIS SUITS
BECAUSE I still kept thee from lies and
blame,
And to my power always thee honoured,
Unkind tongue ! to ill hast thou me rend’red,
For such desert to do me wreke and shame.
In need of succour most when that I am,
To ask reward, thou stand’st like one afraid :
Alway most cold, and if one word be said,
As in a dream, unperfect is the same.
And ye salt tears, against my will each night
That are with me, when I would be alone ;
Then are ye gone when I should make my moan :
And ye so ready sighs to make me shright,1
Then are ye slack, when that ye should outstart ;
And only doth my look declare my heart.
Мій український переклад:
Проти язика, який не зміг висловити прохання поета
Не дозволяв брехні і дорікання
Тобі я і тобою керував,
Недобрий язику! За те віддав
Ти злу мене для сорому й страждання.
Як я твого потребував сприяння,
Ти, наче переляканий, застиг,
Мов змерзлий, ворухнутись геть не міг,
Що видавив – мов сонне бурмотання.
Ви ж, сльози, підкоряєте мене:
Холодні проти волі ллю щоночі,
Та вас нема, коли стогнати хочу.
А ти, моє зітхання навісне –
Змовкаєш, як потрібно розпочати...
Лиш очі вміють серце показати.
25.06.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1016157
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 25.06.2024
Оригінал:
OF CHANGE IN MIND.
EACH man me telleth I change most my devise ;
And on my faith, methink it good reason
To change purpose, like after the season.
For in each case to keep still one guise,
Is meet for them that would be taken wise ;
And I am not of such manner condition ;
But treated after a diverse fashion ;
And therupon my diverseness doth rise.
But you, this diverseness that blamed most,
Change you no more, but still after one rate
Treat you me well, and keep you in that state ;
And while with me doth dwell this wearied ghost,
My word, nor I, shall not be variable,
But always one ; your own both firm and stable.
Мій український переклад:
Про зміни
«Ти непостійний» чую від усіх,
Але вважаю: прагнення міняти
Розумно, бо нам взимку не вдягати
Шат літніх. Не мінятись – це для тих,
Хто хоче, щоб за це сприймали їх
Як мудреців, а я – людина інша,
Інакше зовсім ставляться частіше,
Тож я – мінливий в образах своїх.
Та ти, що над усе мене ганьбила,
Сама не змінюйся, постійна будь,
Мені являти ласку не забудь,
І, доки дух мій не покине тіла,
Я обіцяю змін не зазнавать:
Тобі належати і вірним стать.
Переклад 25.06.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1016156
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 25.06.2024
Купила я себе - уже, можно сказать, давно - детскую книжку, о которой я узнала, что есть желающие сделать ее скандальной. Поэтому и купила. Желающих, по моим наблюдениям, с тех пор не поубавилось.
Елена Смешливая, Лана Богомаз. "Чему я могу научиться у Анны Ахматовой", Альпина Паблишер, 2019.
Довольно остроумные картинки и немного текста поучительного характера. Из картинок мне больше всего нравятся две: первый форзац - Анна Андреевна приморской девчонкой сидит на берегу моря и смотрит на чаек, и одна из иллюстраций ближе к концу - Анна Андреевна пожилой дамой бежит со стопкой книг заниматься переводами. Надо сказать, что картинки совсем не издевательские - скорее ласковые.
Что касается текста книжки - основные данные о жизни и личности Анны Андреевны те же, что приводятся в ЖЗЛ-ке Светланы Коваленко "Анна Ахматова". Они также соответствуют текстам Анны Андреевны в том объеме, в каком они в книге Светланы Коваленко цитируются. Почему я так уверена? - осилила эту ЖЗЛ-ку не далее как весной этого года, как раз перед тем, как купить и эту детскую книжку. Из личной жизни в детской книжке упоминаются Николай Гумилев и сын Гумилев Лев, о разводе с Гумилевым ничего не говорится. Я заметила также одну фактическую неточность: в детской книжке сказано, что брошку в виде лиры маленькая Анна Андреевна нашла в Царскосельском парке, а она ее нашла в Киеве, в парке Царский сад. Авторы ошиблись, вероятно, потому, что в Киеве не бывали. В 2017 г. Анне Андреевне именно вблизи того места в Киеве, где она когда-то нашла брошку-лиру, поставили бюст - событие освещалось, история с брошкой упоминалась.
Книжка, с моей точки зрения, "для хороших девочек", потому что она на основе биографии Анны Андреевны призывает не бояться быть собой, любить свою страну, стойко переносить испытания. Качества - не "кисейных барышень", но девочек, которых можно назвать хорошими. (Я себя к ним уже не отношу).
Если вы где встретите информацию, что в этой книжке есть Ахматова на картинках и курьезные факты из ее жизни, но совсем нет стихов Ахматовой, информация эта недостоверна. Есть на одной из последних страниц "Я научилась просто, мудро жить...", правда, эти стихи там приводятся не до конца.
Я никогда не думала, что Анна Андреевна может быть героиней поучительного комикса для детей, потому книжка и вызвала мое любопытство. Но я слышала кое-какие истории об Анне Андреевне, о которых теперь понимаю, что из них следовало: на страницах детской "книжки-картинки" она однажды может оказаться. Одна из них - о том, как Анна Андреевна в Ташкенте спасла жизнь заболевшей девочке Наташе Державиной (а без актрисы Натальи Державиной я детства своего не представляю: это Хрюша. Я в детстве была поклонницей Степаши, но без Хрюши никак не обойтись :-))). Когда я впервые узнала эту историю, уже много лет назад, была удивлена, так как, с моей точки зрения, она объединяла два очень разных "культурных пласта", два очень разных голоса - но объединяла. Другая - о том, как Алексей Баталов оставил у Ахматовой свою старшую дочку, тогда еще маленькую, и они вместе с Анной Андреевной рисовали "красивых девочек". Ни одна из этих баек в этой детской книжке не упоминается, но они как-то приближают образ Анны Андреевны к детям.
Ко мне - в мое детство - подобная книжечка опоздала. Это к вопросу о важности первых и детских впечатлений. У родителей была пластинка с голосом Анны Андреевны, читающей свои стихи. Я была девчонкой, решительно ничего не могла понимать в стихах, но голос мне страшно не нравился. Я просто мучилась, когда пластинку ставили при мне. Первое впечатление задержалось надолго, больше, чем нужно. В школе надо было прочесть "Реквием" - я прочла. Надо было выразить уважение - я его выразила. Все. Прошли годы, много лет, произошли события, прежде чем стихи женщины с тем голосом меня позвали.
Одним из событий было знакомство со сборником статей "Анна Ахматова о Пушкине". Он тоже очень давно лежал у нас дома. Статья "Каменный гость" Пушкина" меня кое-чему научила в области анализа текста, что мне и для работы нужно. Так что в отношении меня, уже к тому времени взрослой, сработала завлекаловка, отраженная в заголовке детской книжки - "Чему я могу научиться у Анны Ахматовой". При этом я понимаю, что научиться могу далеко не всему. И не всему хочу пытаться учиться. Но появился еще один человек - из "классиков" - с которым мне можно и полезно разговаривать. Иногда.
Я не знаю, может ли служить оправданием "мировая тенденция" - вряд ли, - но Анна Андреевна - далеко не первый из больших поэтов, кого постигла такая судьба: войти на страницы детской книжки-картинки. Прежде, чем я купила детскую книжку о ней, один такой познавательный комикс у меня уже появился. Посвящается одному очень большому поэту, которого Анна Андреевна любила, но в его биографию в том виде, в каком она изложена в этой книжке, не верила. Книжка на английском языке. Поэт английский. Довольно об этом.
Так что я нахожу, что детская книжечка - неплохая. При условии, что читатель разрешает себе наивность. А это качество - признаЮ - легче себе запретить, чем разрешить.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1016056
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 23.06.2024
Стихотворение Анны Ахматовой "Рахиль" из библейского цикла написано в той же форме, что и пушкинская "Песнь о вещем Олеге". Сходство не сразу заметно, так как в первой строфе "Рахили" растянуты вторая и четвертая строки:
"И встретил Иаков в долине Рахиль,
Он ей поклонился, как странник бездомный.
Стада подымали горячую пыль,
Источник был камнем завален огромным.
Он камень своею рукой отвалил
И чистой водой овец напоил". (C)
Но потом все выравнивается:
"Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они…"(C)
"И снится Иакову сладостный час:
Прозрачный источник долины,
Веселые взоры Рахилиных глаз
И голос ее голубиный:
Иаков, не ты ли меня целовал
И черной голубкой своей называл?" (C)
В остальном оба стихотворения очень разные, но тем удобнее их сравнивать из-за общности формы. "Песнь о вещем Олеге" - это стихи об исполнившемся обещании, о сбывшемся пророчестве несчастья: "примешь ты смерть от коня своего". "Рахиль" - это стихи о неисполненном обещании, об обмане. Прежде всего со стороны Лавана, отца невест, но и Иаков проявляет неверность - по крайней мере, на первый взгляд, потому что женится на Лии. Его мучает совесть, поэтому ему в брачную ночь и снится Рахиль. А вещий Олег, напротив, можно сказать, что погибает из-за своего желания проявить верность умершему коню как своему товарищу и верному слуге: он приходит проститься с останками коня. Но можно также вообразить, что, когда змея, выползшая "из мертвой главы коня", жалит Олега, это конь наказывает Олега за предательство: ведь ранее Олег от коня отказался.
Также в обоих стихотворениях рассказанная история еще совершенно не оканчивается. Приходит к концу жизнь Олега, но не история страны: в последней строфе упоминаются Игорь и Ольга, а пир дружины по случаю тризны Олега такой же, как был при его жизни: повторяются почти дословно две строки, описание пира, где вспоминают прошлое, "бойцы поминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они" (C). (Из таких воспоминаний, кроме прочего, возникают исторические песни). Иаков еще не женится на Рахили, пока что он женился на Лии, - но читатель, вероятно, знает, что на Рахили он все же женится. Стихи оканчиваются на страдании Рахили и молчаливых раскаянии и тоске Иакова - но для сюжета это не развязка, а приостановка. В момент, важнейший для героини: благодаря этим чувствам героя будет продолжение.
Вот так узнаваемая общность формы, всего лишь формы, побуждает искать другие общие черты между очень разными произведениями. И эти общие черты находятся.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1016046
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 23.06.2024
Источник текста оригинала: Women Writers in Renaissance England. An Annotated Anthology edited by Randall Martin. Pearson Education Limited, 2010.
Оригинал:
TO HER SISTER MISTRESS ANNE BARON
Because I to my brethren wrote,
And to my sisters two,
Good sister Anne, you this might wote,
If so I should not do
To you or ere I parted hence;
You vainly had bestowed expense.
Yet it is not for that I write,
For nature did you bind
To do me good, and to requite
Hath nature me inclined.
Wherefore, good sister, take in ’gree
These simple lines that come from me.
Wherein I wish you Nestor’s days
In happy health to rest,
With such success in all assays
As those which God hath blest.
Your husband with your pretty boys
God keep them free from all annoys.
And grant if that my luck it be
To linger here so long
Till they be men, that I may see
For learning them so strong.
That they may march amongst the best
Of them which learning have possessed.
By that time will my aged years
Perhaps a staff require,
And quakingly, as still in fears,
My limbs draw to the fire;
Yet joy I shall them so to see
(If any joy in age there be).
Good sister so I you commend
To him that made us all,
I know you housewifery intend,
Though I to writing fall.
Wherefore no longer shall you stay
From business, that profit may.
Had I a husband or a house,
And all that longs thereto,
Myself could frame about to rouse
As other women do.
But till some household cares me tie
My books and pen I will apply.
Your loving sister,
Isabella Whitney.
Мой перевод:
Изабелла Уитни
Сестре, госпоже Анне Барон
Писала братьям я уже,
Писала сестрам двум.
Пишу, сестрица, и тебе -
Необходимый труд.
Ведь может от тебя прийти
Письмо, а буду я в пути.
Но дело главное не в том.
Ведь ты, как друг, добра
Была ко мне, и я добро
Почтить, как друг, должна.
Затем, сестрица, ты прими
Нехитрые слова мои.
Живи, как Нестор, долгий век,
Крепка здоровьем будь
И счастлива в желаньях всех,
Коль с Господом твой путь.
Пусть твой супруг и сыновья
Не знают горького житья.
А я желала б для себя,
Чтоб сыновей твоих
Мужами увидала я,
Хвалила знанья их.
Пускай ученость обретут
И их средь лучших назовут.
Должно быть, уж с клюкой ходить
Придется мне тогда ...
Не чая немощь победить,
Хиреть у очага.
Но с радостью взгляну на них -
Коль радость есть в годах больших.
Ну что ж, сестрица, пусть от бед
Господь тебя хранит.
Дано хозяйничать - тебе,
Писать мне надлежит.
Пусть будешь в меру отдыхать,
Чтоб не пришлось ни в чем терять.
Когда б и я была женой
И дом был, чтоб хранить,
Себя хозяйству - как любой -
Пришлось бы посвятить.
Покуда не хозяйка я,
Перо и книги - для меня.
Твоя любящая сестра
Изабелла Уитни.
Перевод 27.11. 2020
Перевод опубликован на бумаге в сборнике: И музы, и творцы. Несколько поэтесс эпохи европейского Возрождения / сост. и пер. Валентины Ржевской. 2-е изд., доп. – Одесса : «Фенікс», 2021. – С.46-47.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1015988
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 22.06.2024
У уже известной мне английской ренессансной поэтической дамы Изабеллы Уитни было два брата и три сестры. Изабелла была, по-видимому, второй по возрасту после Джеффри, автора книги об эмблемах.
Изабелла находилась на службе в Лондоне: было принято брать на службу в более знатные семейства девушек и женщин из менее знатных дворянских семейств. Братьям и сестрам она адресовала письма в стихах, которые были опубликованы, - или стихотворные обращения в форме писем. Эти письма я попробовала перевести. Далее следует письмо к младшему брату.
Источник текста оригинала: Women Writers in Renaissance England. An Annotated Anthology edited by Randall Martin. Pearson Education Limited, 2010.
Оригинал:
Isabella Whitney
TO HER BROTHER BROOKE WHITNEY
Good brother Brooke, I often look
To hear of your return,
But none can tell if you be well
Nor where you do sojourn;
Which makes me fear that I shall hear
Your health appaired is,
And oft I dread that you are dead,
Or something goeth amiss.
Yet when I think you cannot shrink
But must with master be,
I have good hope, when you have scope,
You will repair to me.
And so the fear and deep despair
That I of you then had,
I drive away, and wish that day
Wherein we may be glad.
Glad for to see: but else for me
Will be no joy at all;
For on my side no luck will bide,
Nor happy chance befall,
As you shall know; for I will show
You more when we do speak
Than will I write or yet recite
Within this paper weak.
And so I end and you commend
To him that guides the skies,
Who grant you health, and send you wealth,
No less than shall suffice.
Your loving sister,
Isabella Whitney.
Мой перевод:
Изабелла Уитни
Брату Бруку Уитни
Мой братец Брук, пишу не вдруг:
Скучаю по тебе.
Письма не шлешь, сейчас живешь
Не в нашей стороне.
Мне – трепетать: боюсь узнать,
Что вдруг ты нездоров.
А то страшусь: вестей дождусь,
Что, может быть, ты мертв ...
На страх пустой ответ простой:
Где служишь, там – твой дом.
Свои дела решишь сполна,
Вновь встретимся потом.
Так я храбрюсь, с собой мирюсь,
Взять верх тоске не дам.
Гоню я тень; скорей бы день,
Что в радость будет нам!
Я встречи жду, не то найду
Лишь грусть. Ты далеко –
И жизнь мрачна, во всем скучна,
Удачи никакой.
Предупрежу: еще скажу,
Как станем говорить.
Верней сказать, чем написать,
В письме всему не быть.
Здесь я прощусь и помолюсь:
Пускай благой Господь
Тебя хранит, так одарит,
Чтоб жить тебе без просьб.
Твоя любящая сестра
Изабелла Уитни
Перевод 19.11. 2020
Перевод опубликован на бумаге в сборнике: И музы, и творцы. Несколько поэтесс эпохи европейского Возрождения / сост. и пер. Валентины Ржевской. 2-е изд., доп. – Одесса : «Фенікс», 2021. – С. 43-44.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1015930
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 21.06.2024
У уже известной мне английской ренессансной поэтической дамы Изабеллы Уитни было два брата и три сестры. Изабелла была, по-видимому, второй по возрасту после Джеффри, автора книги об эмблемах.
Изабелла находилась на службе в Лондоне: было принято брать на службу в более знатные семейства девушек и женщин из менее знатных дворянских семейств. Братьям и сестрам она адресовала письма в стихах, которые были опубликованы, - или стихотворные обращения в форме писем. Эти письма я попробовала перевести. Далее следует письмо к старшему брату.
Источник текста оригиналов и примечаний: Women Writers in Renaissance England. An Annotated Anthology edited by Randall Martin. Pearson Education Limited, 2010.
Оригинал:
Isabella Whitney
TO HER BROTHER GEOFFREY WHITNEY
Good brother, when a vacant time
Doth cause you hence to ride,
And that the fertile fields do make
You from the city bide,
Then cannot I once from you hear?
Nor know I how to send,
Or where to harken of your health;
And all this would be kenned,
And most of me, for why I least
Of fortune’s favour find,
No yielding year she me allows,
Nor goods hath me assigned.
But still to friends I must appeal,
And (next our parents dear)
You are and must be chiefest staff
That I shall stay on here.
Wherefore, mine own good brother, grant
Me when that you are here
To see you oft, and also hence
I may have knowledge where
A messenger to hark unto,
That I to you may write
And eke of him your answers have,
Which would my heart delight.
Receive of me, and eke accept
A simple token here:
A smell of such a nosegay as
I do for present bear
Unto a virtuous lady, which
Till death I honour will;
The loss I had of service hers,
I languish for it still.
Your loving (though luckless) sister,
Isabella Whitney.
Мой перевод:
Изабелла Уитни
Брату Джеффри Уитни
Братец, если передышку
Городским даешь делам
Иль из города уедешь
К плодородным ты полям,
Почему мне не напишешь?
И сама тебе писать
Я хочу, чтоб о здоровье
Я твоем могла узнать,
Как и о себе поведать.
Жребий мой во всем суров:
Просьбы все без исполненья,
Не досталось и даров.
Помощь от друзей нужна мне,
Ты же, брат, (коль не считать
Нам родителей любезных)
Первым должен поддержать.
Потому пускай мы чаще
Будем видеться с тобой,
Если в городе ты. Если
Отлучишься, братец мой, -
У меня пусть будет вестник,
Чтоб писала с ним тебе
И чтоб привозить ответы ...
Ты напишешь - счастье мне.
Я с письмом тебе подарок
Незатейливый пошлю:
Запах от цветов, мне милых, -
Я такие подарю
Добродетельной той леди,
Что всегда я буду чтить.
Жаль, что больше не служу ей -
Так хотела бы служить ...
Твоя любящая (хотя неудачливая) сестра
Изабелла Уитни
Перевод 19.11.2020
... к плодородным ты полям ... - вероятно, имеется в виду семейная собственность в Чешире.
Перевод опубликован на бумаге в сборнике: И музы, и творцы. Несколько поэтесс эпохи европейского Возрождения / сост. и пер. Валентины Ржевской. 2-е изд., доп. – Одесса : «Фенікс», 2021. – С.42-43.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1015929
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 21.06.2024
Isabella Whitney An order to her sisters
AN ORDER PRESCRIBED BY ISABELLA WHITNEY TO TWO OF HER YOUNGER SISTERS SERVING IN
LONDON Переклад
Джерело тексту оригіналу: Women Writers in Renaissance England. An Annotated Anthology edited by Randall Martin. Pearson Education Limited, 2010.
Оригінал:
AN ORDER PRESCRIBED BY ISABELLA WHITNEY TO
TWO OF HER YOUNGER SISTERS SERVING IN
LONDON
Good sisters mine, when I shall further from you dwell,
Peruse these lines, observe the rules, which in the same I tell.
So shall you wealth possess and quietness of mind,
And all your friends to see the same a treble joy shall find.
1 In mornings when you rise, forget not to commend
Yourselves to God, beseeching him from dangers to defend
Your souls and bodies both, your parents and your friends,
Your teachers and your governors. So pray you that your ends
May be in such a sort as God may pleased be:
To live to die, to die to live, with him eternally.
2 Then justly do such deeds as are to you assigned;
All wanton toys, good sisters now, exile out of your mind.
I hope you give no cause whereby I should suspect;
But this I know, too many live that would you soon infect
If God do not prevent, or with his grace expel.
I cannot speak or write too much because I love you well.
3 Your business soon dispatch, and listen to no lies,
Nor credit every feigned tale that many will devise.
For words they are but wind, yet words may hurt you so,
As you shall never brook the same if that you have a foe.
God shield you from all such as would by word or bill
Procure your shame, or never cease till they have wrought you ill.
4 See that you secrets seal, tread trifles underground;
If to rehearsal oft you come, it will your quiet wound.
Of laughter be not much, nor over solemn seem,
For then be sure they’ll count you light or proud will you esteem.
Be modest in a mean, be gentle unto all,
Though cause they give of contrary, yet be to wrath no thrall.
Refer you all to him that sits above the skies;
Vengeance is his, he will revenge; you need it not devise.
5 And sith that virtue guides where both of you do dwell,
Give thanks to God, and painful be to please your rulers well.
For fleeting is a foe, experience hath me taught,
The rolling stone doth get no moss, yourselves have heard full oft.
Your business being done, and this my scroll perused,
The day will end; and that the night by you be not abused,
I something needs must write: take pains to read the same
(Henceforth my life as well as pen shall your examples frame).
6 Your masters gone to bed, your mistresses at rest,
Their daughters all with haste about to get themselves undressed,
See that their plate be safe, and that no spoon do lack,
See doors and windows bolted fast for fear of any wrack.
Then help, if need there be, to do some household thing;
If not to bed, referring you unto the heavenly king,
Forgetting not to pray as I before you taught,
And giving thanks for all that he hath ever for you wrought.
Good sisters when you pray, let me remembered be,
So will I you, and thus I cease till I yourselves do see.
Isabella Whitney
Мій переклад:
Наказ двом молодшим сестрам на службі в Лондоні
Любі сестроньки! Як нині живемо не разом,
Проглядайте ці рядки: дізнаєтесь одразу,
Як в достатку жити вам, спокійну совість мати,
Щоб були всі ваші друзі раді вас вітати.
Як зранку ви прокинетеся, то не забувайте
До Господа звернутися: охоронить благайте
І душі ваші, і тіла, батьків, всіх друзів, рідних,
Учителів, господарів. Молітеся уклінно,
Так прагніть жити, щоб Господь вдоволений був вами,
Щоб ви і за життя, й за гробом з Ним перебували.
А потім виконайте те, що вам звелять робити.
Усі думки про марноту, вам, сестри, слід лишити.
Нема такого, щоб підозру я лиху вже мала,
Та знаю: шахраїв, для вас шкідливих, є чимало,
Коли Господь не захистить від кривди, милостивий…
Детальніше не розповім, бо я люблю вас сильно.
Робіть усе без зволікань, брехні не треба слухать,
Не вірте казці будь-якій, яку почує вухо.
Хоча слова – це вітер, можуть так завдати болю,
Що, як вони поранили, не буде вже спокою.
Нехай Господь вас захистить від наклепу недобрих,
Що не стихатимуть, аж доки вам не буде горя.
Як таємницю взнаєте, умійте зберігати;
Як пліткувати станете, час прийде жалкувати.
Не смійтеся занадто часто й замкнені не будьте:
Бо як дурних чи надто гордих люди вас засудять.
Ще скромні будьте, і люб’язність завжди виявляйте,
Хоча б причина і була, все ж гніву уникайте.
Тому, Хто в небесах, довіртесь: помсту Він вчиняє,
А отже, думка про відплату хай вас оминає.
Якщо чеснота сяє там, де живете обидві,
То Господові дякуйте, служіть найкраще, вірні.
Бо непостійність – то порок, я з досвіду це взнала,
Чували ви, що багатьом вона перешкоджала.
Як працю ви завершите, перечитайте лист цей,
Так день ваш добіжить кінця; вночі ж зла не здійсниться,
Тому приписку ще для вас я поряд залишаю,
Свої писання і життя як приклад призначаю.
Як ввечері господарі до ліжок полягають,
А їх дочки покличуть вас і одяг познімають,
Тоді весь посуд перевірте, ложки особливо,
Всі двері, вікна зачиніть, за всім слідкуйте пильно.
Як ще лишилось щось зробить – скінчіть це, безумовно,
І перед сном Царя Небес хваліть від серця знову.
Не забувайте так, як вчила, помолитись красно,
За все, що вам Господь дає, йому подяку скласти.
Любі сестри! В молитвах ви і мене згадайте,
Як і я вас. Поки вас не стріну, прощавайте!
Ізабелла Вітні
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1015864
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 20.06.2024
Isabella Whitney An order to her sisters
AN ORDER PRESCRIBED BY ISABELLA WHITNEY TO TWO OF HER YOUNGER SISTERS SERVING IN
LONDON Перевод
Источник текста оригинала: Women Writers in Renaissance England. An Annotated Anthology edited by Randall Martin. Pearson Education Limited, 2010.
Оригинал:
AN ORDER PRESCRIBED BY ISABELLA WHITNEY TO
TWO OF HER YOUNGER SISTERS SERVING IN
LONDON
Good sisters mine, when I shall further from you dwell,
Peruse these lines, observe the rules, which in the same I tell.
So shall you wealth possess and quietness of mind,
And all your friends to see the same a treble joy shall find.
1 In mornings when you rise, forget not to commend
Yourselves to God, beseeching him from dangers to defend
Your souls and bodies both, your parents and your friends,
Your teachers and your governors. So pray you that your ends
May be in such a sort as God may pleased be:
To live to die, to die to live, with him eternally.
2 Then justly do such deeds as are to you assigned;
All wanton toys, good sisters now, exile out of your mind.
I hope you give no cause whereby I should suspect;
But this I know, too many live that would you soon infect
If God do not prevent, or with his grace expel.
I cannot speak or write too much because I love you well.
3 Your business soon dispatch, and listen to no lies,
Nor credit every feigned tale that many will devise.
For words they are but wind, yet words may hurt you so,
As you shall never brook the same if that you have a foe.
God shield you from all such as would by word or bill
Procure your shame, or never cease till they have wrought you ill.
4 See that you secrets seal, tread trifles underground;
If to rehearsal oft you come, it will your quiet wound.
Of laughter be not much, nor over solemn seem,
For then be sure they’ll count you light or proud will you esteem.
Be modest in a mean, be gentle unto all,
Though cause they give of contrary, yet be to wrath no thrall.
Refer you all to him that sits above the skies;
Vengeance is his, he will revenge; you need it not devise.
5 And sith that virtue guides where both of you do dwell,
Give thanks to God, and painful be to please your rulers well.
For fleeting is a foe, experience hath me taught,
The rolling stone doth get no moss, yourselves have heard full oft.
Your business being done, and this my scroll perused,
The day will end; and that the night by you be not abused,
I something needs must write: take pains to read the same
(Henceforth my life as well as pen shall your examples frame).
6 Your masters gone to bed, your mistresses at rest,
Their daughters all with haste about to get themselves undressed,
See that their plate be safe, and that no spoon do lack,
See doors and windows bolted fast for fear of any wrack.
Then help, if need there be, to do some household thing;
If not to bed, referring you unto the heavenly king,
Forgetting not to pray as I before you taught,
And giving thanks for all that he hath ever for you wrought.
Good sisters when you pray, let me remembered be,
So will I you, and thus I cease till I yourselves do see.
Isabella Whitney.
Мой перевод:
Изабелла Уитни
Наказ двум младшим сестрам на службе в Лондоне
Сестрицы милые! Пока в разлуке мы живем,
Читайте это вот письмо: для вас советы в нем.
Так будете в достатке жить и с совестью спокойной,
И, видя это, все друзья останутся довольны.
Встав поутру, вы к Господу сначала обратитесь.
Его от всех опасностей оберегать просите
Самих вас и родителей, наставников и близких,
И тех, кому вы служите. С усердием молитесь
О том, чтоб жить вам так, чтоб был Господь доволен вами,
Чтоб в этом мире и за гробом с Ним вы пребывали.
Затем исполните все то, что вам велят по службе.
Все мысли суетные вам изгнать, сестрицы, нужно.
Хоть нет такого, чтоб в дурном я вас подозревала,
Но знаю, что желающих вам навредить немало,
Когда Господь не защитит, опасных не изгонит...
Подробнее не расскажу: любовь к вам не позволит.
Работайте, не мешкая, ложь слушать избегайте,
Не всякой басне слышанной немедля доверяйте.
Слова - пусть ветер, но они так больно могут ранить,
Что, если навредили вам, вреда уж не исправить.
Пускай Господь вас охранит от тех, кто клеветою
Задумал бы вас очернить, со зла лишен покоя.
Умейте тайны сохранять, когда узнать придется;
Коль сплетню повторите вы, к вам злом она вернется.
Смешливыми не будьте, но не важничайте также -
Не то увидеть могут в вас дурех или гордячек.
Разумно будьте вы скромны, любезны - непременно.
Когда б причина и была, не допускайте гнева.
Царю Небесному доверьтесь: ведь Ему - отмщенье.
А стало быть, о мести вам не нужно помышленья.
И, если там, где служите, вам праведно жить можно,
Благодарите Господа, служите так, как должно.
Непостоянство нам вредит - я это испытала,
А вы слыхали: от добра добра искать не надо.
Работы вы окончите - письмо прочтите снова,
Так день ваш подойдет к концу: и чтоб чего дурного
Вам ночью не было, еще приписка вот - прочтите.
И в жизни, и в писаниях моих пример найдите.
Когда хозяева в постель изволят уж улечься,
А дочерям хозяйским вы поможете раздеться,
Проверьте, вся ль посуда на местах, особо - ложки!
Заприте двери, окна все: блюдите осторожность.
Затем окончите дела, коль есть еще немного.
Не забывайте перед сном вновь обратиться к Богу.
Смотрите, как учила вас, от сердца помолитесь,
За все, что вам Господь дает, Его благодарите.
Сестрицы милые! В молитвах вспомните меня,
И я вас вспомню. А теперь - прощусь до встречи я.
Изабелла Уитни
Перевод 14.11.2020
Перевод опубликован на бумаге в сборнике: И музы, и творцы. Несколько поэтесс эпохи европейского Возрождения / сост. и пер. Валентины Ржевской. 2-е изд., доп. – Одесса : «Фенікс», 2021. – С.44-46.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1015824
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 19.06.2024
Оригінал:
A VOW TO LOVE FAITHFULLY, HOWSOEVER
HE BE REWARDED.
SET me whereas the sun doth parch the green
Or where his beams do not dissolve the ice ;
In temperate heat, where he is felt and seen ;
In presence prest of people, mad, or wise ;
Set me in high, or yet in low degree ;
In longest night, or in the shortest day ;
In clearest sky, or where clouds thickest be ;
In lusty youth, or when my hairs are gray :
Set me in heaven, in earth, or else in hell,
In hill, or dale, or in the foaming flood ;
Thrall, or at large, alive whereso I dwell,
Sick, or in health, in evil fame or good,
Her’s will I be ; and only with this thought
Content myself, although my chance be nought.
Мій український переклад:
Присяга у вірності, якою б не була винагорода
Хай буду там, де сонце зелень палить,
Чи там, де криги плавить не спішить,
Чи там, де спека лиш помірна править,
Там, де розумних чи дурних зустріть;
Хай можновладцем буду чи без влади,
У довгу ніч чи найкоротший день,
Там, де у небі – яснота чи хмари,
Мов пагін, юний, чи старий вже пень;
Хай в раї, на землі чи в пеклі буду,
У горах, в долах, серед пінних вод,
В неволі чи на волі, і здобуду
Прокльонів кілька я чи нагород –
Належатиму їй. Цим дорожу,
А більшого не маю й не прошу.
Переклад 18.06.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1015812
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 19.06.2024
Легка то рима – «людина» й «година»,
Напрошується сама собою.
Обирають її найбільш вірогідно,
Як епоха стає тяжкою.
Вони повсякчас одна одну творять,
А буває, що ворогують,
Та, як рима є, вони парою ходять
І, нехай складну, єдність будують.
05.06.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014870
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 05.06.2024
Легкая рифма – «человек» и «век».
Она сама собой напрашивается,
И избирают ее из всех,
Когда время тяжелым оказывается.
Всегда друг друга они создают,
А бывает, жестоко спорят,
Но, раз рифма есть, они в паре идут
И единство, пусть сложное, строят.
05.06.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014855
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 05.06.2024
«В колесах — спицы из паучьих лапок,
Каретный верх — из крыльев саранчи,
Ремни гужей — из ниток паутины,
И хомуты — из капелек росы (…)
Ее возок — пустой лесной орешек…»
(Перевод Б.Л. Пастернака)
Хотя монолог Меркуцио о королеве Маб в «Ромео и Джульетте» — видимо, самое знаменитое литературное упоминание этой феи, оно, как можно догадаться, далеко не единственное. Поскольку я неравнодушна, то нашла еще два фрагмента о ней в английской литературе и попробовала их перевести. Содержание образа Маб в них прямо противоположное.
Первый фрагмент — произведение Бена Джонсона, отрывок из сценария представления «Особое развлечение для королевы и принца в Алтропе» в 1603 г. Представление имело место по поводу визита прибывающих в Англию новой королевы Анны Датской и ее старшего сына принца Генри в Алтроп, имение семейства Спенсер, 25 июня 1603 г.
После того, как Маб в качестве королевы фей приветствовала королеву Анну, вмешивался сатир с песенкой-дразнилкой, в которой перечислял проказы Маб. Феи и эльфы бросались его ловить. Когда, наконец, ловили, Маб приказывала защипать его, но сатир вырывался и убегал.
Текст песенки сатира с комментариями взят с сайта luminarium.
Ben Jonson
This is Mab, the mistress-fairy
from
The Particular Entertainment of the Queen
and Prince at Althrope, 1603.
[Scene I. The park at Althrope. A satyr sings.]
This is Mab, the mistress-fairy,
That doth nightly rob the dairy,
And can hurt or help the churning
As she please, without discerning;
She that pinches country wenches
If they rub not clean their benches,
And with sharper nails remembers
When they rake not up their embers;
But if so they chance to feast her,
In a shoe she drops a tester.
This is she that empties cradles,
Takes out children, puts in ladles;
Trains forth midwives in their slumber
With a sieve the holes to number ;
And then leads them from her burrows
Home through ponds and water-furrows.
She can start our franklin’s daughters
In their sleep with shrieks and laughters,
And on sweet Saint Anne’s night
Feed them with a promised sight,
Some of husbands, some of lovers,
Which an empty dream discovers.
discerning] being seen
tester] sixpence
Trains] Lures
franklin] farmer
discovers] reveals
В переводе стихи извлечены из контекста, поэтому перевод несколько вольный, но в целом сохраняет настроение оригинала (по возможности :-)).
Бен Джонсон
Маб
(из «Особого развлечения для королевы и принца в Алтропе», 1603).
Ночью шутит Маб-малышка:
Молоко слизнет, воришка,
Там, где масло бьют, порхает,
Пользу, вред — даст, что желает.
Раз-другой девиц проучит —
Быть неряхами отучит.
Угли выгребать забудут —
От нее щипков добудут.
Коль была промашка редкой —
В башмаке блеснет монетка.
Унесет из люльки крошку —
Взяв дитя, подложит ложку.
Бабкам сонным шлет наитье,
Чтоб считали дырки в сите,
За огнем средь ночи гнаться —
На болото прогуляться.
С ней крестьянкам сна не будет:
Вскрик! иль смех! — и страх разбудит,
Но наступит Анны ночь —
Даст мечту им их точь-в-точь:
Женишок иль друг желанный
Явится к ним в сон обманный.
Перевод 18.08.2015
Вместо ночи Святой Анны в оригинале (4 куплет) предлагалось читать «ночь Святой Агнессы». Поверье о том, что девушка может увидеть во сне суженого, связывалось с ночью Святой Агнесcы на 21 января; день Святой Анны — 26 июля. Но, возможно, в то время в Англии «Энн» и «Агнес» рассматривались как варианты одного имени: Дж. Бейт в своей книге ‘Soul of the Age. A Biography of the Mind of William Shakespeare' обращает внимание, что будущая жена Шекспира Анна Хэтэуэй названа «Агнес» в завещании своего отца.
Упоминание Святой Анны имело смысл в шоу для новой королевы Анны Датской, жены Иакова I.
Следующий поэтический образ королевы Маб — что называется, совсем другой. Величественный и претендующий объять всю мудрость бытия в прошлом, настоящем и будущем. В большой поэме английского поэта-романтика и вольнодумца Перси Биши Шелли «Королева Маб» фее отведена роль рупора социально-политических взглядов автора: Маб должна быть голосом Истины (как автор ее себе представляет).
Поэма Шелли «Королева Маб» посвящена первой жене Шелли Гарриет; брак их окончился печально.
Queen Mab by Percy Bysshe Shelley (excerpt from the poem)
‘I am the Fairy Mab: to me ‘tis given
The wonders of the human world to keep;
The secrets of the immeasurable past,
In the unfailing consciences of men,
Those stern, unflattering chroniclers, I find;
The future, from the causes which arise
In each event, I gather; not the sting
Which retributive memory implants
In the hard bosom of the selfish man,
Nor that ecstatic and exulting throb
Which virtue’s votary feels when he sums up
The thoughts and actions of a well-spent day,
Are unforeseen, unregistered by me;
And it is yet permitted me to rend
The veil of mortal frailty, that the spirit,
Clothed in its changeless purity, may know
How soonest to accomplish the great end
For which it hath its being, and may taste
That peace which in the end all life will share.
This is the meed of virtue; happy Soul,
Ascend the car with me!’
Как видите, в оригинале это белый стих; переводчица позволила себе поимпровизировать с формой.
Монолог королевы Маб
(относительно вольный пересказ отрывка философской поэмы Перси Биши Шелли)
Я Маб. Все то, что — чудеса для смертных,
Храню и бесконечность измеряю:
Все тайны человечества узнаю
Я с совести страниц нелицемерных.
С цветов причин тех, что взрастают ныне
Сбираю будущее я: и жало,
Что память в наказание вонзала
В грудь себялюбца, чьи немалы вины,
Всегда предвижу я, и ликованье,
Что добродетели служитель знает,
Когда свой день примерный вспоминает —
Не миновать им моего вниманья.
И мне дано поверхностное рушить,
Чтоб дух, извечно чистый, видеть мог
К великой цели жизни путь кратчайший,
Узнать: конец всеобщий — мир сладчайший.
Нет добродетели награды лучшей;
Счастливая, в мой поднимись возок!
Перевод 22.08. 2015
«Счастливая» (в оригинале happy Soul) — потому что Маб обращается к душе спящей Ианты, другой героини поэмы: она временно уносит душу Ианты в свой дворец и показывает ей прошлое, настоящее и будущее человечества. Прошлое и настоящее ужасно, и Маб разоблачает приведшие этому ошибки человека, но будущее, благодаря исправлению ошибок, станет прекрасным. После этого душа Ианты возвращается в тело, и Ианта просыпается.
Поскольку взгляды автора, оглашенные при помощи феи Маб, и взгляды переводчицы сильно отличаются, переводчица воздержится от дальнейшего комментирования содержания поэмы, заметив лишь, что, по ее мнению, душа Ианты не так уж и счастлива услышать то, что ей поведали.
Однако я обращаю ваше внимание на то, насколько различны интерпретации образа королевы Маб. По-видимому, от чего ей нельзя отказаться — так это от разнообразия.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014774
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 04.06.2024
Як відомо, існують чотири вірші, автором яких визнається імператриця Єлизавета Петрівна. Я намагалася перекласти українською три з них. Четверте - акровірш. Один існує у двох варіантах, я переклала один.
Олексій Розумовський, ймовірно, теж міг це зробити, але його переклади не збереглись.
.
Джерело оригіналів: http://www.poesis.ru/poeti-poezia/elizaveta/verses.htm
1) Оригінал:
Во селе, селе Покровском
Среди улицы большой,
Разыгралась-расплясалась
Красна девица-душа,
Красна девица-душа,
Авдотьюшка хороша.
Разыгравшись, взговорила:
"Вы подруженьки мои,
Поиграемте со мною,
Поиграемте теперь;
Я со радости, с веселья
Поиграть с вами хочу:
Приезжал ко мне детинка
Из Санктпитера сюда;
Он меня, красну девицу,
Подговаривал с собой,
Серебром меня дарил,
Он и золото сулил".
"Поезжай со мной, Дуняша,
Поезжай, - он говорил, -
Подарю тебя парчою
И на шею жемчугом;
Ты в деревне здесь крестьянка,
А там будешь госпожа;
И во всем этом уборе
Будешь вдвое пригожа!"
Я сказала, что поеду,
Да опомнилась опять.
"Нет, сударик, не поеду, -
Говорила я ему,-
Я крестьянкою родилась,
Так нельзя быть госпожой;
Я в деревне жить привыкла,
А там надо привыкать.
Я советую тебе
Иметь равную себе.
В вашем городе обычай -
Я слыхала ото всех:
Вы всех любите словами,
А на сердце никого.
А у нас-то ведь в деревне
Здесь прямая простота:
Словом мы кого полюбим,
То и в сердце век у нас!"
Вот чему я веселюся,
Чему радуюсь теперь:
Что осталась жить в деревне,
А в обман не отдалась!
Мій український переклад:
У селі, селі Покровськім
На широкій вулиці,
Веселилась, танцювала
Дівчина гарненькая,
Дівчина гарненькая,
Авдотья миленькая.
Веселилась та казала:
“Любі подружки мої,
Веселіться ви зі мною,
Веселіться ви тепер;
Дуже радісна я нині,
З вами грати хочу я:
Бо приїхав чолов’яга
Із Санктпітера сюди;
Він мене, ясну, гарненьку,
Із собою підмовляв.
Мені срібло дарував,
Ще й золото обіцяв.
«Їдьмо, Дунечко, зі мною,
Їдьмо – так казав мені, -
Парчу тобі подарую,
А на шию перлів дам;
Тут село, і ти – селянка,
Там же панею зроблю;
Як ти гарно там вберешся,
Збільшиш так красу свою!»
Я сказала, що поїду,
Та до тями я прийшла.
«Ні, паночку, не поїду, -
Так відповіла йому, -
Селянкою народилась,
Панею не стать мені;
В селищі я жити звикла,
Треба там звикати знов.
Ось що раджу я тобі:
Візьми рівню ти собі.
Маєте у місці звичай –
Це я чула від усіх:
На словах усі вам любі,
Не до серця вам ніхто.
У нас в селищі інакше:
Тут пряма в нас простота:
Як когось полюбим словом,
Він і в серці на весь час!»
Ось чому я і весела,
Чому радісна така:
Бо в селі лишилась жити,
Не дала себе дурить!
Переклад 18.03.2024
2) Оригінал:
Всякой разсуждаетъ какъ всвете бъ жить
анидоумеваетъ какъ зрохомъ бы быть,
что така тоска и жизнь Немила
когда друхъ незритъся лучебъ жиснь лишиться
Вся то красота.
Я нев своей мочи огнь утушить
Серцемъ я болею да чемъ пособить,
что всегда разлучно и безтебе скучно
лехъче бъ тя незнати нежель такъ страдати
Всегда по тебе.
Онещастие злое долъголь мя мучишь
очемъ я страдаю то не даешь зрить
Илия одна тебе оданна
что меня мучити темъ ся веселити
И жиснь лишити
Куда красныя дни тогда бывали
когда мои очи тя невидали
ахъ небыли вскуке и нивкакой муке
какъ цветъ процветали.
Мій переклад:
Будь-який міркує, як у світі жить,
Собі уявляє, як долю приманить,
А яка ж нудьга й немиле життя,
Коли друга не бачу, нехай життя втрачу.
Ось яка краса.
Я не маю сили полум’я згасить,
Серцем я хворію, нема чого зробить,
Бо весь час в розлуці та без тебе в тузі.
Я б тебе не знала, так би не страждала
Завжди по тобі.
О, нещастя зле, як довго мене мучиш,
Від чого страждаю я, бачить не допустиш.
Чи одна я раптом в твою владу дАна,
Що мене картаєш, себе ж розважаєш,
Життя відбираєш.
Які ж мої були дні тоді щасливі,
Доки мої очі тебе не зустріли,
Бо нудьги не знали, мук не відчували,
Мов квіт, розквітали.
Переклад 18.03.2024
3)
Оригінал:
Песня.
Чистой источникъ ты цв;товъ красн;йшiй
И мн; прiятн;е вс;хъ розъ,
Ты изъ кусточковъ и Лилей счастлив;й
Горъ, долинокъ и луговъ,
Да не т;мъ, что струйки въются по земной трав;.
Нимфа при теб; прекрасное лице мыла,
На бережк; сидючи,
Б;лыя ножки въ воду опустила,
Скрасила т;мъ твои ключи.
Тутъ розы устыдились отъ прекрасныхъ ея устъ,
И лилеи наклонились, и вершинки закрылись въ кустъ.
Ахъ! сколько щастливы желты, т; песочки
Выступила та ногой,
Ахъ! сколь предраги и мягки т; травинки,
Кои лежали подъ тобой,
И сл;дочковъ не смывайте, только смойте мн; тоску.
Струйки тихо протекайте по сыпучему песку,
Жалуйтесь тихимъ вы со мной шумочкмъ,
Что не посп;лъ я молвить съ ней,
Н;жно свивайся б;ленькимъ клубочкомъ,
Покажи ему грудей.
Вы пламень погасите, что закрыто въ красот;,
Или нимфу покажите, въ той ясн;йшей доброт;.
[Новый песенник 1791, ч. 2, с. 59–60]
Мій переклад:
Пісня (варіант «Нового пісенника»)
Чисте джерело, ти від квітів гарніше,
Від троянд для мене миліше,
Ти від кущиків і лілей,
Від гір, долинок, лугів щасливіше,
Та не тим, що струйки в’ються земною травою.
Німфа при тобі прекрасне лице мила,
На бережку сидячи,
Білі ніжки до води опустила
Й прикрасила твої ключі.
Тут троянди від прекрасних уст її засоромилися,
І лілеї схилилися, і голівки в кущі укрилися.
Ах! Які ж щасливі ті жовті пісочки,
Що на них ти ступала.
Ах! Які ж любі м’які ті травички,
Що під тобою лежали.
І слідочків її не змивайте, лише змийте мені нудьгу.
Струйки, тихо ви течіть по сипучому піску,
Скаржтесь ви зі мною галасом, та не голосним,
Що ми з нею не говорили.
Ніжно звивайтеся ви клубочком білим,
Мов груди її білі.
Полум’я те, що в красі заховане, ви загасіть,
Або німфу, в доброті, та найяснішій, покажіть.
Переклад 18.03.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014714
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 03.06.2024
Вполне понятное желание. :-)
Песня известного поэта и композитора Гийома де Машо. Текст из сборника Lancaster and Valois. French and English Music, 1350 — 1420.
Оригинал:
Guillaume de Machaut (c. 1300 –1377)
Donnez, signeurs
Donnes, signeurs, donnez a toutes mains,
Ne retenez seulement fors l’onneur.
S’onneur avez et de richesses meins,
Pou vous seront li grant et li meneur;
Chascuns dira ‘ci a valliant signeur’,
Et terre aussi qu’est despendue
Vaut trop mieus que terre perdue.
A vos subges donnez et a lointeins,
Car mieus affiert a roy ou empereur
Qu’il doint dou sien mil livres de messeins
Qu’on li tollist un denier par rigueur,
S’avez le cuers, ja n’ares deshonneur,
Et terre aussi qu’est despendue
Vaut trop mieus que terre perdue.
Quant princes est loyaus, larges, humeins,
Si don sont plein de si tres grant douceur
Que pour son fait estrainges et prochains
Ne doubtent mort, povrete ne labour,
Eins wet chascuns ressambler le milleur,
Et terre aussi qu’est despendue
Vaut trop mieus que terre perdue.
Мой перевод:
Гийом де Машо (ок. 1300 –1377)
Прошу вас, владея, не бойтесь дарить,
Богатства потратить, но честь сохранять.
За честь небогатого станут хвалить:
И мал, и велик изберет почитать,
«Вот доблестный» будет о вас повторять.
Именье раздарено — нет в том стыда,
Впустую утрачено — хуже беда.
Желайте своих и чужих наделить.
Владыкам - величие в том проявлять,
Чтоб тысячу в дар добровольно вручить,
Не в том, чтобы грошик насильно отнять.
Умея дарить, вам бесчестья не знать.
Именье раздарено — нет в том стыда,
Впустую утрачено — хуже беда.
Коль принц имя щедрого мог заслужить,
В дарах его - милости дивной сиять,
Всех, им одаряемых, - так озарить,
Что смерть, бедность, труд их не могут пугать.
Ведь лучшему всякий спешит подражать.
Именье раздарено — нет в том стыда,
Впустую утрачено — хуже беда.
Перевод 21.01.2017
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014711
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 03.06.2024
Еще два маленьких перевода из серии «история поэзии» и для тренировки.
Интересующиеся франкоязычной литературой Средних веков и хрониками Столетней войны знают хрониста и поэта Жана Фруассара (ок. 1337 — после 1404). Интересующиеся историей Чехии и Священной Римской империи знают короля и императора Карла IV, чешского «отца родины» (и его папу Иоанна Люксембургского, само собой).
У Карла был младший сводный брат Вацлав (Venceslas Ier de Luxembourg, 1337 — 1383), впоследствии герцог люксембургский, брабантский и лимбургский. Он с исторической точки зрения интересен как покровитель упомянутого Жана Фруассара, а с литературной — как автор 79 стихотворений на французском языке, сохраненных Фруассаром в тексте его романа «Мелиадор».
Уже на чешский язык стихи Вацлава были переведены позже (известный переводчик Gustav Francl).
С точки зрения личной жизни Вацлав интересен тем, что его супруга Жанна Брабантская (1322 — 1406) была старше него на пятнадцать лет (что встречается не так часто), и брак их считается удачным, несмотря на то, что Вацлав заимел слева двоих детей (которые по-чешски называются забавным словом «levoboсky»). Вацлав был вторым мужем Жанны, и она его надолго пережила. Передают, что когда Вацлав умирал в отдалении от нее, завещал отослать ей свое сердце — в знак рыцарской любви.
Дальше следуют два из числа стихотворений Вацлава в форме рондо, которые я попробовала сама перевести еще и на русский, чтобы еще раз убедиться: маленькие и простые стихи переводить непросто.
(Свои переводы не очень точные. Это старофранцузский язык; я проверила все, что смогла, но все же есть вольность).
Источник текста оригиналов и старофранцузского словарика: «Мелиадор» Фруассара в «Галлике» (T1; T2; T3)
Оригинал:
Ce me seroit la plus grant joie,
Certes, qui me peust avenir,
De vous veoir, ma douce amour.
Mal ne dolour je n’averoie
Et ne m’en poroie souvenir.
Ce me seroit, etc.
Liece et eur recouveroie,
Et tout mon bien, pour ce desir.
Dessus toutes riens, ce bon jour,
Ce me seroit, etc.
Мой перевод:
Будет высшей из утех,
Что себе могу я ждать —
Милая, увидеть вас.
Ни страданий, ни помех
Мне при вас не вспоминать.
Будет высшей из утех,
Что себе могу я ждать —
Милая, увидеть вас.
Мне блаженство, мне успех,
Все — во встрече обретать.
Добрый призываю час,
Будет высшей из утех,
Что себе могу я ждать —
Милая, увидеть вас.
Перевод 6.12.2016
Оригинал:
Ma dame, je vous ay donn;,
Mon coer, mon corps et quanques j’;,
Sans riens ou monde retenir.
Si vous prie, pren;s le en gr;,
Que c’est de bonne volent;.
Ma dame, etc.
Pour ce, vous jur en verit;,
Se plus avoie en loyaut;,
Vostre seroit sans departir.
Ma dame, etc.
Мой перевод:
Вся сущность, сердце и душа
Мной вручены вам, госпожа.
Себя я дал и сохранил.
Пусть дар вас тешит, не страша.
Мне эта жертва хороша.
Вся сущность, сердце и душа
Мной вручены вам, госпожа.
Себя я дал и сохранил.
Затем клянусь вам, не греша,
Что, даже большим дорожа,
И то б навеки вам вручил.
Вся сущность, сердце и душа
Мной вручены вам, госпожа.
Себя я дал и сохранил.
Перевод 07.12.2016
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014639
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 02.06.2024
Это я попробовала перевести несколько коротких стихотворений знаменитого хрониста Жана Фруассара (около 1337 — после 1404 г.), который был также поэтом.
Форма стихов определена как rondeles, жанр — как любовный (rondeles amoureus). (Здесь не 13 стихов в 3-х строфах, а 7 стихов в одной строфе. Переводы несколько вольные, цель сохранения количества слогов не ставилась).
Источник текста оригиналов:
Oeuvres. I, Poesies (Reprod. en fac-sim.) de Froissart ; publiees par Auguste Scheler. V.2 Source gallica.bnf.fr / Biblioth;que nationale de France.
Оригинал:
III
Pour vostre amour, plus belle qne la rose,
Vodrai je avoir le coer joli et gai ;
Commandes moi , je ferai toute chose
Pour vostre amour, plus belle que la rose.
Pardonnes moi quant a vous penser ose,
Vostre beaute m’a mis en tel assai
Pour vostre amour, plus belle que la rose.
Мой перевод:
Для вашей любви, та, кто розы пригожей,
Хотел бы я жить, в сердце радость вселив.
Велите вы мне — не исполнить негоже
Для вашей любви, та, кто розы пригожей.
Простите, что думать о вас смею все же —
Зовет ваша прелесть, меня покорив,
Для вашей любви, та, кто розы пригожей.
Перевод 26.12.2017
Оригинал:
VIII
Quant Diex fourma premiere cr;ature,
Ma dame estoit encores a fourmer ;
Or a depuis si bien ouvre Nature ,
Quant Diex fourma premiere creature.
Tele l’a fait que Beaute ne fait cure
De nulle aultre fors elle regarder.
Quant Diex fourma premiere creature.
Мой перевод:
Как начинал Господь творенье,
Не начал с госпожи моей.
То — труд Природы, в продолженье,
Как начинал Господь творенье.
Так создана, что в восхищенье
Краса сама, любуясь ей.
Как начинал Господь творенье.
Перевод 26-27.12.2017
Оригинал:
IX
Ma dame, ; qui je prie de confort,
Regardes moi en quel point m’aves mis ;
On dist que j’ai figure d’omme mort ,
Ma dame, ; qui je prie de confort ;
Et se tels sui , certes je n’ai pas tort ,
Car mieuls me plaist ; estre mors que vis ,
Ma dame , ; qui je prie de confort.
Мой перевод:
Госпожа, прошу утешенье дать!
На меня взгляните, каким я стал:
С мертвецом по виду смогли равнять.
Госпожа, прошу утешенье дать!
Если впрямь таков, то не мне пенять:
Лучше б был я мертв, чем жить продолжал.
Госпожа, прошу утешенье дать!
Перевод 26.12.2017
(Согласно словарю, confort (m), строго говоря, должно переводиться как «помощь», но здесь ожидаемое содержание помощи состоит в утешении).
Оригинал:
X
Quant je parti des verghes d’ignorance ,
Je cuidai bien estre issus de dangier .
Mais depuis ai senti aultre puissance.
Quant je parti des verghes d’ignorance ;
Car Amours m’a donne cops de plaisance,
Qui sont plus dur que de fer ne d’acier ,
Quant je parti des verghes d’ignorance.
Мой перевод:
Раз от бичей невежества я спасся,
Не ждал, что нечто новое грозит.
Но вот с иным могучим я спознался,
Раз от бичей невежества я спасся.
Удар отрадой у Любви удался —
Железом, сталью враг слабей разит,
Раз от бичей невежества я спасся.
Перевод 27.12.2017
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014638
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 02.06.2024
Из сборника Et la fleur vole — Les Musiciens de Saint-Julien (старинные — это около 1600 года).
1) Оригинал:
Et la fleur vole,
Et la fleur vole, je j’auray, (bis)
La bas la bas en ce verd prе, (bis)
Y a un arbre boutonnе, liron lirе liron lirе.
Et la fleur vole…
Y a un arbre boutonnе (bis)
Et un oyseau tanr desirе, liron lirе, liron lirе.
Et la fleur vole…
Et un oyseau tanr desirе (bis)
Mais si je puis je le prendray liron lirе liron lirе.
Et la fleur vole…
Mais si je puis je le prendray (bis)
Au fils du Roy je le donray, liron lirе liron lirе.
Мой перевод (текста старинной французской танцевальной песни :-):
Легкий цветок,
Легкий мой цветок, ты лети, ты лети,
Легкий цветок,
Легкий мой цветок, ты лети, ты лети,
Да ко мне в руки прилети,
Да ко мне в руки прилети,
Во поле деревцу цвести, лети-цвети, лети-цвети.
Легкий цветок…
Во поле деревцу цвести,
Во поле деревцу цвести,
Там птичка — лучше не найти, лети-цвети, лети-цвети.
Легкий цветок…
Там птичка — лучше не найти,
Там птичка — лучше не найти,
Мне бы поймать да понести, лети-цвети, лети-цвети.
Легкий цветок …
Мне бы поймать да понести,
Мне бы поймать да понести,
Сыну короля ее свезти, лети-цвети, лети-цвети.
Перевод 02.12.2016
2) Оригинал:
Si c’est pour mon pucelage
Que vous me faites l’amour,
Je le promis l’autre jour
A un gar;on de village:
Vous n’y perdez que vos pas,
Galant vous ne l’aurez pas.
Si je ne suis damoiselle,
Si je n’ay tant de beaut;s,
Que les dames des cit;s,
Pour le moins suis-je pucelle.
Vous n’y perdez…
Je n’ay por tout h;ritage
En nostre petit hameau,
Que l’aiguille et le fuzeau,
Et mon gentil pucelage.
Vous n’y perdez…
Мой перевод:
Зря стараетесь вы, барин,
Чтобы мне вас полюбить —
Ничего вам не добыть,
Все получит сельский парень.
Вам вокруг меня ходить —
Лишь времени зря проходить.
Я не знатная девица,
Красотой я не хвалюсь,
С дамой важной не сравнюсь —
Мне лишь чистотой хвалиться.
Вам вокруг меня ходить —
Лишь времени зря проходить.
Мне в имение оставлен
Только скромный домик мой
Вместе с прялкой и с иглой,
С чистотой девичьей, барин.
Вам вокруг меня ходить —
Лишь времени зря проходить.
Перевод 02.12.2006
3) Оригинал:
Tandis que je m’arreste
Dessous ce saule vert,
Robin prens ta musette,
Et faisons un concert.
O le joly Moy de May
Vesru d’un beau vert et gay.
Mon oreille j’apreste,
A oyr ton fredon,
Fay que ta chansonnette,
Dise en ceste facon,
O le joly Moy de May…
Garde ; Dieu les tempestes
Qu’en toute la saison
Ne tombe sur nos testes
Ny sur nostre moisson,
O le joly Moy de May…
Garde nous de la peste,
De guerre, et de ran;on,
Donne nous bonne queste
De tous biens ; foyson,
O le joly Moy de May…
Мой перевод:
Присесть бы славно было
Под ивой молодой.
Возьми волынку, милый,
Сыграй напев нам твой.
Ах, зелен май, хорош —
Как маю не споешь!
Уже встречать готова
Я песенку твою.
Таким веселым словом
Ей нынче подпою:
Ах, зелен май, хорош —
Как маю не споешь!
Будь, Божья милость, с нами,
Все бури разгоняй,
Чтоб целы были сами
И цел наш урожай.
Ах, зелен май, хорош —
Как маю не споешь!
От тяжкого налога
Храни и от чумы,
И дай того нам много,
В чем счастье видим мы.
Ах, зелен май, хорош —
Как маю не споешь!
Перевод 03.12.2016
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014461
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 31.05.2024
Умение довольствоваться малым как секрет счастья - распространенная тема в ренессансной поэзии. Совет мудр, но не для всех подходит.
Это стихотворение - из знаменитого старинного сборника 'Tottel's Miscellany' (1557). Форма у него такая же, как у перевода из Марциала, сделанного Генри Говардом, графом Серреем (он же - граф Сарри :-). Фрагмент этого стихотворения - третью строфу - будущая Елизавета I выписала в экземпляр Нового Завета.
Источник текста оригинала: Rare poems of the sixteenth and seventeenth centuries. A supplement to the anthologies. Collected by and edited with notes by W.J. Linton. London: Kegan Paul, Trench & Co.1883.
Оригинал:
The mean estate happiest
If right be rackt and over-run:
And power take part with open wrong,
If fear by force do yield too soon:
The lack is like to last too long.
If God for goods shall be unplaced:
If right for riches lose his shape:
If world for wisdom be embraced:
The guess is great much hurt may hap.
Among good things I prove and find,
the quiet Life doth most abound:
and sure to the contented mind
there is no riches may be found.
For riches hates to be content:
Rule enemy is to quietness.
Power is most part impatient,
And seldom likes to live in peace.
I heard a herdman once compare:
That quite nights he had more slept,
And had more merry days to spare,
Than he which own'd the beasts he kept.
I would not have it thought hereby
The dolphin swim I mean to teach;
Nor yet to learn the Falcon fly:
I row not so far past my reach.
But as my part above the rest
Is well to wish and well to will:
So till my breath shall fail my breast,
I will not cease to wish you still.
Мой перевод:
В умеренности - наибольшее счастье
Когда на дыбе правде быть,
А власти - поддержать лжеца,
А силе - страху уступить,
То бедам не видать конца.
Коль Бога за казну отдать,
В суде на деньги лишь смотреть,
А мудрости в толпе искать,
Не раз придется пожалеть...
Из благ, ценимых на земле,
Жизнь без тревог я изберу.
Душевный мир - всего милей,
Что с ним сравнить - не назову.
Ведь не насытится богач,
Спит беспокойно властелин,
И мало терпелив силач -
Тревоги неразлучны с ним.
Пастух один при мне сказал,
Что больше дням своим он рад,
И крепче спит он по ночам,
Чем господин, хозяин стад.
Нет, не мудрец-всезнайка я:
Дельфина плавать не учу,
И сокол знает без меня,
Как полететь... Нет слов - молчу.
Но я всегда найду слова,
Надеясь охранить от зла,
И потому желаю вам,
Чтоб жизнь в спокойствии текла.
Перевод 03.03.2021
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014458
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 31.05.2024
Недавно я прочла книгу сэра Стэнли Уэллса о шекспировском театре 'Shakespeare and Co'. Там опубликованы в том числе стихотворения, имеющие отношение к истории тогдашнего английского театра. Одно из них я попробовала перевести.
Великий поэт и драматург Бен Джонсон оплакивает смерть мальчика-актера Саломона Пейви, актера королевской капеллы (a Child of Queen Elizabeth's Chapel), и написал для него эпитафию. Стихи очень печальные (Бен Джонсон сам потерял детей), но, по-видимому, должны быть утешением для близких. Поскольку актеры-мальчики - важные участники тогдашнего театра, стихи заслуживают внимания. Они - и о печальной судьбе одного такого мальчика, и о полученном им профессиональном признании.
Источник оригинала: Wells Stanley. Shakespeare and Co. : Christopher Marlowe, Thomas Dekker, Ben Jonson, Thomas Middleton, John Fletcher and the Other Players in His Story. London: Penguin Books Ltd, 2009. P. 56 -57
Оригинал:
An Epitaph on S.P.
BY BEN JONSON
Weep with me all you that read
This little story,
And know, for whom a tear you shed,
Death's self is sorry.
'Twas a child that so did thrive
In grace and feature,
As heaven and nature seemed to strive
Which owned the creature.
Years he numbered scarce thirteen
When fates turned cruel,
Yet three filled zodiacs had he been
The stage's jewel,
And did act (what now we moan)
Old men so duly
As, sooth, the Parcae thought him one,
He played so truly.
So, by error, to his fate
They all consented;
But viewing him since (alas, too late)
They have repented;
And have sought (to give new birth),
In baths to steep him;
But being so much too good for earth,
Heaven vows to keep him.
Мой перевод:
Бен Джонсон
Памяти Саломона Пейви
Читая этот небольшой рассказ,
Пусть каждый плачет,
Как плачу я - слез жалости сейчас
И смерть не прячет.
Был мальчик - он и добр был, и умен,
С лицом пригожим.
Земля и небо спорили о нем,
Где быть он должен.
Едва тринадцать лет меж нас он жил -
Судьба плачевна,
Но на три года полных покорил
Он нашу сцену.
Играл он старых с высшим мастерством,
В них превращался,
И Паркам в самом деле стариком,
Он показался.
И так его, за старого приняв,
Забрать решили,
Ошибку слишком поздно распознав,
Заголосили.
Раскаялись и тщатся воскресить
Водой чудесной...
Но нет, не на земле такому быть -
Взят в рай небесный.
Перевод 10.03.2021
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014399
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 30.05.2024
Как широко известно, "Бесплодные усилия любви" (Love's Labour Lost, другое известное мне русское название - "Пустые хлопоты любви") - это шекспировская комедия, в которой наваррский король с друзьями решили временно отказаться от личной жизни в целях самосовершенствования, но французская принцесса, прибывшая с дипломатической миссией в сопровождении подружек, заставила их пересмотреть свои планы. Название такое потому, что развязка в виде серии свадеб там отложена.
Следующее ниже стихотворение обыгрывает название этой пьесы, а также распространенную ситуацию, когда происходящее на сцене перекликается с чувствами зрителей. Лирический герой, однако, желает дистанцироваться от спектакля, на котором присутствовал: он настаивает, что, в отличие от актеров, переживает искренне.
У меня есть причины эту пьесу любить. Поэтому, когда нашла эти стихи о ней, попробовала их перевести. С другими переводами не сравнивала.
Источник оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Robert Tofte (d. 1620)
Love's Labour Lost
Love's Labour Lost, I once did see a play
Ycleped so, so called to my pain,
Which I to hear to my small joy did stay,
Giving attendance on my froward dame;
My misgiving my presaging to me ill,
Yet was I drawn to see it'gainst my will.
This play, no play but plague was unto me,
For there I lost the Love I liked most:
And what to others seemed a jest to be,
I, that (in earnest) found unto my cost.
To every one (save me) 'twas comical,
Whilst tragic-like to me it did befall.
Each actor played in cunning-wise his part,
But chiefly those entrapped in Cupid's snare:
Yet all was feigned, 'twas not from the heart,
They seemed to grieve, but yet they felt not care:
'Twas I that grief (indeed) did bear in breast,
The others did but make a show in jest.
Yet neither feigning theirs, nor my mere truth,
Could make her once so much as fore to smile:
Whilst she (despite of pity mild and ruth)
Did sit as scorning of my woes the while.
Thus did she sit to see Love lose his Love,
Like hardened rock that force nor power can move.
Мой перевод:
Роберт Тофт (ум. 1620)
Бесплодные усилия любви
Смотрел "Бесплодные усилия любви".
Созвучно горю моему названье.
Меня не развлеченья завлекли —
Хотел служить я неприступной даме.
Предчувствовал, что плохо будет дело,
Но с ней смотреть остался, раз велела.
Кому — театр, а мне — сплошная мука:
Здесь довела любовь меня до слез.
Что для других предстало только шуткой,
То на себе изведал я всерьез.
Комедия всех прочих веселила,
Когда меня трагедия постигла.
Актеры были все весьма искусны,
Изображали, будто влюблены.
Но то была игра одна, не чувство:
Печалились, печали лишены.
Я горевал единственный взаправду,
Другим лишь лицедейства было надо.
Ни их игра, ни искренность моя
Не побудили даму улыбнуться.
Хоть видела, как был несчастен я,
Не позволяла жалости проснуться.
Смотрела, как старался зря влюбленный,
Себе во всем верна — скале подобно.
Перевод 07. 11. 2020
P.S. Надеемся, что усилия влюбленного впоследствии увенчались успехом.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014396
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 30.05.2024
.
Источник оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Оригинал:
Edward Herbert,
Lord Herbert of Cherbury (1583 - 1648)
Kissing
Come hither, Womankind, and all their worth,
Give me thy kisses as I call them forth;
Give me thy billing kiss; that of the dove,
A kiss of love;
The melting kiss, a kiss that doth consume
To a perfume;
The extract kiss, of every sweet a part;
A kiss of art;
The kiss which ever stirs some new delight,
A kiss of might;
The twacking smacking kiss, and when you cease,
A kiss of peace;
The music kiss, crotchet and quaver time;
The kiss of rhyme;
The kiss of eloquence which doth belong
Unto the tongue;
The kiss of all the sciences in one,
The kiss alone.
So 'tis enough.
Мой перевод:
Эдвард Герберт,
лорд Герберт из Чербури (1583 - 1648)
Поцелуи
Подите, женщины, сюда! Весь женский род зову я:
Изведать нынче я хочу все виды поцелуев.
Этот - приманка, волнует он кровь:
Так целует любовь.
Сладостный этот, с ним чувства легки:
Он - как духи.
В этом одном - все восторги найдутся:
Он - от искусства.
Этот - чем крепче, тем больше чарует:
Так сила целует.
Этот - горячей борьбы прекращенье:
Он - знак примиренья.
Этот, которым гармония правит,
Поэзия дарит.
Этот - звучит, как изящные речи:
В нем - красноречье.
Этот ... премудростей в нем и не счесть:
Поцелуй, как он есть.
На нем - и конец.
Перевод 27.11. 2020
Dove (голубь) и love в английском языке примерно такая же распространенная рифма, как "кровь" и "любовь" в русском, так что переводчица сочла возможной замену.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014305
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 29.05.2024
Edward Herbert, Lord Herbert of Cherbury. To His Watch When He Could Not Sleep. Перевод
Источник оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Оригинал:
Edward Herbert,
Lord Herbert of Cherbury (1583 - 1648)
To His Watch When He Could Not Sleep
Uncessant minutes, whilst you move you tell
The time that tells our life, which, though it run
Never so fast or far, your new begun
Short steps shall overtake; for though life well
May scape his own account, it shall not yours.
You are Death's auditors, that both divide
And sum what ere that life inspir'd endures
Past a beginning, and through you we bide
The doom of Fate, whose unrecall'd decree
You date, bring, execute; making what's new
Ill, and good old, for as we die in you,
You die in Time, Time in Eternity.
Мой перевод:
Эдвард Герберт,
лорд Герберт из Чербури (1583 - 1648)
Моим часам во время бессонницы
Течете, минуты, течете, подсчет вы ведете
Времени, в нем - мера жизни. Бежать или медлить
Жизнь наша станет, но шаг совершим мы последний,
А ваш все продолжится ход. Вы срок жизни сочтете,
Пусть человек того, что в ней сделал, и не считает.
Вы - счетоводы у Смерти. Вам дело - деленье,
Как и сложенье того, что придет к завершенью
Жизни, из бывшего с ней в начале. Так подчиняет
Нас Судьба: что накажет она, вам должно исполнить.
К новому вы прикоснетесь, чтоб сделалось хуже;
Старость даете тому, что считается лучшим...
Как вы - нас, так вас - Время, а Время - Вечность поглотит.
Перевод 25.11.2020
(Часы, конечно, - автора оригинала. Но, во-первых, подобные мысли можно высказать, наблюдая любые часы и имея соответствующее умонастроение, а во-вторых, заглавие оригинала, по-видимому, издательское, поэтому там использовано третье лицо. В переводе, думаю, лучше сказать от лица автора "моим часам").
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014304
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 29.05.2024
Этими стихами знаменитый государственный деятель XVI в. Вильям Сесил, лорд Берли, главный советник английской королевы Елизаветы I, поздравляет свою дочку Анну, в то время - одиннадцатилетнюю, с Новым годом.
Источник оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Оригинал:
William Cecil, Lord Burleigh (1520-1598)
To Mistress Anne Cecil, Upon Making Her a New Year's Gift
(1 January 1568)
As years do grow, so cares increase;
And time will move to look to thrift;
These years in me work nothing less,
Yet, for your years, and New Year's gift,
This housewife's toy is now my shift!
To set you on work, some thrift to feel,
I send you now a spinning wheel.
But one thing first, I wish and pray,
Lest thirst of thrift might soon you tire,
Only to spin one pound a day
And play the rest, as time require;
Sweat not (O fie!) Fling rock in fire!
God send, who sendeth all thrift and wealth,
You long years, and your father, health!
Мой перевод
Вильям Сесил, лорд Берли (1520-1598)
Госпоже Анне Сесил, с новогодним подарком
1 января 1568 г.
Чем старше мы, тем трудимся мы больше,
Быть бережливым время настает,
В трудах я сам не делаюсь моложе,
Но ты юна, и вот, на Новый год,
Тебя особенный подарок ждет.
Чтоб начала учиться дом хранить,
Хочу тебе я прялку подарить.
Но кой о чем сперва просить я буду:
Стремясь копить, себя не утомляй.
Пряди немного. В день - не больше фунта,
А остальное время дня играй!
Потеть не надо! Тяжело - бросай!
Пускай Господь - Он, кто хранит и дарит, -
Даст долгих лет тебе, здоровья мне прибавит.
Перевод 14.09. 2020
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014227
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 28.05.2024
Когда поймешь: ты – персонаж всего лишь,
То тяжело бывает продолжать.
Случается, что с автором ты споришь,
Но не всегда умеешь убеждать.
Ты персонаж: не ты определяешь,
Что будет дальше, пусть и хочешь ты.
Чужое дело ты переживаешь,
Куда шагнуть – укажут с высоты.
Ты – персонаж, и значит – несвободен,
И утешаешься, лишь то признав,
Что больший замысел – в твоей природе,
Ты – часть рассказа. Пишут, приказав.
Но автор ты, коль выбор ты имеешь,
Пусть даже, выбрав, после пожалеешь.
27.05.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014226
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 28.05.2024
Старинная английская застольная песня о достоинствах Ноттингемского эля....Так вот что пили Робин Гуд и его веселые ребята! Нет, оказывается, не они (хотя они, наверное, не отказались бы). Не они потому, что, во-первых, существует версия песни, где эль из Ньюкасла. Во-вторых, мелодия песни приписывается великому композитору Генри Перселлу (1659 (?) — 21 ноября 1695). Немудрено: мелодия зверски заразная.
Песня опубликована в сборнике Popular Music of the Olden Times, составитель William Chappell.
Оригинал:
Nottingham Ale
When Venus, the goddess of beauty and love
Arose from the froth that swam on the sea
Minerva sprang out of the cranium of Jove
A coy, sullen dame as most mortals agree
But Bacchus, they tell us, that prince of good fellows
Was Jupiter's son, pray attend to my tale
They who thus chatter mistake quite the matter
He sprang from a barrel of Nottingham Ale:
Nottingham Ale, boys, Nottingham Ale
No liquor on earth like Nottingham Ale.
You bishops and curates, priests, deacons and vicars
When once you have tasted, you'll own it is true
That Nottingham Ale is the best of all liquors
And none understand what is good like to you
It dispels every vapor, saves pen, ink and paper
For when you've a mind in your pulpit to rail
Open your throats, you may preach without notes
When inspired with a bumper of Nottingham Ale:
Nottingham Ale, boys, Nottingham Ale
No liquor on earth like Nottingham Ale.
And you doctors, who more execution have done
With powder and potion and bolus and pill
Than hangman with halter, soldier with gun
Miser with famine or lawyer with quill
To dispatch us the quicker, you forbid us malt liquor
Till our bodies grow thin and our faces grow pale
Let him mind you, who pleases, what cures all diseases
A comforting glass of good Nottingham Ale:
Nottingham Ale, boys, Nottingham Ale
No liquor on earth like Nottingham Ale.
Мой перевод:
Ноттингемский эль
Старинная песня
Мы знаем: Венера, богиня любви,
Из пены морской появилась на свет;
Минерва - из мудрой отца головы,
Девица разумна - сомнений в том нет;
Но Вакх - весельчак он, родился не так он:
Что сын он Юпитеру, сплетня твердит,
Но в мир - это точно - он прыгнул из бочки,
В которой был эль Ноттингемский налит.
Ноттингем эль, ах, славный наш эль,
Он - лучший напиток на свете, поверь!
Священник-радетель, сама добродетель,
Раз эля вкусив, ты не станешь бранить,
А пользы его будешь лучший свидетель:
Ведь ты наставляешь нас грешных, как жить.
Он мрак разгоняет, труды облегчает,
Чернила и перья твои бережет.
На кафедру встанешь - экспромт нам подаришь:
На проповедь эль вдохновенье пошлет!
Ноттингем эль, ах, славный наш эль,
Он - лучший напиток на свете, поверь!
Ты, доктор, что смог больше жизней забрать
Микстурой, пилюлями и порошком,
Чем пушкой - солдат и веревкой - палач,
Скупец - в недород, а законник - пером,
Сгубить нас желаешь, нам эль запрещаешь,
Чтоб всякий хирел, улыбнуться не мог ...
Мы знаем, кто лечит, - ходить недалече:
Спасет Ноттингeмского эля глоток!
Ноттингем эль, ах, славный наш эль,
Он - лучший напиток на свете, поверь!
Перевод 12. 09. 2020
На Ютубе очень много исполнений этой песни.
P.S. Переводчица смеет заверить, что, несмотря заразность песни, она - пока еще не алкоголик. :-)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014150
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 27.05.2024
В антологии, где я эти стихи нашла, как их автор названа знаменитая английская ренессансная дама-поэт Мэри Сидни, в замужестве Мэри Герберт, графиня Пембрук. Она скорбит о смерти своего брата, никак не менее знаменитого (в том числе как поэт) сэра Филипа Сидни.
Однако, в оригинале речь идет о потере единственного брата (I have lost my only brother), а Филип не был единственным братом Мэри. Погибает герой стихотворения также не на войне, как сэр Филип, а, вероятно, в схватке с напавшими на него наемными убийцами.
Поэтому, хотя Мэри действительно скорбела о Филипе и посвящала стихи его памяти, именно это стихотворение ей, по-видимому, приписывается.
Источник текста оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Attributed to Mary Sidney, Countess of Pembroke (1561 - 1621)
If ever hapless woman had a cause
To breathe her plaints into the open air,
And never suffer inward grief to pause,
Or seek her sorrow-shaken soul's repair:
Then I, for I have lost my only brother,
Whose like this age can scarcely yield another.
Come therefore, mournful Muses, and lament;
Forsake all wanton pleasing motions;
Bedew your cheeks. Still shall my tears be spent,
Yet still increased with inundations,
For I must weep, since I have lost my brother,
Whose like this age can scarcely yield another.
The cruel hand of murderer cloyed with blood
Lewdly deprived him of his mortal life:
Woe the death-attended blades that stood
In opposition 'gainst him in the strife
Wherein he fell, and where I lost a brother,
Whose like this age can scarcely yield another.
Then unto Grief let me a Temple make,
And, mourning, daily, enter Sorrow's ports,
Knock on my breast, sweet brother for thy sake.
Nature and love will both be my consorts,
And help me aye to wail my only brother,
Whose like this age can scarcely yield another.
Мой перевод:
Приписывается Мэри Сидни Герберт, графине Пембрук (1561 - 1621)
Когда была причина у несчастной,
Чтоб жалобы свои ветрам сказать,
Не мысля справиться со скорбью властной,
Больной души не силясь утешать, -
То у меня она. Мной брат утрачен,
Другим таким не будет век украшен.
Придите, Музы! В горе послужите!
Забудьте для меня веселый тон,
Со мной всплакните, слез мне уделите:
Мой долог их поток. Пусть длится он!
Не плакать мне нельзя. Мной брат утрачен,
Другим таким не будет век украшен.
Кровь злые руки лили непомерно,
Забрали и его земную жизнь...
Мое проклятие - клинкам враждебным,
Что в услуженье смерти нанялись
В той битве, где он пал... Мной брат утрачен,
Другим таким не будет век украшен.
Что ж, остается храм воздвигнуть Скорби
И приходить в дом Горя каждый день.
Природа и любовь - со мной вы обе,
Велите тосковать о нем теперь.
Наш общий - этот плач! Мной брат утрачен,
Другим таким не будет век украшен.
Перевод 10.09.2020
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014149
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 27.05.2024
Одно из старинных стихотворений, в которых признание в любви создает повод для литературного упражнения.
Источник текста оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Оригинал:
Nicholas Breton (с. 1545 - с. 1626)
Say that I should say I love ye,
Would you say 'tis but a saying?
But if Love in prayers move ye,
Will you not be moved with praying?
Think I think that Love should know ye,
Will you think 'tis but a thinking?
But if Love the thought do show ye,
Will you loose your eyes with winking?
Write that I do write you blessed,
Will you write 'tis but a writing?
But if Truth and Love confess it,
Will ye doubt the true inditing?
No, I say, and think, and write it,
Write, and think, and say your pleasure;
Love, and Truth, and I indite it,
You are blessed out of measure.
Мой перевод:
Скажи-ка: о любви сказать мне
Своей? Решишь: слова всего лишь.
Хоть о любви твердят молитвы,
Моим мольбам ты внять не хочешь.
Подумай: мысль любви желает -
И ты решишь: вот мысль, и только.
Но, коль любовь видна во взгляде,
Не лучше ль взгляды речи громкой?
Пиши: тебя благословляя
Пишу я ... И письму не веришь?
Но правда и любовь внушают
Мне строки - их ты не отвергнешь!
Скажу, помыслю, напишу я -
Скажи, пиши, реши, все зная,
Но правду ты прими такую:
Люблю. Любя, благословляю.
Перевод 18.07.2020
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014056
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 26.05.2024
Переводить простые стихи труднее, чем может показаться ... Лирический герой этого стихотворения просит свою Музу - в буквальном смысле, не возлюбленную - научить его говорить о любви так, чтобы звучало совсем добродетельно ...
Источник текста оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Оригинал:
Nicholas Breton (с. 1545 - с. 1626) (раньше я переводила одно произведение этого автора - об игре в шахматы).
Tell me, tell me pretty muse,
Canst thou neither will nor choose
But be busy with my brain,
Still to put my wits to pain?
Shall my heart within my breast
Never have an hour of rest?
Idle humors, what doth ail thee?
Not a thought that can avail thee:
Be thou ne'er so woe-begone thee,
Beauty will not look upon thee;
Fortune wholly hath forlorn thee;
And for love, it hath foresworn thee.
But if virtue hath procured thee,
And that honor have conjured thee
In affection's royalty
To discharge love's loyalty,
That the eye of truth may see,
Then do what thou wilt for me.
Work my wit unto thy will,
Keep thy hammers working still:
Use thine art in every thought,
With such temper to be wrought,
That Aglaia may approve
Virtue's skill in framing love.
But if any labor lack,
But if either flaw or crack
Make the metal not so fine
That the work be not divine,
And well fit for honor's store, -
Never come at me no more.
Мой перевод:
Николас Бретон (с. 1545 - с. 1626)
Душка Муза, мне ответь:
Что, тебе занятий нет,
Кроме как с моим умом,
Чтоб слова искал - с трудом?
С сердцем любишь ты играть -
Сердцу, что ж, не отдыхать?
Праздный ум, зачем страдаешь?
Чем увлечь себя, не знаешь:
Горесть тесно окружила,
Красота - не одарила
И удача - отступила,
А любовь - та изменила...
Но, коль доблесть наградила,
Честь - желание внушила
Чувство царственное чтить,
С верностью любви служить
Так, что скрыть ее не смеешь, -
Пригодись мне, как умеешь.
Ты за речь мою возьмись
И без устали трудись,
С каждой мыслью поиграй,
Им изящества придай,
Чтоб Аглае угодить -
Страсть назвав, не нагрешить.
Но, коль мало сил твоих,
Коли неудачный штрих
Вдруг работе повредит,
Совершенство осквернит,
Причинит обиду чести -
Муза, прочь тогда! Исчезни!
Перевод 13.07.2020
P.S. Вряд ли лирический герой хочет, чтобы Муза восприняла его угрозу серьезно.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1014055
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 26.05.2024
Источник текста оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Оригинал:
Now is the month of maying,
When merry lads are playing
Each with his bonny lass
Upon the greeny grass.
The Spring, clad all in gladness,
Doth laugh at Winter’s sadness,
And to the bagpipe’s sound
The nymphs tread out their ground.
Fie then! Why seat we musing,
Youth’s sweet delight refusing?
Say, dainty nymphs, and speak,
Shall we play barley-break?
Примечание из словаря: barley-break — старинная деревенская игра наподобие салок или пятнашек.
Мой перевод:
Май-месяц нынче с нами,
И веселятся парни —
Всяк с милушкой своей,
На свежей, на траве.
Смеясь, Весна прекрасна,
Ворчунью-Зиму дразнит.
Волынка есть у нас —
Идите, нимфы, в пляс!
Какие тут сомненья,
Коль юность — наше время?
Красотка, отвечай!
Беги, меня поймай!
Перевод 19.07.2020
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013987
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 25.05.2024
Я - мир, который проклят и оплеван,
Который ложью был нарушен снова.
Изгнали вы, чтоб призывать меня.
Исполнен срок, и возвратился я.
Слыхал я множество насмешек жалких,
Вы тяготились жизнью слишком гладкой.
Я, к вашей радости, ушел от вас,
И наступил увеселений час.
Вы наслаждались этим измененьем,
Мое вы отдаляли возвращенье,
Хоть вас учили воевать быстрей.
У вас излишек средств был и людей.
И стали звать меня назад однажды,
Военной тяготясь минутой каждой.
Я время дал вам, чтоб по мне скучать.
Отчаялись – и я пришел опять.
От радости кричать бы – но молчите,
Жизнь гладкую восславить не хотите.
Причина паузы ясна, увы:
Я не таков, какого ждали вы.
Уж скоро вас охватит ликованье,
Вновь пенье будет заглушать страданье,
А для кого-то - выражать его…
Сейчас – боитесь чувства своего.
Когда-нибудь я вновь уйду, конечно.
Хоть просит мысль, я не бываю вечен.
Мыслитель грустен? Но утешу так:
Ведь не бывает вечен также враг.
Я - мир, который проклят и оплеван,
К меня изгнавшим я явился снова.
Смогу смущенье ваше прекратить:
Те, кто остался, будут дальше жить.
24.05.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013984
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 25.05.2024
Старинная песня, в которой предпочтение отдается простой девушке.
Перед дамами, которых можно заподозрить в жадности и продажности.
Сочинение все того же поэта и композитора Томаса Кэмпиона (1567 - 1620). Поскольку предыдущая песня была довольно грустной, эта - веселая.
Оригинал:
I care not for these Ladies,
That must be woode and praide,
Giue me kind Amarillis,
The wanton countrey maide,
Nature art disdaineth,
Her beautie is her owne,
Her when we court and kisse,
She cries forsooth let go,
But when we come where comfort is,
She neuer will say no.
If I loue Amarillis,
She giues me fruit and flowers,
But if we loue these Ladies,
We must giue golden showers,
Giue them gold that sell loue,
Giue me the Nutbrowne lasse,
Her when we court and kisse,
She cries forsooth let go,
But when we come where comfort is,
She neuer will say no.
These Ladies must haue pillowes,
And beds by strangers wrought,
Giue me a Bower of willowes,
Of mosse and leaues vnbought.
And fresh Amarillis
With milke and honie fed,
Her when we court and kisse,
She cries forsooth let go,
But when we come where comfort is,
She neuer will say no.
Мой перевод:
Мне ни к чему те дамы,
Что поклоненья ждут.
Простушка Амариллис -
Услад моих приют.
Краса без ухищрений
Природой ей дана.
Коль друг ласкаться к ней начнет -
Кричит она: "Оставь!"
Коль дело до услад дойдет -
Не сможет отказать.
Коль любишь Амариллис -
Цветами наградит.
Коль любишь дам тех гордых -
Так золотом плати!
Продают, так платы ждут...
Мне милой мил загар!
Коль друг ласкаться к ней начнет -
Кричит она: "Оставь!"
Коль дело до услад дойдет -
Не сможет отказать.
Тем дамам - им перины,
Раз каждый с новым мять ...
А мне - под сенью ивы
На зелени лежать ...
И душка Амариллис,
Вся - молоко и мед!
Коль друг ласкаться к ней начнет -
Кричит она: "Оставь!"
Коль дело до услад дойдет -
Не сможет отказать.
Перевод 12.07.2020
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013903
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 24.05.2024
Сочинение поэта и композитора Томаса Кэмпиона (1567 — 1620). Поскольку это песня, в переводе нужно было быть как можно ближе к форме оригинала.
Оригинал:
Thomas Campion. Though you are young and I am old
Though you are young and I am old,
Though your veins hot and my blood cold,
Though youth is moist and age is dry,
Yet embers live when flames do die.
The tender graft is easely broke,
But who shall shake the sturdy oak?
You are more fresh and fair than I,
Yet stubs do live when flowers do die.
Thou, that thy youth dost vainly boast,
Know, buds are soonest nipped with frost,
Think that thy fortune still doth cry:
Thou fool, to-morrow thou must die.
Мой перевод:
Хотя юны вы, я же — сед,
В крови моей уж жара нет,
Я сух, юнцы меня сочней …
Зола умрет. Огонь — скорей.
Помять побег — совсем не труд,
Не так легко сдается дуб.
Пригожей вы меня, свежей,
Цветок пригож — но пень прочней.
Кичиться молодостью брось:
Жестоко почки бьет мороз.
К судьбе прислушайся своей:
Осталось, может, мало дней …
Перевод 08.- 09.07.2020
Мой же перевод, который на мелодию не ложится:
Хотя юны вы, я же — сед,
В крови моей уж жара нет,
Сух, не тягаюсь с сочными юнцами,
Но угли — те переживают пламя.
Помять побег — совсем не труд,
Не так легко сдается дуб.
Пригожее меня вы и свежее,
Цветок пригож — но пень стоит прочнее.
Кичиться молодостью брось:
Жестоко почки бьет мороз.
Судьбу услышь, нам с ней не препираться —
Ведь может жизнь и завтра оборваться.
Перевод 08.07.2020
P.S. Так выпьем же за то, чтоб мы все, что хотим, успели и еще больше сделали.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013902
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 24.05.2024
Источник текста оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Стихи неизвестного автора второй половины XVI века.
Оригинал:
Except I love, I cannot have delight,
It is a care that doth to life belong;
For why I hold that life in great despite
That hath not sour mixed with sweet among.
And though the torments which I feel be strong,
Yet had I rather thus for to remain
Than laugh, and live, not feeling lover's pain.
Мой перевод:
C любовью только знаю радость,
Любви тревоги - жизни часть.
Жизнь с горечью мешает сладость -
Я не могу иной желать.
И, хоть порой заставит и страдать,
Пусть лучше будет так, чем получу другое -
Жизнь без любви в веселье и покое.
Перевод 04.07.2020
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013841
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 23.05.2024
Источник текста оригинала: Elizabethan Poetry: An Anthology (Dover Thrift Editions), edited by Bob Blaisdell, 2005.
Стихи неизвестного автора второй половины XVI века.
Оригинал:
In love with you, I all things else do hate;
I hate the Sun, which shows me not your face!
I hate my Stars, that make my fault my fate.
Not having you! I hate both Time and Place.
I hate Opinion, for her nice respects,
The chiefest hinderer of my dear delight;
I hate Occasion, for his lame defects;
I hate that Day worse than the blackest night,
Whose progress ends, and brings me not to you!
I hate the Night, because her sable wings
Aides not love, but hides you from my view.
I hate my Life, and hate all other things;
And Death I hate, and yet I know not why,
But that, because you live, I would not die.
Мой перевод:
Люблю тебя - другое все противно.
Противно Солнце, коль тебя не вижу,
Противны звезды, злой судьбы причина,
Когда мы врозь - час, место ненавижу!
Общественное мненье презираю:
Оно соединиться нам мешает;
И случай гадок, коль его теряю...
Мрачнейшей ночи хуже день бывает,
Когда пройдет, а встретиться не сможем!
И ночь противна чернотой своею:
Скрывает то лицо, что всех дороже ...
Жизнь ненавистна мне - признать посмею;
Не знаю почему, противна смерть ...
Живу затем, что средь живых ты есть.
Перевод 04.07.2020
Примечание переводчицы: лирический герой этого стихотворения может производить впечатление ... ну очень большого подлизы. Но что здесь может быть интересно: можно, если хотеть, вспомнить знаменитый 66-й шекспировский сонет, где лирический герой призывает смерть, осуждает многочисленные недостатки мира и людей, а заканчивает тем, что будет жить, так как не оставит в этом мире свою любовь в одиночестве - что также создает контрастный финал. Разница в том, что лирический герой 66-го сонета хотел бы уйти из мира, потому что мир того заслуживает; любовь же свою вспоминает только в самом конце. Лирический герой этого стихотворения (также сонета) мыслит в противоположном направлении: он не видит недостатков мира вообще, но утверждает, что весь его возненавидел из-за своей любви... Любовь может решить, что ее слишком уж хвалят ...
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013840
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 23.05.2024
Сын Белладонны Тук отделывается от меня своим «добрым утром», как будто я пуговицами вразнос торгую! (С)
Гэндальф
Попробовала сделать свой перевод песни The Greatest Adventure из мультфильма «Хоббит» 1977 г. Перевод получился несколько вольный. С другими существующими не сверялся.
Надеюсь, что мистер Бильбо Бэггинс, эсквайр, не возражает.
Оригинал:
The Greatest Adventure (The Ballad of The Hobbit)
Lyrics by Jules Bass, music by Maury Laws
The greatest adventure is what lies ahead.
Today and tomorrow are yet to be said.
The chances, the changes are all yours to make.
The mold of your life is in your hands to break.
The greatest adventure is there if you’re bold.
Let go of the moment that life makes you hold.
To measure the meaning can make you delay;
It’s time you stop thinkin’ and wasting the day.
The man who’s a dreamer and never takes leave
Who thinks of a world that is just make-believe
Will never know passion, will never know pain.
Who sits by the window will one day see rain.
The greatest adventure is what lies ahead.
Today and tomorrow are yet to be said.
The chances, the changes are all yours to make.
The mold of your life is in your hands to break.
The greatest adventure is what lies ahead.
Мой перевод:
Где ждать приключений? (Баллада из «Хоббита»)
Где ждать приключений? Немного пройди!
Не встречено то, что пока впереди.
Играть, изменить что-то хочешь — меняй!
Жизнь в форме застывшей — так форму сломай!
Чем ждать приключений, приблизь их, будь смел!
Решись и шагни за обычный предел!
Ты в мыслях о смысле упустишь свой час,
Так действуй, пока еще день не погас!
Коль только мечтаешь, на месте сидишь,
Коль жизни глубин испытать не спешишь, —
От боли спасен ты, но страсть обойдет,
Весь мир твой в окошке — но ливень пойдет!
Где ждать приключений? Немного пройди!
Не встречено то, что пока впереди.
Играть, изменить что-то хочешь — меняй!
Жизнь в форме застывшей — так форму сломай!
Где ждать приключений? Немного пройди!
Перевод 18.06.2020
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013794
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 22.05.2024
Старинная испанская шуточная песня. Автор Хосе Паломино (Jose Palomino).
Оригинал:
Del canape
Un canape he comprado esta manana
Y me ha contado todo lo que pasaba
con su duena primera,
Que era madama
de cierto cortejante
muy cortejada.
No solo quien descubre son las criadas,
son las criadas,
Pues hasta los asientos todo lo parlan,
todo lo parlan.
Mi canape me ha dicho todas las faltas
Y sobras que hab;a en la otra casa,
Lo que dicen y hacen gal;n y dama,
Y en especial si encima de el se sentaban.
Yo voy a referiros lo que pasaba
entre aquel currutaco y su madama.
Mas como ya es hoy tarde,
lo hare manana.
Мой перевод:
Диванчик
Купленный мной диванчик много порассказал,
В доме хозяйки бывшей столько он повидал…
Эта дама изрядный имела успех,
И один кавалер преуспел больше всех.
Стал их грешок известен не только слугам,
Не только слугам,
Но каждой вещи в доме и даже стульям,
И даже стульям.
А диванчик – тот главным свидетелем был,
И того, что узнал, от меня не таил,
Все проказы их он на себе ощутил:
Ведь на него частенько садились – ну и…
Так что я вам поведаю все их дела,
Что за блажь у той дамы с тем франтом была,
Но, так как нынче поздно,
Скажу вам завтра!
Перевод 30. 05. 2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013793
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 22.05.2024
Старинная испанская песня в честь Богородицы.
Автор слов – андалузский поэт начала 17 века Мигель Сид (Miguel Cid). Мне встречались разные варианты текста, этот с пластинки «Музыка испанского «Золотого века», которая у меня есть. (Почему-то на пластинке она звучит как плясовая. Наверное, это для народного исполнения).
Оригинал:
Todo el mundo en general
a voces — Reyna escogida
diga que soys concebida
sin pecado original,
sin pecado original.
Si mandó Dios verdadero
Al padre y la madre honrar,
lo que nos mandó guardar,
él lo quizo obrar primero,
Y assiesta ley celestial
En vos la dexo cumplida
Pues os hizo concevida
Sin pecado original.
Мой перевод:
Целым миром почтена
Наша избранная Царица,
Должно нам Тебе поклониться, —
Той, что без греха создана!
Коль Всевышний нам приказал,
Чтобы мы родителей чтили,
Чтоб отца и мать мы любили,
Сам Он нам пример показал.
Заповедь, что свыше дана
Чрез Тебя для нас воплотилась,
Вся земля Тебе поклонилась,
Без греха ведь Ты создана!
Перевод 01. 06. 2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013637
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 20.05.2024
Старинная испанская песня. Автор текста – поэт Хуан Боскан (Juan Boscán), композитор Алонсо Мударра (Alonso Mudarra (c1510-1580)).
Оригинал:
Claros y frescos ríos
que mansamente vais
siguiendo vuestro natural camino,
desiertos montes míos
que en un estado estáis
de soledad muy triste
de continuo…
Aves en quien hay tino
de estar siempre cantando,
árboles que vivís
y al fin también morís,
Perdiendo a vezes tiempos y ganando;
Oydme , oydme juntamente,
mi voz amarga, ronca
y tan doliente…
Pues quiso mi ventura
Que uviese d’apartarme
De quien jamás osé pensar partirme.
En tanta desventura
conviene consolarme
Que no es agora tiempo de morirme.
El alma ha d’estar firme,
que’n tan baxo estado
Vergoncosa es la muerte; si acabo en mal tan fuerte,
Todos diran que voy desesperado;
Y quien tan bien amó
No es bien que digan que tan mal murió.
Мой перевод:
Реки, чисты и свежи,
Бежите вы легко,
Пути для вас природа указала.
Горы, тверды и крепки,
Стоите высоко,
От века вас печаль не оставляла.
Птицы, вы, что поете,
Неся отдохновенье,
Леса, те, что живут,
Что в свой черед умрут,
Найдут конец и возрожденье…
Пою, зову: услышьте вместе –
Мой голос горький, грубый и в скорбной песне!
Злое судьбы решенье:
От той вдали быть мне,
С кем я не мыслил никогда расстаться.
Нужно мне утешенье,
Нужно крепиться мне:
Молод, не время с жизнью мне прощаться.
Сердце мое, мужайся,
Вытерпи час мой трудный:
Смерти такой стыжусь я, коль на нее решусь я,
Скажут: еще один безумный.
Я сильно так любил…
Нельзя, чтоб в смерти слабым я назван был.
Перевод 01. и 14. 06. 2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013636
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 20.05.2024
¿Con qué la lavaré
la flor de la mi cara?
¿Con qué la lavaré
que vivo mal penada?
Lávanse las casadas
con agua de limones;
lávome yo cuitada,
con penas y dolores.
Чем мне умыть лицо, как мне умыться?
Чем смыть мою тоску, как мне забыться?
Лимонным соком мойся, лицо жены счастливой,
Оставленная, мойся слезою сиротливой!
Перевод 01.06. 2015
Из этих восьми (в моем переводе – четырех) строк получается замечательная песня.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013565
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 19.05.2024
Старинная испанская историческая песня. Речь в ней идет о предчувствии маврами падения Гранады и о том, что поражение на войне есть форма ответственности властителя за беззакония.
Эту песню можно было бы и не переводить, так как она очень знаменита, и существует (как впоследствии выяснилось :-)) не меньше трех отличных русских переводов. Три перевода опубликованы в книге: Испанская поэзия в русских переводах. 1792 – 1976/ C.Ф. Гончаренко [составитель]. – М: Прогресс, 1978. Будем считать, что мой дилетантский перевод предназначен подчеркивать их достоинства.
Мой перевод получился больше всего похож на старинный перевод Н. Берга, потому что они оба сделаны без изменения размера, так, чтобы ложиться на мелодию. (Но перевод Н. Берга, конечно, лучше!)
Песня также переводилась на английский язык несколькими известными поэтами, самый знаменитый – перевод лорда Байрона. Он сделан с более длинного испанского текста, чем тот, который чаще всего приводится в Интернете: он почему-то оканчивается после одиннадцатой строфы, а в том, с котрого переводил Байрон, строф 23. Поэтому остальной испанский текст я взяла из выложенных в Сети старых изданий сочинений Байрона (орфография сохранена).
Музыку этого романса написал знаменитый старинный испанский композитор Луис де Нарваэс ( Luis de Narv;ez).
Romance del rey moro que perdió Alhama
Paseábase el rey moro
por la ciudad de Granada,
desde la puerta de Elvira
hasta la de Vivarrambla.
–¡Ay de mi Alhama!
Реклама
Cartas le fueron venidas
que Alhama era ganada.
Las cartas echó en el fuego,
y al mensajero matara.
–¡Ay de mi Alhama!
Descabalga de una mula,
y en un caballo cabalga,
por el Zacatín arriba
subido se había al Alhambra.
–¡Ay de mi Alhama!
Como en el Alhambra estuvo,
al mismo punto mandaba
que se toquen sus trompetas,
sus añafiles de plata.
–¡Ay de mi Alhama!
Y que las cajas de guerra
apriesa toquen el arma,
porque lo oigan sus moros,
los de la Vega y Granada.
–¡Ay de mi Alhama!
Los moros que el son oyeron,
que al sangriento Marte llama,
uno a uno y dos a dos
juntado se ha gran batalla.
–¡Ay de mi Alhama!
Allí fabló un moro viejo,
de esta manera fablara:
–¿Para qué nos llamas, rey?
¿Para qué es esta llamada?
–¡Ay de mi Alhama!
–Habéis de saber, amigos,
una nueva desdichada:
que cristianos de braveza
ya nos han ganado Alhama.
–¡Ay de mi Alhama!
Allí fabló un alfaquí,
de barba crecida y cana:
–Bien se te emplea, buen rey,
buen rey, bien se te empleara.
–¡Ay de mi Alhama!
–Mataste los Bencerrajes,
que eran la flor de Granada;
cogiste los tornadizos
de Córdoba la nombrada.
–¡Ay de mi Alhama!
–Por eso mereces, rey,
una pena muy doblada:
que te pierdas tú y el reino,
y aquí se pierda Granada.
–¡Ay de mi Alhama!
Si no se respetan leyes,
Es ley que todo se pierda;
Y que se pierda Granada,
Y que te pierdas en ella.
–¡Ay de mi Alhama!
Fuego por los ojos vierte,
El Rey que esto oyera,
Y como el otro de leyes
De leyes tambien hablava.
–¡Ay de mi Alhama!
Sabe un Rey que no ay leyes
De farle a Reyes disgusto –
Eso dize el Rey Moro
Relinchzndo de colera.
–¡Ay de mi Alhama!
Moro Alfaqui, Moro Alfaqui,
El de la vellida barba,
El Rey te manda prender,
Por la perdida de Alhama.
–¡Ay de mi Alhama!
Y cortarte la cabeza,
Y ponerla en el Alhambra,
Por que a ti castigo sea,
Y otros tiemblen en miralla.
–¡Ay de mi Alhama!
Cavalleros, hombres buenos,
Dezid de mi parte al Rey,
Al Rey Moro de Granada,
Como no le devo nada.
–¡Ay de mi Alhama!
De averse Alhama perdido
A mi me pesa en el alma.
Que si el Rey perdió su tierra,
Otro mucho mas perdiera.
–¡Ay de mi Alhama!
Perdieran hijos padres,
Y casados las casadas:
Las coasa que mas amara
Perdió l’un y el otro fama.
–¡Ay de mi Alhama!
Perdi una hija donzella
Que era la flor d’esta tierra,
Cien doblas dava por ella.
No me las estimo en nada.
–¡Ay de mi Alhama!
Diziendo assi al hacen Alfaqui,
Le cortaron la cabeça,
Y la llevan al Alhambra,
Assi como el Rey lo manda.
–¡Ay de mi Alhama!
Hombres, niños y mugeres,
Lloran rtan grande perdida.
Lloravan todas las damas
Quantas en Granada avia.
–¡Ay de mi Alhama!
Por las calles y ventanas
Mucho luto parecia;
Llora el Rey como fembra,
Qu’es mucho lo que perdia.
–¡Ay de mi Alhama!
Песня о падении Альгамы
Разъезжал властитель мавров
Да по городу Гранаде.
Едет от ворот Эльвиры,
Едет он до Виваррамблы.
Горе нам, Альгама!
Здесь нашло его известье
Тяжкое: Альгама пала.
В ярости владыка мавров,
Смерть тебе, гонец несчастный!
Горе нам, Альгама!
Господином мул оставлен,
Снова резвый конь оседлан.
Скачет вверх по Сакатину,
Направляется к Альгамбре.
Горе нам, Альгама!
Властелин достиг Альгамбры
И приказывает тотчас:
Трубачи пускай играют,
Да в серебряные трубы.
Горе нам, Альгама!
Пусть быстрей сзывают войско,
Пробудится пусть оружье!
Пусть все подданные слышат,
Мавры Веги и Гранады.
Горе нам, Альгама!
Услыхали это мавры,
На призыв кровавый Марса
Собираются, не медля:
Быть вот-вот великой битве.
Горе нам, Альгама!
Говорит царю мавр старый,
Вопрошает седовлаcый:
— Государь, зачем зовешь нас?
Для тревоги где причина?
Горе нам, Альгама!
— Ах, должны узнать вы, братья,
Это новое несчастье.
Христиане наступают,
Ими уж взята Альгама.
Горе нам, Альгама!
И тогда заметил старец,
Вот как молвил седовласый:
— Поделом тебе, царь добрый,
Получай, что заслужил ты!
Горе нам, Альгама!
Ведь убил ты Бенсеррагов,
Вырвал с корнем цвет Гранады.
Приютил ты обращенных,
Что из кордовской общины.
Горе нам, Альгама!
За дела свои получишь
Ты двойное наказанье:
Должен царство ты утратить,
Потому падет Гранада.
Горе нам, Альгама!
Кто не почитал законы,
Тем закон – всего лишиться.
Так утратишь ты Гранаду
И узнаешь пораженье.
Горе нам, Альгама!
Взор царя зажегся гневом.
Не стерпел царь грозной правды.
Также знает он законы
И умеет применить их.
Горе нам, Альгама!
«Говори, старик, что знаешь,
Но закон не позволяет,
Чтоб царю в лицо дерзили!» —
Вот как царь воскликнул в гневе.
Горе нам, Альгама!
Бедный старец, смелый старец!
Не спасли тебя седины.
Царь казнить тебя намерен
За падение Альгамы.
Горе нам, Альгама!
Cнимут голову седую
В наказание за честность,
И поставят на Альгамбру:
Глядя, пусть трепещет город.
Горе нам, Альгама!
— Передайте государю,
Повелителю Гранады,
Что болтун нахальный, старый
Ничего ему не должен.
Горе нам, Альгама!
Но падение Альгамы –
Вот мою что мучит душу.
Пусть утратил царь владенья –
Но народ утратил больше.
Горе нам, Альгама!
Дети без отцов остались,
По супругам плачут вдовы,
Но позор всего ужасней –
Доброй славы нас лишили.
Горе нам, Альгама!
Сам я доченьку утратил –
Мой цветок побит грозою.
За нее дары сулили,
Всех даров была дороже!
Горе нам, Альгама!
Речь окончил добрый старец
И удар последний принял.
Смотрит голова с Альгамбры —
Воля царская свершилась.
Горе нам, Альгама!
Плач великий по Гранаде –
Плачут, предаются горю
Все, от мужа до младенца:
Их в несчастье не утешить.
Горе нам, Альгама!
Город весь оделся скорбью,
Даже сам властитель грозный
Точно девочка, рыдает:
Много он теряет, много…
Горе нам, Альгама!
Перевод 29.05.2015
Мои примечания:
Альгама (Алама де Гранада, Alhama de Granada) находится от Гранады на расстоянии около 60 километров. Когда-то здесь была крепость мусульманских правителей Гранады, которая была взята христианами 28 февраля 1482 г. Падение Альгамы знаменует начало войны, окончившейся переходом Гранады в руки христиан.
Ворота Эльвира – старинные ворота в Гранаде, использовавшиеся как главный вход в город во времена мусульманського владычества.
Виваррамбла – старинные ворота в Гранаде.
Альгамбра (Аламбра, Alhambra) – знаменитый замок мусульманских правителей Гранады.
Сакатин (Zacat;n) – торговая улица в Гранаде, где находился рынок одежды.
Cтарик, упрекающий царя, в оригинале альфаки – мусульманский законник (почему и говорит о законах).
Бенсераги – правильно «Абенсераги», знатный и знаменитый мавританский род (почему он и назван в оригинале «цветом Гранады»). По преданию, которое здесь упоминается, 36 представителей этого рода были убиты в Альгамбре то ли из-за того, что один из них был влюблен в женщину из семьи правителей Гранады, то ли из-за того, что их род мог претендовать на власть над Гранадой. В Альгамбре показывают покой, где якобы произошло это убийство, и водоем в нем, на дне котрого якобы сохранились следы крови Абенсерагов.
Обращенные – лица других конфессий, принявшие ислам (согласно комментариям в Интернете, в некоторых вариантах песни названы евреи). По-видимому, обращенные в ислам были изгнаны из Кордовы, так как возникли сомнения в их верности.
В этом переводе использованы написания «Альгама» и «Альгамбра», как более традиционные для русского языка. Можно было бы выбрать также вариант «Алама» (или «Аляма») и «Аламбра».
Русский перевод сборника сказок Вашингтона Ирвинга, купленный переводчицей именно в том прославленням замке, котрому они посвящаются, летом 2014 года озаглавлен «Сказки Аламбры», но к написанию «Альгамбра» я привыкла, а раз «Альгамбра», значит, и «Альгама».
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013564
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 19.05.2024
Народная песня, популярная в англоязычных странах.
О наказании жестокой красавицы.
Существует несколько вариантов текста.
Barbara Allen
In Scarlet Town where I was born there was a fair maid dwelling
And every youth cried Well Away her name was Barbara Allen
Twas in the merry month of May when all green buds were swelling
Young William on his death bed lay for the love of Barbara Allen
He sent his servant into town to the house where she was dwelling
Said you must come to my Master if your name’d be Barbara Allen
So slowly slowly she got up and slowly she came nigh him
But the only thing she said to him young man I think you’re dying
Oh I am sick so very sick and death is on me dwelling
No better I will ever be if I can’t have Barbara Allen
As she walked slowly toward her home she heard the death bells tolling
And every bell appeared to say how hard is Barbara Allen
Oh father father dig my grave and dig it long and narrow
My William died for me today I’ll die for him tomorrow
Upon her grave there grew a rose on William’s grave were briars
They twine and twine in a true love’s knot and the rose grew round the briar
Варвара Эллин
В моем родимом городке, где был я молод-зелен,
жила красавица-душа, звалась Варвара Эллин.
Стоял пригожий месяц май, что славится весельем;
Уилл собрался умирать из-за Варвары Эллин.
Послал он своего слугу к ее закрытой двери:
«Ты к господину моему приди, Варвара Эллин!»
Неспешно поднялась она, отправилась на встречу,
пришла и говорит ему: «Конец твой недалече».
«Да, вправду худо, худо мне, и срок уж мой отмерен,
но мне совсем не дорога жизнь без Варвары Эллин».
Когда она обратно шла, звон по нему слыхала;
кричали ей колокола: «Нет сердца у Варвары!»
«Увы! Готовьте мне, отец, еще могилу рядом:
сегодня умер милый мой, и с ним я завтра лягу».
Шиповник с розой обнялись, цветут на их могилах,
чтоб признавали стар и млад: сильней любви нет силы.
Перевод 26 — 27.01.2014
Примечание на всякий случай: в предпоследней строке перевода противопоставление розы и шиповника (дикой розы) - дань распространенной традиции.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013413
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 17.05.2024
Из репертуара Джоан Баэз. Песня оставленной возлюбленной.
Оригинал:
Once I had a sweetheart
Once I had a sweetheart and now I have none
Once I had a sweetheart and now I have none
He’s gone and left me He’s gone and left me
Gone and left me in sorrow to mourn
Last night in sweet slumber I dreamed I did see
Last night in sweet slumber I dreamed I did see
My own darling jewel sat smiling by me
My own darling jewel sat smiling by me
But when I awakened I found it not so
But when I awakened I found it not so
My eyes like some fountain with tears overflowed
Eyes like some fountain with tears overflowed
I’ll venture through England, through France and through Spain
I’ll venture through England, through France and through Spain
My life I’ll venture on watery main
My life I’ll venture on watery main
I’ll set sail of silver and steer toward the sun
I’ll set sail of silver and steer toward the sun
And my false love will weep, my false love will weep
False love will weep for me after I’m gone
After I’m gone, After I’m gone, After I’m gone…
Мой перевод
Когда-то был милый – да что вспоминать?
Со мною был милый – да что горевать?
Ушел, оставил,
Ушел, оставил,
Оставил меня он одну – тосковать.
Минувшею ночью я видела сон,
Отрадный, обманный я видела сон:
Со мною сидит, улыбается он,
Со мною мой свет, и сияет мне он.
Но только проснулась – да где ж милый мой?
Едва я проснулась – исчез милый мой.
И слезы лила не ручьем, а рекой,
Опомнившись, слезы лила я рекой.
В далекие земли теперь я пойду,
К французам, испанцам в их земли пойду,
На резвых волнах я развею беду,
На быстрых волнах я развею беду.
Направлю ладью свою солнцу вослед,
С серебряным парусом – солнцу вослед,
Заплачет мой милый, заплачет неверный,
Пусть плачет неверный, когда меня нет.
Перевод 22.05.2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013412
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 17.05.2024
Еще одни песня и баллада с моими переводами.
Хотя остроумная девица Розалинда в дублете и штанах и утверждает, что с тех пор, как стоит мир, от любви никто не умирал, с ней желает спорить множество легенд и народных песен. В том числе и эта, переделанная из баллады. Вроде бы события, о которых в ней идет речь, действительно происходили в XVII веке, а название населенного пункта Fyvie (с приделанным окончанием –о) постепенно превратилось в Fennario.
Песня «Феннарио» мне нравится расхождением (на первый взгляд) между мелодией и действием. Сюжет трагический: герой погиб от несчастной любви, еще друг его обещает месть … А мелодия – как будто дорога бежит впереди, и кругом – просторы. Вместе слова и мелодия подсказывают печальный смысл: чужую трагедию «проехали» в жизни, и она со временем превратилась в историю, которую можно рассказать или спеть.
Далее следуют тексты песни и баллады, на основе которой она возникла. Оба – с моими переводами.
Песню я хотела перевести так, чтобы слова можно было петь на мелодию, а балладу – так, чтобы в общем передать содержание.
Песня «Феннарио»
Lyrics to Fennario(Traditional)
As we marched down to Fennario,
(Traditional)
As we marched down to Fennario,
As we marched down to Fennario,
Our captain fell in love with a lady like a dove.
They call her by name pretty Peggy-o.
What will your mother think pretty Peggy-o?
What will your mother think pretty Peggy-o?
What will your mother think when she hears the guineas clink,
The soldiers all marchin’ before you-o?
In a carriage you will ride, pretty Peggy-o.
In a carriage you will ride, pretty Peggy-o.
In a carriage you will ride with your true love by your side,
As fair as any maiden in the are-o.
Come skippin’ down the stair, pretty Peggy-o.
Come skippin’ down the stair, pretty Peggy-o.
Come skippin’ down the stair combin’ back your yellow hair,
And bid farewell to sweet William-o.
Sweet William is dead, pretty Peggy-o.
Sweet William is dead, pretty Peggy-o.
Sweet William is dead, and he died for a maid,
The fairest maid in the are-o.
If ever I return, pretty Peggy-o.
If ever I return, pretty Peggy-o.
If ever I return all your cities I will burn,
Destroying all the ladies in the are-o.
Destroying all the ladies in the are-o.
Феннарио
(песня по мотивам шотландской баллады)
Как шли мы через Феннарио,
Да, помню, через Феннарио,
Наш старший учудил, он красотку полюбил,
А звали ее душка Пегги О.
Что скажет мать твоя, душка Пегги О,
Коль прокачу тебя, крошка Пегги О?
Гинеи зазвенят, солдаты выйдут на парад,
Перед тобой пройдутся торжественно.
Посмотришь с высоты, душка Пегги О,
Поедешь дамой ты, крошка Пегги О,
В карете пребольшой, да твой милый друг с тобой,
Так славно, что лучше и не было…
С крыльца живей спустись, душка Пегги О,
Не мешкая, явись, крошка Пегги О,
Беги, да поспеши, светлы кудри расчеши,
Иди, да простись с милым Вильямом.
Его больше нет, душка Пегги О,
Да, правда, уж нет, крошка Пегги О,
Долго жить он приказал, за красотку жизнь отдал,
Такую, что лучше и не было…
Уж если я вернусь, душка Пегги О –
Пусть только я вернусь, душка Пегги О! –
Так не прощу тебе – деревне вашей быть в огне,
Чтоб от девчонок зла больше не было…
Перевод 01.06. 2015
The Bonnie Lass o’ Fyvie
There once was a troop o’ Irish dragoons
Cam marching doon through Fyvie-o
And the captain’s fa’en in love wi’ a very bonnie lass
And her name it was ca’d pretty Peggy-o
There’s many a bonnie lass in the Howe o Auchterless
There’s many a bonnie lass in the Garioch
There’s many a bonnie Jean in the streets of Aiberdeen
But the floower o’ them aw lies in Fyvie-o
O come doon the stairs, Pretty Peggy, my dear
Come doon the stairs, Pretty Peggy-o
Come doon the stairs, comb back your yellow hair
Bid a last farewell to your mammy-o
It’s braw, aye it’s braw, a captain’s lady for to be
And it’s braw to be a captain’s lady-o
It’s braw to ride around and to follow the camp
And to ride when your captain he is ready-o
O I’ll give you ribbons, love, and I’ll give you rings
I’ll give you a necklace of amber-o
I’ll give you a silken petticoat with flounces to the knee
If you’ll convey me doon to your chamber-o
What would your mother think if she heard the guineas
clink
And saw the haut-boys marching all before you o
O little would she think gin she heard the guineas clink
If I followed a soldier laddie-o
I never did intend a soldier’s lady for to be
A soldier shall never enjoy me-o
I never did intend to gae tae a foreign land
And I never will marry a soldier-o
I’ll drink nae more o your claret wine
I’ll drink nae more o your glasses-o
Tomorrow is the day when we maun ride away
So farewell tae your Fyvie lasses-o
The colonel he cried, mount, boys, mount, boys, mount
The captain, he cried, tarry-o
O tarry yet a while, just another day or twa
Til I see if the bonnie lass will marry-o
Twas in the early morning, when we marched awa
And O but the captain he was sorry-o
The drums they did beat o’er the bonnie braes o’ Gight
And the band played the bonnie lass of Fyvie-o
Long ere we came to Oldmeldrum toon
We had our captain to carry-o
And long ere we won into the streets of Aberdeen
We had our captain to bury-o
Green grow the birks on bonnie Ythanside
And low lie the lowlands of Fyvie-o
The captain’s name was Ned and he died for a maid
He died for the bonnie lass of Fyvie-o
В балладе главное, как я понимаю, чтобы было как можно больше окончаний с «о». Но на это не хватает дарования моего. :-)
Солдат и гордячка
Ирландские драгуны
Стояли в Файви-О.
Тут капитан приметил
Девицу Пегги О.
Хоть в тех краях немало
Красоток рождено,
Но всех их много лучше
Та, что из Файви-О.
— Сойди с крыльца невестой
Ты, душка Пегги О!
Пусть матушка проводит
Нас, как заведено.
Быть женкой капитана –
Привольное житье.
Она украсит лагерь,
Честь мужняя – ее.
Дам ленты и колечки –
Их наберешь полно, –
Лишь ляг со мною рядом,
Милашка Пегги О!
Чтоб мать твою задобрить,
Гинеи зазвенят,
Перед тобою выйдут
Солдаты на парад…
— Гинеи и парады
Ее не соблазнят,
И кто б не стал ей зятем,
Но только не солдат!
— Последний раз сегодня
Мы пьем у вас вино,
А завтра – оставайся,
Гордячка, в Файви-О!
Назавтра полк просил он
Хоть день, да подождать:
Не любит ли другого,
Надеялся узнать.
Но выступает войско.
Когда звучит труба,
Он слышит смех девичий,
Обидные слова.
Недалеко ушли мы,
Как уж несли его.
На место не пришли мы,
Как погребли его.
А Нед был славный парень…
Весь полк жалел его.
Чванливая дурында —
Девчонка в Файви-О!
01.06. 2015
P.S. Да, поэтический шут Тачстоун, он же Оселок, на такой перевод сказал бы: «Эдак и я рифмовать умею!» С чем я никак не могу согласиться: мастер Тачстоун рифмует куда лучше. :-)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013254
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 15.05.2024
Очень-очень старинная песня из средневекового сборника Cantigas de Santa Maria, который приписывается королю Кастилии и Леона Альфонсо X Мудрому (1221–1284). В оригинале она на галисийском языке, поэтому я нашла переводы на кастильский и на английский (чтобы переводить с них). Парень зовет свою девушку смотреть на бушующее море.
Мелодия песни мне так понравилась, что я сделала два варианта перевода.
Оригинал:
Mia irmana fremosa
Mia irmana fremosa, treides comigo
a la ygreia de Vigo, u e o mar salido.
E miraremos las ondas.
Mia irmana fremosa, treides de grado
a la ygreia de Vigo, u e o mar levado.
E miraremos las ondas.
A la ygreia de Vigo, u e o mar salido,
e verra i mia madre e o meu amigo.
E miraremos las ondas
A la ygreia de Vigo, u e o mar levado,
e verra i mia madre o meu amado
E miraremos las ondas.
Английский перевод, без которого бы не справилась (автор R. Сohen)
Lovely sister, come with me
To the church in Vigo where the sea is rough,
And we will gaze at the waves.
Lovely sister, come willingly
To the church in Vigo, where the sea is up,
And we will gaze at the waves.
To the church in Vigo where the sea is rough,
And my mother and my friend will come,
And we will gaze at the waves.
To the church in Vigo, where the sea is up,
And my mother and my beloved will come,
And we will gaze at the waves.
Мои два варианта перевода (точнее, пересказа).
1. (Вариант, который можно петь на мелодию.)
Милая моя сестрица,
приходи! Гуляет ветер,
и в задоре море пляшет вместе с ним.
Мы посмотрим на волны.
Приходи, не откажи мне!
Разыгравшись, пляшет море,
и смеется ветер, смотрит церковь на них.
Мы посмотрим на волны.
Посмотреть на ярость моря
собираемся мы вместе.
Мама и друг милый, к церкви выйдем мы!
Мы посмотрим на волны.
Посмотреть на пляску моря
мы все трое нынче выйдем.
Мама и любимый, вместе выйдем мы!
Мы посмотрим на волны.
Перевод 29.05. 2015
2 (Пересказ, в котором второй куплет переводчица сама придумала :-)).
Милая моя сестрица,
приходи! Гуляет ветер,
раззадоренное море
отвечает ветру пляской.
Мы посмотрим на волны.
Это ненависти битва
иль любовное сраженье?
Что из двух — не скажешь сразу,
но глядеть на них так любо!
Мы посмотрим на волны.
Приходи, не откажи мне!
Разыгравшись, пляшет море,
рассмеявшись, вьется ветер,
с берега их видит церковь.
Мы посмотрим на волны.
Посмотреть на ярость моря
собираемся мы вместе.
Матушка и друг мой милый,
к церкви выйдем мы на берег!
Мы посмотрим на волны.
Посмотреть на пляску моря
мы все трое нынче выйдем.
Матушка и мой любимый,
вместе встретимся мы с морем!
Мы посмотрим на волны.
Перевод 28.05.2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013251
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 15.05.2024
John Lyly (1554? — 1606)
Cards and Kisses
Cupid and my Campaspe play’d
At cards for kisses — Cupid paid:
He stakes his quiver, bow, and arrows,
His mother’s doves, and team of sparrows;
Loses them too; then down he throws
The coral of his lips, the rose
Growing on’s cheek (but none knows how);
With these, the crystal of his brow,
And then the dimple of his chin:
All this did my Campaspe win.
At last he set her both his eyes —
She won, and Cupid blind did rise.
O Love! has she done this for thee?
What shall, alas! become of me?
Джон Лили (1554? — 1606)
Игра в карты
С моей Кампаспой Купидон играл.
Хотел взять поцелуй — но много потерял.
Поставил лук и стрелы он свои,
за ними голуби мамашины пошли,
да воробьев еще прибавил стайку —
Кампаспа сделалась всему хозяйкой.
Тогда поставил губ своих коралл,
Со щек своих цвет розы нежной снял
и к ним свой лоб прибавил белоснежный —
опять всего лишился, безутешный.
Затем — вот невезенье, да и только! —
он ямочку ей отдал с подбородка.
В отчаяньи поставил пару глаз,
И что ж? слепым остался в этот раз.
Саму Любовь умела обобрать!
Какой же участи мне ожидать?….
Перевод 25.08.2014
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013163
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 14.05.2024
Эпиграммы верноподданнические.
How, best of kings, dost thou a sceptre bear !
How, best of poets, dost thou laurel wear !
But two things rare the Fates had in their store,
And gave thee both, to shew they could no more.
For such a poet, while thy days were green,
Thou wert, as chief of them are said t' have been.
And such a prince thou art, we daily see,
As chief of those still promise they will be.
Whom should my muse then fly to, but the best
Of kings, for grace ; of poets, for my test ?
Пример монархам, ты повелеваешь!
Пример поэтам, строфы ты слагаешь!
Судьбы богини перла два хранили,
Тебе их дав, верх щедрости явили.
В дни юные свои ты стал поэт,
Как первые из тех, кого уж нет.
В дни нынешние ты - властитель людям,
Как первые из тех, кто только будет.
К кому же, как не к первому, идти,
Чтоб службе - милость, суд - стихам найти?
Перевод 10.07. 2015
Who would not be thy subject, JAMES, t'obey
A prince that rules by' example, more than sway ?
Whose manners draw, more than thy powers constrain.
And in this short time of thy happiest reign,
Hast purg'd thy realms, as we have now no cause
Left us of fear, but first our crimes, then laws.
Like aids 'gainst treasons who hath found before,
And than in them, how could we know God more ?
First thou preserved wert our king to be,
And since, the whole land was preserv'd for thee.
Кто верным Якову не хочет зваться,
Не в страхе – подражая, подчиняться?
Не принуждает он, но привлекает,
Недолго, но столь славно управляет,
Что оба королевства точно новы:
Лишь поделом взыскания суровы.
Измену лучше кто предотвращал?
C кем лучше Бога подданный узнал?
Ты был спасен для доброго правленья,
И для тебя стране дано спасенье.
Перевод 10.07.2015
Upon the happy false rumor of his death, the two
and twentieth day of March, 1606.
That we thy loss might know, and thou our love,
Great heaven did well to give ill fame free wing ;
Which though it did but panic terror prove,
And far beneath least pause of such a king ;
Yet give thy jealous subjects leave to doubt,
Who this thy scape from rumor gratulate,
No less than if from peril ; and devout,
Do beg thy care unto thy after-state.
For we, that have our eyes still in our ears,
Look not upon thy dangers, but our fears.
На ложный к счастью слух о смерти короля в 22-й день марта 1606 года
Мы знаем страх потери, верность - ты,
И, значит, был во благо слух крылатый:
Как ужаснуло чувство пустоты,
Когда была лишь призрачной утрата!
Но пусть звучат заботы голоса,
Что празднуют ошибку суесловья,
Как чудо, что свершили небеса,
И молят печься больше о здоровье!
Молве мы, не действительности, верим:
Страх без причин пугает в той же мере.
Перевод 11.07.2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013162
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 14.05.2024
Оригинал:
Ben Jonson
The Hour Glass
Consider this small dust, here in the glass,
By atoms mov’d:
Could you believe that this the body was
Of one that lov’d;
And in his mistress’ flame playing like a fly,
Was turned to cinders by her eye:
Yes; and in death, as life unblest,
To have’t exprest,
Even ashes of lovers find no rest.
Мой перевод:
Песочные часы
Песок в стакане все бежит струей —
вот час уплыл….
А был когда-то человек живой,
и он любил.
В огонь той дамы он впорхнул, как мошка,
в ее глазах сгорел — и пепла вот немножко.
Да, право, он несчастлив был,
но подтвердил:
не знает мира и во прахе, кто любил.
Перевод 30. 08. 2014
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013088
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 13.05.2024
Оригинал:
Ben Jonson (1573? -1637)
To Celia
Drink to me only with thine eyes,
And I will pledge with mine;
Or leave a kiss but in the cup
And I’ll not look for wine.
The thirst that from the soul doth rise
Doth ask a drink divine;
But might I of Jove’s nectar sup,
I would not change for thine.
I sent thee late a rosy wreath,
Not so much honouring thee
As giving it a hope that there
It could not wither’d be;
But thou thereon didst only breathe,
And sen’st it back to me;
Since when it grows, and smells, I swear,
Not of itself but thee!
Мой перевод:
Бен Джонсон (1573? -1637)
К Селии
За меня ты взглядом пей,
и будет тост — в моем.
В чашу поцелуй налей —
напьюсь им, как вином.
Нынче требует душа
нечто неземное.
Коль Юпитер даст нектар —
лучше выпью твой я.
Роз венок тебе послал —
не чтоб тебя почтить:
чтоб их дольше тлен не взял —
их думал сохранить.
Ты дохнула раз на них
и вернула дар мне.
И теперь у роз моих
лишь твое дыханье!
Перевод 30.08. 2014
В оригинале, как вы заметили, речь идет не о дыхании, а о запахе (буквально, "пахнет не собой, а тобой"). Но толковый словарь показал, что, если речь идет о растениях, для слова "дыхание" подходят значения "запах, аромат. Дыхание осеннего сада. Дыхание ландышей" (С).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013086
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 13.05.2024
Вашему строгому вниманию предлагаются мои русские переводы нескольких стихотворений великого английского поэта и драматурга Вениамина Иванова (1573?/ 1572? – 1637), выдающегося человека, замечательного отнюдь не только тем, что он был, по преданию, другом, соперником и собутыльником не менее выдающегося человека Вильгельма Трясокопьева (1564 – 1616).
Вначале эпиграммы, которые, как мне кажется, довольно точно передают бурный темперамент автора, а затем еще два стихотворения. Думаю, что переводить эпиграммы, как бы не получилось, – полезно для таких, как я, то есть, для многословных.
Из других русских переводов сравнивала с переводами Д. В. Щедровицкого.
Итак, маленькие, но удаленькие стихотворения очень большого Бена.
Тексты оригиналов с сайта Luminarium.
Несколько эпиграмм Бена Джонсона
X. — TO MY LORD IGNORANT.
Thou call’st me POET, as a term of shame ;
But I have my revenge made, in thy name.
Господину Невежде
Мое имя «поэт», ты считаешь, беcчестно?
Перечти заголовок – и знай свое место!
Перевод 10.06.2015
XVII. — TO THE LEARNED CRITIC.
May others fear, fly, and traduce thy name,
As guilty men do magistrates ; glad I,
That wish my poems a legitimate fame,
Charge them, for crown, to thy sole censure hie.
And but a sprig of bays, given by thee,
Shall outlive garlands, stol’n from the chaste tree.
Сведущему критику
Пускай другой бежит тебя, браня,
Клянет, как осужденный вор судью,
Но славы по закону жажду я,
Стихи к тебе на суд скорее шлю.
Побег лавровый тот, что он присудит,
Ворованных венков живее будет.
Перевод 09. 06. 2015
В оригинале упоминаются краденые венки с chaste tree (витекс священный, авраамово дерево). В переводе это опущено.
XVIII TO MY MERE ENGLISH CENSURER.
TO thee my way in epigrams seems new,
When both it is the old way and the true.
Thou sayst that cannot be, for thou hast seen
Davies and Weever, and the best have been,
And mine come nothing like. I hope so; yet
As theirs did with thee, mine might credit get,
If thou’dst but use thy faith, as thou didst then
When thou wert wont t’ admire, not censure men.
Prithee believe still, and not judge so fast,
Thy faith is all the knowledge that thou hast.
Простому английскому критикану
Ты думаешь, что я пишу так ново:
Хоть форма старая, в ней – правды слово.
Ты помнишь много славных образцов,
Но только не подобных наглецов.
Надеюсь в самом деле новым быть,
И у тебя признанье заслужить
Я смог бы, если б прежним ты остался:
Ведь встарь ты не судил, но восхищался.
Так будь доверчив, меряй той же мерой:
Из знаний всех ты наделен лишь верой.
Перевод 09. 06. 2015
XXIV. — TO THE PARLIAMENT.
There’s reason good, that you good laws should make :
Men’s manners ne’er were viler, for your sake.
Парламенту
Законы правьте, дел невпроворот:
Народ испорчен слишком – вам везет!
09.06.2015
XXXIV. — OF DEATH.
He that fears death, or mourns it, in the just,
Shews of the Resurrection little trust.
О страхе смерти
Тем, кто премного плачется о смерти,
Скажу: сильнее в Воскресенье верьте!
Перевод 09. 06. 2015
(Как вы заметили, этот перевод очень вольный из-за того, что переводчица захотела смягчить язвительность оригинала. Автор направляет укол как против тех, кто боится смерти, так и против тех, кто ее оплакивает, что, возможно, не совсем справедливо.
То и другое отношение переводчица постаралась передать словом «плачется»).
LXI. — TO FOOL, OR KNAVE.
Thy praise or dispraise is to me alike ;
One doth not stroke me, nor the other strike.
Дурню или плуту
Возвысь или унизь — останусь невредим;
Не услажден одним, не уязвлен другим.
Перевод 09. 06. 2015
LXV. — TO MY MUSE.
Away, and leave me, thou thing most abhorr’d
That hast betray’d me to a worthless lord ;
Made me commit most fierce idolatry
To a great image through thy luxury :
Be thy next master’s more unlucky muse,
And, as thou’st mine, his hours and youth abuse,
Get him the time’s long grudge, the court’s ill will ;
And reconcil’d, keep him suspected still.
Make him lose all his friends ; and, which is worse,
Almost all ways to any better course.
With me thou leav’st an happier muse than thee,
And which thou brought’st me, welcome poverty :
She shall instruct my after-thoughts to write
Things manly, and not smelling parasite.
But I repent me : stay — Whoe’er is raised,
For worth he has not, he is tax’d not praised.
Моей Музе
Бесстыжая девчонка предала:
Меня ничтожной знати продала.
Подвигла бисер ревностно метать
Пред тем, чьей славе только стыд скрывать.
Прочь! Нового поэта ты терзай,
Счастливейшей поры его лишай!
Пусть будет веку враг, верхам не гож,
И, хоть прощен, на подозреньи все ж.
Пусть станет одинок, и – жребий злой! –
Забудет выходы на путь прямой.
А с лучшей музой счастье я найду.
Пусть бедность! Эту вытерплю беду.
С другой подругой буду так творить,
Как думаю, не приживалкой гнить.
Ступай! …куда ты? – Кто без чести – знать,
Того нам не хвалить, а обирать.
Перевод 09.06. 2015
LXVIII. — ON PLAYWRIGHT.
PLAYWRIGHT convict of public wrongs to men,
Takes private beatings, and begins again.
Two kinds of valour he doth shew at once;
Active in’s brain, and passive in his bones.
На драматурга
Красноречиво грубый мир клеймишь.
Бывает, бьют, но ты не замолчишь.
Тебя двойная окружает слава:
Могуча мысль, да тело слишком слабо.
Перевод 09.06.2015
LXXX. — OF LIFE AND DEATH.
The ports of death are sins ; of life, good deeds ;
Through which our merit leads us to our meeds.
How wilful blind is he, then, that would stray,
And hath it, in his powers, to make his way !
This world death’s region is, the other life’s ;
And here, it should be one of our first strifes,
So to front death, as men might judge us past it :
For good men but see death, the wicked taste it.
О жизни и смерти
Грех – гавань смерти, жизни порт – добро;
Пройдем, как по заслугам суждено.
Сколь жалок добровольный тот слепец,
Что сам направит путь не в тот конец!
Cей мир – дом смерти, вечность – жизни храм.
Пока мы здесь — со смертью биться нам,
Чтоб суд потомков с честью заслужить:
Добру – лишь видеть смерть, а злу – вкусить.
Перевод 08. 06. 2015
И еще два небольших стихотворения его же.
AGAINST JEALOUSY
by Ben Jonson
Wretched and foolish Jealousy,
How cam’st thou thus to enter me ?
I ne’er was of thy kind :
Nor have I yet the narrow mind
To vent that poor desire,
That others should not warm them at my fire :
I wish the sun should shine
On all men’s fruit, and flowers, as well as mine.
But under the disguise of love,
Thou say’st, thou only cam’st to prove
What my affections were.
Think’st thou that love is help’d by fear ?
Go, get thee quickly forth,
Love’s sickness, and his noted want of worth.
Seek doubting men to please ;
I ne’er will owe my health to a disease.
Против ревности
Ах, Ревность, жалкий негодяй!
Зачем ко мне ты? Прочь ступай!
С тобой нам не водиться.
Заметь, мой разум не скупится,
И мысль ему претит,
Чтоб для других очаг мой был закрыт.
Хочу, чтоб солнца свет
Лелеял мой и всякий плод и цвет.
Ты в ложном облике любви
На чувства заришься мои:
Мол, испытать недолго.
Ты думаешь, что страх – любви подмога?
Исчезни лучше сразу!
Ты для любви – лишь жадности зараза.
Иди, ласкай сомненье!
А я в заразе не ищу леченья!
Перевод 09.06.2015
WHY I WRITE NOT OF LOVE.
SOME act of LOVE’S bound to rehearse,
I thought to bind him in my verse :
Which when he felt, Away, quoth he,
Can poets hope to fetter me ?
It is enough, they once did get
Mars and my mother, in their net :
I wear not these my wings in vain.
With which he fled me ; and again,
Into my rhymes could ne’er be got
By any art : then wonder not,
That since, my numbers are so cold,
When Love is fled, and I grow old.
Зачем не пишу о любви
Игру Любви решившись восхвалять,
Стихом божка задумал я связать.
Но он, силки почуяв, крикнул: «Прочь!
Поэтам обуздать меня невмочь!
Уже довольно хвастались они,
Как мать и Марса сетью оплели.
А крылышки на что?» – и улетел.
Его привлечь назад я не сумел.
Как ни хитрил, уж не вернул в строку.
Так не вините: мол, пою тоску.
Не могут жаром жечь стихи мои,
Когда я старюсь, мерзну без Любви.
09.06.2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013022
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 12.05.2024
Попробовала сделать свой перевод пролога Бена Джонсона к его знаменитой пьесе "Every Man in His Humour" (она же "Каждый по-своему", она же "Всяк молодец на свой образец", у ней же есть другие варианты перевода названия).
Пролог этот, кроме того, что это - хорошие стихи (простотой захватывающие), замечателен, во-первых, тем, что призывает показывать на сцене жизнь простого человека (что мы не можем не приветствовать). В-третьих, тем, что жестко осуждает увлечение исторической драматургией и наезжает, как видно, на первую потрясающую тетралогию, - ту, что о печальном правлении Генриха VI и его последствиях (к чему мы относимся осторожно). В-четвертых, пролог замечателен тем, что дает подробную картину спецэффектов, принятых на тюдоровской сцене, а вернее - за сценой (что познавательно). В-пятых, тем, что при кажущейся простоте демонстрирует знаменитую эрудицию автора: в том старинном издании, где я нашла текст (Ben Jonson's Every Man in His Humour. Edited by Percy Simpson, Oxford, at the Clarendon Press, first published 1919, reprinted 1921, 1936), чуть ли не каждую строку этого пролога сопровождают примечания.
Я попробовала поэкспериментировать с формой, чтобы мой вариант перевода хоть немного отличался от других (из них я прочла перевод П.Н. Соколовой в издании 1933 г., и в нем-то меня этот пролог и заманил для начала:-)). Такие эксперименты не понравились бы самому доблестному Бену, который, по моим данным, не любил вольностей в переводе. Но постаралась передать его мысль (хотя, признаю, повольничать и хотелось).
Though neede make many Poets, and some such
As art, and nature haue not betterd much ;
Yet ours, for want, hath not so lou'd the stage,
As he dare serue th'ill customes of the age :
Or purchase your delight at such a rate,
As, for it, he himselfe must justly hate.
To make a child, now swadled, to proceede
Man, and then shoote up, in one beard, and weede,
Past threescore yeeres : or, with three rustic swords,-
And helpe of some few foot-and-halfe-foote words,
Fight ouer Yorke, and Lancaster long jarres :
And in the tyring-house bring wounds, to scarres.
He rather prayes, you will be pleas'd to see
One such, to day, as other playes should be.
Where neither Chorus wafts you ore the seas
Nor creaking throne comes downe, the boyes to please
Nor nimble squibbe is scene, to make afear'd
The gentlewomen; nor roul'd bullet heard
To say, it thunders ; nor tempestuous drumme
Rumbles, to tell you when the storme doth come ;
But deedes, and language such as men doe use
And persons, such as Comoedie would chuse,
When she would shew an Image of th'e times,
And sport with humane follies, not with crimes.
Except, we make 'hem such by louing still
Our popular errors, when we know th'are ill,
I meane such errors, as you'll all confesse
By laughing at them, they deserve no lesse:
Which when you heartily doe, there's hope left then,
You, that haue so grac'd monsters, may like men.
Немало есть поэтов из несчастья,
Ни дар, ни школа не спасут иных.
Но автор наш для денег не во власти
Приемов нынче общих, но дурных
И покупать восторг не захотел он
Тем, чтоб себя же презирать - за дело:
Тем, чтоб малыш в пеленках вмиг взрослел,
Прыг! - бородой зарос и закряхтел,
Состарясь; чтоб, взяв ржавых три меча,
В подмогу сложнословие влача,
Йорк и Ланкастер препирались длинно
И раны битвы углублялись - гримом.
Он лучше бы с произведеньем новым,
Таким, как должно быть, успех нашел -
Где в край заморский не тащиться с Хором,
Не валится, чтя вкус юнцов, престол,
Хлопушки треском барынь не пугают,
За сценой ядер пушек не катают
В замену грому, и о буре вам
Не сообщает бурно барабан.
Пусть люди в пьесе говорят и ходят
Как в жизни, как Комедии подходит,
Чтоб время так, как есть, ей показать,
Не преступленьем - придурью играть.
Дурим преступно, только если любим
Ошибки наши, те же, что осудим.
Ошибки, что из вас признает каждый,
Коль от души над ними будет смех -
Надежда есть, что станет так однажды
Вам после чудищ мил и человек.
Перевод 02.- 03.09.2017
Some few foot-and-halfe-foote words - это несколько измененная фраза из Горация. Неизмененная - ampullas et sesquipedalia verba, напыщенные и длиной в полтора римских фута слова. Ее Джонсон передал как ' Their bombard-phrase, and foote-and-halfe-foot words' (пояснение по комментарию к использованному для перевода изданию).
Bullet - в данном случае именно ядро, а не пуля, как можно было бы сперва подумать.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1013021
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 12.05.2024
В этой балладе действует не сам Роб Рой - персонаж одноименного романа, а его сын. Баллада приводится с двумя вариантами текста оригинала.
Оригинал 1:
225C: Rob Roy
225C.1 ROB ROY’S from the Hielands come
Unto our Lowland border,
And he has stolen a lady away,
To keep his house in order.
225C.2 Rob Roy’s come to Blackhill’s gate,
Twenty men his arms did carry,
And he has stolen a lady away,
On purpose her to marry.
225C.3 None knew till he surrounded the house,
No tidings came before him,
Or else she had been gone away,
For she did still abhor him.
225C.4 All doors and windows guarded were,
None could the plot discover;
Himself went in and found her out,
Professing how he loved her.
225C.5 ‘Come go with me, my dear,’ he said,
‘Come go with me, my honey,
And you shall be my wedded wife,
I love you best of onie.’
225C.6 ‘I will not go with you,’ she said,
‘Nor will I be your honey;
I neer shall be your wedded wife,
You love me for my money.’
225C.7 But he her drew amongst his crew,
She holding by her mother;
With mournful cries and watery eyes
They parted from each other.
225C.8 No time they gave her to be dressed
As ladies when they’re brides, O,
But hurried her away in haste;
They rowed her in their plaids, O.
225C.9 As they went over hills and rocks,
The lady often fainted;
Says, Wae may it be, my cursed money,
This road to me invented!
225C.10 They passed away by Drymen town,
And at Buchanan tarried;
They bought to her a cloak and gown,
Yet she would not be married.
225C.11 But without consent they joined their hands;
By law ought not to carry;
The priest his zeal it was so hot
On her will he would not tarry.
225C.12 Four held her up before the priest,
Two laid her in the bed, O;
Och, mournfully she weeped and cried
When she by him was laid, O.
225C.13 ‘Now you’re come to the Highland hills,
Out of your native clime, lady,
Never think of going back,
But take this for your hame, lady.
225C.14 ‘Be content, be content,
Be content to stay, lady;
Now ye are my wedded wife
Unto your dying day, lady.
225C.15 ‘O Rob Roy was my father called,
But McGregor was his name, lady;
In all the country far and near
None did exceed his fame, lady.
225C.16 ‘I’m as bold, I’m as bold,
I’m as bold as he, lady;
In France and Ireland I’ll dance and fight,
And from them take the gree, lady.
225C.17 ‘He was a hedge about his friends,
But a heckle to his faes, lady,
And every one that did him wrong,
He took them owre the nose, lady.
225C.18 ‘I’m as bold, I’m as bold,
I’m as bold, and more, lady;
Every one that does me wrong
Shall feel my good claymore, lady.
225C.19 ‘My father he has stots and ewes,
And he has goats and sheep, lady,
But you and twenty thousand punds
Makes me a man complete, lady.’
Оригинал 2:
225D: Rob Roy
225D.1 ROB ROY from the Highlands came
Unto the Lowland border;
It was to steal a ladie away,
To keep his house in order.
225D.2 He gae her nae time to dress herself
Like a lady that was to be married,
But he hoisd her out among his crew,
And rowd her in his plaidie.
225D.3 ‘Will ye go wi me, my dear?’ he says,
‘Will ye go wi me, my honey?
Will ye go wi me, my dear?’ he says,
‘For I love you best of ony.’
225D.4 ‘I winna be your dear,’ she says,
‘Nor I’ll never be your honey;
I’ll never be your wedded wife,
For you love me but for my money.’
225D.5 He hoisd her out among his crew,
She holding by her mother;
Wi watry eyes and mournfu cries
They parted from each other.
225D.6 As they gaed oer yon high hill,
The ladie often fainted;
‘Oh, wae be to my gold,’ she said,
‘This road for me invented!’
225D.7 Two held her up before the priest,
And two put her to bed,
Wi mournful cries and watry eyes
As she lay by his side.
225D.8 ‘Be content, be content,
Be content wi me, ladie,
For now you are my wedded wife
Until the day ye die, ladie.
225D.9 ‘Rob roy was my father calld,
McGrigor was his name, ladie,
And a’ the country round about
Has heard of Roy’s fame, ladie.
225D.10 ‘You do not think yourself a match
For such a one as I, ladie;
But I been east and I been west,
And saird the king of France, ladie.
225D.11 ‘And now we hear the bag-pipe play,
And we maun hae a dance, ladie,
And a’ the country round about
Has heard of Roy’s fame, ladie.
225D.12 ‘Shake your foot, shake your foot,
Shake your foot wi me, ladie,
For now you are my wedded bride
Until the day ye die, ladie.
225D.13 ‘My father dealt in cows and ewes,
Likewise in goats and sheep, ladie,
And a’ the country round about
Has heard of Roy’s fame, ladie.
225D.14 ‘And ye have fifty thousand marks,
Makes me a man compleat, ladie.
Why mayn’t I maid
May I not ride in state, ladie?
225D.15 ‘My father was a Highland laird,
Altho he be now dead, ladie,
And a’ the country round about
Has heard of Roy’s fame, ladie.’
Мой пересказ:
Роб Рой похищает невесту
Роб Рой удалой к нам с гор приходил,
из наших краев себе пару добыл.
Невеста - понятное дело -
неволей идти не хотела.
Отрядом своим ее дом окружил,
за белую ручку ее выводил.
- Пойдем, моей женушкой будешь!
- Для денег меня ты погубишь!
Хоть плакали, с матерью дочь разлучил,
с собою на лошадь ее посадил.
Не дал нарядиться, убраться,
повез ее в горы венчаться.
Как стали по горным дорогам скакать,
так стала невеста судьбу проклинать:
"Погибну здесь смертью я наглой!
Уж лучше б была бесприданной!"
Усердный священник поспешно венчал,
невестиных слез он вблизи не видал.
Под венцом ее двое держали,
да двое в постель ее клали.
"Ну, полно, голубка, тужить-горевать!
Ты лучше учись, как со мною плясать!
Не будь прихотливой ломакой,
раз стала моей ты хозяйкой!
Отец мой в горах человек первый был.
Его враг боялся, им друг дорожил.
Мак-Грегора знали повсюду,
я славу не хуже добуду!
Отец кроме славы богатство имел,
стадами коров да овечек владел.
Без прироста я их не оставлю -
к ним твои золотые прибавлю.
Так видишь, голубка, мы пара во всем -
держи же отныне в порядке наш дом!
С друзьями я стану кутить,
врагов моих за нос водить!"
Перевод 24 - 25.06. 2014
Примечание переводчицы. В большом предисловии к своему знаменитому роману "Роб Рой" сэр Вальтер Скотт рассказывает о судьбе сыновей Роб Роя, и о том, как для одного из них, также по имени Робин, похитили невесту, молодую вдову, в соответствии со старым горским обычаем, уже противоречащим закону, и исключительно для того, чтобы муж получил ее состояние. Сам Робин не настаивал на похищении, а подчинился требованиям своего старшего брата. Этот трагический эпизод и лег в основу баллады, но здесь не говорится, что он окончился смертью и похищенной невесты, и жениха, впоследствии казненного. Автора, по-видимому, больше интересует, что молодой Роб Рой претендует быть продолжателем славы своего отца.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012965
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 11.05.2024
The Young Earl of Essex’s Victory Over the Emperor of Germany. Пересказ баллады
Оригинал:
The Young Earl of Essex’s Victory Over the Emperor of Germany
COME, sound up your trumpets and beat up your drums,
And let’s go to sea with a valiant good cheer,
In search of a mighty vast navy of ships,
The like has not been for these fifty long year.
Raderer two, tandaro te,
Raderer, tandorer, tan do re.
288A.2 queen she provided a navy of ships,
With sweet flying streamers, so glorious to see,
Rich top and top-gallants, captains and lieutenants,
Some forty, some fifty, brass-pieces and three.
288A.3 They had not saild past a week on the seas,
Not passing a week and days two or three,
But they were aware of the proud emperor,
Both him and all his proud company.
288A.4 When he beheld our powerful fleet,
Sailing along in their glory and pride,
He was amazed at their valour and fame,
Then to his warlike command[er]s he cry’d.
288A.5 These were the words of the old emperor:
Pray who is this that is sailing to me?
If he be king that weareth a crown,
Yet I am a better man than he.
288A.6 ‘It is not a king, nor lord of a crown,
Which now to the seas with his navy is come,
But the young Earl of Essex, the Queen’s lieutenant,
Who fears no foes in Christendom.’
288A.7 ‘Oh! is that lord then come to the seas?
Let us tack about and be steering away;
I have heard so much of his father before
That I will not fight with young Essex today.’
288A.8 O then bespoke the emperor’s son,
As they were tacking and steering away,
‘Give me, royal father, this navy of s[h]ips,
And I will go fight with Essex today.’
288A.9 ‘Take them with all my heart, loving son,
Most of them are of a capital size;
But should he do as his father has done,
Farewel thine honour and mine likewise.’
288A.10 With cannons hot and thundering shot,
These two gallants fought on the main,
And as it was young Essex’s lot,
The emperor’s son by him was taen.
288A.11 ‘Give me my son,’ the emperor cry’d,
‘Who you this day have taken from me,
And I’ll give to the[e] three keys of gold,
The one shall be of High Germany.’
288A.12 ‘I care not for thy three keys of gold,
Which thou hast profferd to set him free,
But thy son he shall to England sail,
And go before the queen with me.’
288A.13 ‘Then have I fifty good ships of the best,
As good as ever were sent to the sea,
And eer my son into England sail,
They shall go all for good company.’
288A.14 They had not fought this famous battle,
They had not fought it hours three,
But some lost legs, and some lost arms,
And some lay tumbling in the sea.
288A.15 Essex he got this battle likewise,
Tho ’twas the hotest that ever was seen;
Home he returnd with a wonderful prize,
And brought the emperor’s son to the queen.
288A.16 O then bespoke the prentices all,
Living in London, both proper and tall,
In a kind letter, sent straight to the queen,
For Essex’s sake they would fight all.
Мой пересказ:
Граф Эссекс и германский император
Приветствуйте диво, труба, барабан,
и к морю, ликуя, пойдем посмотреть:
такие суда - драгоценности нам,
им равных нет в мире, их стоит воспеть.
Хорош королевой построенный флот -
с полвека подобного мир не видал.
В нем старший и младший - всяк битву зовет,
и в море он дела недолго искал.
"Кто встречу идет? - император спросил,
дивясь нашей гордой чреде кораблей, -
"Когда б и венчанным монархом он был,
не может считаться он ровней моей".
"Нет, встречу идет вам не князь, не король,
не принц - королевы английской слуга;
то вождь англичан, Эссекс, граф молодой,
а он никогда не бежит от врага".
"Ах вот это кто...Повернем-ка назад,
не нужен мне в море соперник такой.
Наслышан я, как об отце говорят,
и с сыном идти не намерен я в бой".
Но сын его прочь не дает повернуть
и бой с англичанами хочет принять:
"Отец, государь, мне позвольте дерзнуть,
на наших судах против Эссекса стать..."
"Иди, попытайся, мой милый храбрец,
и много огромных бери кораблей,
но если дерется он так, как отец,
покончено с честью твоей и моей..."
Горячая битва достойных свела,
гром пушек даль моря не раз огласил ...
Но с Эссексом в день тот удача была:
противника смелого он захватил.
"Мне сына верни, он средь пленных твоих...
Смягчись, коль судьба тебе в руки далась!
И дам я тебе три ключа золотых -
над верхненемецкими землями власть!"
"Не надобны мне золотые ключи,
отвергну за пленника выкуп любой!
Везу его в Англию, как не ворчи,
предстанет он там пред моей госпожой".
"Я вышлю еще пятьдесят кораблей,
и лучших из тех, что носили моря:
раз сына везешь к королеве своей,
в дорогу с почетом проводят тебя!"
Недолгою новая битва была,
и счастья измены тот день не видал:
останки погибших качает волна,
а Эссекс еще раз победу стяжал.
Когда пред своей госпожою предстал
он с пленником знатным, прославлен, хвалим,
то в Лондоне всяк подмастерье признал,
что в битву любую готов - вместе с ним.
Перевод 11 - 12.05.2014
Примечание переводчицы: полазила некоторое время в Интернете, пытаясь выяснить, откуда взялся такой неисторичный сюжет. Нашла только сообщение о том, что баллада - восемнадцатого века. Исторического в ней, конечно же, только связка "граф Эссекс - английская королева". Возможно также, что фигура графа Эссекса в балладе объединяет два исторических персонажа - отца и сына. Как бы то ни было, это баллада более патриотическая, нежели историческая. :-)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012964
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 11.05.2024
Henry Howard, earl of Surrey OF THE DEATH OF SIR THOMAS WYATT. Переклад
Оригінал:
Henry Howard, earl of Surrey
OF THE DEATH OF SIR THOMAS WYATT.
DIVERS thy death do diversely bemoan :
Some, that in presence of thy livelihed
Lurked, whose breasts envy with hate had swoln,
Yield C;sar’s tears upon Pompeius’ head.
Some, that watched with the murd’rer’s knife,
With eager thirst to drink thy guiltless blood,
Whose practice brake by happy end of life,
With envious tears to hear thy fame so good.
But I, that knew what harbour’d in that head ;
What virtues rare were tempered in that breast ;
Honour the place that such a jewel bred,
And kiss the ground whereas the corpse doth rest ;
With vapour’d eyes : from whence such streams availe,1
As Pyramus did on Thisbe’s breast bewail.
Мій переклад:
Генрі Говард, граф Саррі
На смерть сера Томаса Ваєтта .
Як ставились, така й скорбота їх:
Ті, хто терзався заздрістю лихою,
Коли ти жив, тепер – в сльозах рясних,
Мов Цезар над Помпея головою .
А ті, хто, ніж ховаючи, чекав,
Безвинну кров твою хотів би пити, —
В сльозах, бо твій кінець щасливим став
І зміг ти слави доброї зажити.
Я ж знав думки твої і їх любив,
Твої чесноти знав дорогоцінні.
Вклоняюсь краю, що тебе зродив,
Цілую землю, де спочив ти нині.
З очей потоки, не спинитись вам…
Так плачу, як над Тізбою Пірам.
Переклад 05.05.2024
Гай Юлій Цезар оплакував смерть свого супротивника Гнея Помпея, якого вбили, щоб надати Цезареві задоволення.
Пірам і Тізба – легендарні коханці, що загинули внаслідок трагічного непорозуміння (що зображено, зокрема, у шекспірівській комедії «Сон літньої ночі», у аматорській виставі афінських ремісників при дворі).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012684
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 07.05.2024
Оригінал:
The doubt of future foes exiles my present joy
And wit me warns to shun such snares as threaten mine annoy;
For falsehood now doth flow, and subjects’ faith doth ebb,
Which should not be if reason ruled or wisdom weaved the web.
But clouds of joys untried do cloak aspiring minds,
Which turn to rain of late repent by changed course of winds.
The top of hope supposed, the root of rue shall be,
And fruitless all their grafted guile, as shortly ye shall see.
The dazzled eyes with pride, which great ambition blinds,
Shall be unsealed by worthy wights whose foresight falsehood finds.
The daughter of debate that discord aye doth sow
Shall reap no gain where former rule still peace hath taught to know.
No foreign banished wight shall anchor in this port;
Our realm brooks not seditious sects, let them elsewhere resort.
My rusty sword through rest shall first his edge employ
To poll their tops that seek such change or gape for future joy.
Мій український переклад:
Страх, що прийдуть вороги, жене від мене радість,
Розум стежить, щоб мені від пастки врятуватись
Всюди шириться брехня, підданці вірять мало,
Отже, мудрість павутиння ткати перестала.
Та амбітним хмара втіхи певністю здається,
Вітер зміниться – для них дощ каяття проллється.
Розпочнуть зі сподівань, кінцем же стане відчай.
Марна буде їх підступність, не дурить їм більше.
Їх гординя засліпила, і на владу важать,
Та розумні й віддані на неправдивих вкажуть.
Буде розбрату дочка нашкодити безсила,
Бо моє правління всіх до миру вже привчило.
Не пущу сюди вигнанців із земель ворожих,
Проповідник бунтівний тут говорить не зможе.
Ти зі мною, мечу ржавий. Щоб лихі боялись,
Зрадників скараєш ти, мені повернеш радість.
Переклад 05.05.2024
Розбрату дочка – Марія Стюарт.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012619
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 06.05.2024
Вірш відображає стан Єлизавети у час конфлікту з її зведеною старшою сестрою, королевою Марією I (1516–1558): у 1554 р. Єлизавета підозрювалась у змові проти сестри, організованій сином сера Томаса Ваєтта (теж Томасом Ваєттом, страченим за це). Тоді Єлизавету було спочатку ув’язнено в Тауері, а потім, щоб виключити її контакти зі спільниками, вона близько року перебувала під арештом у королівській резиденції у Вудстоку.
Оригінал:
WRITTEN ON A WALL AT WOODSTOCK.
by Princess Elizabeth (Elizabeth I)
O FORTUNE! how thy restless wavering State
Hath fraught with Cares my troubled Wit!
Witness this present Prison whither Fate
Hath borne me, and the Joys I quit.
Thou causedest the Guilty to be loosed
From Bands, wherewith are Innocents inclosed;
Causing the Guiltless to be strait reserved,
And freeing those that Death had well deserved:
But by her Envy can be nothing wrought,
So God send to my Foes all they have thought.
ELIZABETH PRISONER.
A.D. M.D.LV.
Мій переклад:
Напис на стіні у Вудстоку
Мінлива доле, як іще тобі
Мені печалі слати не набридло!
Поглянь-но: опинилась я в тюрмі,
І радість будь-яка для мене зникла.
З твоєї ласки має волю грішний,
А праведний – в оковах, безутішний,
Безвинний не являє почуттів,
Безкарний той, хто смерті заслужив.
Та заздрістю вона не переможе,
Шли ворогам моїм відплату, Боже!
Єлизавета, ув’язнена,
1555 р.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012613
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 06.05.2024
Оригінал:
WRITTEN IN A FRENCH PSALTER.
by Princess Elizabeth (Elizabeth I)
No crooked leg, no bleared eye,
No part deformed out of kind,
Nor yet so ugly half can be
As is the inward, suspicious mind.
Напис у французькому псалтирі
Хтось кульгавий чи безокий
Вади зовні має,
А потвора – хто таїться
Й завжди зла чекає.
З любов’ю, ваша пані Єлизавета
Переклад 05.05.2024
Оригінал зберігся в екземплярі псалтирі, виданій у Парижі близько 1520 р. Ця книга перебуває в Королівській бібліотеці в Віндзорському замку.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012564
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 05.05.2024
Оригинал с сайта Luminarium
Оригінал:
IN DEFIANCE OF FORTUNE.
by Elizabeth I, Queen of England
Never think you Fortúne can bear the sway
Where virtue's force can cause her to obey.
Мій український переклад:
Єлизавета I, королева Англії
У зневагу до долі
Не вірте, що всім править доля владна:
Чеснота їй наказувати здатна.
Переклад 05.05.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012538
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 05.05.2024
Одна из первых баллад, которую я попробовала пересказать.
Оригинал:
The Sweet Trinity
86A.1 SIR WALTER RAWLEIGH has built a ship,
In the Neatherlands
Sir Walter Rawleigh has built a ship,
In the Neather-lands
And it is called The Sweet Trinity,
And was taken by the false gallaly.
Sailing in the Low-lands
286A.2 ‘Is there never a seaman bold
In the Neather-lands
Is there never a seaman bold
In the Neather-lands
That will go take this false gallaly,
And to redeem The Sweet Trinity?’
Sailing, etc.
286A.3 Then spoke the little ship-boy;
In the Neather-lands
Then spoke the little ship-boy;
In the Neather-lands
‘Master, master, what will you give me
And I will take this false gallaly,
And release The Sweet Trinity?’
Sailing, etc.
286A.4 ‘I’ll give thee gold, and I’le give thee fee,
In the Neather-lands
I’ll give thee gold and I’le give thee fee,
In the Neather-lands
And my eldest daughter thy wife shall be.’
Sailing, etc.
286A.5 He set his breast, and away he did swim,
Until he came to the false gallaly.
286A.6 He had an augor fit for the [n]once,
The which will bore fifteen good holes at once.
286A.7 Some ware at cards, and some at dice,
Until the salt water flashd in their eyes.
286A.8 Some cut their hats, and some cuth their caps,
For to stop the salt-water gaps.
286A.9 He set his breast, and away did swim,
Until he came to his own ship again.
286A.10 ‘I have done the work I promised to do,
For I have sunk the false gallaly,
And released The Sweet Trinity.
286A.11 ‘You promised me gold, and you promised me fee,
Your eldest daughter my wife she must be.’
286A.12 ‘You shall have gold, and you shall have fee,
But my eldest daughter you wife shall never be.’
For sailing, etc.
286A.13 ‘Then fare you well, you cozening lord,
Seeling you are not so good as your word.’
For sailing, etc.
286A.14 And thus I shall conclude my song,
Of the sailing in the Low-lands
Wishing all happiness too all seamen both old and young.
In their sailing in the Low-lands
Мой пересказ:
Хозяин и юнга (Корабль «Троица»)
У сэра Уолтера Роли корабль,—
это было с ним в Нидерландах,—
угнали враги, возвратится едва ль;
нет удачи ему в Нидерландах!
«Эх, братцы любезные, кто бы рискнул
и «Троицу», судно мое, мне вернул?»
Тогда его юнга шагает вперед —
юнец он, всего лишь мальчишка:
«Что я получу, коли мне повезет?»
Видать, был не робкий мальчишка!
«Осыплю деньгами, казны не щадя,
и старшую дочку я дам за тебя!»
Нырнул он, да к вражьей посуде поплыл
— посмотрим, что будет с ним дальше!
На дело с собою сверло прихватил
— он знает, что сделает дальше!
Проворен, что мышка, мальчишка тот был:
им в днище с пятнадцать проделал он дыр.
На вражеском судне игра да гульба
— в веселье соленые волны, —
но хлынула вдруг отовсюду вода
— опасны соленые волны!
Кто тряпкой, кто шапкой в пробоины ткнет —
а юнга к английскому бригу плывет.
«Врагов я на их корабле потопил —
потребует, верно, награду! —
и «Троицу», судно твое, возвратил»
— получит он, верно, награду!
«Тебе заплачу я, казны не щадя,
но старшую дочку не дам за тебя!»
— На это «прощай» я, хозяин, скажу —
так юнга ему отвечает —
Ты слову не верен — тебе не служу! —
так гордо ему отвечает.
На этом и песня моя входит в порт;
кто в море — пусть с вами удача идет!
Перевод 7 — 10. 05. 2014
Примечание переводчицы: как автор этой баллады указывается иногда Фрэнк Сиджвик (Frank Sidgwick). В собрании Чайлда эта баллада идет вместе с разными вариантами баллады о судне ‘ the Golden Vanity’, где сюжет иногда оканчивается гибелью юнги. Так что тут ему еще повезло. Под false gallaly, видимо, подразумевается французский корабль.
Исторически за знаменитым сэром Уолтером Роли как будто числятся только сыновья — во всяком случае, законные
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012485
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 04.05.2024
Оригинал:
The Bailiff’s Daughter of Islington
THERE was a youth, and a well belovd youth,
And he was a esquire’s son,
He loved the bayliff’s daughter dear,
That lived in Islington.
105.2 She was coy, and she would not believe
That he did love her so,
No, nor at any time she would
Any countenance to him show.
105.3 But when his friends did understand
His fond and foolish mind,
They sent him up to fair London,
An apprentice for to bind.
105.4 And when he had been seven long years,
And his love he had not seen,
‘Many a tear have I shed for her sake
When she little thought of me.’
105.5 All the maids of Islington
Went forth to sport and play;
All but the bayliff’s daughter dear;
She secretly stole away.
105.6 She put off her gown of gray,
And put on her puggish attire;
She’s up to fair London gone,
Her true-love to require.
105.7 As she went along the road,
The weather being hot and dry,
There was she aware of her true-love,
At length came riding by.
105.8 She stept to him, as red as any rose,
And took him by the bridle-ring:
‘I pray you, kind sir, give me one penny,
To ease my weary limb.’
105.9 ‘I prithee, sweetheart, canst thou tell me
Where that thou wast born?’
‘At Islington, kind sir,’ said she,
Where I have had many a scorn.’
105.10 ‘I prithee, sweetheart, canst thou tell me
Whether thou dost know
The bailiff’s daughter of Islington?’
‘She’s dead, sir, long ago.’
105.11 ‘Then will I sell my goodly steed,
My saddle and my bow;
I will into some far countrey,
Where no man doth me know.’
105.12 ‘O stay, O stay, thou goodly youth!
She’s alive, she is not dead;
Here she standeth by thy side,
And is ready to be thy bride.’
105.13 ‘O farewel grief, and welcome joy,
Ten thousand times and more!
For now I have seen my own true-love,
That I thought I should have seen no more.’
Мой пересказ:
Дочка бейлифа из Ислингтона
Был дворянским сыном он,
дочкой старшины - она;
был любовью болен он,
но скромна была она.
В Лондон выслали его,
чтоб любовь свою забыл;
но прошло семь долгих лет -
все равно ее любил.
"Много горевал по ней-
не печалилась она.
Тяжек груз любви моей -
налегке живет она".
Дочка старшины меж тем
дом оставила тайком.
Платье нищенки взяла,
и к нему идет пешком.
И встречаются они -
долгий путь мгновеньем стал:
видит всадника она -
а ее он не узнал.
- Добрый день вам, добрый сэр,
не оставь вас Бог в пути!
Удружите медяком -
истомилась я идти.
- А откуда держишь путь,
где был дом родимый твой?
- Я из Ислингтона, сэр,
там спозналась я с тоской.
- А не знаешь ли ты дочь
тамошнего старшины?
- Не откликнется она
из могильной тишины.
- Так теперь дорога мне -
за забвеньем вдаль скакать.
- Так теперь дорога мне -
под венец нам вместе стать.
Я не верила тебе,
что верна твоя любовь;
я нескоро шла к тебе -
лишь с тобою быть, любовь.
- Тысячи приветов шлю
счастью я, любовь моя!
Думал: скрылась навсегда...
Снова вижу я тебя!
Перевод 20.06. 2014
Примечание переводчицы. Ислингтон здесь - это деревня в графстве Норфолк. У термина "бейлиф" несколько значений, в данном контексте это - глава местной администрации. Поэтому в тексте перевода "старшина" употребляется как более-менее допустимый синоним. Переводчица полагает, что использование иностранного и не сразу понятного термина "как есть" несколько затрудняет восприятие поэтического перевода. :-)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012482
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 04.05.2024
(Відповідь на вірш Крістофера Марло "[url="https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012369"]Пристрасний пастух - коханій[/url]")
Оригінал:
Sir Walter Raleigh
A Nymph’s Reply to Shepherd
IF all the world and love were young,
And truth in every shepherd's tongue,
These pretty pleasures might me move
To live with thee and be thy love.
Time drives the flocks from field to fold,
When rivers rage and rocks grow cold;
And Philomel becometh dumb;
The rest complains of cares to come.
The flowers do fade, and wanton fields
To wayward winter reckoning yields:
A honey tongue, a heart of gall,
Is fancy's spring, but sorrow's fall.
The gowns, thy shoes, thy beds of roses,
Thy cap, thy kirtle, and thy posies
Soon break, soon wither, soon forgotten,—
In folly ripe, in reason rotten.
Thy belt of straw and ivy buds,
Thy coral clasps and amber studs,
All these in me no means can move
To come to thee and be thy love.
But could youth last and love still breed,
Had joys no date nor age no need,
Then these delights my mind might move
To live with thee and be thy love.
Мій український переклад:
Сер Волтер Ролі
Відповідь німфи пастухові
Світ був би юний і любов,
Пастух неправди б не молов –
То я могла б цих втіх бажать,
Прийти й твоїм коханням стать.
Час прибере стада з полів,
Мороз – для скель, річкам – розлив,
І Філомелі – заніміть.
Не зможем без тривог прожить.
Квіткам – зів’янути, полям -
Зимі скоритись: прикро нам.
Солодка мова, в серці – фальш,
Весна – любов, а осінь – плач.
Твої вбрання, твої троянди,
Вінець, спідничка, всі принади –
Крихкі, і швидко їх не буде:
Їх безум хвалить, розум губить.
З плюща й соломи пояс – він
Тобі з’єднав корал й бурштин…
Не стану я за це бажать
Прийти й твоїм коханням стать.
Якби жар юний не старів,
А вік турботи не родив -
Цих втіх могла б я побажать
Прийти й твоїм коханням стать.
Переклад 02.05.2024
Філомела - соловейко.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012370
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 03.05.2024
Оригінал:
Christoper Marlowe
The passionate shepherd to his love
COME live with me, and be my love;
And we will all the pleasures prove
That hills and valleys, dales and fields,
Woods, or steepy mountain yields.
And we will sit upon the rocks,
Seeing the shepherds feed their flocks
By shallow rivers, to whose falls
Melodious birds sing madrigals.
And I will make thee beds of roses
And a thousand fragrant posies;
A cap of flowers, and a kirtle
Embroidered all with leaves of myrtle;
A gown made of the finest wool
Which from our pretty lambs we pull;
Fair-lined slippers for the cold,
With buckles of the purest gold;
A belt of straw and ivy-buds,
With coral clasps and amber-studs:
And if these pleasures may thee move,
Come live with me, and be my love.
The shepherd-swains shall dance and sing
For thy delight each May-morning:
If these delights thy mind may move,
Then live with me and be my love.
Мій переклад:
Крістофер Марло
Пристрасний пастух - коханій
Приходь, моїм коханням стань,
Зі мною радощів пізнай
Усіх: із висей та з низин,
В лісах чи то з гірських вершин.
Зі скель нам буде гарний вид,
Як настає стадам обід
Край чарівних малих річок,
Під мадригали від пташок.
Зроблю я ліжко із троянд,
Квітки нам - тисяча принад:
Дам з них вінець, спідничку теж
Ти миртом вишиту вдягнеш.
На сукню ліпшу вовну дам:
Це від ягняток любих дар.
І черевички від сльоти:
Їх пряжки будуть золоті.
З плюща й соломи пояс – він
Єднатиме корал й бурштин.
Цього хотіла б? Не чекай,
Приходь, моїм коханням стань.
А пастухів танок і спів -
Прикраса всіх травневих днів.
Тобі це любо? Не чекай:
Приходь, моїм коханням стань.
Переклад 02.05.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012369
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 03.05.2024
Зачем, ненужные стихи,
Вы ходите ко мне,
На расстоянии руки
Мигаете во тьме?
Тянуться к вам - себя обжечь
И размечтаться зря.
Не лучше ль свечки поберечь -
Смешна я, вас ловя.
Вы в надоевшей тьме видны
Мне маленьким огнем...
- Скажи еще раз - не нужны,
И света не внесем.
27.05.2017
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012328
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 02.05.2024
Силен ли полководец? Говорят,
В трудах он все же послабей солдата.
Силен ли царь? Ему сильнее льстят,
Лесть больше дела в славе виновата.
Осуждено не раз уж и не два
Царем и командиром увлеченье.
Но ведь не на одной войне - борьба
И не одной державой - управленье.
Им не затмить по важности народ,
Но отраженьем стать, по крайней мере:
Ведь тот, кто, правя и борясь, живет,
Узнает схожие черты в примере.
Пусть не стремишься к власти над толпой,
Не будет лишним управлять собой.
22.-23.05.2017
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012327
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 02.05.2024
Август жаркий. Зачем жаркий август?
Лету нежить недолго осталось,
Так зачем же его жечь сердито?
Удовольствие лета забыто.
Дождь придет. Он ворвется, захлещет —
Будет мил, а не просто замечен.
21.08.2018
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012256
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 01.05.2024
Жизнь научиться презирать легко
Наивному мечтателю однажды,
Когда она поранит глубоко,
Даст горького питья ему от жажды.
И он острит над тем, во что влюблен
Когда -то был — зато теперь проснулся.
Себя считает помудревшим он,
Но может и понять, что обманулся.
За прочной дверью прячет он любовь,
От грубости своей оберегает.
И так он знает, что еще не мертв,
А для других — внезапно воскресает.
21.08.2018
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012255
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 01.05.2024
Мир кукол, а ты ведь жестокий:
Фигурок своих красотой
Как нас отвлекаешь ты стойко
От части правдивой, но злой!
Ты держишь, а выйти придется,
Уже неизящно играть.
Обидная речь раздается,
Что будто бы создан ты лгать.
Но ты приведешь в оправданье,
Что начал учить ты любить,
Показывал хрупкость созданья
Еще не умевшим хранить.
26.06.2017
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012190
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 30.04.2024
Праздник игрушек
В тишине стоит на полке
Расписных фигурок ряд.
Но Коза ударит в ложки
И Козел сыграет в лад,
Красным колпачком тряхнет —
И бубенчик подпоет.
Скоморох им подтанцует,
А Щелкунчик загарцует
На товарище-коне,
Рад веселью и возне.
А малышке с другом-мишкой
Помешает шум мечтать,
Но, расстроившись не слишком,
Будут тонко подпевать.
Кот, что сел на стопке книг,
Сказку заведет для них.
Арлекин, махая маской,
Улыбнется всем с загадкой:
Много праздников видал —
Вспомнит дальний карнавал…
Сочинят возок частушек
И пойдут их распевать…
Отвернемся от игрушек —
Сами примутся играть!
04.10.2017
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012188
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 30.04.2024
Ремарки "старикашки Ха Эм". Статья
"Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда..." При желании можно подобрать факты, как подтверждающие это известное утверждение, так и столь же красноречиво опровергающие его.
Я по-настоящему не поклонница творчества великого математика Омара поэта Хайяма. В его стихах доминирует настроение мудрости Экклесиастовой, а я пока не готова вполне ее принять и с нею окончательно смириться. Отдаю себе отчет в том, что сомнение в мудрости есть признак мудреца, но все-таки больше мне нравится пока что пребывать на уровне школьника-отличника, то есть не скептически щуриться на свет нового, с трудом добытого большого знания, а радостно носиться по квартире с малым знанием, преувеличивая труд, которым оно досталось мне.
Но как-то взяла я сборничек стихов рубаи разных восточных поэтов, стала читать произведения дедушки Ха Эм, так как о нем больше всех наслышана, и сделала наблюдение, которое меня посмешило. Дедушка Ха Эм жил, как известно, в 1048-1122 годах на Востоке, тем не менее его стихи производят такое впечатление, как будто часть их написал абсолютно неизвестный автору принц Датский Гамлет, а другую - не более известный сэр Джон Фальстаф.
Вот говорите после этого, что "не встретиться им никогда", и что нельзя пытаться вычислить никакую "универсальную мудрость"!
Правда, недавно я узнала, что сами соотечественники Хайяма считают его не самым крутым, а только самым прославленным на Западе из поэтов, писавших на фарси. Возможно, частично популярность дедушки Ха Эм основывается на том, что идеи и образы его поэзии оказались знакомы западному поклоннику.
В целях эксперимента сделала небольшую подборку:
Представьте себе Гамлета в чалме, изъясняющегося рубаями:
Я однажды кувшин говорящий купил.
«Был я шахом!— кувшин безутешно вопил.
Стал я прахом. Гончар меня вызвал из праха
Сделал бывшего шаха утехой кутил».
(Ср.: "Истлевшим Цезарем от стужи
Заделывают дом снаружи.
Пред кем весь мир лежал в пыли
Торчит затычкою в щели").
Вижу: птица сидит на стене городской,
Держит череп в когтях, повторяет с тоской:
"Шах великий! Где войск твоих трубные клики?
Где твоих барабанов торжественный бой?"
(Где теперь твои каламбуры, твои смешные выходки, твои куплеты?...Ничего в запасе, чтобы позубоскалить над собственной беззубостью?)
"От безбожья до Бога - мгновенье одно.
От нуля до итога - мгновенье одно.
Береги драгоценное это мгновенье:
Жизнь - ни мало, ни много - мгновенье одно!"
(Остаток дней в моем распоряженье,
Хоть человеческая жизнь и вся -
Чуть рот открыл, сказал раз, два - и точка.)
Шейх блудницу стыдил: "Ты, беспутная, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!"
"Я, - сказала блудница, - и вправду такая.
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?"
(Где грифель мой? Я это запишу,
Что можно улыбаться, улыбаться
И быть мерзавцем.)
(Про Клавдия):
Вы, злодейству которых не видно конца,
В Судный день не надейтесь на милость Творца.
Бог, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит совершившего зло подлеца!
(Слова парят, а чувства книзу гнут,
А слов без чувств вверху не признают.)
(Про ложных друзей типа Розенкранца и Гильденстерна:
В этом мире враждебном не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга -
Друг, возможно окажется злейшим врагом.
(Дабы размочить впечатление от предыдущего):
Чем за общее счастье без толку страдать
Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе привязать добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
Я познание сделал своим ремеслом.
Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.
Все тугие узлы я распутал на свете,
Кроме смерти, завязанной мертвым узлом.
(2b or not 2b: that is the ?)
На зеленых полях хорасанских полей
Вырастают тюльпаны из крови царей,
Вырастают фиалки их праха красавиц,
Из пленительных родинок между бровей...
Закончили с Гамлетом. Пришел другой персонаж:
Если я напиваюсь и падаю с ног -
Это Богу служение, а не порок.
Не могу же нарушить я замысел Божий,
Если пьяницей быть предназначил мне Бог!
(- Нельзя отрицать, сэр Джон, что вы живете в большой распущенности.
- Мои размеры не позволяют мне довольствоваться малым).
В жизни трезвым я не был. И к Богу на суд
В Судный день меня пьяного принесут.
До зари я лобзаю заздравную чашу,
Обнимаю за шею любезный сосуд.
Принесите вина - надоела вода!
Чашу жизни моей наполняют года.
Не к лицу старику притворяться непьющим.
Если нынче не выпьем вина - то когда?
О вино, замени мне любовь и Коран!
О духан, я из верных твоих прихожан!
Выпью столько, что каждый, идущий навстречу,
Сразу спросит: "Откуда бредет этот жбан?"
И что же из этого следует? - по-видимому, вот что:
Мы источник веселья - и скорби рудник.
Мы вместилище скверны - и чистый родник.
Человек - словно в зеркале мир - многолик.
Он ничтожен - и он же при этом велик!
2009.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012031
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 28.04.2024
(навеяно приближением окончания весеннего семестра 2012 г.)
Академик стоит на стене городской,
Сверху вниз на студентов взирает с тоской.
Нам известно, что нам ничего не известно -
Но и это, увы, забываем порой. :-)
20 апреля 2012 г.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1012029
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 28.04.2024
Стишок о Шекспире на мотив Хайяма
Играешь ты - и радуйся, Уилл!
Ты пишешь, любишь - радуйся, Уилл!
Увы! - рок испытает твои бредни,
Но все-таки прекрасно, что ты был.
14.02.2014
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011832
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 25.04.2024
Под влиянием книги А.Н. Горбунова «Судьбы скрещенья» (2013) получился вот такой свой стишок. Идеалистический - не стану отрицать. Но и идеализм может быть полезен. Как бы его не стремились уверить в противоположном. :-)
Я, книгу отложив, грущу о мире -
Желанном, неожиданно далеком,
Чтоб меж собой народы говорили
Без злобы и без поисков предлога.
Затем, что в книге говорят поэты,
Века забыв, границ не замечая,
О том, о чем должны, в беседах - света
Светильникам горящим добавляя.
"Раз говорят они - так мир возможен.
Пусть спорят - слышно голосов созвучье,
И служат примирению неложно:
Как осудить вражду, невольно учат".
Но знаю: книгу я возьму другую,
Где свел поэтов разговор о войнах.
О них поэты, не скупясь, толкуют
С не меньшим оживлением, чем с болью.
Когда враждебность, грохоча, ворвется,
В бессилье музам стоит ли признаться?
Чтоб выжить им, однажды мир вернется,
Хоть спорам между ними - сохраняться.
27-30.01.2022
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011752
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 24.04.2024
Необов’язково, та може бути, що читач, особливо – юний читач, ім’я головного героя шекспиріської п’єси «Буря» взнає раніше з «Трьох товстунів» Юрія Олеші. Насправді імена різні, бо зброяра, який керує повстанням проти товстунів--капиталистів, зватт ПроспЕро, а скиненого міланського герцога, який став чарівником, звати ПрОсперо (у нього – італійське ім’я). Та відмінність наголосів у перекладах шекспирівської п’єси може не бути передано. Все ж можливо, що читач, який познайомився спершу з казкою Олеші, буде подумки – або не подумки – переносити її героїв на героїв «Бури», і це зробить можливим порівняння двох творів.
Тоді виявляється, що герої - протилежні і твори – майже зовсім протилежні. Головна відмінністт, мабуть що, виражається в словах олешиного Просперо, звернутих до товстунів: «П’ятнадцять років я навчав народ ненавидіти вас и вашу владу. О, як давно ми збираємо сили! Тепер прийшла ваша остання година».
П’ятнадцять років – це ще й вік Міранди, дочки шекспирівського Просперо, на момент дії п’єси. П’ятнадцять років – це довго у казці Олеши, довго для підготовки повстання, та Міранда юна. Вони з батьком живуть на острові дванадцять років, і батько на початку п’єси розповідає їй про події, які відбулися дванадцять років.
«Буря» - це казка про помсту й прощення. «Три товстуни» - про революцію, яка стає відплатою для несправедливої влади. Наприкінці товстунів саджають до тієї самої клітки, де сидів зброяр Просперо. Там – їх місце, а не його. Все ж Просперо загрожувала страта, а товстунів лише ганьблять і висміюють: страта навіть переможених ворогів не має затьмарювати щасливого кінця казки.
У шекспирівській п’єсі Просперо – головний герой, у олешиній казці Просперо – другорядний персонаж, але описується його зовнішність, чого немає у випадку шекспірівського Просперо: «Зброяр Просперо стояв з опущеною головою. Полонений був блідий. Кров запеклася в нього на лобі й на скроні, під заплутаним рудим волоссям». У своїх ворогів навіть схоплений олешин Просперо вселяє страх.
Фразу олешиного Просперо про те, що він навчав народ ненавидіти товстунів, дорослий читач може сприйняти як неоднозначну. Отже, народ без втручання зброяра товстунів не ненавидів? Не вважав саме їх правління причиною своїх бід? Таке ставлення може перетворити олешиного Просперо на негативний персонаж – підбурювача до бунту там, де без бунту можна було б і обійтися. Та простіше вирішити, що «навчав ненавидіти» тут – це «навчав боротися» з тими, хто справді винуватий у багатьох нещастях і звик до своєї безкарності.
Як олешин Просперо п’ятнадцать років навчав ненавидіти, так шекспирівський Просперо дванадцять років ждав моменту, сприятливого для помсти. І цей момент прийшов завдяки сприятливій для Просперо зірці. Та довга ненависть шекспирівського Просперо завершується прощением його ворогів після його перемоги.
Просперо в «Бурі» - жертва зради, держперевороту, вчиненого його братом у союзі з королем Неаполя. Згодом йому загрожує стати жертвою ще однієї зради і перевороту: на острові Калібан хоче вбити його і передати владу п’яниці Стефано (а в союзі з блазнем Трінкуло змовників виявляється троє. Хоч вони і не товстуни). Просперо у «Трьох товстунах» сам керує повстанням і спершу схоплений за це, йому загрожує смерть. На тому, щоб його звільнити, будується сюжет казки.
Просперо в «Бурі» окрім того, що скинений герцог, ще й рабовласник, тобто – эксплуататор. Його за це іноді лають критики. Та мало кому спаде на думку, мабуть, думати про революцію, зображену в «Трьох товстунах», як про повстання калібанів. Далі, Просперо в «Бурі» рабовласник тимчасово: Аріеля він відпуска, а Калібану, видимо, залишить острів, коли вирушить до Неаполя, а згодом – до Мілана. Якщо Просперо проявляє до Аріеля і Калибана суворість, то це, радше, тому, що, будучи законним миланським герцогом, він не вмів бути суворим, і це коштувало йому влади. Теперь же він має не просто жити на острові, але й охороняти Міранду.
Шекспирівський Просперо навічно асоціюється з книгами, які після фіналу п’єси він знищить. (Мені завжди їх шкода). Герцог став чарівником. Перша фраза «Трьох товстунів»: «Час чарівників минув». Замість чарівника тут учений, доктор Гаспар Арнері, якого з персонажів шекспірівської «Бурі», мабуть, найлегше порівняти з добрим придворним Гонсало. В олешиній казці є ще один чарівник, і він з трагічною долею – вчений Туб, який створив ляльку спадкоємця, та відмовився робити для цього залізне серце. Тобто, який послужив знаряддям зла внаслідок обману, та який відмовився ним бути, коли зрозумів загрозу зла. Олешин Просперо – не книжна людина і навчає народ ненависті не за книгами. Та для шекспирівського Просперо, якщо подумати, чарівні книги – головна зброя.
Образ народа в обох творах відрізняється дуже сильно. У Олеші народ багатоманітні ший і рішучіше діє: «Гвардійці перейшли на бік народа». Казка починається поразкою народа, а завершується перемогою. У шекспирівській п’єсі народ для початку – команда корабля, на якому пливе Алонсо з сином Фердинандом, Гонсало, двома підступними братами й іншими. Не надто багато, але… саме голоси цього народу зображають сцену бурі. Та Просперо пояснює, що дванадцять років тому вони з Мірандою не були вбиті змовниками тому, що народ любив Просперо. Це не дивлячись на те, що Просперо сидів з книгами, а фактично правив його брат Антоніо – та, можливо, Просперо тому й любили, що не він стояв за якимись непопулярними заходами. Згадка про народ тут зовсім коротка, та нагадує, що з ним слід рахуватися. Влада до народу в «Бурі» все ж уважніша, ніж товстуни в олешиній казці.
Дуже легко порівняти Аріеля й гімнаста Тібула, тому, що той й інший – головний помічник, відповідно, скинутого герцога й полоненого зброяра. Тібул – не раб, а друг, але головний помічник. А Миранду й Суок порівняти складніше: Суок молодша і парний до нех персонаж – не коханий Фердинанд, а знов знайдений брат-близнюк, спадкоємець Тутті, та діє вона дещо активніше. Ймовірно, тому, що задача Міранди – ще й створювати контраст батькові, а задача Суок – привертати увагу юних читачок.
В «Бурі» острів – це театр, а Просперо – режисер. Він так не називається, та він керує виставою. У «Трьох товстунах» бере участь цирк, бо Тибул і Суок – артисти цирку. Є й ринкові балагани, що працюють на трьох товстунів, та вони засуджуються. Перемога революції відзначається цирковою виставою. Та й вона завершується, як всі вистави, як і дві вистави, влаштовані Просперо, в «Бурі» – для нового, невідомого життя.
І можна вирішити: адже революція – це теж буря, тому казка Юрія Олеші – теж про бурю, створену людськими зусиллями. Головна думка шекспирівської «Бурі»: хоча моря загрожують, вони милосердні. Переможний Просперо змінює гнів на милість. Йому це підказує Аріель, та й за логікою п’єси Просперо навряд чи може вчинити інакше. Він не міг би вбити Алонсо й інших у присутності доброго Гонсало або Гонсало вбити разом з ними, а крім цього, якби вн погубив батька Фердинанда, він точно зламав би життя Миранді, якби Фердинанд якось про це дізнався. В олешиній бурі, зображеній у «Трьох товстунах», немає особливого акценту на прощенні ворогів: вороги покарані й мають бути покарані, особливо тому, що цього не очікували. Та все же і ця буря милосердна: тому, що милосердя одержують ті, хто звичайного його не одержував – пригнічені, й тому, що після перемоги вона менш – або поки що менш – жорстока, ніж революції бувають в історії. І ще раз вона виявляє милосердя до померлого вченого Туба, який своєю запискою просить пробачення у Суок і Тутті. Це – чарівник, до мистецтва якого вдалося зло, та який виявив спротив і тому загинув. Читачі казки, як і близнюки, що поєдналися, мають пробачити цього чарівника, який явно добрий та послужив злу, однак лише невільно й не до кінця.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011749
рубрика: Проза, Лірика кохання
дата поступления 24.04.2024
О двух старинных шекспировских биографиях. Анализ текста и жанровая картина. Статья
О книгах Георга Брандеса «Шекспир. Жизнь и произведения» (1895-6, рус. пер. Брандес Г. Шекспир: Жизнь и произведения. М: Алгоритм, 1997) и Михаила Михайловича Морозова «Шекспир», (1947, 2 изд., М., 1956).
Авторы этих двух книг очень знамениты, но, так как работали они уже давно, я о них, к сожалению, долго не знала. (Все-таки даже самый выдающийся литературовед, по-видимому, часто менее известен, чем те авторы художественной литературы, чьи жизнь и творчество он исследует). Как я о них узнала: они процитированы в эпилоге понравившейся мне книги Ю.О. Домбровского «Смуглая леди. Три новеллы о Шекспире». Для этой художественной книги они, по всей видимости, послужили источниками данных.
Сравнение двух этих заинтересовавших меня биографических книг (которые уже давно мне надо было бы прочесть) следует ниже.
Об авторах (если это нужно)
Брандес, Георг Моррис Кохен (1842-1927) — выдающийся датский литературовед и публицист, еврей по национальности, друг Ибсена и защитник натурализма в литературе, от которого отходил в сторону признания ценности личности, почему и написал серию биографий о великих людях. Как, вероятно, следует ожидать, личность сложная: консерваторы наступали на него как на еврея-атеиста.
Морозов, Михаил Михайлович (1897-1952) — выдающийся русский литературовед, театровед и театральный критик, переводчик. Сын богатого промышленника Михаила Абрамовича Морозова, со стороны матери — родственник мецената Саввы Ивановича Мамонтова и основателя Третьяковской галереи Павла Михайловича Третьякова. Один из основателей советского научного шекспироведения. Руководил кабинетом У. Шекспира и зарубежного театра Всероссийского театрального общества; инициировал издание непериодических «Шекспировских сборников».
(Я обнаружила что именно М.М. Морозову принадлежит предисловие к первому в моей жизни сборнику русских переводов Шекспира. Познакомилась я с этим сборником в детстве, поэтому на предисловие должного и благодарного внимания не обратила).
О двух книгах в общем
Книга Г. Брандеса — работа внимательнейшего, глубоко эрудированного читателя, которая строится как анализ всех шекспировских произведений по очереди (кроме «Феникса и голубя»). По объему книга большая (первое издание — в трех томах), читается долго, и читать ее может быть тяжело — не из-за характера изложения, а из-за смысловой насыщенности, из-за множества отмеченных автором деталей. От своего читателя эта книга требует длительного неослабевающего внимания. Анализ в этой книге задуман как всохватывающий: тут и указания на обращение Шекспира с источниками (по мнению автора, «сила Шекспира всегда проявлялась именно в гениальном пользовании хроникой»( С)), и обзор исторического контекста — царствований Елизаветы и Иакова, включая рассказы о судьбах Эссекса, сэра Уолтера Роли, Арабеллы Стюарт, и обзор контекста литературного — рассказы о Марло, Бене Джонсоне, Бомонте и Флетчере, и сравнение Шекспира с писателями других стран и эпох, включая, например, Мольера, Корнеля, Кальдерона и Достоевского, и отзывы о критике шекспировских произведений. Когда речь идет о самих произведениях, анализируются и их отличие от источников, и причины такого отличия, и образы, и поэтика. Внимание автора, ожидаемо, распределяется неравномерно: восемь глав — о «Гамлете» (что очень понятно, в особенности, если вспомним, что автор — из Дании), две главы, одна из которых посвящена источникам, — о «Лире». Но в целом книга свидетельствует об огромной внимательности автора и его желании поделиться своими размышлениями о шекспировских произведениях — и более, и менее любимых публикой.
Иногда в потоке литературно-критических размышлений возникает яркая пауза — жанровая картинка. Шекспировский театр и его публика; день молодых аристократов в Лондоне — перед обращением автора книги к принцу Халу, принцу Гарри, будущему Генриху V; ближе к концу — Шекспир, после длительного отсутствия вернувшийся в родные места и вспоминающий о прежней в них жизни. Эти паузы в книге позволяют читателю несколько отдохнуть от наблюдения потока авторской мысли, анализирующей шекспировские произведения. Для читателя эти паузы могут быть неожиданны, и встреча с ними может быть приятна.
Хотя и старинная, книга Г. Брандеса, наверное, до сих пор подходит для самого первого знакомства с шекспировскими биографией и эпохой. Но интересно, что эта книга подтверждает: даже высочайшего уровня профессиональный анализ произведений художественной литературы не свободен от заметного субъективизма. Проще говоря, у другого читателя может быть свое мнение.
Например. Исходное замечание Г. Брандеса: «Шекспир сравнялся в пафосе с Микеланджело, а в юморе с Сервантесом. Уже одно это дает некоторое мерило для высоты и объема его гения» (С).
Читаю и думаю: разве дон Мигель такой уж комик, разве мастер Микеланджело проявляет только пафос? Дон Кихот, как известно, — Рыцарь Печального Образа и оправдывает свое прозвище: он несколько раз подвергается жестоким насмешкам и пыткам. И шутки Микеланджело известны: его «Вакх», который живет во флорентийском Барджелло, — явно нетрезв. И, наверное, самая знаменитая шутка Микеланджело, о которой рассказывают посетителям Сикстинской капеллы и показывают ее: ватиканский церемонимейстер в виде Мидаса с ослиными ушами, изображенный так за то, что он посетовал, что в сцене Страшного суда слишком много голых фигур. Не самые смешные шутки, но об остроумии Микеланджело свидетельствуют. Несколько ниже, когда заходит речь о пожеланиях Гамлета актерам и его просьбе соблюдать меру, автор вспоминает уже Рафаэля. С учетом известнейшей версии о неприязни двух великих мастеров, Микеланджело был бы недоволен, что Рафаэля здесь ему противопоставляют. «Мадонна у лестницы» во Флоренции, в «Доме Буонарроти» и «Ватикнская Пьета» вполне показывают, что Микеланджело, когда ему было нужно, умел в своем творчестве выразить нежность.
И так часто при чтении этой книги: из-за первой посылки о Микеланджело и Сервантесе, с которой не согласна, отмечаешь и дальше те места, с которыми, как считаешь, можно спорить. Но этого, наверное, следовало ожидать: что книга побуждает думать — ее достоинство.
Книга М.М. Морозова после книги Г. Брандеса читается быстрее и легче. Она меньше по объему, и анализ шекспировских произведений в ней не такой подробный. (На Брандеса у меня ушло около месяца, на Морозова — два вечера, все это — при занятости). Если Брандес уделяет внимание каждому произведению, то Морозов сосредотачивается на периодах творчества — оптимистическом (1590–1601), трагическом (1601-1608) и романтическом (1608–1612). При этом все равно отдельные главы в его книге посвящены «Укрощению строптивой», «Ромео и Джульетте», «Венецианскому купцу», «Юлию Цезарю», «Гамлету», «Отелло» (как отмечает автор, на момент его работы над книгой, «Отелло» — самая популярная в СССР шекспировская пьеса), «Королю Лиру». В названиях глав, где речь идет о нескольких пьесах одного периода, выделены «Два веронца» и «Макбет».
Наиболее заметная, вероятно, черта книги М.М. Морозова — в ней занимают довольно большое место фрагменты, которые можно назвать жанровыми картинами. Они должны хорошо запомниться читателю. Например, есть большая глава «Дорога из Стрэтфорда в Лондон» — тут не только самого героя книги читателю показывают, со стороны, но вблизи. Тут показывают его мир, дорогу и тех людей, которые могли быть его товарищами в пути или встретиться ему (встретился, кстати, и отряд разбойников — хорошо, что к нападению в тот момент не расположенных); тут показывают и Лондон, в который он въезжает. Когда речь об аристократических знакомствах молодого Шекспира — показывают, в какой роскоши живут молодые аристократы, рассказывают, какими произведениями искусства они себя окружают, о чем беседуют. Когда речь идет о его театре — показывают самых разных зрителей. Можно догадаться, что цель этих картин — погрузить читателя в атмосферу времени. В данном случае литературные жанровые картины — не перерыв в анализе произведений, а подготовка читателя к нему.
Другая важная и ожидаемая черта этой книги — присутствие в ней русского и советского театра. Вот как Шекспир живет в нем; вот, что этот театр делает для Шекспира. Например, русские актеры Г. Н. Федотова (1846–1925) и А. П. Ленский (1847–1908) предложили такую трактовку «Укрощения строптивой», когда герои любят друг друга — при этом актеры не спорили с пьесой, а открыли ее потенциал. В главе о «Лире», конечно, с глубоким уважением упоминается Соломон Михоэлс — актер-философ.
Характеристика произведений в этой книге дается скорее в общих чертах: выделено то, что автор приглашает читателя считать самым главным.
Отличия в концепциях
Главных отличий между двумя книгами в их концепциях проще всего заметить два. Первое: Брандес пишет для того, чтобы не только увидеть, но показать читателю Шекспира как личность за его произведениями. (Шекспир имеется в виду именно стратфордский, не кто-нибудь другой). Метод Брандеса при этом таков: он честно признает, что многих событий жизни Шекспира мы с точностью не знаем или вообще не знаем, но отслеживает повторяющиеся мотивы и образы в произведениях — что должно сделать его предположения убедительными, при том, что, как сказано выше, источники пьес Г. Брандесу хорошо известны. Здесь могут порадоваться читательницы, потому что автор проявляет внимание к женским персонажам шекспировских пьес. Он предполагает, что у Беатриче, Порции из «Венецианского купца», Розалинды — один прототип (при этом уделяя должное внимание тому, чем эти девушки между собой отличаются, но считая, что их общий прототип — тогдашняя возлюбленная Шекспира). У Офелии, Дездемоны, Корделии — тоже, по мнению Брандеса — один прототип, но другой. У Марины из «Перикла», Имоджены (ей Брандес особенно восхищается), Пердиты/ Утраты из «Зимней сказки», Миранды — один прототип, но третий (может быть, новая возлюбленная, а может быть, и нет). Доверяет Брандес и преданию, но не безоговорочно — когда находит достаточное, по его мнению, подтверждение.
Вначале по шекспировским пьесам видно автора, который страдает от унижений, связанных с актерской профессией, настойчиво ищет успеха и достигает его; этого автора Г. Брандес видит за фигурами Ричарда III и принца Хала, впоследствии — Генриха V, который и из зла надеется извлекать частицы добра. Когда автор достиг успеха, он задумывается о таком герое, перед кем стоит цель за пределами его возможностей, и так приходит к Гамлету. Затем наступает глубокое разочарование в людях, во всем человечестве — может быть, под влиянием наблюдений над двором и царствованием Иакова I. Но после глубочайшей точки разочарования, выраженной в «Тимоне Афинском», наступает воскрешение, выраженное в романтических драмах. «Грезы души, по которой прошел бич жизни, — вот что предлагает он нам под конец; богатую, но непродолжительную фантасмагорию, занимающую всего-навсего каких-нибудь три-четыре года» (С).
М.М. Морозов, напротив, сторонник того мнения, что Шекспир в своих произведениях не на первом плане, его как личность по ним услышать сложно. «В своих пьесах он молчит о самом себе. Созданные им сценические образы настолько объективны, что сами по себе они не могут служить материалом для его биографии» (С). При этом в тех главах или фрагментах глав, которые можно назвать жанровыми картинами, автор показывает читателю своего героя — высокого человека с большим лбом (Морозов считает, что исполнитель роли тени отца Гамлета должен был быть высоким), иногда — в дороге, хотя он задержался бы с семьей подольше, иногда — за работой, иногда — с лукавой улыбкой слушающим чужую беседу. Но при этом искать личного начала в шекспировских пьесах М.М. Морозов не пытается — скорее ищет в них наблюдений над жизнью общества.
(Вредный читатель может, наверное, попытаться возразить обоим авторам. Вряд ли зритель желает слышать в пьесе исповедь драматурга — да еще и пьеса написана на сюжет, взятый из источника, и несомненно, что театру нужны сборы. Мне вспоминается Импровизатор из фильма М.А. Швейцера по Пушкину «Маленькие трагедии», сочиняющий на заданные темы. Анна Андреевна установила, что прототипом Импровизатора должен считаться Адам Мицкевич, но в этом фильме Юрский-Импровизатор подозрительно похож на «чандосский портрет». И так же можно утверждать, что вряд ли в художественных произведениях, даже написанных на заказ, совсем не выражается личность автора — наверное, когда она в них выражается, это происходит нечаянно. В данном случае возразить обоим биографам значит — объединить их противоречащие одно другому мнения).
Другое отличие между концепциями двух книг даже важнее. У Брандеса Шекспир не любит простонародного зрителя. Ведь он предпочитает писать о королях и знати, не о мещанах (исключение — «Виндзорские насмешницы»). Несколько сопоставленных цитат из пьес показывают, что их автор не выносит дурного запаха, а у простонародного зрителя того времени этот недостаток, к большому сожалению, замечен (Еще и в Лондоне). Затем, простонародный зритель, вообще — большинство, пьесы понимает хуже. (Что один из фрагментов беседы Гамлета с актерами подтверждает). Иное дело — у Морозова: он с начала и до конца своей книги подчеркивает народный характер драматургии Шекспира. Начинает с упоминаний в пьесах Робин Гуда, продолжает — влиянием на них народных баллад и умением короля Генриха V говорить с народом, оканчивает знаменитой цитатой Пушкина о «народных законах драмы шекспировской» (С). За этой настойчивостью на народности следует, по-видимому, читать утверждение: это — наш, это — не чужой, не будем изгонять его. Конечно, оба автора по-разному читают шекспировскую трагедию «Кориолан», герой которой, как известно, повинен в презрении к массам: Брандес видит в ней выражение аристократического мировоззрения, сложившегося в стране, и одобрение общественного неравенства как основы порядка, но по мнению Морозова «именно потому, что Кориолан противопоставил себя народу, он оказывается пустоцветом» (C). Также эта разница в истолковании пьес приводит к тому, что авторы расходятся в объяснении причины, почему Шекспир ушел из театра. Оба согласны, что ушел, потому что потерял своего зрителя, но они не согласны в том, какой именно был этот зритель — немногие просвещенные или же народ, потерянный с победой «закрытых» театров.
Отличие в образах эпохи
Оба автора, и Г. Брандес, и М.М. Морозов, согласны, что герой их книг — дитя эпохи Возрождения и один из ее создателей. Но об этой эпохе они — что для читателя не неожиданность — также отзываются по-разному. Точнее, общую характеристику они дают одну, но делают разные акценты.
Г. Брандес смотрит на Возрождение, так сказать, с расстояния, пройденного с тех пор народами, считающими себя цивилизованными. Когда он восхищается, когда — бранит, когда — уличает других критиков в недостаточном понимании этой эпохи, которая, следовательно, уже достаточно отдалилась, чтоб ее можно было не понимать.
Гамлет — «детище не гуманитарного периода с его чистотой и моралью, а сын эпохи Возрождения с его льющимися через край силами, кипучей полнотой жизни и умением бесстрашно смотреть в глаза смерти» (C).
Из комментария к «Ромео и Джульетте»: «Увы! Добродетельные философы и степенные профессора не в состоянии оценить по достоинству эпоху Возрождения: она слишком далека от их образа мыслей и слишком непохожа на их способ чувствовать. А ведь слово «возрождение» говорит, между прочим, о возрождении горячей любви к жизни и языческой наивности воображения» (C).
Из комментария к «Троилу и Крессиде»: «И когда видишь, как величайший поэт эпохи Возрождения, величайший поэт северных народов искажает поэзию античного мира, чувствуешь, насколько современное человечество огрубело и очерствело в сравнении с древними эллинами» (С).
Искренне восхищаясь Шекспиром, Брандес, тем не менее, остается внимательным профессионалом и часто обличает своего героя в погрешностях против вкуса, которые заметны с высоты времени написания книги Брандеса, но прощались в эпоху написания шекспировских пьес.
М.М. Морозов видит в Возрождении историческую революцию, порвавшую с привычными для Средневековья формами, открывшую наслаждение многим в жизни, но и столкнувшуюся с проблемами капитализма. Раз великие мастера Возрождения до сих пор любимы, оно ушло не так далеко. Его хочется вновь переживать, благодаря его наследию. Возрождение — «яркое солнце». Шекспир » вступил на свой творческий путь под ярким солнцем Ренессанса» (С).
Из комментария к «Венере и Адонису»: «Упоенный искусством Ренессанса, проникнутого любовью к жизни, к ее приумножению, Шекспир уже в этой ранней своей поэме разоблачает средневековый аскетический идеал — «нелюбящих весталок и себялюбивых монахинь»» (C).
Финал главы об эпохе: «Силой мысли, страстностью чувства и многосторонностью, даром широкого охвата в своем творчестве разнообразных явлений живой действительности обладал Шекспир — титан, рожденный эпохой Ренессанса» (C).
Но в Возрождение осознана власть денег, и это ведет к гамлетовскому разочарованию. Объяснение проблем в великих пьесах с помощью изменений в жизни общества выглядит убедительным, но в тоже время и слишком простым. Как будто уже все понятно в этих пьесах — так почему же в них пытаются открывать что-то новое?
Согласие между авторами
Между книгами Г. Брандеса и М.М. Морозова можно найти и более мелкие отличия — например, Морозов согласен праздновать день рождения Шекспира 23 апреля, а Брандес полагает, что лучше бы это делать 22-го. Брандес думает, что Шекспир обычно работал по утрам, Морозов — что вечером и ночью. Но при этом авторы иногда приходят к согласию.
Оба они замечают, что их герой много пишет о контрасте внешнего и внутреннего.
Брандес: » Шекспир чувствовал к главному герою, к молодому принцу, глубокую, как бы органическую симпатию. Мы уже видели, как долго и живо его интересовал контраст между показной внешностью и истинной сущностью человека» (С).
Морозов: «Одним словом, используя типичную для Шекспира терминологию, «одежда» не соответствует «природе». Эта тема в будущем нашла у Шекспира свое углубление и развитие. Шекспир, срывая внешние покровы, показывает нам подлинную сущность человека. Он действительно великий разоблачитель» (С).
И оба они отмечают одно выражение жалости к неимущим, звучащее в «Короле Лире». Наконец, оба автора — «стратфордианцы»: каждый из них рассматривает проблему авторства, чтоб защитить традиционную биографическую концепцию. При столь очевидном расхождении между двумя авторами в принципиальных вопросах при интерпретации одних и тех же произведений согласие между ними даже удивляет.
Влияние, которое меня заинтересовало
Возвращаюсь к началу: к этим двум книгам как к источникам художественной книги «Смуглая леди. Три новеллы о Шекспире» Ю. О. Домбровского.
Влияние книги Брандеса на эти новеллы, на мой взгляд, очень заметно. В новеллах, как и в книге Брандеса, «прекрасный друг» из сонетов — это Вильям Герберт, граф Пембрук, а «смуглая леди» — фрейлина Мэри Фиттон, которую также и Брандес, и Домбровский узнают в шекспировской Клеопатре. (Морозов отказывает шекспировским сонетам в наличии только одного друга и одной дамы в качестве прототипов действующих лиц). У Брандеса упоминается, что Мэри Фиттон, по семейному преданию, была замужем до знаменитого романа с Пембруком; «вероятно, это был не вполне законный брак, заключенный помимо воли родителей, поспешивших объявить его недействительным» (C). И в первой из трех новелл Домбровского Пембрук, страдая, рассказывает Шекспиру, что Мэри, побывав замужем, захотела теперь — о, горе! — замуж за него; при этом во время описываемых в новелле событий у Мэри Фиттон сохраняется ее девичья фамилия Фиттон (как было бы, если б ее брак был аннулирован). В эту новеллу перешел содержащийся у Брандеса анекдот о том, как Мэри, назвавшись любовью, вынудила саму королеву пойти танцевать, — анекдот, который должен характеризовать Мэри, авантюрного склада женщину.
У Брандеса так описывается мятеж Эссекса в феврале 1601 г.: «Толпа, состоявшая из нескольких сот человек с Эссексом, Саутгемптоном, Рутлендом, Блоунтом и другими знатными кавалерами во главе, отправилась пешком по улицам Сити, не имея ни настоящего предводителя, ни ясно выработанного плана. Эссекс не обратился с речью к народу, а кричал только, как полоумный, что его хотят убить. Стеклось множество народа, примкнувшего к шествию. Но никто не был вооружен: все являлись только в качестве зрителей. Тем временем по городу разъезжали, по распоряжению правительства, высшие сановники, извещая народ о том, что Эссекс бунтовщик. После этого некоторые из его соучастников отделились от него. Против него были высланы войска. Эссекс добрался с большими затруднениями вместе с остатком своих приверженцев по реке в Эссекс-хаус. Замок был осажден. К вечеру Эссекс и Саутгемптон открыли переговоры. В десять часов они сдались со своими людьми под условием рыцарского обхождения и законного процесса. — Пленные были отведены в Тауэр». (C)
Это описание перешло в первую новеллу из цикла Домбровского, дополненное подробностями — перечислением участников исторической картины. Мэри Фиттон из окна видит разные категории лондонцев, идущие за Эссексом: шли такие-то, шли такие-то … (Среди идущих она внезапно видит Шекспира, которого до тех пор благосклонности не удостаивала). А упоминание условий, под которыми сдались восставшие, попало в другое место этой новеллы — в рассказ сплетника Четтля Ричарду Бербеджу, опоздавшему на свидание к Мэри.
Как прототип героинь последних пьес Шекспира — милую молодую женщину, способствовавшую его духовному возрождению, — хорошо вообразить кого-нибудь из дочерей Шекспира, Сюзанну или Джудит (а то и обеих вместе). Но Ю.О. Домбровский и Г. Брандес разделяют мысль об отчуждении Шекспира от семьи — значит, по их мнению, дочки не подходят. Брандес допускает, что Шекспир в конце карьеры встретил женщину, которой вновь вдохновился, хотя сомневается в том, что эта женщина преданно любила именно Шекспира. Но эту возможность принимает Домбровский — и, наверное, поэтому во второй новелле его цикла появляется симпатичная Джен Давенант, не мимолетная связь, а настоящая большая любовь и любящая. И, наверное, поэтому в одном месте этой новеллы Джен названа молоденькой. (Сколь я знаю из другой биографии, известно свидетельство о крещении Джен — 1 ноября 1568 г., из которого следует, что она моложе Шекспира на четыре года, и поэтому ко времени действия новеллы Домбровского «Вторая по качеству кровать», когда герою сорок восемь лет, «молоденькой» может быть в душе, но не называться. Может называться — женщиной в расцвете).
Влияние книги М.М. Морозова на новеллы Ю.О. Домбровского заметно меньше, но кое-что общее прослеживается и здесь. Домбровский, как и Морозов, описывает Шекспира как высокого. В первой новелле цикла «Смуглая леди» Четтль, беседуя с актерами, называет Шекспира «вашим Шейлоком». Это перекликается с утверждением Морозова, что в знаменитейшем монологе Шейлока «Разве у евреев нет глаз?» слышен голос автора пьесы. (И Морозов, и Домбровский — далеко, конечно, не единственные, у кого можно прочесть эту мысль. Но можно и у них).
Об отношении к шекспировскому театру короля Иакова I М.М. Морозов пишет: «Сохранились сведения о том, что король даже обратился к Шекспиру с милостивым письмом» (C). Эти сведения — в основе сюжета третьей новеллы цикла Ю. О. Домбровского «Королевский рескрипт», где это самое письмо семья и земляки считают важнейшей частью наследства Шекспира.
Вывод из сравнения
Может возникнуть вопрос: зачем обращаться к старинным биографиям, написанным даже известнейшими авторами, если есть более новые книги на ту же тему и при написании этих новых книг то из старинных, что еще не устарело, наверняка использовалось? Вопрос, конечно, наивный, но возможный. Обращаться к старинным биографиям стоит по крайней мере ради того, как на эти книги повлияли личности авторов и эпохи создания. В книге Г. Брандеса есть и главный герой, и подробное описание эпохи его жизни, но стоит обращаться к этой книге ради предпринятой в ней «реконструкции»… нет, ради предпринятого в ней прочтения личности ее героя. Даже если не со всем в таком ее прочтении согласишься. А к книге М.М. Морозова стоит обратиться ради менее подробной, но яркой картины эпохи жизни героя и ради установления ее связи с другой эпохой и другой страной, которым этот герой нужен и которые могут быть ему полезны.
А еще обоих авторов этих биографий можно вообразить как зрителей на одном спектакле, у которых складываются от него разные впечатления. И еще одним зрителем будет читатель их книг, с которым они захотели поделиться.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011663
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 23.04.2024
О книге Ю. О. Домбровского «Смуглая леди. Три новеллы о Шекспире»
До сих пор я читала только художественные произведения о Шекспире, принадлежащие к литературам англоязычных стран. О том, что есть книга отечественного автора, еще и известного (но на тот момент — не мне), узнала недавно и случайно. Просматривая список публикаций А. Аникста, увидела, что его рецензия на эту книгу была опубликована в «Новом мире». Конечно, книгу надо было прочесть, и она мне сильно понравилась. Потом я узнала, что у автора — трагическая судьба (многократные аресты, заключение, умер после того, как избили — об этом можно читать отдельно), и поэтому у заинтересовавшей меня книги — тоже судьба непростая (написана в 1946 г., впервые опубликована в 1969 г.)
«Новеллы о Шекспире» мне нравятся, но одна из причин, почему они мне интересны — в том, чем эта книга отличается от научно-популярных работ британских и американских шекспироведов начала XXI века, которые я читала. Взгляд на главного героя (несомненно, уважаемого и любимого автором) в ней — другой.
На первый взгляд здесь удивляться нечему. На второй — причина для удивления есть: ведь пьесы, поэмы, сонеты и (в основном) документы прочитаны — те же самые. Стало быть, в очередной раз дело в том, кто и как их читает, что признает в них главным.
Тема одиночества
Хотя жанр книги определяется как цикл новелл, наверное, можно сказать, что на самом деле это — роман. Состоящий из трех частей, объединенных фигурами и главного героя, и некоторых второстепенных («сейчас — исчез, потом — опять появится»), но с пропусками во времени действия: события не изображены как последовательно развивающиеся, и у каждой части — свой сюжет. Общий сюжет — жизнь главного героя. Форма такая удобна в том числе потому, что позволяет говорить о том времени в жизни Шекспира, о котором есть сведения, и пропускать то, о котором точных сведений нет или мало.
В первой новелле — «Смуглая леди» — действие происходит в феврале 1601 года, во время знаменитого неудачного мятежа Эссекса. Эта новелла — о треугольнике в сонетах «Шекспир-друг-леди», но также в конечном итоге о том, как был создан «Гамлет»: мятеж послужил вдохновению Шекспира. Время действия второй новеллы — 1613 год. Называется эта новелла «Вторая по качеству кровать», и в ней Шекспир после долгой жизни и работы в Лондоне возвращается в семью (с необходимостью, но без особого удовольствия). Действие третьей новеллы «Королевский рескрипт» происходит незадолго до смерти Шекспира, и там встает вопрос об итогах его жизни и о его наследстве (а также о том, какое его наследство — настоящее).
Так в чем состоит замеченное мной отличие: известные мне англоязычные исследования создают образ Шекспира как успешного командного игрока. Работал в театре многие годы — стало быть, должен был ладить с актерами; перерабатывал уже существующие произведения, что не секрет — значит, работал на уже кем-то созданной основе; писал в соавторстве — значит, должен был и непосредственно в работе с соавторами ладить; семью должен был обеспечивать, что ему удавалось. Этот взгляд у меня не было, да и сейчас нет, желания оспаривать.
А книга Ю. Домбровкого — в значительной мере об одиночестве Шекспира. Это связано еще с другой идеей: в своей статье об основных проблемах жизни Шекспира автор пишет о важности идеи свободы в шекспировском творчестве. В «Новеллах» Шекспир «одинок и беспощаден в своей жестокой свободе»(С). В каждой из трех новелл тема одиночества героя проявляется по-разному; иногда одиночество оборачивается на пользу, иногда — причиняет боль, в конце концов — губит.
Выделю эту тему, чтобы рассказать о книге (если вы ее еще не знаете).
Три вида одиночества, соответственно трем новеллам (или трем частям романа под видом цикла новелл). Одиночество — как условие творчества (но это — одиночество после сильных впечатлений, полученных среди других людей). Одиночество в жизни, которое особенно ясно чувствуется после того, как творчество оставлено. Одиночество в семье, среди формально родных, но фактически чужих людей.
В книге из трех новелл — три героини, три женщины в жизни главного героя. Муза, последняя любовь и — как можно ожидать -законная жена. Есть еще дочки, но о них нужно сказать особо.
Мятеж и та самая Муза
В первой новелле «смуглая леди» — это фрейлина Мэри Фиттон, «прекрасный друг» соответственно — ее известный любовник Вильям Герберт, граф Пембрук. (Как, может быть, помните Пембрук сейчас еще признается кандидатурой на роль прототипа друга, а версия насчет Мэри чаще считается устаревшей, так как Мэри оказалась недостаточно темноволосой, еще и светлоглазой. Но на восприятие «Новелл» как художественного произведения это не должно влиять: версия насчет Мэри как прототипа леди была популярна). Эта новелла — самая многолюдная и с самым напряженным сюжетом, так как в ней изображены и любовное соперничество из-за Мэри, и театр «Глобус», и восстание Эссекса. Восстание выглядит как представление в театре истории, которое Мэри — «смуглая леди» смотрит из окна, и как «историческая репетиция» будущих представлений «Гамлета».
Мэри изображена довольно подробно: ее описания даются и от имени автора, и от имени персонажей новеллы, говорящих о ней, и с использованием того, что о ней известно из истории, и с отсылками к сонетам о «смуглой леди». Образ получается составленный из исторического и литературного, запоминающийся очень легко. Молодая дама- искательница приключений; любит носить мужской костюм, подобно знаменитым шекспировским переодетым девушкам, но не умеет носить шпагу. Капризная причудница, затевающая любовные интриги едва ли не из безделья и умеющая посмеиваться над поклонниками: пять лет она не снисходила до Шекспира, хотя видела, что он по ней помирает, а сделалась любовницей Пембрука, который впоследствии, чуть не плача, рассказывает, как с ней намучился. (Она с ним, со своей стороны, видимо, намучилась не меньше). Потом она заявила Пембруку, что на самом деле любит «этого клоуна» (С) Шекспира, параллельно приступив к обольщению Ричарда Бербеджа. Вместе с тем Мэри на самом деле — незла: «жалость-то у нее всегда была самым сильным чувством»(С) , из-за которого она могла пойти «на связь-то во всяком случае»(С). Насмешливое отношение к Шекспиру сменяется у нее вдруг сожалением, что почему-то так и не стала его любовницей.
Неожиданный финал новеллы: они так замечательно друг друга понимают, такие прекрасные вдохновленные любовью стихи, такое сильное взаимное влечение … И после всего этого в постели со «смуглой леди» Шекспиру хватает одного раза. «Что ему еще нужно от нее?» (С) В любви Шекспир оказывается более жесток, чем женщина, заставившая его страдать — хотя можно и сказать, что они в расчете. Но осознание собственного одиночества (теперь нет ни друга — Пембрука, ни покровителя — Эссекса, ни любовницы) сменяется сильным вдохновением. И Шекспир, оставив «смуглую леди» высыпаться, уходит на свою лондонскую квартиру — писать «Гамлета», который до сих пор у него не получался, а теперь получится: после неудачного мятежа Эссекса, который он наблюдал из толпы, и вызванных сегодняшней ночью переживаний.»Писать! Писать! Опять писать! Не было, кажется, у него сильнее желания в жизни»(С).
(Надо заметить, что в этих новеллах не подчеркивается значение воспоминания об умершем сыне для создания той самой трагедии — хотя сына, когда о нем заходит речь, называют не «Гамнет», а «Гамлет»).
В финале первой новеллы одиночество, как кажется, не страшно: оно нужно, чтобы исполнять свое настоящее предназначение в жизни. Герой выглядит победителем. Положение изменится — как бы в отместку — несколько позже, когда герой оставит театр и драматургию. Теперь он сильнее, чем до сих пор, нуждается в присутствии понимающего любимого человека.
Последняя любовь и брошенная жена
Во второй новелле — имени кровати — появляется последняя любовь Шекспира, трактирщица из Оксфорда Джен Давенант. Читать «Три новеллы о Шекспире» стоит по крайней мере из-за того, какой она здесь изображена. Я раньше не думала о ней как о большой любви Шекспира, — во-первых, потому, что меня скорее интересовала «смуглая леди». (Конечно, я знала, что Джен тоже — один из предполагаемых прототипов «смуглой леди», но не самый популярный, потому что роман с ней в жизни Шекспира поздний). Во-вторых, мое отношение определяло слово «трактирщица», а за ним мерещилась та, кого невозможно было не вспомнить: мистрис Куикли. «Ну не сладкая ли штучка моя трактирщица?»(С, «Генрих IV», ч.1) Даже фамилия сей знакомой прославленного сэра Джона Фальстафа (впоследствии — супруги Пистоля) указывает, что с ней дело имеют, торопясь. Ну, достигли взаимопонимания, ну, родила сына, оставшегося в живых — благоприятное стечение обстоятельств. (Джен, действительно, повезло: ранее ее дети не выживали. Ее описывают как веселую женщину, но, вероятно, были те, кто помнил ее и совсем другой). Сын числился крестником Шекспира, тоже был впоследствии известным поэтом, одни ученые верят, что он — больше, чем крестник, другие — нет … Так я до книги Ю. Домбровского думала о Джен Давенант — действительно, очень быстро.
В этой книге Джен не вызывает воспоминаний о фальстафовской компании. Она — «молодая, спокойная, красивая» (С) женщина, которая «говорит даже по-французски» (С); «неторопливая, с мягким шагом, осторожными руками и округлыми, плавными движениями»(С). Как можно было ожидать, контраст с Мэри Фиттон: не та, из-за кого страдают, а та, рядом с кем успокаиваются. Она разбирается в поэзии, и Шекспир любит ее еще и потому, что она любит его стихи, переставшие пользоваться большим успехом у публики. В их паре главная — именно Джен. Но это — счастье, от которого придется отказаться. Шекспир, к тому времени — мужчина около пятидесяти лет, думает, что после его возвращения в Стратфорд его настоящей — хотя тайной — семьей будут Джен и их сын. Но муж Джен (по совместительству — старый приятель Шекспира) узнает об их связи и вежливо приказывает Джен бросить любовника. Решение господина Давенанта по прозвищу Волк, как ни поверни, осуждению не подлежит. Беседовать с Шекспиром о театре — удовольствие, но не смириться же ради этого с ролью рогоносца? А кроме того, сын Джен Вильям так и будет считаться сыном ее мужа — и никакого скандала, что тоже к лучшему.
Джен ничего не остается, как сказать Шекспиру на прощанье: «Но помни — я тебя люблю и о тебе думаю»(С). Это простое и хорошее признание в любви. Но это и признание своего бессилия: конечно, утрата любимой женщины ранит Шекспира, а он уже болен, и, когда вскоре будет умирать в Стратфорде, Джен не будет рядом с ним и ее любовь его не спасет.
Но эти слова — также знак того, что этих людей объединяет любовь, а не поспешное развлечение.
В этой же новелле впервые появляется оставленная супруга, госпожа Анна Шекспир — почему новелла и названа в честь завещанной кровати. Изображение Анны также отличается от всех, встреченных мной до сих пор в художественной литературе, потому что здесь она и не демонизирована, и не идеализирована, и даже не представлена разумно как кто-то между этими крайностями. А представлена как персонаж парадоксальный: человек с грубыми манерами и нежным сердцем. Ее не любит муж, но должен полюбить читатель. Поскольку муж перед ней с очевидностью виноват, среди всех персонажей книги Анна вызывает наибольшую жалость. Когда-то она была некрасивой невестой, которую некий юноша соблазнил ради приданого. Потом — сварливой женой (сварливой от сознания того, что ее не любят). Сейчас, в старости, она значительно присмирела и, самое главное, продолжает трогательно любить мужа и страдает от его пренебрежения. Муж, чувствуя себя одиноким, считает свой ранний брак причиной этого одиночества и к жене относится разве что снисходительно.
Третье одиночество
Третья новелла «Королевский рескрипт» — наверное, лучшая из трех, но и самая печальная, потому что в ней переданы чувства конечности жизни и одиночества в семье. Шекспир медленно умирает от бронхиальной астмы; понятно, что сознание одиночества тоже приближает его конец. Его настоящая семья — оставшиеся в Лондоне актеры, которые иногда приезжают в гости, но это — уже прошлая его жизнь. Актеры получат главное наследство Шекспира — рукописи пьес, чтобы издать их собрание. Официальная же семья — как и ожидалось, чужда своему отцу семейства по духу (за исключением разве что юного племянника, также поэта), не проявляет понимания к этой его прошлой жизни, скандалит и ожидает, как он поступит с загадочным королевским письмом, обещающим большие привилегии.
Пожалуй, единственное, что мне не нравится в этой книге так, что об этом необходимо сказать — то, как в ней изображены дочери Шекспира. Как скупые стервы, интерес которых к отцу — всецело материальный. Сам он к ним относится не лучше, считая лишь деревенскими ведьмами. Я, конечно, могу предложить убедительное для себя объяснение, почему автор поступил так. Известные обвинения Шекспира в скупости нужно перевести на кого-то из членов его семьи; cам же он здесь изображен как человек щедрый. Нужно вызвать у читателя воспоминание о «Короле Лире»: роль Корделии в этой постановке достается жене, и то по воле автора, но не героя. И в предыдущей новелле в уста Джен вложено справедливости ради объяснение нелюбви дочерей к Шекспиру, которое должно вполне устроить читателя: как же может Шекспир ожидать, чтобы дочери как-то иначе, чем есть, к нему относились, если сам не выучил их даже грамоте? Но, по моему мнению, нападать на дочерей Шекспира — примерно то же, что нападать на жену Пушкина: хочешь продемонстрировать любовь и поэтому бьешь по «домашнему недругу» своего героя, как себе этого недруга представляешь, а попадаешь — по самому герою. Книга Ю. Домбровского оканчивается несколько измененной цитатой из источника, где говорится, что жена Шекспира просила похоронить ее вместе с ним. Эту цитату я нашла в другом месте без сокращения: согласно полному тексту, похоронить их с Шекспиром просили жена и дочки.
Как это в книге:
’’Старожилы рассказывают, что Анна Шекспир настойчиво просила похоронить ее в могиле мужа”. Дж. Роу, 1709(С)
Как это в источнике:
«Not one for feare of the curse abovesaid dare touch his grave-stone, tho his
wife and daughters did earnestly desire to be layd in the same grave with him».
«Не боясь вышеуказанного проклятия, запрещающего трогать его надгробие, его жена и дочери все же искренне желали, чтобы их положили в одну могилу с ним».
(Источник: Anecdotes respecting Shakespeare, from a little manuscript account of places in Warwickshire by a person named Dowdall, written in the year 1693. Я доставила себе удовольствие повредничать и проверила текст биографии Шекспира, написанной Николасом Роу и изданной в 1709 г.: сейчас сделать это легко. У Роу приводится текст надгробной надписи Шекспира, но нет упоминания о такой просьбе жены и дочек или одной жены).
В книге подчеркнуты конфликты художника с властью и церковью — что, может быть, кроме отношения Шекспира объясняется временем и местом написания этой книги. Джен знает Шекспира как «любимца двух королей и друга заговорщиков»(С) — из чего, естественно, следует, что королям его следует опасаться. В первой новелле, о мятеже Эссекса, само собой, сказано, что герой никогда не любил королеву Елизавету. Аргументы в пользу этого мнения известны, хотя Шекспир очень сильно раскручен в художественных произведениях и массовой культуре как «историческая пара» Елизаветы. Когда в третьей новелле появляется ненадолго маленькая внучка Шекспира, ее не называют по имени, а звали ее Елизаветой (могут быть разные причины, почему ее так звали — скорее всего, в честь крестной). В удаленных из книги, но опубликованных отдельно, главах королева изображена как отталкивающий персонаж. Новый король Иаков / Джеймс в третьей новелле предстает как воплощение глупой и надменной власти, берущейся без должных оснований поучать художника. Изображение Джеймса — что называется, очень характерный портрет носителя власти, который уверен, что искусство должно ему служить. Но хуже всего приходится преподобному Кроссу, приходскому священнику в Стратфорде-на-Эйвоне. Преподобный Кросс в этой книге не только защищает авторитет учреждения, которое представляет (чего следовало от него ожидать), но и выражает, так сказать, мещанский — самодовольный и поверхностный — взгляд на искусство вообще и Шекспира в частности. Взгляд преподобного Кросса нужен тогда, когда нужно показать, что Шекспир — грешник (это мы знали, но нас интересует, что он — кроме грешника). Взгляд на преподобного Кросса требуется, чтобы показать недостаточно компетентного судью творчества героя.
Из других персонажей книги должен быть назван Ричардж Бербедж. Он появляется в первой новелле и в третьей. В первой новелле его можно считать «комическим двойником» главного героя. На сцене Бербедж — великий трагик, а в жизни попадает в смешную — вернее, насмешливую — ситуацию из-за неудачного романа. Но тут же показано, что он — верный друг и не злопамятен. В третьей новелле он навещает Шекспира в Стратфорде и еще раз доказывает, что он — верный друг.
Главный герой
Что же до изображения самого Шекспира, то он в каждой из трех новелл — разный. Это объясняется не только тем, что время проходит, но и тем, чьи глаза на героя смотрят и рядом с кем он показан. В первой новелле, где он моложе, чем в двух последующих, вид у него самый величественный.
«Шекспир шел быстро, но не намного все-таки быстрее, чем обычно. И по привычке всех высоких прямых людей, голову держал так высоко и прямо, что со стороны казалось — он идет и пристально всматривается в даль. Но всматриваться было не во что».(С)
» Как быстро и решительно вошел он в комнату! Какой ветер поднялся от него, когда он хлопнул дверью! Даже пламя свечи заколебалось и чуть не погасло. Как полный хозяин, как будто тысячу раз он был тут, подошел он к стулу, — раз! Сбросил плащ. Раз! Отцепил шпагу и швырнул ее на постель. Раз! Подошел, внимательно посмотрел на этот ужасный полог и рванул его так, что он затрещал и порвался, и пинком отбросил в угол».(С)
«Как он был прям, когда смотрел на нее! Какая беспощадность, отточенность всех движений, невероятная ясность существования сквозили в каждом его жесте. Та ясность, которой так не хватало ей в ее путаной, чадной жизни.» (С) (Это смотрит Мэри Фиттон, которая рада, что к ней на свидание неожиданно явился ранее отставленный ею Шекспир).
«Он шел по улицам Лондона, зеленый от лунного света, тяжелый, усталый, но весь полный самим собой. Он торопился скорее добраться до стола, чернил и бумаги.»
Во второй новелле, более, чем через десять лет, стареющий Шекспир делается куда более суетлив. Он уже поражен болезнью, столкнулся с изменением театральных вкусов, лишающим его успеха, и тянется к тому счастью, которое у него еще осталось — последней любви. Предыдущая новелла оканчивалась тем, что он уходил от любовницы — в этой он скачет сломя голову, чтобы увидеть другую любовницу, последнюю.
«В это время с последними каплями дождя и влетел в ворота трактира ’’Золотая корона” веселый всадник. Он был высок, плечист и осанист. На нем был зеленый дорожный плащ, сапоги с фигурными шпорами, на боку дворянская шпага. И конь и всадник сильно устали, оба были в поту и грязи, но ни тот, ни другой не вешали голову.» (С)
Добродетельный священник Кросс в Стратфорде видит в Шекспире «молодящегося хлыща» (C). Шекспир в этой новелле подчеркнуто много болтает, но это он пытается обмануть бдительность мужа Давенанта, да и сам отвлечься от своей боли. В этой новелле у него — приступ сознания собственной слабости, с которой он уже не может справиться.
В третьей новелле Шекспир — больной, знающий, что умирает, и думающий об уходящей жизни как о сне. Веселые попойки с приезжими друзьями сменяются у него приступами болезни, читать о которых, конечно, тяжело. Но в этой новелле появляется Шекспир, наблюдающий на прощанье природу родных мест:
«А сад возле дома ему все равно нравился, он любил зиму: ранний пушистый снег, мягкую, нежную порошу, кисти на вязах и белые колокола на елочках. Любил весну, ее грязь и ростепель, бурые ручьи. Стайки белых бабочек обсели лужу, колодец в плюще и около него желтовато-зеленые, хрупкие и липкие стебельки, — он знал: летом здесь сомкнутся ряды лилово-багровых, таинственно сизых и крапчатых, как щука, меченосцев, и они совсем скроют колодец, а когда колодец засквозит вновь, то будет уже осень, и все эти ирисы, лилии, нарциссы согнутся, пожелтеют и повянут; с деревьев посыплется листва, и весь колодец — вся черная вода его — усеется багровыми и красными корабликами. Раньше он любил в такую пору стоять над прудом и смотреть, как их гонит ветер, но сейчас он знал —• этого уже не увидать. Осень не для таких, как он. Но вот на эту весну и даже на лето он еще надеялся».(С)
Если читателю понравится такое описание, он может подумать: вот ты сольешься с этим миром и, значит, не совсем умрешь. А сколько людей еще будут приходить к тебе …
Общий вывод
Так как я привыкла все сравнивать, подумала что «Смуглая леди. Три новеллы о Шекспире» с точки зрения композиции и системы образов несколько напоминает «Каменного гостя» Пушкина. Мэри Фиттон — это здешняя Лаура: «смуглая леди» вообще довольно легко ассоциируется с пушкинской Лаурой. Граф Эссекс — вроде дона Карлоса, у трупа которого Лаура и Гуан предаются страсти (потому что в первой новелле Мэри Фиттон и Шекспир предаются страсти во время мятежа, после которого Эссекса казнят). Джен Давенант — здешняя донна Анна, а Давенант-муж выступает в роли статуи Командора. Таким образом, как и в «Каменном госте», для героя именно любовь к добродетельной возлюбленной, которая могла бы быть спасением, неожиданно оказывается последним шагом к гибели. У Анны Шекспир такая роль, какой в «Каменном госте» нет: она — и источник прежних бед героя (по его мнению), и последний заботящийся о нем с любовью человек.
В меру эрудиции я отловила в этой книге несколько художественных вольностей разной величины. Но для определения впечатления от нее они — не главное, тем более, что причины некоторых из них я, как оказалось, могу объяснить, подумав. Всем, кто интересуется главным героем этой книги, стоит ее прочитать. Если книга и не вызовет полного восторга, то запомнится; очень может быть, что понравится.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011662
рубрика: Проза, Лирика любви
дата поступления 23.04.2024
Источник оригинала: сайт Luminarium.
Оригинал:
Sir Thomas Wyatt, the Elder
(1503-1542)
THE LOVER TAUGHT, MISTRUSTETH
ALLUREMENTS.
IT may be good, like it who list ;
But I do doubt : who can me blame ?
For oft assured, yet have I mist ;
And now again I fear the same.
The words, that from your mouth last came,
Of sudden change, make me aghast ;
For dread to fall, I stand not fast.
Alas, I tread an endless maze,
That seek t' accord two contraries :
And hope thus still, and nothing hase,
Imprisoned in liberties :
As one unheard, and still that cries ;
Always thirsty, and naught doth taste ;
For dread to fall, I stand not fast.
Assured, I doubt I be not sure ;
Should I then trust unto such surety ;
That oft have put the proof in ure,
And never yet have found it trusty ?
Nay, sir, in faith, it were great folly :
And yet my life thus do I waste ;
For dread to fall, I stand not fast.
Мой перевод:
Сэр Томас Уайет (1503-1542)
Влюбленный, наученный опытом, не доверяет соблазнам
Надежда есть - иной ликует,
Но сдержан я. Как объяснюсь?
Она сулит, но не дарует -
Поверить ей не тороплюсь.
Услышав милой "да", страшусь,
Что вновь она шутить взялась.
Не брошусь к ней - чтоб не упасть.
Путем, где выход скрыт, иду.
Противоречия связали:
Уже отчаявшись, я жду,
Невольник, хоть свободу дали.
Кричу я, раз не услыхали,
Все жажду - мне б вода нашлась...
Не брошусь к ней - чтоб не упасть.
Пусть уверяет - верю меньше,
И как такой мне доверять?
Ведь нрав ее узнал я прежде, -
Hе здесь надежности искать,
И все ж согласен продолжать.
Жду зря, но жду, не отвратясь...
Не брошусь к ней - чтоб не упасть.
Перевод 04.04.2021
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011514
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 21.04.2024
Прогулянка на зле місце
Уже давно минулий день із життя, який захотілося увічнити
Пізня весна гріла і починала палити.
В інституті стояла пауза перед сесією, коли семінари за семестр уже завершено, а сесія ще не почалась. Семінарист, аспірант, у якого була ще гарна робота, в светрі і, хоча був молодий, з невеликою лисиною, оголосив результати й відпустив групу: затримуватись не було чого.
Три дівчини з цієї групи з нічого робити пішли разом гуляти. Одна з них навчалася на «відмінно» і того дня була одягнена в довгу спідницю. Інша не лише навчалася на «відмінно», але й любила фантазувати; того дня на ній були джинси. Обидві вони вважали себе розумними і поки що обґрунтовано. Третя приїхала з могутньої східної країни; дві перші дружили з нею з цікавості.
Утрьох вони вийшли з будівлі інституту, схожої на великого білого птаха без голови та з розкинутими крильми. По крилах у три ряди протяглися вікна; кам’яному птаху вони служили замість очей.
Дівчата вийшли за браму, сіли до тролейбуса і проїхали три зупинки у бік телевежі. Вийшли з тролейбусу і пішли у світлий зелений парк.
Декілька життів тривали тут, кожне – по своєму. Баби повзали по землі, збираючи трави у мішки з наволок для подушок. Присутність цих бабів нагадувала про назву парку. Молода сім’я також вийшла з тролейбуса. Дівчинка років п’яти радісно кинулася до центру парку; спокійні батьки прямували за нею.
Великий корабель зводився на галявині посеред парку; щоглу його було складено з бронзових людських фігур. На вершині щогли мати схилилася над дитиною, нижче інша жінка заломила над головою руки, попереду всіх стояв мужній чоловік, готовий, та безсилий їх захистити. Здавалося, що корабель нерухомий, але насправді він плив крізь десятиліття.
Позичальник і жадібний злодій колись особливо лютував тут.
Три дівчини зупинились перед кораблем і помовчали, тому що треба було помовчати. Потім дві перші захотіли ще раз показати, які вони розумні.
- У нас у старших класах – сказала розумниця, - був цікавий вчитель літератури. І він якось задав нам питання: «Якби Ромео і Джульєтта лишилися живі, як вони жили б разом?»
- - А!- підхопила фантазерка, - Я знаю це питання. Він, мабуть, хотів відповіді, що вони не були б щасливі.
- - Може й так. Вони були юні й надто мало знали один одного. Рання смерть, можливо, врятувала їх від більшого й довшого страждання.
- - Та їх має бути жаль. Читач має вірити в їх щастя, щоб жаліти їх. Вони жили б довго, і в них була б чудова сім’я.
- - Хотілося б, щоб так. Та загальні життєві закономірності…
- - До чого тут загальні закономірності, якщо кожна людина унікальна?
-
Гостя не брала участі в розмові; вона просто раділа сонячному дню і компанії.
- Корабель не чув дівчат, оточений стіною із застиглого крику болю й кільцем з численних почтивих хвилин мовчання. Мати продовжувала сидіти, схилившись над дитиною. Ті, про кого говорили дівчата, теж пливли на цьому кораблі, та серед багатьох, надто багатьох інших тіней.
- Дівчата вийшли з парку й пішли повз нього пішки до інституту. Білі квіти падали з дерев, плуталися у волоссі й вкривали дорогу. Повітря весни було повне тепла й солодощів, і хотілося лише повільно йти вперед.
21.03.2024. Переклад 20.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011429
рубрика: Проза, Лірика кохання
дата поступления 20.04.2024
Sir Thomas Wyatt HE is not dead, that sometime had a fall український переклад
Оригінал:
Sir Thomas Wyatt (Wyat)
THE LOVER HOPETH OF BETTER CHANCE.
HE is not dead, that sometime had a fall,
The sun returns, that hid was under cloud,
And when fortune hath spit out all her gall,
I trust good luck to me shall be allowed :
For I have seen a ship in haven fall,
After that storm hath broke both mast and shroud ;
The willowe eke, that stoopeth with the wind,
Doth rise again, and greater wood doth bind.
Мій український переклад.
Сер Томас Ваєт (Ваєтт)
Закоханий сподівається на щасливу зміну
Не мертвий той, хто впав колись, та встав,
Навічно хмара сонця не ховала.
У долі жовч скінчиться, хто не знав,
Я вірю в це, щоб щастя відшукало.
Траплялось: корабель в порту пристав,
Хоч буря йому щоглу і зламала.
Схиляється верба, як змусить вітер,
Та випрямляється з міцнішим віттям.
Переклад 18.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011425
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 20.04.2024
Оригінал:
Sir Thomas Wyatt (Wyat)
THAT HOPE UNSATISFIED IS TO THE
LOVER’S HEART AS A PROLONGED DEATH.
I ABIDE, and abide ; and better abide,
After the old proverb the happy day
And ever my Lady to me doth say,
‘ Let me alone, and I will provide.’
I abide, and abide, and tarry the tide,
And with abiding speed well ye may.
Thus do I abide I wot alway,
N’ other obtaining, nor yet denied.
Aye me ! this long abiding
Seemeth to me, as who sayeth
A prolonging of a dying death,
Or a refusing of a desired thing.
Much were it better for to be plain,
Than to say, ‘Abide,’ and yet not obtain.
Мій український переклад.
Сер Томас Ваєтт (Ваєт)
Нездійснена надія – все одно, що тривале вмирання для серця закоханого
Як терпів, так терплю, все терплю я ,
Чекаю, щоб день щасливий настав.
Часто від любої пані чував:
«Забудь – й нагородить милість моя».
Терплю все, подібний до корабля,
Який би з припливом порт полишав,
Та треба, боюсь, щоб я вічно чекав:
Вона й не згодна, й не відмовля.
Лихо мені! Терпіння оце
Нагадує, як почав я вважать,
Вмирання, якому ще довго тривать,
Чи наш розрив: я нелюбий, і все.
Краще б буть щирим зі станом моїм,
Ніж казать «Потерпи» і лишатись ні з чим.
Переклад 18.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011375
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 19.04.2024
Sir Thomas Wyatt UNSTABLE dream, according to the place український переклад
Оригінал:
THE LOVER HAVING DREAMED ENJOYING
OF HIS LOVE, COMPLAINETH THAT THE DREAM
IS NOT EITHER LONGER OR TRUER.
UNSTABLE dream, according to the place,
Be steadfast once, or else at least be true :
By tasted sweetness make me not to rue
The sudden loss of thy false fained grace.
By good respect, in such a dangerous case,
Thou broughtest not her into these tossing seas ;
But madest my sprite to live my care t’ encrease,
My body in tempest her delight t’embrace.
The body dead, the spirit had his desire ;
Painless was th’ one, the other in delight.
Why then, alas, did it not keep it right,
But thus return to leap in to the fire ;
And where it was at wish, could not remain?
Such mocks of dreams do turn to deadly pain.
Мій український переклад.
Сер Томас Ваєт (Ваєтт)
Закоханий, який уві сні бачив насолоду зі своєю коханою, скаржиться, що сон не довший або не правдивіший
Зрадливий сне, грайливий, мов моря,
Прошу, чи зупинися, чи здійснися:
На відчай, щастя, не перетворися,
Уявна втіха хай не йде моя!
Була твоя обачна течія,
Від хвиль скакання милу врятував ти,
Мені ж видіння дивне вмів послати:
У люту бурю милу пестив я.
Плоть мертва, дух чого бажав, те має,
Одна – без болю, інший же радів,
Та нащо ж ти усе це припинив?
Я пробудивсь – мов до вогню стрибаю.
Чому б життя видінню не дозволить?
Такі снів жарти біль смертельний творять.
Переклад 18.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011374
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 19.04.2024
Виявилося, що сер Томас Ваєт українською перекладений мало, тому я спробувала перекласти ще декілька його віршів, які раніше перекладала російською.
Оригінал:
LOVER SHOWETH HOW HE IS FORSAKEN OF SUCH AS HE SOMETIME
ENJOYED
THEY flee from me, that sometime did me seek,
With naked foot stalking within my chamber :
Once have I seen them gentle, tame, and meek,
That now are wild, and do not once remember,
That sometime they have put themselves in danger
To take bread at my hand ; and now they range
Busily seeking in continual change.
Thanked be Fortune, it hath been otherwise
Twenty times better ; but once especial,
In thin array, after a pleasant guise,
When her loose gown did from her shoulders fall,
And she me caught in her arms long and small,
And therewithal sweetly did me kiss,
And softly said, ‘ Dear heart, how like you this ?’
It was no dream ; for I lay broad awaking :
But all is turn’d now through my gentleness,
Into a bitter fashion of forsaking ;
And I have leave to go of her goodness ;
And she also to use new fangleness.
But since that I unkindly so am served :
How like you this, what hath she now deserved ?
Мій український переклад:
Закоханий розповідає, що залишений тією, з ким колись насолоджувався
Тепер – від мене навтьоки, раніше ж
Босноіж крадькома до мене йшли.
Тепер – у гніві, та в смиренні тих же
Я пам’ятаю. А вони змогли
Забуть, що небезпеку прийняли,
Щоб з рук моїх брать хліб. Чужі вже нині,
Мінятись люблять, тож шукають зміни.
Та пригадаю, що було й інакше,
Ти, доле, тішити мене могла!
Як сукня її впала, я побачив,
Вона, в тонкім убранні, підійшла
І ручки простягла, і обняла…
І був її цілунок ніжний, довгий,
І запитала: що ж, чи до вподоби?
Сном не було це, бо тоді не спав я.
Та за добро зневагу я пізнав,
Розлуки час прийшов за догоджанням.
Мене не кличуть – отже, вільний став,
Вона теж вільна – для нових забав,
Та, як жорстока з вірністю моєю,
То до вподоби знать: що буде з нею?
Переклад 14 квітня 2024
Оригінал:
Innocentia Veritas Viat Fides
Circumdederunt me inimici mei
by Sir Thomas Wyatt, the Elder
Who list his wealth and ease retain,
Himself let him unknown contain.
Press not too fast in at that gate
Where the return stands by disdain,
For sure, circa Regna tonat.
The high mountains are blasted oft
When the low valley is mild and soft.
Fortune with Health stands at debate.
The fall is grievous from aloft.
And sure, circa Regna tonat.
These bloody days have broken my heart.
My lust, my youth did them depart,
And blind desire of estate.
Who hastes to climb seeks to revert.
Of truth, circa Regna tonat.
The bell tower showed me such sight
That in my head sticks day and night.
There did I learn out of a grate,
For all favour, glory, or might,
That yet circa Regna tonat.
By proof, I say, there did I learn:
Wit helpeth not defence too yerne,
Of innocency to plead or prate.
Bear low, therefore, give God the stern,
For sure, circa Regna tonat.
Мій український переклад:
Невинуватість Істина Ваєт Віра
Вороги душу мою захопили
Хто хоче жити без печалі,
Від двору хай живе подалі.
Не треба у ту браму битись,
Відкіль з презирством проводжали,
Бо блискавку здійняв володар.
Як гору ураган терзає,
Долина мир і щастя знає,
Здоров’ю – з успіхом сваритись,
Падіння з висоти вбиває,
Бо блискавку здійняв володар.
В дні лиха знов я народився,
І з молодістю розлучився,
Відзнаками вже не гордитись.
Впаде, хто підвестись спромігся.
Так, блискавку здійняв володар.
Я з вежі Дзвону щось побачив,
Від чого дні і ночі плачу,
За ґратами я зміг навчитись:
Успішний – це вразливий радше,
Бо блискавку здійняв володар.
Мені серед страждань відкрито:
Коли невинуватість бито,
То розумом – не захиститись.
Будь скромний, Бог – суддя неситим,
Бо блискавку здійняв володар.
Переклад 14 квітня 2024.
Оригінал:
THE LOVER TAUGHT, MISTRUSTETH
ALLUREMENTS.
IT may be good, like it who list ;
But I do doubt : who can me blame ?
For oft assured, yet have I mist ;
And now again I fear the same.
The words, that from your mouth last came,
Of sudden change, make me aghast ;
For dread to fall, I stand not fast.
Alas, I tread an endless maze,
That seek t’ accord two contraries :
And hope thus still, and nothing hase,
Imprisoned in liberties :
As one unheard, and still that cries ;
Always thirsty, and naught doth taste ;
For dread to fall, I stand not fast.
Assured, I doubt I be not sure ;
Should I then trust unto such surety ;
That oft have put the proof in ure,
And never yet have found it trusty ?
Nay, sir, in faith, it were great folly :
And yet my life thus do I waste ;
For dread to fall, I stand not fast.
Мій український переклад:
Закоханий, навчений досвідом, не довіряє cпокусам
Надія є, і хтось щасливий,
Я ж стриманий. Хто б засудив?
Хоч обіцяли, не здійснили,
І знов того ж я б не хотів.
Стурбований від ваших слів,
Щоб переміни я не взнав;
Не поспішаю – щоб не впав.
Шляхом, де вихід скрито, йду,
Двох протилежних зичу згоди.
Я, відчай знаючи, все ж жду,
Невільник, хоч дали свободу.
Кричу – та чути не завгодно.
Я спраги геть не вгамував;
Не поспішаю – щоб не впав.
Хоч запевняють – вірю менше
І як тут довіряти б міг?
Надійність випробував спершу
І розчаровуватись звик.
Ні, це поводження дурних,
Та я так жить не припиняв;
Не поспішаю – щоб не впав.
Переклад 15.04.2024
Оригінал:
The Courtier’s Life.
In court to serve decked with fresh array,
Of sug’red meats feeling the sweet repast:
The life in banquets, and sundry kinds of play,
Amid the press of lordly looks to waste,
Hath with it join’d oft times such bitter taste.
That who so joys such kind of life to hold,
In prison joys fett’red with chains of gold.
Мій український переклад:
На життя придворного
Служити при дворі – це наряджатись,
Чимало страв солодких куштувать,
Cвятами жити і до гри вдаватись,
Очей, що розчавили б, уникать.
Буває гірко так це відчувать…
Хто в щасті тут – щасливі в’язні ті,
Бо ланцюги вдягнули золоті.
Переклад 15.04.2024
Оригінал:
OF DISSEMBLING WORDS.
THROUGHOUT the world if it were sought,
Fair words enough a man shall find ;
They be good cheap, they cost right
nought,
Their substance is but only wind ;
But well to say and so to mean,
That sweet accord is seldom seen.
Мій український переклад:
Про нещирі слова
Світ повний слів. Як гарне доведеться
Шукати – знайдеш, як захочеш лиш,
Та їх багатство даром роздається,
Бо зміст його – це вітер і не більш.
Та поєднання рідкісне, чудове,
Коли є слово добре з сенсом добрим.
Переклад 15.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011219
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 17.04.2024
Н. Нoward, the Earl of Surrey Lady Surrey’s Lament for Her Absent Lord український переклад
Оригінал:
COMPLAINT OF THE ABSENCE OF HER LOVER,
BEING UPON THE SEA [Lady Surrey’s Lament for Her Absent Lord]
GOOD ladies ! ye that have your pleasure in exile,
Step in your foot, come, take a place, and mourn with me awhile :
And such as by their lords do set but little price,
Let them sit still, it skills them not what chance come on the dice.
But ye whom Love hath bound, by order of desire,
To love your Lords, whose good deserts none other would require ;
Come ye yet once again, and set your foot by mine,
Whose woful plight, and sorrows great, no tongue may well define.
My love and lord, alas ! in whom consists my wealth,
Hath fortune sent to pass the seas, in hazard of his health.
Whom I was wont t’embrace with well contented mind,
Is now amid the foaming floods at pleasure of the wind.
There God will him preserve, and soon him home me send ;
Without which hope my life, alas ! were shortly at an end.
Whose absence yet, although my hope doth tell me plain,
With short return he comes anon, yet ceaseth not my pain.
The fearful dreams I have ofttimes do grieve me so,
That when I wake, I lie in doubt, where they be true or no.
Sometime the roaring seas, me seems, do grow so high,
That my dear Lord, ay me ! alas ! methinks I see him die.
And other time the same, doth tell me he is come,
And playing, where I shall him find, with his fair little son.
So forth I go apace to see that liefsome sight,
And with a kiss, methinks I say, ‘ Welcome, my Lord, my knight ;
Welcome, my sweet ; alas ! the stay of my welfare ;
Thy presence bringeth forth a truce betwixt me and my care.’
Then lively doth he look, and salueth me again,
And saith, ‘ My dear, how is it now that you have all this pain ?’
Wherewith the heavy cares, that heap’d are in my breast,
Break forth and me dischargen clean, of all my huge unrest.
But when I me awake, and find it but a dream,
The anguish of my former woe beginneth more extreme ;
And me tormenteth so that unneath may I find
Some hidden place, wherein to slake the gnawing of my mind.
Thus every way you see, with absence how I burn ;
And for my wound no cure I find, but hope of good return :
Save when I think, by sour how sweet is felt the more,
It doth abate some of my pains, that I abode before.
And then unto myself I say : ‘ When we shall meet,
But little while shall seem this pain ; the joy shall be so sweet.’
Ye winds, I you conjure, in chiefest of your rage,
That ye my Lord me safely send, my sorrows to assuage.
And that I may not long abide in this excess,
Do your good will to cure a wight, that liveth in distress.
Мій український переклад:
Генрі Говард, граф Саррі
[Плач леді Саррі за відсутнім чоловіком]
Любі подруги мої, чия любов за морем ,
Ви прийдіть до мене, й спільно виплачемо горе.
Запросить жінок байдужих нині не бажаю.
Хай вони спокійні будуть: не ворожать, знаю.
Та коли тебе прихильність чи то звичай давній
Спонукають берегти до одного кохання,
То приходь, і я з тобою спільно погорюю,
Скудним словом тобі долю розповім лихую.
Пан коханий мій, моє безцінне володіння,
В морі нині: підкорився долі повелінню.
Той, кого я досі в щасті ніжно милувала,
Нині – іграшка для вітру і для хвиль забава.
Захистить його Господь і в рідний край поверне,
Не було б на це надії, – вмерла б я, напевно.
Та хоча надія каже: «Має повернутись!»,
Як розлука ще триває, й муці не минутись.
Злі, дурні без перестанку сни мене тривожать,
Страх гнітить мене: чи сталось це, чи статись може?
То насниться мені море, що вали здіймає,
І я бачу: чоловік мій в морі смерть стрічає.
А буває інший ще обман, солодкий надто:
Вдома чоловік, з синочком граються завзято.
Я тоді до них, щаслива і спокійна, вийду:
«Із поверненням, коханий! Я радію нині.
Так мені було без тебе тяжко, так погано,
Та тепер, коли ти – поряд, сумувать не стану».
Посміхнеться він мені тоді й руки торкнеться:
«Звідкіля, моя кохана, цей твій біль береться?»
І тягар, що був безжально створений нудьгою,
Виллється назовні весь, і буду знов легкою.
«Сон» – скажу, коли прокинусь, я недобре слово,
І нудьга сильніша прийде, і страждаю знову,
І шукаю я насилу, де б мені укритись,
Щоб від болю, що триває, якось захиститись.
Так мене розлука злая спалює без жалю,
Сподіваючись на зустріч лиш, рятунок маю.
Не могли б ми страв солодких цінувать без солі –
З тим чиню я кращий спротив навісному болю.
Я кажу собі: «Як буде зустріч – все здолає,
Нам тоді засяє радість, тьма печаль сховає».
Заклинаю вас, вітри, найшвидше схаменутись!
Дайте милому до мене в мирі повернутись!
Будьте благом ви, вітри, і біг його спрямуйте,
А життя моє від муки ждать його врятуйте!
Переклад 15.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011070
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 15.04.2024
Неnry Howard, the Еarl of Surrey DESCRIPTION OF SPRING український переклад
Оригінал:
Неnry Howard, the earl of Surrey
DESCRIPTION OF SPRING,
WHEREIN EVERY THING RENEWS, SAVE ONLY THE LOVER
THE soote season, that bud and bloom forth brings,
With green hath clad the hill and eke the vale:
The nightingale with feathers new she sings;
The turtle to her make hath told her tale.
Summer is come, for every spray now springs:
The hart hath hung his old head on the pale;
The buck in brake his winter coat he flings;
The fishes flete with new repair;d scale.
The adder all her slough away she slings;
The swift swallow pursueth the flies smale;
The busy bee her honey now she mings;
Winter is worn that was the flowers’ bale.
And thus I see among these pleasant things
Each care decays, and yet my sorrow springs.
Мій український переклад.
Генрі Говард, граф Саррі
Опис весни,
коли оновлюється все, крім закоханого
Пора приємна, добрі дні ясні,
Вже зелень діл і пагорб покриває,
І пір’я вже нове на солов’ї,
Голубка голубу любов вручає.
Все квітне, квіт – на кожному пруті,
Корону красень олень полишає,
У звірів в лісі шуби вже не ті,
І риба в річці теж луску міняє.
Гадюці – геть зі шкіри на землі,
І в небі легко ластівка літає.
Бджола дбайлива робить мед в теплі.
Зима вже зникла, квітів не лякає.
Усі печалі в дні оці нові
Зів’яли, та мої іще живі.
Переклад 15.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1011067
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 15.04.2024
Перекладати дуже просто, тому, мабуть, хтось це вже зробив. Та я з іншими, які, можливо, існують, перекладами не порівнювала .
Оригинал:
Собирались наскоро,
обнимались ласково,
пели, балагурили,
пили и курили.
День прошел — как не было.
Не поговорили.
Виделись, не виделись,
ни за что обиделись,
помирились, встретились,
шуму натворили.
Год прошел — как не было.
Не поговорили.
Так и жили — наскоро,
и дружили наскоро,
не жалея тратили,
не скупясь дарили.
Жизнь прошла — как не было.
Не поговорили.
Мій український переклад.
Юрій Левитанський
Нашвидку збиралися,
Ніжно обіймалися,
Співали, балакали,
Пили та палили.
День минув – як не було.
Не поговорили.
Бачились, не бачились,
Ні за що образились,
Замирились, стрілися,
Галас учинили.
Рік минув — як не було.
Не поговорили.
Так і жили – нашвидку,
І дружили нашвидку,
Не жаліли витрачать,
Дарувать любили.
І життя – як не було.
Не поговорили.
Переклад 13.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010898
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 13.04.2024
То тянемся к нему, тщеславья ради,
А то из самомнения браним.
То прочным образцом провозгласим,
Ему в лицо как памятнику глядя.
Желаем доли мы в его награде
И в скупости, бывает, обвиним.
Устав от современного, бежим
Спасения искать в его ограде.
А вот он, здесь, – с неверными словами,
С нелепыми делами, что свершал,
Как и с другими: тем – не затеряться.
И в верном, и в ошибках – жив он с нами.
Забавно так – разрушить идеал,
Страшнее без опоры оставаться.
21.07.2018
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010878
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 13.04.2024
Любитель — это тот, кто легкомыслен,
А почитатель — тот, кто чтить умеет.
Опять забавная игра со смыслом,
В которой схожесть разного — виднее.
Заманчиво значениям — смешаться:
На самом деле может пригодиться
Любителю — в почтении признаться,
А почитателю — любить учиться.
25.06.2018
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010834
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 12.04.2024
Болтушка
Ей известно много мелочей:
Недоволен кто женой своей
Был из ренессансных королей;
О героях, фильмах прошлых дней.
И когда ей нужно объяснять
Курсу правила, как заключать
Договор и как его читать, —
Мелочи захочет добавлять.
Кто любил, шедевр кто сотворил,
Воевал кто, мир кто защитил,
Кто проказами известен был…
Курс пока что темы не забыл?
Это хитростью зовет она.
Странность, мелочь лишняя — важна.
Тема, что на первый взгляд скучна,
Мелочью живой объяснена.
21.06.2018
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010833
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 12.04.2024
Виявляється, що знаменитий вірш сера Філіпа Сідні "My true love hath my heart, and I have his" існує ще й в формі сонета, в тексті самого йогого роману "Аркадія". Я цього раніше не знала, тому спробувала перекласти ще й цей сонет.
Оригінал:
Sir Philip Sidney
My true love hath my heart, and I have his,
By just exchange, one for the other giv’n:
I hold his dear, and mine he cannot miss;
There never was a bargain better driv’n.
His heart in me, keeps me and him in one,
My heart in him, his thoughts and senses guide:
He loves my heart, for once it was his own,
I cherish his, because in me it bides.
His heart his wound received from my sight:
My heart was wounded with his wounded heart,
For as from me, on him his hurt did light;
So still me thought in me his heart did smart:
Both equal hurt, in this change sought our bliss,
My true love hath my heart, and I have his.
Мій український переклад:
Серце милого я маю, він – моє:
Одне на інше чесно обміняли.
Cерце милого пильную, він – моє:
Угоди кращої іще не знали.
Любе серце в мене – в'яже нас в одне,
І служить любому моє дороговказом.
Він моє так любить серце, як своє,
Його я серце бережу – щоб бути разом.
Він мене побачив – в серці рану мав,
А я від цього рану в серці теж дістала.
Він від мене болю майже не зазнав,
Його же серце сильно у мені страждало.
Так у болі нашім спільнім щастя є,
Серце милого я маю, він – моє.
Переклад 09.04.2024
[url="https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=998922"]Переклад варіанта не у формі сонета.[/url]
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010729
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 11.04.2024
Источник оригинала: ‘Ancient poems, ballads and songs of the peasantry of England’, edited by Robert Bell. London: John W. Parker and Son West Strand, 1857. P.72
King James I and the Tinkler
And now to be brief, let us pass over the rest
Who seldom or never were given to jest
And come to King Jamie, the first of our throne,
A pleasanter monarch sure never was known.
As he was a-hunting the swift fallow deer,
He dropped all his nobles, and when he got clear
In hope of some pastime away he did ride,
Till he came to an alehouse hard by the wood-side.
And there with a tinkler he happened to meet,
And him in kind sort he so friendly did greet:
«Pray thee, good fellow, what hast in thy jug,
Which under thy arm thou dost lovingly hug?»
«By the mass!» quoth the tinkler, «its nappy brown ale.
And for to drink to thee, friend, I will not fail;
For although thy jacket looks gallant and fine,
I think that my twopence as good is as thine.»
«By my soul! honest fellow, the truth thou hast spoke!»
And straight he sat down with the tinkler to joke;
They drank to the King and they pledge to each other.
Who’d seen ’em had thought they were brother and brother.
As they were a-drinking the King pleased to say,
«What news, honest fellow? come tell me, I pray.»
«There’s nothing of news, beyond that I hear
The King’s on the border, a-chasing the deer.
And truly I wish I so happy may be
Whilst he is a-hunting the King I might see,
For although I have travelled the land many ways.
I never have yet seen a King in my days.»
The King with a hearty brisk laughter replied
«I tell thee, good fellow, if thou canst but ride
Thou shall get up behind me, and I will thee bring
To the presence of Jamie, thy sovereign King.»
«But he’ll be surrounded with nobles so gay,
And how shall we tell him from them, sir, I pray?»
«Thou’lt easily ken him when once thou art there;
The King will be covered, his nobles all bare.»
He got up behind him and likewise his sack,
His budget of leather and tools at his back;
They rode till they came to the merry greenwood,
His nobles came round him, bareheaded they stood.
The tinkler then seeing so many appear
He slily did whisper the King in his ear:
Saying «They’re all clothed so gloriously gay,
But which among them is the King, sir, I pray?»
They King did with hearty good laughter reply
«By my soul, my good fellow, it’s thou or it’s I!
The rest are bareheaded, uncovered all round» —
With his bag and his budget he fell to the ground.
Like one that was frightened quite out of his wits,
Then on his knees he instantly gets,
Beseeching for mercy; the King to him said,
«Thou art a good fellow, so be not afraid.
Come, tell me thy name!» «I am John of the Dale,
A mender of kettles, a lover of ale.»
«Rise up, Sir John, I will honour thee here, —
I make thee a knight of three thousand a year!»
This was a good thing for the tinkler indeed;
Then unto the Court he was sent for with speed,
Where great store of pleasure and pastime was seen
In the royal presence of King and a Queen.
Sir John of the Dale he has land, he has fee,
At the court of the King who so happy as he?
Yet still in his hall hangs the tinkler’s old sack
And the budget of tools which he bore at his back.
Король Иаков I и медник
Ну что же, друзья, песню с сути начнем:
Суровых, брюзгливых мы в ней обойдем,
А песни герой — Яков Первый-король,
Такой весельчак вряд ли будет другой.
Однажды оленя он по лесу гнал —
Ища перемен, свиту он отпускал.
Забаву себе повстречать норовит…
Глядит: у опушки пивнушка стоит.
В пивной за столом — только медник один.
Сидит, обнимая с любовью кувшин.
Король: «Друг, привет! Что за лакомство здесь,
Что предан ему откровенно ты весь?»
«Эль темный — отрада, клянусь головой!
Коль хочешь попробовать, выпьем с тобой.
Не брезгуй: пускай твой богаче наряд —
Чтоб эля налить, я довольно богат.
«Ты прав. Что же, выпьем!» — и сели вдвоем,
И за короля медник пьет с королем.
И скоро сказал бы увидевший их,
Что видел за кружкой двух братьев родных.
Стал медников друг вызнавать у него:
«Живется здесь как? Не хватает чего?»
«Да так, помаленьку… Я нынче слыхал,
Что край наш король для охоты избрал.
Признаюсь тебе — другу можно сказать —
Я б страсть как хотел короля повидать.
Дороги топтал, мне знакома земля,
Я многих встречал — не встречал короля».
И в смех собеседник: «За труд не сочту
Сегодня твою я исполнить мечту.
Езжай-ка со мною, и я провожу,
Со свитой тебе короля покажу».
«Но как я узнаю его меж господ?
Ведь в золоте все…Кто же их разберет?»
«И то не беда. Как прибудем туда —
Король будет в шляпе, без шляп — господа».
Сел медник верхом, короля позади.
Мешок с инструментом не бросил в пути.
В лесу на лужайке дворян ждет их рой.
Приезжих увидели — шляпы долой.
И стал провожатому медник шептать:
«Чай, дорого эдак всегда щеголять…
Но кто же король? Ты мне все же солгал,
Раз я до сих пор короля не узнал!»
Хохочет король от его простоты:
«Ведь в шляпах лишь мы. Коль не я, значит, ты!
Все так, как сказал я, — взгляни-ка кругом!»
И с лошади падает медник — с мешком,
Как тот, кто от страха и ум повредил…
Очнувшись, прощенья смиренно просил:
Без умысла был, по незнанию, груб…
«Не бойся! Я к честным на милость не скуп.
А как ты зовешься?» «Я Джон, Джон Лесной.
Чиню котелки, завсегдатай пивной».
«Так встаньте, сэр Джон! Награждаю я вас,
Ведь вы подарили веселый мне час!»
Отличная новость закрыла игру,
И медник тогда же был взят ко двору.
Король с королевой поладили с ним,
Но зваться он стал сэром Джоном Пивным.
Придворный известен теперь и богат,
«Любимчик успеха» о нем говорят,
Но медников он сберегает мешок —
Для тех, кто рассказу поверить не смог.
Перевод 03.10.2018
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010668
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 10.04.2024
Пересказ баллады 'King Edward the Fourth and a Tanner of Tamworth'. https://www.sacred-texts.com/neu/eng/child/ch273.htm
В пересказе опущены названия населенных пунктов, упоминаемые в диалоге короля и кожевника. Судя по этим названиям, действие происходит в английском Стаффордшире. В пересказе опущены также детали в отношении достоинства монет, которыми осуществляются денежные расчеты между королем и кожевником.
Король Эдуард Четвертый
и кожевник, шутить не склонный
Король веселый Эдуард
Раз на охоту выезжал.
И на дороге через лес
Кожевника он повстречал.
Тот на кобылке был своей,
Коровьей шкурою покрытой,
И, как трусил себе на ней,
Имел вид личности солидной.
Король своим велел отстать,
Навстречу путнику поехал:
Он с ним беседу завязать
Один задумал – ради смеха.
– День добрый, милый человек!
Я еду в ближнее поместье,
И был бы кстати твой совет,
Как мне скорее быть на месте.
– День добрый. Здесь нетрудный путь.
Доедешь скоро ты на славу.
Тебе лишь нужно повернуть
От ближней виселицы вправо.
– Мне не подходит твой ответ:
Как я без виселиц доеду?
– Будь вор, будь честный человек –
А ты, приятель, надоеда!
Будь добр, езжай своим путем!
Я голоден, шутить накладно.
– В поместье едем-ка вдвоем!
Я угощу тебя изрядно.
– Благодарю, шутник, но мне
За счет твой ужин не дозволен.
Есть денежки в твоей мошне –
Ну а в моей, небось, поболе!
– Еще побольше будет их:
Пускай растут твои богатства!
– Будь ты злодей или шутник –
Зачем ко мне ты привязался?
Скорей расстанемся с тобой –
А то и до беды недолго.
Уж больно плащ красивый твой –
Его носить пристало лорду!
– Клянусь, что я его не крал!
Даю тебе я в том присягу!
– Скорее прочь бы ты скакал –
Опасный, верно, ты бродяга!
– Как чувствует себя народ?
Чем здесь живут, о чем мечтают?
– Народ хорошего не ждет:
Коровьи шкуры дорожают.
– А я таких и не держу –
Что за великое богатство?
– Не видишь – я на ней сижу
(Cкорее прочь бы ты убрался!)
– Мой бедный конь в пути устал,
И хороша твоя кобыла.
Сменяемся: я б настоял,
Хотя б и странно это было.
– Идет, — кожевник порешил. –
Тебе и впрямь меняться надо,
Но я кобылкой дорожил,
И причитается доплата.
– Вот двадцать медяков бери,
Коль просишь ты еще – прибавлю.
– Кобылу, так и быть, возьми,
А шкуру я себе оставлю.
И так кожевник уступил
Упорной просьбе короля.
Коровьей шкурою покрыл
Он благородного коня.
– Теперь верхом я заберусь –
А, правда, недурной обмен;
Когда я женке покажусь,
Так скажет, что я джентльмен!
Король кожевника в седло,
Давясь от смеха, подсадил.
– Уж больно ты, приятель, прост;
Я б раньше знал – не подарил.
Увидел конь коровий рог –
И припустил бежать от страха.
Кожевник усидеть не мог –
Чуть не сломил хребет, бедняга.
– Возьми назад ты жеребца:
Чуть на тот свет не удружил!
– Не диво, что он так взвился:
Под шкурами он не ходил!
Раз хочешь ты его вернуть –
И мне упорствовать не надо.
Но, как мне без кобылы в путь, –
С тебя мне следует доплата.
– Возьми-ка двадцать медяков,
Еще я двадцать возвращаю
И, раз отделался здоров,
Тебя, коль хочешь, угощаю.
В свой громкий рог король трубит –
Кто был с ним, быстро собрались.
Кожевник в ужасе дрожит:
– Вот и дружки твои нашлись.
Уж верная теперь беда:
Отымут шкуру у меня ...
Но на коленях господа
И ждут веленья короля.
– Хомут, хомут! – кричит король.
– Ох, вещь недобрая – хомут.
Еще грустней моя юдоль:
Знать, в нем на смерть меня сведут.
– Не беспокойся, добрый шут!
Тебе дарю я три поместья.
С тобой я веселился тут,
И будешь награжден ты честью.
– Видать, ты – добрый весельчак,
Сердиться на тебя негоже.
Как будешь в наших ты местах,
То заезжай – поможем с кожей.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010667
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 10.04.2024
Эта песня повествует о знаменитом крысолове. Но это не тот крысолов, о котором писала Марина Ивановна: он работает не с помощью музыки, а с помощью ядов. Песня довольно грубая.
При переводе ставилась цель, чтобы текст ложился на мелодию. А мелодия у нее заразная.
Текст взят отсюда: http://ebba.english.ucsb.edu/ballad/20214/xml
Текст с картинками: http://ebba.english.ucsb.edu/ballad/20214/image
The Famous Ratcatcher
EBBA ID: 20214
Magdalene College Pepys 1.458-459View Raw XML
The famous Ratketcher, with his travels
into France, and of his returne to London.
To the tune of the joviall Tinker.
T Here was a rare Rat-catcher,
Did about the Country wander,
The soundest blade of all his trade,
Or I should him deepely slaunder:
For still would he cry, a Ratt tat tat,
tara rat, ever:
To catch a Mouse, or to carouse.
such a Ratter I saw never.
Upon a Poale he carryed
Full fourty fulsome Vermine:
Whose cursed lives without any Knives,
To take he did determine.
And still would he cry, a Rat tat tat,
tara Rat, ever, etc.
His talke was all of India ,
The Voyage and the Navie:
What Mise or Rattes, or wild Polcats:
What Stoates or Weesels have yee:
And still would he cry, a Rat, etc.
He knew the Nut of India ,
That makes the Magpie stagger:
The Mercuries , and Cantharies ,
With Arsnicke , and Roseaker .
And still would he cry, a Rat, etc.
Full often with a Negro ,
The Juice of Poppies drunke hee:
Eate Poyson franke with a Mountebanke,
And Spiders with a Monkie.
And still would he cry, a Rat, etc.
In London he was well knowne:
In many a stately House
He lays a Bayte; whose deadly fate,
Did kill both Ratte and Mouse.
And still would he cry, a Rat, etc.
But on a time, a Damosell,
did him so farre intice,
That for her, a Baite he layd straight,
would kill no Rats nor Mice.
And still would he cry, a Rat, etc.
And on the Baite she nibled,
so pleasing in her taste,
She lickt so long, that the Poyson strong,
did make her swell i'th waste.
And still would he cry, a Rat, etc.
H[e] ebtilely this perceiving,
to the Country straight doth hie him:
Where by his skill, he poysoneth still,
such Vermine as come nie him.
And still would he cry, a Rat, etc.
He never careth whether
he be sober, lame, or tipsie:
He can Collogue with any Rogue,
and Cant with any Gipsie.
And still would he cry, a Rat, etc.
He was so brave a bowzer,
that it was doubtfull whether
He taught the Rats, or the Rats taught him
to be druncke as Rats, togeather.
And still would he cry, a Rat, etc.
When he had tript this Iland,
from Bristow unto Dover ,
With painefull Bagge and painted Flagge,
to France he sayled over.
Yet still would he cry, a Rat tat tat,
tara rat, ever, etc.
FINIS.
Знаменитый крысолов
(английская уличная баллада)
Встречал я крысолова,
гуляку и бродягу,
не знал в ремесле он равных себе —
скажу, как под присягой.
Припев:
Он все распевал: "Та-ра-ра! Та-ра-ра!
Подхватывайте песню!"
Что по мышам, что по кутежам
он умелец был известный.
Враз сорок крыс зубастых,
прожорливых и жирных
он победил и погубил,
и на шесте носил их.
Припев:
Он все распевал: "Та-ра-ра! Та-ра-ра!
Подхватывайте песню!"
Что по мышам, что по кутежам
он умелец был известный.
И в Индии бывал он,
рассказывал нам много,
о кораблях, да о зверях,
что видывал дорогой.
Припев:
Он все распевал: "Та-ра-ра! Та-ра-ра!
Подхватывайте песню!"
Что по мышам, что по кутежам
он умелец был известный.
Он знал "орех индийский" —
заморскую приправу, —
мышьяк да ртуть, да другую муть
все хитрые отравы.
Припев.
У самого желудок
налажен был не хлипко:
и яд мог съесть в один он присест
с шутом или с мартышкой.
Припев.
Его в столице знали,
в домах вельмож любили:
имел он дар варить отвар —
для грызунов погибель.
Припев.
Но для одной девицы —
по нежной просьбе, ясно —
он ум изощрил и зелье сварил,
чтоб не было опасно.
Припев.
И это угощенье
ей так пришлось по нраву,
что, кушая всласть, вширь она разрослась
и стала толстой дамой.
Припев.
От этого несчастья
в деревню он укрылся
и там служил, грызунов выводил,
а после возвратился.
Припев.
Компанией простецкой
ничуть он не гнушался:
и с голью гулять, с жульем выпивать
совсем не колебался.
Припев.
Да, выпивал прилично —
никак не догадаться,
взял у мышей или у людей
привычку напиваться.
Припев.
Весь остров он изъездил
от Бристоля до Дувра,
мешок набил, да к французам отплыл —
прогонит крыс из Лувра.
Припев:
Он все распевал: "Та-ра-ра! Та-ра-ра!
Подхватывайте песню!"
Что по мышам, что по кутежам
он умелец был известный.
Перевод 13 — 14. 03. 2014
P.S. У песни о крысолове есть еще продолжение, где говорится, что из Франции он быстро вернулся из-за жары, а также из-за козней собрата по профессии. Но переводить продолжение я уже не потянула, так как тема борьбы с домашними вредителями меня не вдохновляет. :-)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010598
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 09.04.2024
Опубликована в сборнике Томаса д’Урфи ‘Wit and Mirth, or Pills to purge Melancholy’ (v.6). Песенка с заразной мелодией.
Звучит, например, на диске ‘Nutmeg and Ginger. Spicy Ballads from Shakespeare’s London’ by Musicians of the Globe. Но хронология здесь строго не соблюдена: песенка, видимо, начала XVIII века.
Blow the Candles Out
Source: Coeur d’Ennui Letchers Guild Songbook Edited by William Coeur du Boeuf;
Thomas D’Urfey’s Songs of Wit and Mirth, or Pills to purge Melancholy
A worthy London ‘prentice came to his love by night,
The candles were lighted, the moon did shine so bright.
He knocked at the door to ease him of his pain,
And she rose to let him in, love, and went to bed again.
He went into the chamber where his true love did lie.
She quickly gave consent for to have his compani’,
She quickly gave consent the neighbors to keep out,
«So take away your hand love, and blow the candles out.»
«I would not for a crown, love, my mistress should it know.
I’ll in my smock step down and I’ll out the candle blow,
The streets they are so nigh and the people walk about,
Some may peep in and spy, love, let’s blow the candles out.»
«My master and my mistress upon the bed do lie,
Enjoying one another, so why not you and I?
My master kissed my mistress without a fear or doubt,
So let us now be silent and blow the candles out.»
What yet he must be doing, he could no longer stay.
She strove to blow the candle out and pushed his hand away.
The young man was so hasty to lay his arms about.
Still she cried, «I pray, love, let’s blow the candles out.»
As this young couple sported, the maiden she did glow.
How the candle went out, alas, I do not know.
Did she act in a flash, my mistress and my dame?
But what this couple did, alas, I dare not name.
Лондонский подмастерье («Свечка ни к чему»)
(английская уличная песенка около 1720 г.)
Неробкий подмастерье
Подружку навестил.
Уже зажгли все свечи,
Луны свет ярок был.
Стучится он у двери —
Ах, страсть его сильна!…
Дружка впустила живо
И вновь легла она.
Пробрался он в каморку,
Где милая спала.
Она, чтоб друг остался,
Согласие дала.
Но страшно ей соседей,
И ну шептать ему:
«Ах, придержи-ка руку!
Нам свечка ни к чему!
Чтоб вызнала хозяйка,
За крону не хочу!
Сойду-ка я в сорочке,
Да погашу свечу!
Подсмотрит и прохожий:
Приблизится к окну
И нас тогда приметит —
Нам свечка ни к чему!
Хозяин мой с хозяйкой
Отправились в кровать.
Идет уж их веселье,
Зачем нам не начать?
Как станут целоваться —
Не стыдно никому.
А мы целуем лучше…
Нам свечка ни к чему!
О том, что делать станем,
Потише говори.
Чтоб лишний шум усладам
Не навредил, смотри!
Я даже поцелуев
При свете не начну.
Затем — молчок отныне,
И свечка ни к чему».
Вот так твердила долго,
А парень не стерпел.
Как к свечке потянулась,
Обнять уже хотел.
Толкнула недотрога,
Отпрыгнула во тьму.
«Нет, погоди, любимый:
Нам свечка ни к чему!»
И принялись резвиться;
Девица стала дуть,
И свечку загасила —
Уж вышло как-нибудь.
«Другое дело, милый, —
Хозяйке не прознать…»
А что потом творили —
И словом не назвать…
Перевод 30.06.2016
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010596
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 09.04.2024
Оригінал:
Edmund Spenser. From «Amoretti»
SONNET. VIII.
MORE then most faire, full of the liuing fire
Kindled aboue vnto the maker neere:
no eies but ioyes, in which al powers conspire,
that to the world naught else be counted deare.
Thrugh your bright beams doth not [the] blinded guest,
shoot out his darts to base affections wound;
but Angels come to lead fraile mindes to rest
in chast desires on heauenly beauty bound.
You frame my thoughts and fashion me within,
you stop my toung, and teach my hart to speake,
you calme the storme that passion did begin,
strong thrugh your cause, but by your vertue weak.
Dark is the world, where your light shined neuer;
well is he borne that may behold you euer.
Мій український переклад:
Едмунд Спенсер. З циклу «Amoretti».
VIII
Ви – більш, ніж найпрекрасніші, ви – повні
Вогню життя, Творець вас запалив.
Не очі ви, а радості, що згодні,
Щоб іншого світ щастя не хотів.
Вам не для того промені яскраві,
Щоб гість сліпий зродив низькі чуття,
Але щоб слабших ангели ласкаві
Для райського спасали майбуття.
Ви творите єство моє; навчили
Ви не язик, а серце розмовлять.
Вчинила пристрасть бурю, ви ж спинили.
Ви сильні, хоч вам важко наказать.
Той світ, що ви не озорили, – темний,
Щасливий, хто вас бачить повсякденно.
Переклад 07.04.2024
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010529
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 08.04.2024
Е. Spenser. З циклу Amoretti (VII) український переклад.
Оригінал:
SONNET. VII.
FAYRE eyes, the myrrour of my mazed hart,
what wondrous vertue is contaynd in you
the which both lyfe and death forth from you dart
into the obiect of your mighty view?
For, when ye mildly looke with louely hew,
then is my soule with life and loue inspired:
but when ye lowre, or looke on me askew
then doe I die, as one with lightning fyred.
But since that lyfe is more then death desyred,
looke euer louely, as becomes you best,
that your bright beams of my weak eies admyred,
may kindle liuing fire within my brest.
Such life should be the honor of your light,
such death the sad ensample of your might.
Мій український переклад:
(VII)
Прекрасні очі, дзеркало для серця
Мого розгубленого! Що ж за чари
Живуть в вас, джерело життя і смерті —
Тому, кого б ви владно споглядали?
Коли ви добрі, ніжність надіслали,
Натхнення від життя й кохання маю.
Коли ж не дивитесь чи гнівні стали,
Тоді, немов від блискавки, вмираю.
Проте не смерті, а життя бажаю –
Тому, прошу, дивіться завжди мило.
Слабкий мій зір хай промені приймає
Від вас, щоб в грудях полум’я міцніло.
Життя від вас – до честі вас веде,
Смерть – вашу міць печально доведе.
Переклад 07.04.2024.
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010528
рубрика: Поезія, Лірика кохання
дата поступления 08.04.2024
В этой старинной песенке парень призывает свою девушку, а она насмешками побуждает его быть настойчивее.
Оригинал взят отсюда.
'Sweet Kate' by Robert Jones (1609).
Sweet Kate, of late
Ran away and left me 'plaining:
"Abide," I cried,
"Or I die with thy disdaining."
"He! he! he!" quoth she,
"Gladly would I see,
Any man to die with loving.
Never any yet,
Died of such a fit,
Neither have I fear of proving."
Unkind, I find
Thy delight is in tormenting,
Abide," I cried,
"Or I die with thy consenting."
"Te! he! he!" quoth she,
"Make no fool of me,
Men I know have oaths at pleasure;
But their hopes attained,
They betray they feigned,
And their oaths are kept at leisure."
Her words, like swords,
Cut my sorry heart in sunder;
Her flouts, with doubts,
Keep my heart affections under;
"Te! he! he!" quoth she,
"What a fool is he
Stands in awe of once denying;"
Cause I had enough,
To become more rough,
So I did, O happy trying.
Душка моя Кэт,
Крошка моя Кэт,
От меня с презреньем убежала.
Звал я:"Возвратись!"
Звал я: "Не сердись!
Без тебя на свете жить не стану!"
А она смеется только, вот насмешница-девчонка:
"Знаем мы угрозы ваши, парни!
Гибель от любви -
Выдумки одни.
Не придется пожалеть тебя мне!"
"Весело тебе,
Да несладко мне.
Мною забавляешься ты, злая!
Милостива будь
И со мной побудь.
Ведь из-за тебя я умираю!"
"Снова ты меня пугаешь, верно, дурочкой считаешь.
Все мужские клятвы - только звуки.
Верность - на словах,
Но обман - в делах.
Нам такой не надобно науки".
Шутки ее злы,
Как мечи остры,
Ранят мое сердце без пощады.
Но пускай язвит,
Дразнит и дерзит,
Все равно она - моя отрада.
"Что же ты такой трусишка - знать, расхвастался ты слишком:
Отступаешь от одной преграды!"
Я совету внял,
С ней грубее стал,
Ну а ей того и было надо.
Перевод
29. - 30.01.2014
P.S. Почему в переводе 'Кэт', а не 'Кейт'? Потому что песня старинная, а я к старому прочтению в переводах привыкла.:-)
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010454
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 07.04.2024
История Карла, или Шарля, Орлеанского (1394–1465 гг.) служит примером того, что человеку после многих несчастий может быть уготовано счастье (или хотя бы благополучие). Когда он был мальчиком, его отца убили, как известно, люди герцога Бургундского Жана Бесстрашного. В битве при Азинкуре 25 октября 1415 г. Карл был взят в плен, уцелел и 25 лет провел в английском плену, где писал стихи, в том числе по-английски. Генрих V, пока был жив, наказывал смотреть за ним строго и не делать поблажек — может быть, имело значение и то, что Карлу досталась первая предполагаемая невеста Генриха, Изабелла (1388–1409 гг.), дочь короля Франции Карла VI и девочка-вдова короля Англии Ричарда II. Она была первой женой Карла Орлеанского и умерла от родов. Второй женой была Бонна, дочь графа Арманьяка. После возвращения из плена Карл женился в третий раз на Марии Клевской 1426 года рождения, внучке Жана Бесстрашного. Их сын стал королем Франции Людовиком XII.
Карл жил в Блуа, где принимал других поэтов, среди них — плутишку Франсуа Вийона.
Далее следуют два рондо Карла Орлеанского, которые я попробовала перевести, не сверяя с другими русскими переводами.
Источник текста оригиналов — Jean-Joseph JULAUD. La Po;sie fran;aise pour les Nuls, 2010.
Le temps a laiss; son manteau
De vent, de froidure et de pluie
Et s’est v;tu de broderie,
De soleil luisant, clair et beau.
Il n’y a b;te ni oiseau,
Qu’en son jargon ne chante ou crie :
Le temps a laiss; son manteau !
De vent, de froidure et de pluie.
Rivi;re, fontaine et ruisseau
Portent en livr;e jolie,
Gouttes d’argent, d’orf;vrerie,
Chacun s’habille de nouveau
Le temps a laiss; son manteau.
Charles d’Orl;ans — Rondeaux
Природой покров тусклый брошен
Из ливней, ветров, холодов.
Наряд ей из солнца готов:
Он нов, он блестит, он роскошен.
Звон птицы, крик зверя — восторжен,
То песня для всех голосов:
Природой покров тусклый брошен
Из ливней, ветров, холодов.
Сверкающий плащ не изношен
У рек, у ключей, у ручьев.
Не счесть разноцветных обнов,
Блеск счастья украсить всех должен:
Природой покров тусклый брошен.
Перевод 26.10.2015
En la forest d’Ennuyeuse Tristesse,
Un jour m’avint qu’a par moy cheminoye,
Si rencontray l’Amoureuse Deesse
Qui m’appella, demandant ou j’aloye.
Je respondy que, par Fortune, estoye
Mis en exil en ce bois, long temps a,
Et qu’a bon droit appeller me povoye
L’omme esgar; qui ne scet ou il va.
En sousriant, par sa tresgrant humblesse,
Me respondy : « Amy, se je savoye
Pourquoy tu es mis en ceste destresse,
A mon povair voulentiers t’ayderoye;
Car, ja pie;a, je mis ton cueur en voye
De tout plaisir, ne s;ay qui l’en osta;
Or me desplaist qu’a present je te voye
L’omme esgar; qui ne scet ou il va.
— Helas! dis je, souverainne Princesse,
Mon fait sav;s, pourquoy le vous diroye?
Cest par la Mort qui fait a tous rudesse,
Qui m’a tollu celle que tant amoye,
En qui estoit tout l’espoir que j’avoye,
Qui me guidoit, si bien m’acompaigna
En son vivant, que point ne me trouvoye
L’omme esgar; qui ne scet ou il va. »
Aveugle suy, ne s;ay ou aler doye;
De mon baston, affin que ne fervoye,
Je vois tastant mon chemin ;a et la;
C’est grant piti; qu’il couvient que je soye
L’omme esgar; qui ne scet ou il va.
Charles d’Orl;ans — Rondeaux
Перевод на современный французский язык из «Французской поэзии для «чайников»:
En la for;t d’Ennuyeuse Tristesse
En la for;t d’ennuyeuse tristesse,
Un jour il m’advint alors que seul cheminant,
Je rencontrai l’amoureuse d;esse.
Qui m’appela demandant o; j’allais.
Je r;pondis que par hasard j’;tais
En ce bois depuis longtemps exil;
Et qu’; bon droit on pouvait m’appeler
L’homme ;gar; qui ne sait o; il va.
En souriant, par grande gentillesse,
Elle me dit : « Ami, si je savais
Pourquoi tu es mis en cette d;tresse,
Par mon pouvoir volontiers je t’aiderais
Car jadis je mis ton coeur sur la voie
De tout plaisir, j’ignore qui l’en ;ta.
Il me d;pla;t qu’; pr;sent je te voie
L’homme ;gar; qui ne sait o; il va. »
«H;las!», dis-je « souveraine princesse,
Vous connaissez ma vie, pourquoi vous la conterais-je?
C’est par la mort qui ; tous fait rudesse,
Qui m’a vol; celle que j’aimais,
En qui ;tait tout l’espoir que j’avais,
Qui me guidait, si bien m’accompagna
De son vivant; que point ne me trouvais
L’homme ;gar; qui ne sait o; il va. »
Aveugle suis, je ne sais o; je dois aller :
De mon b;ton, pour point que je ne m’;gare,
Je vais t;tant mon chemin ;; et l;;
C’est grande piti; qu’il convient que je sois
L’homme ;gar; qui ne sait pas o; il va…
(Я думаю, что это рондо отчасти — подражание Данте. В переводе у меня не получилось сохранить характер рифм, как надо).
Бродя в лесу Печали Неизбывной,
Я повстречался, всех утех лишен,
С самой Любви властительницей дивной.
Она спросила о пути моем.
Я отвечал ей, что Судьба решила
Меня сюда от мира увести
И назначенья не определила:
Иду я в неизвестность без пути.
Сказала с жалости улыбкой милой:
— Любезный, почему ты осужден?
Со мною поделись беды причиной,
Я в помощь — средство от нее найдем.
Дорогой радости тебя водила,
Не думала, что вынудят сойти.
Мне грустно твой ответ услышать было:
«Иду я в неизвестность без пути».
— Владычица, зачем моей кручиной
Делиться? Знаешь ты, чем я сражен:
Обижен смертью я неумолимой,
Ее рукой с любимой разлучен.
Подруга, как звезда моя, светила,
Ей доверяясь, в счастье мог идти.
Мне с нею и в виденьях не грозило:
Иду я в неизвестность без пути.
Теперь не вижу: горе ослепило,
Мне свет звезды на посох заменило.
Куда ступать — лишь ощупью найти.
Да, жаль, но жизнь меня не пощадила:
Иду я в неизвестность без пути…
Перевод 27.10. 2015
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010447
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 07.04.2024
Стихи Генри Говарда, графа Серрея (1517 — 1547).
Генри Говард, граф Серрей (он же Суррей, он же Серри, он же - и на самом деле - Сарри :-))), 1517 — 1547) — английский поэт эпохи Возрождения, кузен королев Анны Болейн и Екатерины Говард. Был казнен по обвинению в государственной измене вследствие борьбы за власть между семьями Говардов и Сеймуров.
Считается одним из отцов сонетной формы в английской литературе.
Далее следуют несколько его стихотворений с моими любительскими переводами.
Тексты оригиналов и некоторая вспомогательная информация — с сайта Luminarium.
Совпадение отдельных фраз с другими русскими переводами возможно, но случайно: раньше я читала всего один перевод стихотворения Серрея, здесь не представленного.
DESCRIPTION OF SPRING,
WHEREIN EVERY THING RENEWS, SAVE ONLY THE LOVER
THE soote season, that bud and bloom forth brings,
With green hath clad the hill and eke the vale:
The nightingale with feathers new she sings;
The turtle to her make hath told her tale.
Summer is come, for every spray now springs:
The hart hath hung his old head on the pale;
The buck in brake his winter coat he flings;
The fishes flete with new repair;d scale.
The adder all her slough away she slings;
The swift swallow pursueth the flies smale;
The busy bee her honey now she mings;
Winter is worn that was the flowers’ bale.
And thus I see among these pleasant things
Each care decays, and yet my sorrow springs.
Переводчица, то есть я, задалась целью, насколько получится, передать рифмы и игру звуков, что обычно ей не удается. Задача отразилась на качестве перевода и повлияла на него не к лучшему. Зато — эксперимент.
Генри Говард, граф Серрей
Описание весны: все обновляется, влюбленный остается прежним
Пора побегам, почкам настает,
холмы и долы зелень застилает,
и в перьях новых соловей поет,
голубка голубю любовь вручает.
Пора цветенья: всякий прут цветет,
король-олень корону оставляет,
другую шубу заяц заведет,
молчунья-рыба чешую меняет.
Змея из старой кожи ускользнет,
стрелою легкой ласточка летает,
прилежная пчела готовит мед —
запрет зиме: она цветам мешает.
Приветствуя весны веселый ход,
печали вянут — лишь моя цветет!
Перевод 01.03.2014
(В этом переводе, как вы могли заметить, олень превратился в зайчика. :-) Слово buck в седьмой строке должно переводиться как "олень", но, поскольку олень уже упоминался строкой выше, переводчица решила, что изобразить игру звуков важнее, чем правильно передать, какое животное имеется в виду. Соответственно, в переводе В. Рогова здесь "В лесную чащу лань линять идет". )
Два следующих стихотворения написаны от лица женщины, тоскующей о возлюбленном, который ушел в море. За ними идут стихи о любви уже от имени мужчины. Затем стихотворение на популярную тему смены возрастов.
COMPLAINT OF THE ABSENCE OF HER LOVER,
BEING UPON THE SEA [Lady Surrey’s Lament for Her Absent Lord]
GOOD ladies ! ye that have your pleasure in exile,
Step in your foot, come, take a place, and mourn with me awhile :
And such as by their lords do set but little price,
Let them sit still, it skills them not what chance come on the dice.
But ye whom Love hath bound, by order of desire,
To love your Lords, whose good deserts none other would require ;
Come ye yet once again, and set your foot by mine,
Whose woful plight, and sorrows great, no tongue may well define.
My love and lord, alas ! in whom consists my wealth,
Hath fortune sent to pass the seas, in hazard of his health.
Whom I was wont t’embrace with well contented mind,
Is now amid the foaming floods at pleasure of the wind.
There God will him preserve, and soon him home me send ;
Without which hope my life, alas ! were shortly at an end.
Whose absence yet, although my hope doth tell me plain,
With short return he comes anon, yet ceaseth not my pain.
The fearful dreams I have ofttimes do grieve me so,
That when I wake, I lie in doubt, where they be true or no.
Sometime the roaring seas, me seems, do grow so high,
That my dear Lord, ay me ! alas ! methinks I see him die.
And other time the same, doth tell me he is come,
And playing, where I shall him find, with his fair little son.
So forth I go apace to see that liefsome sight,
And with a kiss, methinks I say, ‘ Welcome, my Lord, my knight ;
Welcome, my sweet ; alas ! the stay of my welfare ;
Thy presence bringeth forth a truce betwixt me and my care.’
Then lively doth he look, and salueth me again,
And saith, ‘ My dear, how is it now that you have all this pain ?’
Wherewith the heavy cares, that heap’d are in my breast,
Break forth and me dischargen clean, of all my huge unrest.
But when I me awake, and find it but a dream,
The anguish of my former woe beginneth more extreme ;
And me tormenteth so that unneath may I find
Some hidden place, wherein to slake the gnawing of my mind.
Thus every way you see, with absence how I burn ;
And for my wound no cure I find, but hope of good return :
Save when I think, by sour how sweet is felt the more,
It doth abate some of my pains, that I abode before.
And then unto myself I say : ‘ When we shall meet,
But little while shall seem this pain ; the joy shall be so sweet.’
Ye winds, I you conjure, in chiefest of your rage,
That ye my Lord me safely send, my sorrows to assuage.
And that I may not long abide in this excess,
Do your good will to cure a wight, that liveth in distress.
[Плач леди Серрей об отсутствующем муже]
Добрые подруги, чья любовь – за морем,
приходите: вместе мы оплачем горе.
Не зову трудиться жен я равнодушных,
пусть покойны будут: им гадать не нужно.
Но когда желанье или обычай древний
быть тебе внушили одному лишь верной,
приходи: с тобою вместе погорюю,
скудным словом долю выскажу лихую.
Господин мой милый – все мое именье –
жизнь морям доверил по судьбы веленью.
Тот, кого я в счастье нежила, ласкала,
стал ветрам игрушка да волнам забава.
Бог его укроет, возвратит в отчизну, –
без надежды этой я б рассталась с жизнью.
Но хотя надежда мне твердит: «Вернется!»,
коль разлука длится, мука не прервется.
Злобные, дурные сны меня тревожат;
в страхе я: случилось иль случиться может?
То мне снится буря, что валы вздымает,
вижу, как супруг мой в море погибает.
А другой обман бывает сладок слишком:
будто бы он дома, за игрой с сынишкой.
Я тогда к ним выйду – счастлива, спокойна:
«C возвращеньем, рыцарь! Нынче я довольна.
Без тебя, любимый, так мне было худо,
но с тобою рядом уж грустить не буду».
Он мне улыбнется и руки коснется:
«Милая, откуда боль твоя берется?»
И тогда вся тяжесть от тоски жестокой
выльется наружу – вновь я стану легкой.
«Сон» – скажу, очнувшись, слово роковое
и сильней, чем прежде, мучаюсь тоскою,
и с трудом ищу я, спрятаться куда бы,
чтоб от долгой боли отдохнуть мне, слабой.
Так меня разлука день за днем сжигает;
лишь надежда встречи держит, исцеляет.
Не могли бы сладость мы ценить без соли –
с тем противлюсь лучше я противной боли.
Говорю себе я: «Встреча все искупит –
засияет радость, в тень печаль отступит».
Заклинаю ветры: хватит вам гневиться!
Дайте дорогому в мире возвратиться!
Будьте благом, ветры, бег его направьте,
жизнь мою от муки ждать его избавьте!
Перевод 26–27.03.2014
COMPLAINT OF THE ABSENCE OF HER LOVER
BEING UPON THE SEA
O HAPPY dames that may embrace
The fruit of your delight ;
Help to bewail the woful case,
And eke the heavy plight,
Of me, that wonted to rejoice
The fortune of my pleasant choice :
Good ladies ! help to fill my mourning voice.
In ship freight with rememberance
Of thoughts and pleasures past,
He sails that hath in governance
My life while it will last ;
With scalding sighs, for lack of gale,
Furthering his hope, that is his sail,
Toward me, the sweet port of his avail.
Alas ! how oft in dreams I see
Those eyes that were my food ;
Which sometime so delighted me,
That yet they do me good :
Wherewith I wake with his return,
Whose absent flame did make me burn :
But when I find the lack, Lord ! how I mourn.
When other lovers in arms across,
Rejoice their chief delight ;
Drowned in tears, to mourn my loss,
I stand the bitter night
In my window, where I may see
Before the winds how the clouds flee :
Lo ! what a mariner love hath made of me.
And in green waves when the salt flood
Doth rise by rage of wind ;
A thousand fancies in that mood
Assail my restless mind.
Alas ! now drencheth my sweet foe,
That with the spoil of my heart did go,
And left me ; but, alas ! why did he so ?
And when the seas wax calm again,
To chase from me annoy,
My doubtful hope doth cause me plain ;
So dread cuts off my joy.
Thus is my wealth mingled with woe :
And of each thought a doubt doth grow ;
Now he comes ! will he come ? alas ! no, no!
Жалоба женщины, чей возлюбленный — в море
Вы счастливы: ваш милый подле вас,
не ставит парусов.
Прошу, ко мне придите в скорбный час —
пусть громче станет зов!
Был так удачен выбор мой,
жила я радостью одной,
печаль теперь — печальтесь вы со мной!
Уходит память в трюмах корабля,
увозит, что прошло;
со странником стремится жизнь моя
в добро или во зло;
в ветрах большой подмоги нет,
идет он за надеждой вслед
в мой порт — найдет здесь отдых и привет.
Его глаза — мой частый, частый сон:
не насмотрелась я;
Был наяву моей отрадой он —
в снах радует меня.
Мечте о нем я улыбнусь,
его ищу, когда проснусь,
опомнюсь — и к тоске моей вернусь.
Влюбленным парам — счастье разделять
да тешиться вдвоем,
а мне — все горевать, без сна стоять
в ночи перед окном,
смотреть и видеть только, как
ветра мчат в небе облака.
Да, вот судьба подруги моряка!
Взметнул в волнах соленых ветер злой
такой высокий вал
и тотчас же видений страха рой
ко мне опять пригнал:
«Ах, он погиб, любимый враг,
меня сгубил, и сам — во мрак…
Увы! увы! зачем все вышло так?»
Но снова в мире море предо мной,
прочь главный страх летит,
и повод к грусти у меня иной:
надежда тяготит.
За вспышкой веры жду я бед,
сомненья — каждой мысли вслед:
«Вернется он! вернется ли? нет, нет!»
Перевод 24 — 25.03.2014
A PRAISE OF HIS LOVE,
WHEREIN HE REPROVETH THEM THAT COMPARE THEIR
LADIES WITH HIS.
GIVE place, ye lovers, here before
That spent your boasts and brags in vain ;
My Lady’s beauty passeth more
The best of yours, I dare well sayen,
Than doth the sun the candle light,
Or brightest day the darkest night.
And thereto hath a troth as just
As had Penelope the fair ;
For what she saith, ye may it trust,
As it by writing sealed were :
And virtues hath she many mo’
Than I with pen have skill to show.
I could rehearse, if that I would,
The whole effect of Nature’s plaint,
When she had lost the perfit mould,
The like to whom she could not paint :
With wringing hands, how she did cry,
And what she said, I know it, aye.
I know she swore with raging mind,
Her kingdom only set apart,
There was no loss by law of kind
That could have gone so near her heart ;
And this was chiefly all her pain ;
‘ She could not make the like again.’
Sith Nature thus gave her the praise,
To be the chiefest work she wrought ;
In faith, methink ! some better ways
On your behalf might well be sought,
Than to compare, as ye have done,
To match the candle with the sun.
Хвала возлюбленной. Поэт осуждает тех, кто сравнивает с нею своих
Посторонитесь, хвастуны,
что дам своих напрасно хвалят:
как ни милы, как ни нежны,
краса моей их посрамляет.
Так солнца свет свечу затмит,
так ночь от всхода дня бежит.
Как Пенелопа оных дней,
блистает честностью примерной.
Грех был бы сомневаться в ней:
что говорит — исполнит верно.
И всех ее достоинств рать
моим пером не передать.
Когда б хотел, пересказал
Природы жалобы дословно:
прекрасный образец пропал,
а не создать уже подобный.
Природы долго плач звучал,
я все слова ее слыхал.
Клялась в отчаянье она:
все царство только ей дороже.
Потеря слишком уж страшна:
заменой быть ничто не может!
Печалилась всего сильней,
что лучшего не сделать ей.
Так, плача, прославляла вслух
Природа дивное творенье.
Не надо лишних вам потуг,
не упражняйте зря уменье!
Ведь, право, это трюк пустой —
сравненье солнца со свечой.
Перевод 20—21.03.2014.
A COMPLAINT BY NIGHT OF THE LOVER
NOT BELOVED.
ALAS ! so all things now do hold their peace !
Heaven and earth disturbed in no thing ;
The beasts, the air, the birds their song do cease,
The night;s car the stars about doth bring.
Calm is the sea ; the waves work less and less :
So am not I, whom love, alas ! doth wring,
Bringing before my face the great increase
Of my desires, whereat I weep and sing,
In joy and woe, as in a doubtful case.
For my sweet thoughts sometime do pleasure bring ;
But by and by, the cause of my disease
Gives me a pang, that inwardly doth sting,
When that I think what grief it is again,
To live and lack the thing should rid my pain.
Жалоба влюбленного, но не любимого, в ночи
Какая миру тишина дана!
Не знают небо и земля тревоги,
cпят зверь и ветер, птица не слышна,
в молчанье звезды на ночной дороге.
Покойно море, гаснет рокот волн,
не знаю сна лишь я один, убогий:
причина песням и слезам одна:
я вызываю образ недотроги.
Веселье, скорбь смешать я принужден, —
в мечтах есть место радостям немногим, —
но боль, что глубоко утаена,
вновь о себе напомнит эхом долгим,
когда скажу, что тяжко горевать —
лекарство знать, но им не обладать.
Перевод 22. 03. 2014
(На меня произвело впечатление, что peace - заметно неточная рифма к словам less и case, но точнее подходит к словам cease, increase и disease, и я решила это отразить в переводе).
A VOW TO LOVE FAITHFULLY, HOWSOEVER
HE BE REWARDED.
SET me whereas the sun doth parch the green
Or where his beams do not dissolve the ice ;
In temperate heat, where he is felt and seen ;
In presence prest of people, mad, or wise ;
Set me in high, or yet in low degree ;
In longest night, or in the shortest day ;
In clearest sky, or where clouds thickest be ;
In lusty youth, or when my hairs are gray :
Set me in heaven, in earth, or else in hell,
In hill, or dale, or in the foaming flood ;
Thrall, or at large, alive whereso I dwell,
Sick, or in health, in evil fame or good,
Her’s will I be ; and only with this thought
Content myself, although my chance be nought.
Клятва в безвозмездной верности
Пускай в краю, где солнце зелень жжет,
иль там, где лед не властно растопить,
иль там, где жар оно терпимый шлет,
в толпе глупцов иль мудрецов мне быть;
пусть буду я ничтожен иль могуч,
в ночь долгую иль самый краткий день,
под небом ясным или полным туч,
в расцвете жизни иль готовясь в тень,
на небе, на земле, а нет — в аду,
в горах иль долах, иль средь пенных вод,
рабом, свободным, здравым иль в бреду,
в счастливый час иль в черный час невзгод —
принадлежу я ей. Доволен тем,
наград за верность не прошу совсем.
Перевод 28 — 29. 03. 2014.
REQUEST TO HIS LOVE TO JOIN BOUNTY
WITH BEAUTY.
THE golden gift that Nature did thee give,
To fasten friends and feed them at thy will,
With form and favour, taught me to believe,
How thou art made to shew her greatest skill.
Whose hidden virtues are not so unknown,
But lively dooms1 might gather at the first:
Where beauty so her perfect seed hath sown,
Of other graces follow needs there must.
Now certes, Garret, since all this is true,
That from above thy gifts are thus elect,
Do not deface them then with fancies new ;
Nor change of minds, let not thy mind infect :
But mercy him thy friend that doth thee serve ;
Who seeks alway thine honour to preserve.
Просьба к возлюбленной присоединить к красоте щедрость
Дар золотой — поклонников пленять,
любезным нравом и красой манить —
тебе Природа захотела дать,
чтоб лучшее уменье проявить.
Но нас встречают бурной похвалой,
угадывая скрытых благ сады:
где красота даст урожай большой,
достоинств прочих зреть хотим плоды.
Сомнений нет, что прелести твои
в знак благодати ниспослала высь;
их новой прихотью не оскверни,
измены доброй славы не страшись.
Так пожалей же друга своего,
что честь твою блюдет верней всего!
Перевод 29. 03. 2014
Garret — так иначе называло себя семейство Фитцджеральд, из которого происходила леди Элизабет Фитцджеральд, воспетая Серреем под именем «Прекрасной Джеральдины» (The Fair Geraldine), когда ей было всего десять лет.
COMPLAINT THAT HIS LADY
AFTER SHE KNEW HIS LOVE, KEPT HER FACE ALWAYS
HIDDEN FROM HIM.
I NEVER saw my Lady lay apart
Her cornet black, in cold nor yet in heat,
Sith first she knew my grief was grown so great ;
Which other fancies driveth from my heart,
That to myself I do the thought reserve,
The which unawares did wound my woful breast ;
But on her face mine eyes might never rest.
Yet since she knew I did her love and serve,
Her golden tresses clad alway with black,
Her smiling looks that hid thus evermore,
And that restrains which I desire so sore.
So doth this cornet govern me alack !
In summer, sun, in winter’s breath, a frost ;
Whereby the light of her fair looks I lost.
Жалоба влюбленного на то, что его возлюбленная, узнав о его любви,
прячет от него лицо
С тех пор, как знает милая моя,
что сердца моего царицей стала,
она скрывает черным покрывалом
лицо — в жару ли, в холод — от меня.
Мечты другие я изгнал давно,
служа лишь той, что ранила невольно,
признался, что рабом стал добровольно, —
и любоваться милой не дано.
Под черным кос не вижу золотых,
веселых глаз огонь мне не сияет,
все, что я жажду видеть, все скрывает
ткань черная — причина мук моих!
Под летним солнцем иль в мороз зимой
свет красоты сменился темнотой.
Перевод 29.03.2014.
(в оригинале cornet — головной убор с вуалью).
COMPLAINT OF THE LOVER DISDAINED.
IN Cyprus springs, whereas Dame Venus dwelt,
A well so hot, that whoso tastes the same,
Were he of stone, as thawed ice should melt,
And kindled find his breast with fixed flame ;
Whose moist poison dissolved hath my hate.
This creeping fire my cold limbs so opprest,
That in the heart that harbour’d freedom, late :
Endless despair long thraldom hath imprest.
Another so cold in frozen ice is found,
Whose chilling venom of repugnant kind,
The fervent heat doth quench of Cupid’s wound,
And with the spot of change infects the mind ;
Whereof my dear hath tasted to my pain :
My service thus is grown into disdain.
Жалоба презираемого влюбленного
Слыхал я, что родник чудесный бьет
на Кипре — там, где родина Венеры;
будь камень сам — растаешь в нем, как лед:
вода его любовью жжет без меры.
Яд влагой ненависть мне растворил,
огонь ползучий естество мне плавит.
Приют свободы в сердце я хранил —
клеймо раба отчаянье мне ставит.
Но найден был во льдах родник иной —
он холоден, его противно свойство:
он остужает Купидонов зной,
излечивает сердца беспокойство.
Из этого другого ты пила:
мне за любовь презрение дала.
Перевод 29.03.2014.
COMPLAINT OF A LOVER REBUKED.
LOVE, that liveth and reigneth in my thought,
That built his seat within my captive breast ;
Clad in the arms wherein with me he fought,
Oft in my face he doth his banner rest
.
She, that taught me to love, and suffer pain ;
My doubtful hope, and eke my hot desire
With shamefaced cloak to shadow and restrain,
Her smiling grace converteth straight to ire.
And coward Love then to the heart apace
Taketh his flight ; whereas he lurks, and plains
His purpose lost, and dare not shew his face.
For my Lord’s guilt thus faultless bide I pains.
Yet from my Lord shall not my foot remove :
Sweet is his death, that takes his end by love.
Жалоба влюбленного, которого выбранили
(подражание Петрарке)
Любовь меня сумела покорить,
в душе моей воздвигла замок свой.
Оружие теперь спешит сложить
и знамя опускает предо мной.
Та, у кого учился я страдать,
сомнения в надежде претерпев,
одеждой скромности мой жар скрывать,
сменила милость светлую на гнев.
И, струсив, резвая Любовь бежит
укрыться в сердце; жалуется там.
Раз проиграла, плачет и дрожит.
Боль за вину ее терплю я сам.
Но все же от любви не отступлю:
умру любя — о смерти не скорблю.
Перевод 29. 03. 2014
HOW NO AGE IS CONTENT
WITH HIS OWN ESTATE, AND HOW THE AGE OF CHILDREN
IS THE HAPPIEST IF THEY HAD SKILL
TO UNDERSTAND IT.
LAID in my quiet bed, in study as I were,
I saw within my troubled head a heap of thoughts appear.
And every thought did shew so lively in mine eyes,
That now I sigh’d, and then I smiled, as cause of thought did rise.
I saw the little boy in thought how oft that he
Did wish of God to scape the rod, a tall young man to be.
The young man eke that feels his bones with pains opprest,
How he would be a rich old man, to live and lie at rest.
The rich old man that sees his end draw on so sore,
How he would be a boy again, to live so much the more.
Whereat full oft I smiled, to see how all these three,
From boy to man, from man to boy, would chop and change degree.
And musing thus I think, the case is very strange,
That man from wealth, to live in woe, doth ever seek to change.
Thus thoughtful as I lay, I saw my wither’d skin,
How it doth shew my dented chews, the flesh was worn so thin.
And eke my toothless chaps, the gates of my right way,
That opes and shuts as I do speak, do thus unto me say :
‘ Thy white and hoarish airs, the messengers of age,
That shew, like lines of true belief, that this life doth assuage ;
Bid thee lay hand, and feel them hanging on thy chin ;
The which do write two ages past, the third now coming in.
Hang up therefore the bit of thy young wanton time :
And thou that therein beaten art, the happiest life define.’
Whereat I sigh’d and said : ‘ Farewell ! my wonted joy ;
Truss up thy pack, and trudge from me to every little boy ;
And tell them thus from me ; their time most happy is,
If, to their time, they reason had, to know the truth of this.’
Никакой возраст не доволен собою, но детство — счастливейший из них,
если дети это понимают
Лежу, мечтаю, размышленьям предаюсь:
c волной воображенья не борюсь.
Проходит скоро в мыслях ряд картин живой:
я улыбнусь одной, грущу с другой.
Представил мальчика: о чем ему мечтать?
Проститься с розгой, юношею стать.
Сбылось; у юноши в трудах мечты о том,
как отдохнет богатым стариком.
Грустит старик-богач: ведь скоро умирать,
зачем нельзя мальчишкой снова стать?
Занятно было бы, когда б вертелся круг:
мальчишка — муж — старик — мальчишка вдруг.
Но, право, человек — чудное существо,
раз в счастье горести манят его.
И у меня морщины: верен жизни ход,
слабеет плоть, теряет зубы рот.
Пустые челюсти — врата на правый путь;
мои еще бормочут как-нибудь:
«Седины, дряхлость — все нам честно говорит,
так, как Писание: жизнь прочь летит!
Вот тронь-ка подбородок свой, сам ощути:
прошли поры две, третья впереди.
И ты, хоть в молодости также бит бывал,
из трех какую лучшей бы назвал?»
Я отпускаю радость прежнюю мою:
прощай! Тебя ко всем мальчишкам шлю!
И так скажи им: «Знайте: детства нет милей,
сейчас цените счастье ваших дней!»
Перевод 30.03.2014
DESCRIPTION OF THE RESTLESS STATE OF
A LOVER.
WHEN youth had led me half the race
That Cupid’s scourge had made me run ;
I looked back to mete the place
From whence my weary course begun.
And then I saw how my desire
By guiding ill had led the way :
Mine eyen, to greedy of their hire,
Had made me lose a better prey.
For when in sighs I spent the day,
And could not cloak my grief with game ;
The boiling smoke did still bewray
The present heat of secret flame.
And when salt tears do bain my breast,
Where Love his pleasant trains hath sown ;
Her beauty hath the fruits opprest,
Ere that the buds were sprung and blown.
And when mine eyen did still pursue
The flying chase of their request ;
Their greedy looks did oft renew
The hidden wound within my breast.
When every look these cheeks might stain,
From deadly pale to glowing red ;
By outward signs appeared plain,
To her for help my heart was fled.
But all too late Love learneth me
To paint all kind of colours new ;
To blind their eyes that else should see
My speckled cheeks with Cupid’s hue.
And now the covert breast I claim,
That worshipp’d Cupid secretely ;
And nourished his sacred flame,
From whence no blazing sparks do fly.
Беспокойство влюбленного
Влекомый юностью, я в гонке преуспел:
Амура бич бежать меня заставил.
Осилив полпути, назад взглянуть хотел:
Увидеть вновь, что я вдали оставил.
И понял, как меня желанье подвело,
Вожатым оказавшись неумелым:
Меня упорно зренье жадное вело,
Но лучшую добычу просмотрело.
И я во вздохах день открытья провожал,
Печаль в забавах тщетно скрыть пытаясь.
И явный дым, клубясь, уж слишком выдавал,
Каким огнем я втайне загораюсь.
Так часто предаюсь соленым я слезам,
Любви питая сладостное семя;
Ведь красота ее не даст взойти плодам —
Цветок еще раскрыться не успеет.
Стремились, жаждали глаза мои ловить
Цель, ускользающую неустанно,
Но взоры жадные должны были раскрыть
В груди моей скрываемую рану.
То слишком я бледнел, то невпопад краснел —
Под каждым взглядом в цвете я менялся.
Неловок с виду был, бороться не умел-
За помощью к ней сердцем обращался.
Жаль, слишком запоздал любви моей урок —
Вооружать себя притворной краской,
Чтоб на моих щеках узнать никто не мог
Те пятнышки - Амурову раскраску.
Завидуя, я душу скрытную хвалю —
Амуру чтобы втайне поклонялась:
Давала пищу так священному огню,
Чтоб искра ни одна не вырывалась.
Перевод 08 — 09. 09. 2014
THE LOVER COMFORTETH HIMSELF WITH
THE WORTHINESS OF HIS LOVE.
WHEN raging love with extreme pain
Most cruelly distrains my heart ;
When that my tears, as floods of rain,
Bear witness of my woful smart ;
When sighs have wasted so my breath
That I lie at the point of death :
I call to mind the navy great
That the Greeks brought to Troy town :
And how the boisterous winds did beat
Their ships, and rent their sails adown ;
Till Agamemnon’s daughter’s blood
Appeas’d the Gods that them withstood.
And how that in those ten years war
Full many a bloody deed was done ;
And many a lord that came full far,
There caught his bane, alas ! too soon ;
And many a good knight overrun,
Before the Greeks had Helen won.
Then think I thus : ‘ Sith such repair,
So long time war of valiant men,
Was all to win a lady fair,
Shall I not learn to suffer then ?
And think my life well spent to be,
Serving a worthier wight than she ?’
Therefore I never will repent,
But pains contented still endure ;
For like as when, rough winter spent,
The pleasant spring straight draweth in ure ;
So after raging storms of care,
Joyful at length may be my fare.
Влюбленный утешается тем, что его любимая имеет великие достоинства
Когда терзанья яростной любви
Измучают меня всего сильнее,
И слезы, точно долгие дожди,
Докажут, как скорблю я и болею,
И вздохов столько, что подчас
Готов встречать я смертный час, —
Я вспоминаю, как великий флот
Отплыл когда-то на осаду Трои,
Как против бури греки шли вперед,
С неистовством ветров отважно споря;
Как, чтобы боги помогли,
Царевну в жертву принесли;
В года войны сложившиеся дни
И длинный список подвигов кровавых;
Героев, что так далеко зашли,
Чтоб свой конец найти, увы, так рано.
Сперва цвет войска погребли —
Потом Елену обрели.
И говорю себе я: «Будь сильней!
Учись страданье выносить достойно.
Боролись столько доблестных мужей —
За женщину стерпели бед довольно.
Нет, жизнь не зря я провожу —
Ведь лучшей даме я служу».
Затем себя жалеть не стану я,
Но потерплю в невзгодах, не стеная.
Весна приходит, радостью даря,
Весельем бедствия зимы сменяя.
Так могут грозы отступить,
Счастливый, долгий мир впустить.
Перевод 09.09. 2014
DESCRIPTION OF THE FICKLE AFFECTIONS,
PANGS, AND SLIGHTS OF LOVE.
SUCH wayward ways hath Love, that most part in discord
Our wills do stand, whereby our hearts but seldom do accord.
Deceit is his delight, and to beguile and mock
The simple hearts, which he doth strike with froward, diverse stroke.
He causeth the one to rage with golden burning dart ;
And doth allay with leaden cold again the other’s heart.
Hot gleams of burning fire, and easy sparks of flame,
In balance of unequal weight he pondereth by aim.
From easy ford, where I might wade and pass full well,
He me withdraws, and doth me drive into a deep dark hell ;
And me withholds where I am call’d and offer’d place,
And wills me that my mortal foe I do beseech of grace ;
He lets me to pursue a conquest well near won,
To follow where my pains were lost, ere that my suit begun.
So by these means I know how soon a heart may turn
From war to peace, from truce to strife, and so again return.
I know how to content myself in others lust ;
Of little stuff unto myself to weave a web of trust ;
And how to hide my harms with soft dissembling chere,
When in my face the painted thoughts would outwardly appear.
I know how that the blood forsakes the face for dread ;
And how by shame it stains again the cheeks with flaming red.
I know under the green, the serpent how he lurks ;
The hammer of the restless forge I wot eke how it works.
I know, and can by rote the tale that I would tell ;
But oft the words come forth awry of him that loveth well.
I know in heat and cold the lover how he shakes ;
In singing how he doth complain ; in sleeping how he wakes.
To languish without ach, sickless for to consume,
A thousand things for to devise resolving all in fume.
And though he list to see his lady’s grace full sore ;
Such pleasures as delights his eye, do not his health restore.
I know to seek the track of my desired foe,
And fear to find that I do seek. But chiefly this I know,
That lovers must transform into the thing beloved,
And live, (alas ! who would believe ?) with sprite from life removed.
I know in hearty sighs, and laughters of the spleen,
At once to change my state, my will, and eke my colour clean.
I know how to deceive myself with others help ;
And how the lion chastised is, by beating of the whelp.
Far off I burn ; in both I waste, and so my life I lese.
I know how love doth rage upon a yielding mind ;
How small a net may take, and meash a heart of gentle kind :
Or else with seldom sweet to season heaps of gall ;
Revived with a glimse of grace, old sorrows to let fall.
The hidden trains I know, and secret snare of love ;
How soon a look will print a thought, that never may remove.
The slipper state I know, the sudden turns from wealth ;
The doubtful hope, the certain woe, and sure despair of health.
Об изменчивости, уколах и причудах любви
Проказливой любви превратности опасны:
Желания вразрез — и души не согласны.
Угоден ей обман, приятно насмехаться —
Сердца доверчивых сразить и забавляться.
Стрелою золотой в одно огонь вселяет,
В другое бьет свинцом и тотчас охлаждает.
Те искры ярче, это пламя — горячее…
Неравное она уравнивает — в цели.
Вот брод удобный путь мне легкий обещает —
Но с брода в темный ад любовь меня свергает.
Не даст дойти туда, где были бы мне рады —
Пошлет к врагу, и пресмыкаться будет надо.
От крепости, где отступать мне не пришлось бы,
Пошлет туда, где я отчаюсь раньше просьбы.
Любви приемы изучив, неплохо знаю,
Как скоро мир — войну и мир — война сменяют.
Чужим желанием умею утешаться,
Доверия у многих малым добиваться.
Умею боль скрывать обманчивым весельем,
Мысль ловко утаить притворным рассужденьем.
Мой опыт: быстро кровь от щек бежит со страха
И быстро со стыда вернется — алым знаком;
Не так уж трудно змейке в зелени укрыться,
Как вечный молот бьет — пришлось мне убедиться.
Я знаю, помню все, что милой я сказал бы —
Но коль любовь сильна, то речи наши слабы.
Влюбленный как больной в жару и холод бьется,
Он стонет, коль поет, коль спит — не в срок проснется.
Без хвори чахнет он, тошнит его до пищи,
И тысячи невзгод нарочно он изыщет.
Хоть, дамы видя красоту, он счастлив станет,
Но, взор свой усладив, здоровья не поправит.
Могу найти, где враг любимый след оставил,
Но я искать боюсь. Вот правило из правил:
В предмет любви влюбленный должен превращаться
И в жизни (верит кто?) от жизни отрекаться.
Я знаю в счастье вздох и смех среди печалей,
И вид, и нрав могу менять, чтоб чувств не знали.
Мне с помощью других себе солгать недолго;
Узнал, как порют льва — довольно высечь львенка.
Я испытал огонь, что холодом повеет,
Жар — от огня вдали; все зря; жизнь даром тлеет.
Любви забавно яростью карать смиренье,
Брать сетью небольшой то сердце, что добрее.
Иль желчи приступы мешать с внезапной сластью:
Знак милости один — и отошло ненастье.
Привязчива любовь: один лишь взгляд прекрасной
Запечатлеет мысль, что станет неотвязной.
Немного сбудется надежд тому, кто любит,
Но много будет зол. Здоровье — точно сгубит.
Перевод 09. 09. 2014
COMPLAINT OF A DYING LOVER
REFUSED UPON HIS LADY’S UNJUST MISTAKING OF HIS
WRITING.
IN winter’s just return, when Boreas gan his reign,
And every tree unclothed fast, as nature taught them plain :
In misty morning dark, as sheep are then in hold,
I hied me fast, it sat me on, my sheep for to unfold.
And as it is a thing that lovers have by fits,
Under a palm I heard one cry as he had lost his wits.
Whose voice did ring so shrill in uttering of his plaint,
That I amazed was to hear how love could him attaint.
‘ Ah ! wretched man,’ quoth he ; ‘come, death, and rid this woe ;
A just reward, a happy end, if it may chance thee so.
Thy pleasures past have wrought thy woe without redress ;
If thou hadst never felt no joy, thy smart had been the less.’
And rechless* of his life, he gan both sigh and groan :
A rueful thing me thought it was, to hear him make such moan.
‘Thou cursed pen,’ said he, ‘woe-worth the bird thee bare;
The man, the knife, and all that made thee, woe be to their share :
Woe-worth the time and place where I so could indite ;
And woe be it yet once again, the pen that so can write.
Unhappy hand ! it had been happy time for me,
If when to write thou learned first, unjointed hadst thou be.’
Thus cursed he himself, and every other wight,
Save her alone whom love him bound to serve both day and night.
Which when I heard, and saw how he himself fordid ;1
Against the ground with bloody strokes, himself e’en there to rid ;
Had been my heart of flint, it must have melted tho’ ;
For in my life I never saw a man so full of woe.
With tears for his redress I rashly to him ran,
And in my arms I caught him fast, and thus I spake him than :
‘ What woful wight art thou, that in such heavy case
Torments thyself with such despite, here in this desart place ?’
Wherewith as all aghast, fulfill’d with ire and dread,
He cast on me a staring look, with colour pale and dead :
‘ Nay, what art thou,’ quoth he, ‘that in this heavy plight
Dost find me here, most woful wretch, that life hath in despite ?’
‘ I am,’ quoth I, ‘but poor, and simple in degree ;
A shepherd’s charge I have in hand, unworthy though I be.’
With that he gave a sigh, as though the sky should fall,
And loud, alas ! he shrieked oft, and, ‘Shepherd,’ gan he call,
‘Come, hie thee fast at once, and print it in thy heart,
So thou shalt know, and I shall tell thee, guiltless how I smart.’
His back against the tree sore feebled all with faint,
With weary sprite he stretcht him up, and thus he told his plaint :
‘ Once in my heart,’ quoth he, ‘it chanced me to love
Such one, in whom hath Nature wrought, her cunning for to prove.
And sure I cannot say, but many years were spent,
With such good will so recompens’d, as both we were content.
Whereto then I me bound, and she likewise also,
The sun should run his course awry, ere we this faith forego.
Who joyed then but I ? who had this world;s bliss ?
Who might compare a life to mine, that never thought on this ?
But dwelling in this truth, amid my greatest joy,
Is me befallen a greater loss than Priam had of Troy.
She is reversed clean, and beareth me in hand,
That my deserts have given cause to break this faithful band :
And for my just excuse availeth no defence.
Now knowest thou all ; I can no more ; but, Shepherd, hie thee hence,
And give him leave to die, that may no longer live :
Whose record, lo ! I claim to have, my death I do forgive.
And eke when I am gone, be bold to speak it plain,
Thou hast seen die the truest man that ever love did pain.’
Wherewith he turned him round, and gasping oft for breath,
Into his arms a tree he raught, and said : ‘Welcome my death !
Welcome a thousand fold, now dearer unto me
Than should, without her love to live, an emperor to be.’
Thus in this woful state he yielded up the ghost ;
And little knoweth his lady, what a lover she hath lost.
Whose death when I beheld, no marvel was it, right
For pity though my heart did bleed, to see so piteous sight.
My blood from heat to cold oft changed wonders sore ;
A thousand troubles there I found I never knew before ;
‘Tween dread and dolour so my sprites were brought in fear,
That long it was ere I could call to mind what I did there.
But as each thing hath end, so had these pains of mine :
The furies past, and I my wits restor’d by length of time.
Then as I could devise, to seek I thought it best
Where I might find some worthy place for such a corse to rest.
And in my mind it came, from thence not far away,
Where Cressid’s love, king Priam’s son, the worthy Troilus lay.
By him I made his tomb, in token he was true,
And as to him belonged well, I covered it with blue.
Whose soul by angels’ power departed not so soon,
But to the heavens, lo ! it fled, for to receive his doom.
Жалоба умирающего влюбленного,
отвергнутого из-за того, что его возлюбленная не поняла его сочинений
Приблизилась зима, Борей вступил в права;
Велит Природа — сброшена увядшая листва.
С утра туманный день унынье предвещал.
Пастух, из стойла я пастись овечек выгонял.
Вдруг слышен громкий плач, безумному под стать …
И я смекнул: «Отвергнутый влюбленный плачет, знать».
Так тяжко горевал да жаловался он —
Вот до чего бывает страстью человек стеснен…
«Ах смерть, — кричит — приди, страданью дай конец,
Делам несчастного пошли заслуженный венец!
Вослед за счастием я горе лишь познал.
Не знал бы радости — так сильно в горе б не страдал». —
Небрежный к жизни, издает то вздох, то стон…
Мне, право, слушать было жаль, как жалуется он.
«Будь птица проклята, чье было то перо!
Нож проклят, что точил, тот проклят, кто точил его!
Будь проклят дом, где я творил, будь проклят час…
Ах, перья, что так пишут — снова проклинаю вас!
Увы тебе, рука! Спасла бы ты меня,
Когда б ты прежде отнялась, чем грамотен стал я!»
Так он себя и все на свете проклинал,
Лишь имени любимой госпожи не осквернял.
Когда я увидал, как он себя казнил,
О землю бился — жизнь охотно он бы отпустил —
Будь в сердце хоть кремень, и тот бы мягок стал:
Такого горя прежде никогда я не видал.
Заплакав, как и он, к нему я поспешил,
Обняв, остановил его и с ним заговорил:
«Кто ты, несчастный человек, что так скорбя,
В пустынном месте столь жестоко мучаешь себя?»
Тогда он, изумлен и с виду полн вражды,
Взглянул — а смерть уже дохнула на его черты.
«Скажи сперва, кто ты — тот, кто в годину зла
Нашел несчастного, кому жизнь трижды немила?»
«Простой я человек, и жизнь моя бедна.
Несу я службу пастуха, как не скромна она.»
Вздохнул он, будто ждал, что небо упадет;
Еще тоскливый крик — и он к себе меня зовет:
«Приди, и что скажу — в душе запечатлей.
Узнаешь, отчего страдаю без вины моей».
Без сил, он, прислонившись к дереву, стоял.
С трудом напрягся и свою мне жалобу сказал.
«Единый в жизни раз случилось мне любить.
Природа в ней смогла свое искусство изощрить.
Не помню, сколько лет мы в счастье провели;
Взаимное желаний исполнение нашли.
Клялись мы оба, рады были клятву дать
Быть верными, покуда солнце не поедет вспять.
Как я блажен, как горд блаженством был своим!
Кто мог бы счастие свое тогда сравнить с моим?
Но, слишком веря, что покорно счастье нам,
Потерю больше я понес, чем Трои царь Приам.
Вновь холодна, она писания мои
Зовет причиной, чтобы разорвать обет любви.
Оправдываясь, я прощенья не имел…
Теперь, пастух, сказал я все, что ты узнать хотел,
И мне позволь уйти: я жизнь напрасно длю.
О ком писал — увы! — той я прощаю смерть мою.
Когда умру — прошу, не бойся говорить:
Ты видел смерть вернейшего из тех, кто мог любить».
Он отвернулся, дерево в объятье сжал,
И задыхался: «Смерть, приди! Тебя недаром звал!
Приди! Стократ милее мне тебя принять,
Чем без ее любви народами повелевать».
Так с ним душа была в скорбях разлучена…
Ах, даме невдомек, кого утратила она!
Конец его потряс меня — кто не поймет?
Я думал: в состраданье сердце кровью изойдет.
То страшный жар, то злой озноб меня терзал:
Открылась тысяча мне бед, которых я не знал.
Меж жалостью и страхом был разорван я,
И взволновался так, что пробыл долго вне себя.
Страстям, как и всему, дано предел узнать.
Так и мое волненье в срок свой стало отступать.
Тогда я должен был обдумать и решить,
В каком достойном месте мертвого похоронить.
«Невдалеке влюбленный спит еще один»,
Припомнил я — «Троил, Приама благородный сын».
В знак верности страдальца рядом схоронил,
И, как приличен цвет был, синим я его укрыл.
По воле ангелов он, тотчас как ушел,
Взлетел на небеса и там свою судьбу нашел.
Перевод 10 — 11.09.2014
PRISONED IN WINDSOR, HE RECOUNTETH
HIS PLEASURE THERE PASSED.
SO cruel prison how could betide, alas,
As proud Windsor, where I in lust and joy,
With a Kinges son, my childish years did pass,
In greater feast than Priam’s sons of Troy.
Where each sweet place returns a taste full sour.
The large green courts, where we were wont to hove,1
With eyes cast up into the Maiden’s tower,
And easy sighs, such as folk draw in love.
The stately seats, the ladies bright of hue.
The dances short, long tales of great delight ;
With words and looks, that tigers could but rue ;
Where each of us did plead the other’s right.
The palme-play, where, despoiled for the game,
With dazed eyes oft we by gleams of love
Have miss’d the ball, and got sight of our dame,
To bait her eyes, which kept the leads above.
The gravel’d ground, with sleeves tied on the helm,
On foaming horse, with swords and friendly hearts ;
With chere, as though one should another whelm,
Where we have fought, and chased oft with darts.
With silver drops the mead yet spread for ruth,
In active games of nimbleness and strength,
Where we did strain, trained with swarms of youth,
Our tender limbs, that yet shot up in length.
The secret groves, which oft we made resound
Of pleasant plaint, and of our ladies’ praise ;
Recording oft what grace each one had found,
What hope of speed, what dread of long delays.
The wild forest, the clothed holts with green ;
With reins availed, and swift y-breathed horse,
With cry of hounds, and merry blasts between,
Where we did chase the fearful hart of force.
The void vales eke, that harbour’d us each night :
Wherewith, alas ! reviveth in my breast
The sweet accord, such sleeps as yet delight ;
The pleasant dreams, the quiet bed of rest ;
The secret thoughts, imparted with such trust ;
The wanton talk, the divers change of play ;
The friendship sworn, each promise kept so just,
Wherewith we past the winter night away.
And with this thought the blood forsakes the face ;
The tears berain my cheeks of deadly hue :
The which, as soon as sobbing sighs, alas !
Up-supped have, thus I my plaint renew :
‘ O place of bliss ! renewer of my woes !
Give me account, where is my noble fere ?
Whom in thy walls thou d[id]st each night enclose ;
To other lief 6 ; but unto me most dear.’
Echo, alas ! that doth my sorrow rue,
Returns thereto a hollow sound of plaint.
Thus I alone, where all my freedom grew,
In prison pine, with bondage and restraint :
And with remembrance of the greater grief,
To banish the less, I find my chief relief.
Заключенный в Виндзоре, Серрей вспоминает о
пережитых здесь удовольствиях
Как ты безрадостна, тюрьма моя —
Тот Виндзор, где я словно бы недавно
Был приближенным сына короля
В веселье большем, чем сыны Приама!
Где знал отрады, нынче — злой укор.
Вот те дворы, откуда мы, гуляя,
На «Башню девушек» бросали взор
И охали, влюбленным подражая.
Покоев пышность помню, прелесть дам,
Короткий пляс, что долго обсуждали,
Слова и взоры — тигр всплакнул бы сам,
Как мы друг друга в спорах защищали.
Играли в теннис мы, разоблачась,
И забывались в страстности стыдливой:
Мы мяч порой теряли, но стремясь
Удерживать подольше взгляд любимой.
Вот двор, покрытый гравием, где мы,
Взяв рукава на шлемы, в бой вступали.
Притворною враждой увлечены,
Мы здесь друг в друга дротики метали.
Луга в росы серебряных слезах,
Где, в ловкости и силе упражняясь,
Мы телом крепли в мужества делах,
Хоть и юнцы, вверх быстро устремляясь.
В укромных рощах разражались мы,
Приятным плачем и хвалами дамам,
Делились, что за милости даны,
Сказала «Скоро» или «Слишком рано».
Лес темный зеленью густой укрыт…
Опущен повод, дышит конь быстрее…
Собачий лай, веселый крик летит,
Все — по пятам пугливого оленя.
Средь стен, что голы ныне, в поздний час
Друзья ночлег в согласье разделяли.
Увы! как без печали вспомнить вас,
Те сны, что нас в блаженстве посещали…
Мы поверяли тайны, не боясь,
Беседы, шуток полные, струились,
Не преступали клятвы мы, клянясь —
Так в ночи зимние досуги длились.
Как вспомню я — кровь от лица бежит,
И дождь из слез мне щеки орошает.
Раз и другой мой всхлип тоски звучит,
И сетованье Виндзор оглашает:
«О место счастья, где теперь грущу!
Куда товарищ прежний мой сокрылся?
В твоих стенах его не отыщу…
Был мил он всем, мной — как родной ценился».
И эхо разделяет скорбь со мной,
Но только скорби крик мне возвращает…
И там, где со свободной рос душой,
Мне несвобода жизнь отягощает.
О горе большем мысль в себе ношу —
Так горе меньшее переношу.
Перевод 13.09. 2014
Примечания переводчицы.
В этих стихах Серрей вспоминает о своей дружбе в годы юности с Генри Фицроем, герцогом Ричмондом, незаконным сыном Генриха VIII. Подростками мальчики вместе жили в Виндзоре, так как Генри Фицрой находился под опекой отца Серрея Томаса Говарда, герцога Норфолка. Фицрой женился на сестре Серрея Мэри. Впоследствии находящийся в Виндзоре в тюремном заключении (1537 — 1539) Серрей с тоской вспоминает Генри Фицроя, рано умершего за год до того (1536).
Стихи насыщены бытовыми деталями, которые в перевод попали не все.
Под «Башней девушек» здесь имеется в виду часть замка, где обычно размещались покои придворных дам.
Источник The Works of Henry Howard Earl of Surrey and of sir Thomas Wyatt, by G.F. Nott — P. 348
… взяв рукава на шлемы… — имеется в виду, что они повязывали на рыцарские шлемы рукава своих дам сердца.
Источник — там же, P. 350.
chase the fearful hart of force - имеется в виду тип охоты сhasse ; forcer, когда зверя загоняли, а не застреливали.
Источник — там же, P. 352
…средь стен, что голы ныне… — предлагается два варианта этой строки в оригинале: The void vales eke, that harbour’d us each night и The void walls eke, that harbour’d us each night.
Void vales — это «пустые долины», void walls -» это пустые стены». В последнем случае имеется в виду, что со стен в покоях Виндзорского замка сняты гобелены, так как двор сейчас не здесь.
Источник — там же, P. 352 — 353.
Echo, alas ! that doth my sorrow rue — Здесь, предположительно, в разных изданиях претерпели изменения слова Eche stone, alas! (Каждый камень, увы!) Т.е. каждый камень сожалеет вместе с Серреем и возвращает его плач — эхом.
Источник — там же, P. 354.
Henry Howard, Earl of Surrey
THE MEANS TO ATTAIN A HAPPY LIFE.
MARTIAL, the things that do attain
The happy life, be these, I find :
The riches left, not got with pain ;
The fruitful ground, the quiet mind :
The equal friend, no grudge, no strife ;
No charge of rule, nor governance ;
Without disease, the healthful life ;
The household of continuance :
The mean diet, no delicate fare ;
True wisdom join’d with simpleness ;
The night discharged of all care,
Where wine the wit may not oppress :
The faithful wife, without debate ;
Such sleeps as may beguile the night.
Contented with thine own estate ;
Ne wish for Death, ne fear his might.
Мой перевод перевода:
Генри Говард, граф Серрей (из Марциала)
Где искать счастья
Где, Марциал, нам счастья взять…
Я думаю, что там живет,
Где, не горбатясь, сытым стать
Дадут, и ум тревог не ждет,
Где в помощь, не в помеху – друг,
Нет власти, чтоб над ней дрожать,
Где можно жить, забыв недуг,
Спокойно прочный дом держать.
Где без изысков вкус хорош,
Где мудрый и простак – одно,
Где в мире ночку проведешь,
И не вредит уму вино.
Где верная – не спорь! – жена,
Где ночи в сладких снах бегут,
Где участь лучше не нужна,
Где смерть ни кличут, ни клянут.
Перевод 03.03. 2015
(Перевод последней строки был рассчитан на оригинальность, но он почти наверняка уже встречается где-нибудь. «Кличут» и «клянут» — довольно популярная созвучная пара.
На одном сайте попался вариант Серрея, где имя Марциала было почему-то заменено на «My friend». Если зачем-нибудь нужно, такую замену можно сделать и в переводе: “Где, милый друг, нам счастья взять…» ).
То же самое стихотворение в моем украинском переводе: http://www.stihi.ru/2020/01/04/9453
Henry Howard, Earl of Surrey
OF THE DEATH OF SIR THOMAS WYATT.
DIVERS thy death do diversely bemoan :
Some, that in presence of thy livelihed
Lurked, whose breasts envy with hate had swoln,
Yield C;sar’s tears upon Pompeius’ head.
Some, that watched with the murd’rer’s knife,
With eager thirst to drink thy guiltless blood,
Whose practice brake by happy end of life,
With envious tears to hear thy fame so good.
But I, that knew what harbour’d in that head ;
What virtues rare were tempered in that breast ;
Honour the place that such a jewel bred,
And kiss the ground whereas the corpse doth rest ;
With vapour’d eyes : from whence such streams availe,1
As Pyramus did on Thisbe’s breast bewail.
1 Fall down.
Генри Говард, граф Серрей
На смерть сэра Томаса Уайета
Как ладили, таков и скорби лад:
Те, кто терялся, зависть зло лелея,
Покуда жив ты был, теперь скорбят,
Как будто Цезарь над главой Помпея.
Тем, кто, как душегуб, убийства ждал,
Невинной крови был бы рад напиться,
Кому иной конец мечту сломал,
Завидно, что к добру ты мог стремиться.
Но я мысль превосходную любил,
И чувств необычайность благородных, —
Поклон мой краю, где рожден ты был,
И поцелуй земле, где принял отдых.
Не осушиться искренним слезам:
Так плачу, как над Фисбою Пирам.
Перевод 11.03.2016
Не очень нужное примечание: Цезарь оплакивал смерть своего противника Помпея, которого убили, чтобы доставить Цезарю удовольствие. Пирам и Фисба — пара легендарных влюбленных, погибшая в результате трагического недоразумения (см. «Сон в летнюю ночь»).
адрес: https://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=1010408
рубрика: Поезія, Лирика любви
дата поступления 06.04.2024