Холодная сталь вонзилась в его тело чуть ниже правой ключицы. Было больно, невыносимо больно… Лев прокричал что-то и с силой оттолкнул своего противника. Затем резко выдернул кинжал, который всё глубже и глубже врезался в плоть…
Бой был в самом разгаре. Проклятые печенеги никак не желали отступать: даже понимая, что эту битву они проиграли, всё равно продолжали драться, цепляясь и борясь за собственную жизнь. А вот русичи не были столь бесстрашны. Ведь за долгие спокойные годы они успели обзавестись семьями, нажить свой капитал, набрать себе наложниц. Единственное, что портило общую спокойную картину – прихоти нового князя по поводу веры. С какого перепугу русский человек должен поклоняться какому-то византийскому богу? Этого Лев не понимал. Ведь с деда-прадеда передавались исконные знания, в которых никто никогда не сомневался. И вот теперь этот лживый хилый князишка хочет разрушить древние порядки? Он действительно надеется удержаться при власти, если начнет крушить храмы и статуи Перуна и других богов? Он что думает, что народ не будет противиться такому решению? Неужели он думает, что люди всерьез поверят богу, у которого нет своего двора и который «якобы» сам способен управлять всеми стихиями? Это же смешно. К тому же, бог какой-то странный у нашего князя: он всё прощает, но, тем не менее, создал подземное царство. Зачем? Значит не всё? Да и много чего такого, о чем и подумать смешно, а князь этому богу храмы строит. В общем – свихнулся Владимир, чего уж там… При Святославе такого не было. Святослав был настоящий князь. Он Перуну поклонялся и Перун ему помогал...
Лев попытался поднять правую руку, но застрявший под кожей осколок металла причинил нестерпимую боль, от чего его аж передернуло. А печенеги всё напирали…
А всё почему? Да потому что эта бабка Ольга вернулась с Византии сама не своя. Говорили, что над ней там плотно поволхвовали. А иначе зачем русской женщине кланяться в ноги жидовскому богу? Мда… Хорошо хоть Святослав в эту чушь не верил… А вот как умер он – так бабка Владимира и наставила на путь этот непутёвый. Как бы там ни было, но сейчас имеем то, что имеем – куча трупов и золотые кресты. Даже руны они запретили. Мало того, что мы давным-давно перешли на эти несуразные литеры, так еще и основные руны нельзя использовать. Хочешь сделать пиво – жди пока перебродит, нечего рунами действовать. В общем, Русь катится в бездну, а греки людям молитвы читают. Вот и получается, что русичей как таковых практически не осталось, да и знаний дедовских у нас уже нет. Вот поэтому и громят нас печенеги и половцы, всякие угры и фины, да и прочие недобитки наших предков. Ибо всегда было известно – храни завет отца и не будет тебе горя, откажешься от памяти рода своего – и костьми ляжешь, чем мы благополучно сейчас и занимаемся…
Упав на землю, он уже не хотел подниматься. Просто лежал и истекал кровью. Сил не было, пропала воля к победе. Биться не мог, да и не было за что биться. Угробили могучую державу, угробили сами, изнутри… Лев закрыл глаза…
Мда… Даже природа – и та отказалась от детей своих – больше не было равновесия: то постоянные дожди, то жара невыносимая. Плохо стало жить на Руси, страшно… Да и Русь ли это? Если мы язык свой забываем? Если знаками непонятными пишем? Если чужим богам молимся? Если бьют нас рабы наши бывшие? Русь ли это теперь? Нет… Это чужая больная держава… Чужая настолько, что наши дети наши имена произнести правильно не сумеют… Настолько, что жены наши после смерти нашей дальше жить продолжат, а не, как раньше велось, в кострище вместе с телами нашими лягут… Настолько, что братья наши на мечи нас посадить готовы лишь за то, что мы богу реформаторскому поклониться не желаем… Нет… Не Русь это, а просто куча маленьких княжеств, объединившихся перед лицом опасности, в страхе жмущихся друг другу, а лишь почувствовав силу, бросающихся друг на друга… Да… Может и будет когда-то большая могучая держава пожинать плоды наших побед, но, скорее всего, это будет насквозь гнилая держава и пожинать она будет плоды наших поражений… И пусть запомнят наши дети, их дети и все ими порождённые – нельзя отказываться от исконных устоев, традиций и знаний, нельзя брать чужого, ибо чужое не принесёт счастья…
Сердце сбивалось… Казалось, оно устало биться… Дыхание стало редким и более глубоким… И тут он почувствовал боль… Что-то холодное несколько раз пронзило его тело – и густая горячая кровь вырвалась на свободу… Видать какой-то вялый печенег таки убил хоть одного врага, хоть и полуживого, хоть и лежащего... Лев еще раз вдохнул прохладный степной воздух, в последний раз взглянул в серое небо и уснул… Уснул, чтоб никогда уже не проснуться…
А бой тем временем затих… То тут, то там русские воины добивали лежащих на сырой земле печенегов, рыли ямы, чтобы засыпать грязные тела врагов и собирали хворост, чтобы сжечь своих братьев. Это ведь так достойно – пасть в бою и быть сожжённым на погребальном костре, дабы твой пепел летел с ветром… Как птица… К небу… А эти изверги пусть гниют в земле, как какие-то животные… Да… Кто же знал тогда, что вскоре и русичей закапывать станут, да еще и крест над ними водружать будут, как символ рабства и несбывшихся надежд… Кто же знал тогда, что вскоре от Руси останется лишь исковерканное название, а называться им будут какие-то кочевники с Востока, угры, фины, да самые верные услужники нового бога… Кто же знал тогда, что вскоре княжества воевать начнут меж собой, а брат брата убить сможет лишь за то, что разным государям они служат… Кто же знал тогда, что сила рода падет под натиском веры и законов, людьми придуманных, а не природой данных… Кто же знал тогда, что всё так обернется…
А время пролетело очень быстро и вот уже и Руси никакой нет, и русичей не осталось, а есть лишь кучка жалких полукровок, ненавидящих истину и волю, давящих своих же братьев их же невежеством… Вот и получается, что прав был Лев и, может, оно и к лучшему, что он так рано пал, а то сам бы себе брюхо вспорол… Нет Руси нынче и никогда боле не будет. И что бы там ни говорили государи и их приспешники, мудрецы, знаний отцов своих не постигшие, воины, не за род свой, а за злато награбленное сражающиеся – знайте все: нет Руси боле… Нет и не будет, ибо дух её, и слава, и мудрость – всё осталось на том поле… А пепел по ветру пустили… И полетел тот пепел высоко-высоко, к серому холодному небу… Всё улетело… И не осталось ничего боле… А в землю зарыли лишь трупы… Трупы рабов, окрепших и возросших… А русский прах, улетевший за ветром, и доселе кружит где-то под солнцем... Где-то вверху, куда никому никогда не добраться…
ID:
453698
Рубрика: Проза
дата надходження: 10.10.2013 15:06:43
© дата внесення змiн: 01.11.2013 12:03:18
автор: Аарон Краст
Вкажіть причину вашої скарги
|
