Я не вижу смысла врать. Особенно благодаря тому факту, что я сам однозначно не смогу выдержать давления правды на мой внутренний стержень. И, сломавшись, мне вряд ли удастся справиться с собой, дабы не повторить то, что я сотворил.
Передо мной лежала девушка. Она не была раздета, и ей не хотелось меня соблазнить. Она не была уставшей, и на самом деле эта девушка была вполне способна ходить. Но она лежала. И делала девушка это непревзойденно.
– Я хочу сказать тебе правду, – произнес я.
Она не ответила и не подала никаких знаков на мои слова. И это было неудивительно. Она просто не могла этого сделать.
– Правда в том, – продолжил я, – что я тебя никогда не любил.
Будто боясь хоть как-либо реагировать на эти слова, девушка даже не шелохнулась. Она наверняка догадывалась, что мои расшатанные нервы – самая последняя в мире вещь, которую стоит дразнить.
– Ни тебя, ни других до твоего появления.
Мое морщинистое лицо выражало уверенность и спокойствие. Я буравил её взглядом, рассматривая в полумраке эти каштановые волосы, в которых я когда-то прятался.
– Но это не вся правда, – сказал я.
Девушка будто еще больше притихла, застыв в ожидании моих последующих слов. У нее даже были закрыты глаза в этот момент. Я попытался вспомнить цвет ее глаз, но мне не удалось это сделать.
– Я люблю это делать.
Девушка, наверное, улыбнулась. Но в этот момент я отвел взгляд в сторону. Может быть, она и не улыбнулась, но меня это вовсе не волновало. Да, я думаю, она и вправду не сделала этого.
– Слышишь, как сильно бьется мое сердце? В отличие от твоего…
Но на вопрос не последовало ответа. Я протянул к ней руку, взял её за ладонь и прислонил к своей грудной клетке чуть левее. Даже сквозь чужую руку я слышал свое разбушевавшееся сердце. И её холодная кожа придавала некий шарм этому биению.
– Даже не знаю, способен ли я вообще любить… – пробормотал я себе под нос.
Её рука безвольно опустилась вниз, выскользнув из моей ладони. Этот жест мне показался самым настоящим проявлением отчуждения. Ей, наверное, больше не хотелось касаться моего тела.
– Ты мне противна, – будто пытаясь её опередить, сказал я.
Но в ответ вновь ничего не услышал. Она все так же непревзойденно лежала, и я не мог налюбоваться этой картиной.
– Я уже сбился со счета.
Вздохнув, я попытался в уме высчитать её номер, но у меня не вышло. Что ж, пускай будет семнадцать. Мне почему-то нравится это число. Именно в этом возрасте я впервые это сделал.
– Секс с тобой был на высоте. Но я понял одну вещь…
Я наклонился над лежащей девушкой и пристально начал её рассматривать. Такой я её еще не видел. Такой её еще никто не видел. Провел в последний раз по шикарным волосам. Окинул похотливым взглядом её пухлые губы, соревнуясь с желанием напоследок поиграть с ними.
– Я понял то, что для меня это больше чем секс.
Вдохнув этот вкусный запах, отдающий железом, я облизал губы.
Что ж, пора.
Вытянув из её груди большой окровавленный нож, я вытер его о простыню и положил рядом на постель. Ритуал закончен. Теперь начинается моя самая любимая часть.
От трупов нужно избавляться.
Да уж, вот почему их ловят: слишком много разговаривают
мне кажется, что вы не слишком глубоко прочувствовали своего героя
впрочем, это же к лучшему, не правда ли?
Богдан Духевич відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
оу, спасибо за анализ
я его даже и не пытался прочувствовать
это писалось от нечего делать в старом блокноте во время отдыха в селе)
даже не редактировал ничего)
спасибо вообще, что прочли)
