Учился в свое время на подготовительном факультете киевского университета студент из Эфиопии Лулу Тесфайе Йоб.
Так уж вышло, что в это же время меня вместе с моими однокашниками отправили на педагогическую практику именно на этот подфак. И мне выпала прекрасная возможность блеснуть своими методическими знаниями на открытом уроке, посвященном дательному падежу в русском языке.
Для тех, кто не знаком с понятием подфак, спешу раскрыть его тайну: сюда приезжают студенты с нулевым знанием русского языка, и за один год каждого такого молодого человека или девущку нужно научить тому минимуму, который мог бы позволить им без проблем начать обучение на первом курсе любого вуза.
За этот урок мне должны были поставить оценку за практику, и я очень не хотел ударить лицом в грязь. Да и как можно опростоволоситься, объясняя дательный падеж? Достаточно сделать пару упражнений типа написания адреса на конверте, чтобы студенты на своем имени поняли суть падежа…
Рисую на доске конверт и вызываю добровольцев. Вся группа туповато поглядывает на меня, и только Лулу, радостно сверкая жемчужными зубами, тянет вверх руку. Зову его к доске, и он радостно хватается за мел…
И тут я пожалел, что поспешил дать ему слово: на виду у всех преподавателей и моих сотоварищей по учебе студент в строке «кому» пишет «Лулу Тесфайе Ебу»! Причем это последнее слово выводит особенно старательно и любовно, дважды жирно проводя по каждой букве мелом.
Однокашники мои на задних партах зафыркали от удовольствия и стали жевать языки, чтобы не расхохотаться. Филологи моментально улавливают многозначность слова, особенно если в нем есть даже малейший намек на пошлятинку. А тут огромными буквами на доске написан в первом лице весьма сексуальный глагол, автор которого даже не подозревая о многозначности просто сияет от радости того, что не сделал ошибки…
- Лулу, - осторожно пытаюсь выйти из потешной ситуации я и стираю написанное. – Это неправильно. Здесь нужно было написать Йобу…
- Нет, - отвечает он громко, уверенно и жизнерадостно. – Я писал правильно. Надо писать Ебу!
И возвращает на доске к первоначальному написанию исправленное мною слово.
На задних партах нарол оживленно засуетился, всеми силами сдерживая радостный гогот.
Я вдруг чувствую просветление и ставлю над Е две большие жирные точки, таким образом превращая ее во вполне целомудренную Ё.
- Нет, преподаватель, - мягко говорит Лулу, стирая спасительные точки. - Надо писать так...
Задние парты уже синхронно трясутся, отчего я делаю вывод, что урок мною уже проведен на весьма сомнительное «ура»… Все же пытаюсь исправить ситуацию.
- Хорошо, Лулу, - говорю, стирая написанное им. – Теперь напишите письмо своему другу в деревню.
Лулу радостно улыбается и пишет: «Кому – Абебе Селасси Ебу».
Задние парты уже воют от восторга.
- Что, и друг тоже Йоб? – забыв обо всем, спрашиваю я.
- А у нас в деревне все Йобы… - отвечает он вместе со звонком и чуть ли не поросячьим визгом моих однокашников…
