Однажды жил да был один еврей. Все у него было хорошо, складывалось все, как надо – так у него жизнь и шла.
В один из дней нашему еврею стало очень плохо: где-то что-то повернулось не так, не склеилось – и еврей (после всех переживаний и бед, которые случились с ним) почувствовал себя очень старым – в душе, конечно. У него ушли все силы. . . И единственное, на что их еще хватало – на загадывание своего новогоднего желания. А поскольку все вышеописанное происходило с нашим евреем под новый год, то это и было для него маленьким солнышком – новогоднее желание. И старый еврей загадал себе огромного счастья, большой любви и побольше везения.
И вот в новый год, когда он поднимал свой бокал с шампанским, с 12-м ударом курантов ему послышался свыше чей-то голос, который сказал:
- Дорогой мой, старый еврей! Я выполню твое желание. И для этого позволь мне тебя спросить: а чем огромное счастье отличается от просто счастья? А большая любовь от маленькой? И побольше везения – это побольше, чем у кого? И побольше когда? Пока ты думаешь над этим, я скажу следующее: чтобы все задуманное тобой сбылось, от тебя мне ничего не надо. Это нужно для тебя, для твоего новогоднего желания, для твоего блага. Ты спросишь меня – а что же надо? А надо только всего чуть-чуть: жить только одним, сегодняшним днем. Это очень важно для тебя. Помни всегда: сегодня, здесь и сейчас. Ни завтра, ни там и ни потом – ничего у тебя нет. Просто нет!
Старый еврей сказал:
- Да, конечно, отец мой. Ради того, чтобы сбылось мое желание, я пойду на это, я буду помнить твои слова. Об одном тебя прошу: если я забуду эти слова, напомни мне их, пожалуйста.
После этих слов наступила тишина. Наш еврей подумал, что ему это все приснилось, протер глаза, махнул рукой и . . . Стал жить дальше своей жизнью.
Одним вечером в его квартире раздается маленький, тихий стук в дверь. Наш еврей открывает ее, и к нему заходит кто-то такой маленький, маленький и пушистый. От удивления он смог только спросить:
- ты кто?
В ответ он услышал:
- я маленькое, маленькое счастье. Я пришло к тебе. Можно мне у тебя остаться?
Еврей отвечает: - ты знаешь, мне надо подумать. . ..
Сел и представляет себе: вот, маленькое, красивое, пушистое счастье, вот оно у меня будет жить, потом станет огромным счастьем, потом, вдруг, я это счастье потеряю – и мне будет больно!? Нет, наверно, это счастье я не смогу сейчас впустить. Я не могу ему сделать то внимание, которое оно заслуживает. Нет у меня сил сейчас на это. . . Пусть потом придет, когда мне лучше будет. . . Там посмотрим».
Тут еврея, как молотком, оглушают невесть откуда услышанные слова: «завтра уже ничего не будет, есть только сегодняшний день!» он видит ту новогоднюю ночь, свое обещание помнить слова вс-го, - и принимает решение оставить это малюсенькое пушистое счастье у себя.
После всех этих душевных разборок, он говорит своему маленькому счастью:
- дорогое мое, малюсенькое счастье! Я, вот, такой старый еврей. . . Понимаешь, у меня так, вот. . ., как-то вот не так все хорошо. И в моей душе, ты видишь, такой бардак, честно, такой беспорядок. Вот. . . Везде все валяется. . . Я не могу ничего нигде убрать – просто нет сил, понимаешь? И вот для тебя есть только маленький, маленький уголок. И вообще – я ворчу иногда. . . Я иногда ругаюсь, бью тут все, что ни попадя. Вот. . . Как ты на это смотришь?
Малюсенькое счастье ему ответило:
- ты знаешь, дорогой мой еврей! Я могу везде жить, и прошу тебя только об одном, пожалуйста, если ты будешь. . , если у тебя на душе будет как-то нехорошо, серо, ты скажи мне, чтобы я знало, что у тебя там серо, пыльно. Тогда я тут спрячусь в ботинок, зашнуруюсь и пережду бурю. Хорошо?
- хорошо, - ответил наш еврей.
Так они и жили: малюсенькое счастье и старый еврей.
От всех этих событий еврею и на душе стало даже как-то чуточку веселее.
В один прекрасный вечер раздается опять стук в дверь. И к нашим домашним заходит. . . Маленькая любовь – такая красивая девочка с бантиком, и говорит:
- здравствуй, старый еврей! Можно я у тебя останусь?
Еврей сел, задумался, и размышляет сам с собой: «маленькая, красивая любовь. . . Такая ,вот, девочка. Что я могу ей дать? Она станет большой и красивой барышней, будет большой любовью, а потом. . . Я – бах, и ее потеряю!?! И мне будет опять очень больно?. . . Не, не хочу. . . Не буду. . . Боюсь. . Опасаюсь». И ,вдруг, он вспоминает голос вс-го: «дорогой мой, старый еврей! Завтра не будет. Зачем думать о том, чего может завтра и не быть? Помни мои слова – есть только сегодня!» .
Старый еврей так испугался, что мог бы прозевать эту маленькую, маленькую любовь, что тут же сказал ей:
- дорогая моя, маленькая любовь! Конечно, заходи ко мне. Только. . . Видишь, я живу один, и на душе у меня беспорядок такой, я никак еще не могу справиться с ним. . . А вот там, в уголке, у меня живет маленькое, малюсенькое счастье. И . . . Как ты на это посмотришь? Ты же девочка, за тобой надо ухаживать, вот. . . А я, все-таки,. . Все-таки, вот. . Как бы я привык жить один: как-то там, сям, тут не поем, там намусорю. А еще. . . Носки не стиранные стоят, я ими иногда гвозди забиваю. А ты все-таки, девочка. . . Что с этим делать будем?
А маленькая любовь так отвечает ему:
- ты знаешь, дорогой мой, старый еврей! Понимаешь, я сумею жить так, как живешь ты – я ко всему привычная. Тем более, есть маленькое счастье. Оно меня, если что, защитит и поможет мне. Мы будем с ним вдвоем. Единственное, о чем я попрошу тебя. . . Если тебе будет плохо, если где-то еще больно будет или еще что-то, я очень прошу тебя: только предупреди меня, чтобы я никуда не выходила и не показывалась тебе на глаза, чтобы на меня пыль твоей души не осела. . . Просто предупреди. . .
- хорошо, - ответил он.
Так у них и продолжалась жизнь: у малюсенького счастья, маленькой любви и старого еврея. Ему стало как-то так уютно чуть-чуть на душе, и в жизни стало чуть-чуть радостней и чуть-чуть больше любви. . .
В один такой уютный день также раздается стук в дверь. Старый еврей открывает ее (как-то к этому он уже привык – открывать дверь). Смотрит – а на пороге стоит что-то такое красивое, лохматое и бормочет: «знаешь, а я, вот, маленькое везение. Вот, шел мимо и решил к тебе зайти. Как ты на это смотришь?».
Старый еврей задумался, опять испугался, забоялся и сказал:
- ты знаешь, не было у меня везения – ну, и черт с ним! А то опять будет везение, потом – раз, оно пропадет. . . Я уже не могу все это выдержать, я снова могу не пережить этой потери и этой боли от того, что мне будет плохо. . . Ты знаешь, я просто боюсь, что потом будет плохо. . . А вообще, я боюсь уже всего. . .
Еврей замолчал, и в этой тишине он снова услышал знакомый, уверенный голос: «завтра не будет плохо, потому что есть только сегодня, а сегодня к тебе пришло маленькое везение».
Старый еврей очень жутко испугался, потому что он вдруг представил, что везение в его жизни уже вообще никогда не будет, может не быть никогда. И он сказал (с гордостью за самого себя):
- знаешь, маленькое лохматое везение! Я, вот. . . Старый еврей. У меня, там живет маленькое счастье и маленькая любовь. У них там уголочек в каморочке. . . Но ты видишь: у меня же беспорядок, хлам везде. Понимаешь. . .если что, я могу сорваться, матами там крыть, накрыть все и вся. . .вот. . . Так что, если тебя это устроит – то, пожалуйста, проходи, раздевайся, ложись.
Маленькое лохматое везение и отвечает ему:
- знаешь что, старый еврей? А я, как бы говоря, нормально к этому отношусь. Я притерплюсь, выдержу. . . Только ты, если че, меня предупреждай, когда будешь матами ругаться. Я закрою уши – и ничего не услышу, а девчонку мы с маленьким счастьем защитим от твоих слов. Т.е. Ты живи, как жил, а мы будем тоже жить. Только прошу – предупреждай заранее, без предупреждения не стреляй! И все будет хорошо – мы справимся!
Вот так они и жили (спали врозь, а дети были – это к слову) – малюсенькое счастье, маленькая любовь и маленькое лохматое везение.
В один прекрасный день светило солнышко, было очень красиво, очень ярко. Был какой-то шумный, веселый еврейский праздник.
Еврей проснулся ранним утром и заметил, что у него очень светло на душе, уютно и тепло. Он увидел, что к его малюсенькому, малюсенькому счастью пришло в гости и прилепилось столько маленьких счастий, что оно стало огромным! К маленькой красивой девочке любви зашло тоже очень много девочек, которым понравилось у маленькой любви – и они остались у нее и превратились в большую любовь.
А маленькое лохматое везение, довольное всем этим, стало толстеть (потому что оно от радости всегда ело торты и шоколад), стало таким довольным, таким гордым за себя, что прямо пузырилось и переливалось всеми цветами радуги. И в самом деле, его стало больше, чем раньше.
И старый еврей, увидев все эти чудеса, вновь почувствовал себя тем молодым евреем. Тем евреем, которым он был раньше и всегда. И он понял самое главное:
Если бы он когда-то проворонил эти все маленькие, маленькие счастье, любовь и везение, то сегодня было бы гораздо хуже, плохее.
Не бывает огромного счастья, не бывает большой любви и не бывает побольше везения. . .
Бывает малюсенькое счастье, которое надо увидеть. . . И это маленькое, маленькое мгновение.
Бывает маленькая любовь, которую тоже нужно найти, пригреть и не испугаться ничего. . .
И бывает просто везение, которое надо заметить.
И надо всегда найти в себе хоть чуточку сил, чтобы что-то увидеть. А сомнения, которые пугают и мутят воду на душе – они будут всегда, и это их работа – вводить в заблуждение, чтобы человек стал крепче.
А наша «работа» – это всегда помнить чудесные слова – есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь: сегодня, здесь и сейчас. . .
Вот и закончилась моя сказка. Наш еврей снова стал тем, кем был: веселым, уверенным, радостным и. . . Мудрым.
--------------------------------------------------------------------------------
|
|
