О Питер! Ты все тот же! Помолодевший фасадами, и забывший летоисчесление трущоб!
Именно благодаря трущобам, местам, где не ступала нога евроремонтов - я узнаю тебя.
Я узнала подворотню на улице Писарева, 10. Вход непосредственно с улицы - тяжелая скрипучая дверь открывала, казалось, тайну коморки папы Карло: здесь можно было жить. Мы так и сделали в том, 1992 году - открыли ключом, полученным от почти случайных лиц, помещение в частично выселенном доме, поставили детскую кроватку... И жили. Как ни странно, в этом нашем пристанище, сменившем студенческое общежитие, помимо основного достоинства - отдельности, были и другие удобства. Свет, например... Кажется, даже санузел. А главное, работал телефон. Дом же был - ничей. Никаких тебе ЖЭКов, почтальонов, никаких квитанций, счетов и счетчиков. Только тихо падающий снег за старыми рамами ротонды. И - никого... Такие были времена. По выселенным, полуразрушенным квартирам многоэтажного мастодонта гулял ветер. Дверь нашего отдельно взятого уюта изнутри завязывалась на проволоку. Но - звонил телефон. Все это вместе взятое навевало ощущение фантасмагории. Полное отсутствие соседей. По рано настающим вечерам только кое-где светились желтым окна - в прилегающих строениях дома, образующих с нашим "колодец". Упорствующие "выселенцы"? Такие же, как мы, самозахватчики?.. Привидения?..
Был конец декабря. После студенческого городка, после нехитрого соцреализма - мы попали в декорации Андерсена. Почему Андерсена? Ведь за квартал отсюда, на Пряжке, жил когда-то и умер Блок. Совсем рядом. Всего-то пройти по пустынной улице, вдоль которой вечно завиваются сквознячные позёмки... Но ноги сами собой вели туда, где притаилась сказка. Я и завтра пойду туда. Восхитительной задумки дом, волшебный, невозможный, выходил фасадом к мосту - встречать, пленять... И невоносимо сладко становилось от мысли - всё это правда, я здесь живу, это не сон. Все взаправду - и этот сиреневый зимний свет, и редкие желтые фонари, и прирученный зев пустынного двора...