Тебе почти четыре месяца. Мы с тобой вдвоём, в ванной под струями душа. Купаемся...
Я держу тебя под ручки, лицом к лицу, (носик-носик!) По-ле-те-ли! Вверх, под теплые струи воды! Ты уже умеешь смеяться, ты смеёшься, сверяя свой восторг с моим счастливым, мокрым лицом. Вода бежит, пляшет по твоей розовой, блестящей спинке, шекочет шейку, брыги летят мне в лицо. Вот-вот над нами встанет радуга!
Нам так тепло, так спокойно, так хорошо...
И я пою:"Крылышки, крылышки, крылышки мои!"
Просыпаюсь. Тебя нет. Разглядываю свои пустые руки – эти ладони только что ощущали переливы смеха под тоненькими ребрами, теплый атлас кожи... Еще мгновение я слышу твой голос, уже откуда-то издалека. Я тебя потеряла? Нет, тебя не было. Но осталось ощущение потери и мокрая от слез подушка. Рядом, за стеной, спят мои большие дети, мне 36, и, моя маленькая, твой черед так и не настал…
Я не могла больше этого себе позволить. Ты никогда не была зачата. Моё такое раннее, такое трудное, одинокое материнство было уроком и экзаменом одновременно. Быть счастливой – это тоже входило в задачи, на спор с судьбой, вопреки обстоятельствам. Но сначала – выжить! Чем накормить, во что одеть, как успеть… бегом, бегом! День за днём…Много лет.
Вот и приходишь теперь ко мне только во сне, радость моя. У нас с тобой - все хорошо, нам больше не о чем тревожиться…
"Крылышки, крылышки, крылышки мои!"
Откуда эта песня? Её не было раньше, я это знаю точно… Значит, она для тебя, только для тебя…
Крылышки мои…
|
|
