ГЛАВА 2.ВИДЕНИЯ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
Первая неделя в деревне была очень спокойной. Нам казалось, что мы улетели назад во времени, что на дворе был не двадцатый век, а какой-нибудь пятый или четвертый до нашей эры. Мы жили в глиняных хижинах, готовили на костре маис и бобы, работали в поле, сидели вечером возле костра и слушали рассказы стариков, не понимая ни слова из того, что они говорили.
Но через несколько дней ко мне опять вернулось видение. Оно продолжало видение, посетившее меня в Момбасе. Сначала я увидела конец того видения, мы шли кругом возле костра, а потом я увидела, что мы сидим на полу глиняной хижины. Все пространство, весь воздух вокруг пульсировал разными абсолютно четкими ритмами, сливавшимися в один завораживающий пульс.
Барабанщики находились в глубине хижины, вдали от костра и были отгорожены от света толпой людей. И от этого, от их невидимости, казалось, что их нет физически, что они существуют в прозрачном, растворенном в воздухе хижины виде. Невидимые и вездесущие.
Присмотревшись, я увидела, что барабанщиков только трое, но звук барабанов был настолько громким и четким, что создавалось впечатление присутствия, по крайней мере, сотни барабанщиков.
Вдруг барабаны замолчали, и толпа затянула песню. Они пели на незнакомом языке. Периодически раздавались улюлюканья и восторженные крики.
Во время песнопения круг возле костра расширился, и появилась Мама Патриция.
Ее лицо, раскрашенное белой и красной краской, казалось маской при свете костра. Особенно это впечатление усиливали желтые круги вокруг глаз.
Незамеченный мною ранее шест находился слева от костра. Он стал центром танца колдуньи. В танце к Маме Патриции присоединились двое молодых людей. Оба были наги до пояса. Я удивилась, обнаружив, что одна из них – девушка.
В то время как Мама Патриция, танцуя вокруг шеста, повторила какие-то песнопения, толпа уже молчала, парень с девушкой пошли в разные стороны. Из маленьких чайничков они поливали глиняный пол, рисуя круг.
Теперь снова пришел черед колдуньи в сотворении чего-то на полу. Сначала она посыпала его мукой, потом начала чертить символы.
Внезапно воздух снова наполнился барабанной дробью, Ритм становился все быстрее и громче. Люди в толпе начали вставать и танцевать в экстазе.
Снова стих барабан и все сели. На сцену – круг, посыпанный белой мукой, где в экстазе продолжали двигаться помощники колдуньи, выпустили петуха.
Сначала птица шла своей природной гордой походкой, но заметив, что Мама Патриция намеревается его поймать, начал семенить вокруг, рисуя новые загадочные символы на муке.
Общими усилиями петух был пойман, и Мама Патриция резким движением отрубила его голову…
Перед моими глазами еще плыла красная мгла, когда я проснулась. Наряду с отвращением к жестокости, где-то на периферии души витал экстаз. Барабаны еще бились умирающим в яви эхом.
|
|
