ГЛАВА 15. «ВАМ ПИСЬМО»
Погостив в доме только одну ночь, которую ему пришлось провести на полу в большой комнате, выполнявшей функцию зала, Джеймс вернулся в Найроби. Закончились выходные, и он вернулся на работу.
Не прошло и дня, как на наш мобильник (я уже говорила, что мы все вместе пользовались мобильным телефоном Оливии) поступило очень странное сообщение. Сообщение было адресовано Симоне и просило ее, умоляло практически, срочно проверить ее электронную почту. Номер, с которого сообщение было послано, был неизвестен ни Оливии, ни Симоне. Если говорить о Симоне, она вообще не знала ни одного кенийского телефона. Будучи человеком неразговорчивым, не слишком дружелюбным и весьма высокомерным, она не знакомилась ни с кем на улице, а через проект нам еще не довелось столкнуться ни с кем.
На тот момент прошло уже около пяти дней нашего пребывания в Кении и третий день со времени нашего последнего похода в интернет кафе.
Как будто что-то предвидя, Симона постаралась сделать так, чтобы Оливия не поехала с нами в кафе. Необходимо было, чтобы один человек остался в доме с младшими девочками, а вследствие того, что девочки знали кисвахили лучше английского, Оливии пришлось остаться.
Скажу сразу, Симона обожала, когда в нее влюблялись. Я встречала такой тип людей и до и после Симоны. Они - энергетические вампиры. Они притягивают к себе мысли людей вокруг, и это им дает жизнь и счастье. А еще это им дает повод влюбиться в самих себя более прежнего. Они, как будто веря другим, влюбленным в них, говорят себе: «этот человек не может быть не прав, если он любит меня. Должно быть, я этого заслуживаю, должно быть во мне есть то, чего нет ни в ком другом. Какая же я неповторимая, какая же я красивая и притягательная».
Такими бывают и мужчины, не только женщины.
В этом не было бы ничего плохого, если бы эти люди, хоть иногда, делились своей любовью с другими. Именно потому, что взамен на теплые чувства к себе со стороны любящего человека, они отдают не любовь к нему, а только сильнее воспламеняются любовью к самому себе, я называю их энергетическими вампирами.
Влюбляться в такого вампира можно бесконечно пламенно. Особенно, если в вас есть хоть небольшая склонность к мазохизму. Тогда в такой любви у вас появится возможность страдать очень и очень изощренно. Ведь вам не будут наноситься удары прямо. Все ваши мучения будут как будто бы творением ваших собственных рук.
Вернемся же к Симоне.
Ей не было неприятно, что Джеймс был ею околдован. Она ведь тоже заметила его пристальные взгляды. То, что номер, с которого было послано сообщение, был неизвестен, можно было легко объяснить тем, что у Джеймса, конечно же, есть друзья, и он легко мог послать с любого из номеров сообщение хоть на Луну.
А почему Оливия не почувствовала опасности? Я думаю, что она не слишком любила Джеймса. Я думаю, что ей было достаточно внешних проявлений того, что все в порядке. Ей не хотелось обращать внимание на проблемы. Она была занята другим.
А еще, мне показалось, что Оливия сама была немного под влиянием чар Симоны. Она много на нее смотрела, она всегда хотела быть рядом, и она ревновала нас к Симоне.
Это не проявлялось в криках и разборках, скорее в обидах, внезапных обидах на меня или Парвати, когда мы слишком много общались с Симоной. А вот на Симону она никогда не обижалась.
После часа поисков мы все-таки нашли хорошее недорогое кафе, в котором еще можно было найти три свободных места и занялись своей почтой. Мой ящик был полон рекламы. Из личных писем было только два – от мамы и от друга в Индии. В мою бытность в Индии, он добивался моей руки, но мне он совсем не нравился и мы остались друзьями.
Что было написано в первом письме Джеймса к Симоне, я сказать не могу, потому что не знаю. Симона начала рассказывать мне детали и стала пытаться разобраться в своих чувствах и эмоциях много позже, много-много позже всех остальных, включая самого Джеймса. О том, что письмо было от Джеймса, я догадалась раньше, но подтвердились мои предположения тем, что по прибытии обратно в дом, Симона стала смотреть на Оливию с какой–то тайной усмешкой. В ее отношении к Оливии стало сквозить пренебрежение и таинственность.
«Неужели Симона сама была не способна ни на какие чувства сама?!»- воскликнете вы, «не верю, таких людей не бывает!»
«Бывают»,- отвечу я вам. Симоне еще посчастливилось измениться. А вам посчастливится узнать, как же происходил процесс этого коренного изменения человека из неспособного любить никого, кроме самого себя в нормального, доброго и нежного.
|
|
