1 ГЛАВА. Я ВАС ПРИВЕТСТВУЮ
Страна, в которой мне посчастливилось родиться, в настоящее время почетно зовется «совдэпией». Но тогда, в этой самой совдэпии мы жили и не подозревали, что в ней живем. Мы учили стихи о Ленине и говорили о том, как этот самый Ленин обожал детей. Смешно, но после как минимум десятка празднований дня рождения Ильича, в моей памяти остались лишь очень-очень немногочисленные детали его жизни. Одна важная деталь осталась в памяти. То, что Ленин жил, Ленин, после более чем пятидесяти лет пребывания в мавзолее, все еще жив и Ленин, несмотря ни на что, всегда будет продолжать жить. Кто может вот так, как он вечно оставаться в живых? Человек на такое не способен. Только Бог. Ленин был нашей религией, хотя официально мы и были атеистами.
Каждый день в программе «Время» нам говорили о том, в каком прекрасном государстве мы живем. Нам говорили о собранной пшенице и картофеле, о передовиках производства и о партийных съездах. Нам показывали ужасные условия, в которых бедные американские дети были вынуждены работать с пяти лет, а то и ранее.
Мы не знали, что живем в одном из самых несвободных и закрытых обществ. Нам казалось, что мы ведем весь мир к установлению равноправия и всеобщего счастья. А у нас равноправия было хоть отбавляй. Оно заключалось в мизерных зарплатах для всех, в ширпотребовской одежде опять же для всех, в отсутствии возможностей вырваться из серости для всех и каждого. Мы стояли в очередях часами за всем, что только можно себе представить вплоть до мороженых фруктов. Мы покупали столько пар обуви, сколько давали в одни руки. Мы носили одинаковые пальто, шубы, куртки.
Но было и хорошее! У нас были бесплатные спортивные секции и всевозможные кружки для детей, мы гуляли на улице, не опасаясь, что могут нас забрать к себе в гости какие-нибудь плохие дяденьки, мы бесплатно учились в институтах на всех специальностях, какими бы популярными они не были.
Я была ребенком, который взял максимум полезного из всех этих позитивных сторон. Я посетила более 10 кружков и спортивных секций, я ежедневно играла рядом с домом в соловьев-разбойников и провела 4 года, обучаясь в институте английскому и французскому языкам. Результатом моей учебы не стал диплом. Мне так хотелось опробовать и применить свои знания, что, не окончив институт, я уехала заграницу.
Первым пунктом моего назначения была Япония. Главное, что я сейчас вспоминаю, это страх перед всем, что само работало и двигалось. Двери, умывальники. Мне все время казалось, что я выгляжу смешной. Но вскоре я поняла, что меня никто не видит. Что все люди вокруг меня заняты лишь собой, а, если быть еще более точной - своей работой.
В Японии я жила три месяца. В России, это был девяносто первый год и визы с заграничными паспортами не были так обычны, как сейчас, после шести месяцев ожидания и огромного в двадцать листов приглашения из Японии, мне дали всего девятнадцать дней. В аэропорту Ниигаты на печати стояло девяносто, ее-то мне и поставили, автоматически продлив уже в аэропорту визу на семьдесят один день!
Что мне запомнилось больше всего. Первыми всплывают автоматы. За сто йен они продавли кучу всяких вкусностей. Мои монеты, благодаря присутствию данных достижений прогресса практически через каждые пять-десять шагов, тратились очень быстро. Я покупала всевозможные лимонады, сладости, впоследствии казавшиеся химическими, не помню, что еще.
Узкие улочки. Пешеходные дорожки, где двум людям среднего размера трудно разойтись. Почему-то в памяти всплывает пасмурный день, и я иду по одной из таких улочек. Наверное, атмосфера, создаваемая ими, более всего соответствовала именно пасмурной погоде.
Как же я не сказала раньше о храмах! Да, храмы с красивейшими садами камней, колодцы с монетками и деревья желаний. В Японии есть традиция: перед любым важным событием, типа экзаменов или рождение ребенка, свадьба, человек приходит в храм и привязывает цветастую тряпочку на дерево с пожеланием. Эти деревья смотрятся очень странно в окружении древнего храма, скупой красоты парка камней и общей пустоты и чистоты.
Супермаркеты. Огромные, как целые города, и являющиеся хранилищем практически всего, что можно представить, а так же и того, что мне и в голову никогда бы не пришло. Рядом с Кобэ, где я прожила большую часть времени, есть искусственный остров. Мне сказали тогда, что он называется материалистическим раем. Почти всю территорию занимал огромный супермаркет. Мне это место страшно не понравилось. Из всех мест на Земле последнее, где я бы хотела быть – это материалистический рай. Не потому, что там все есть, совсем нет. Просто я очень ясно осознаю, что для поддержания такого уровня жизни нужно постоянно зарабатывать деньги, стабильно и много. Зарабатывание денег занимает время, много-много времени, которое я предпочитаю потратить на что-то более значимое и близкое моей душе.
Малюсенький дом, в котором жила семья, пригласившая меня официально, резко контрастировало с размером супермаркетов. Они были милейшими людьми, постоянно улыбавшимися.
Для того, чтобы их угостить, я приготовила борщ. Свекла оказалась тем редчайшим продуктом, купить который в Японии в свежем виде мне так и не удалось. Пришлось варить борщ с консервированной. Сама я с огромным удовольствием поедала суши всех видов.
Из Японии я отправилась в Индию.
Индия. Мой первый приезд туда был полон сюрпризов. Никогда не забуду первую посадку, первых работников аэропорта в турбанах цвета хаки и женщин в сари того же цвета, то, как странно и смешно усы людей в турбанах были намотаны на резинку, крепившуюся к тем же турбанам.Не забываемой была и моя поездка на такси. Мы прилетели поздно вечером, выгрузились во все сгущающуюся темноту и вместе с другой туристкой, ехавшей, как и я в дешевую гостиницу, поймали такси. Каково же было наше удивление, а впоследствии и страх, когда мы увидели, что фары у машины не работают. Проехав с полтора километра, водитель завернул и остановился в поселке. Хижины в нем были собраны из тряпок и коробок. Было ясно, что это один из самых небогатых районов, а, следовательно, и далеко не самый безопасный. Водитель вышел, поговорил с кем-то. Эти несколько секунд остановки показались мне вечностью. Я уже прощалась, если не с жизнью, то с моим тощеньким кошельком, когда водитель спокойно вернулся, сел и повез нас дальше. В последствие, проведя много лет в приездах и отъездах из Индии, я поняла, что опасности на улицах бывает там меньше, чем в любом Российском городишке вечером. Я и теряла дорогу в полночь добираясь на перекладных, и пешком ходила через полгорода в темноте, никогда никто не посягал на мое имущество или собственно меня.
Во всех поездках мне очень везло на даты приезда в страну. Приезд в Индию не был исключением. Я приехала во время фестиваля света Дивали, или Дипавали, его по-разному называют.
Поселилась я в одной из трехсот или даже пятисот малюсеньких гостиниц на улице, называемой Пахараганж. Это особенная улица. На самом деле в Тайланде есть такая улица тоже. Дели и Бангкок – две столицы мирового хипового туризма. Здесь живут хиппи, растаманы и многие другие люди, влюбленные в свободу и проводящие часто по полгода в этих странах. Они, уезжая домой, говорят друзьям, чьи родные страны находятся на расстоянии миллионов километров друг от друга: « Увидимся на следующий год» или « А где там Пэкка, когда он должен приехать в этом году».
Чтобы вы могли представить себе, что же такое Дивали, начнем по порядку. Улица. Представьте, что по улице шириной в каких-нибудь три-четыре метра, не асфальтированной во многих местах, движутся во всех направлениях и в одно и то же время люди, коровы, машины и трехколесные велосипеды-рикши. Продолжим и добавим свет. Не просто свет, а миллиона два или три лампочек всех вообразимых цветов и размеров. Последним добавим к картинке звук. Для этого смешаем миллион хлопушек, сотню другую рупоров, льющих всем известные индийские мелодии, голоса, пытающиеся перекричать хлопушки и рупоры и моторы, никого не пытающиеся перекричать, сами по себе страшно шумные.
Со временем весь этот шум, свет и хаос стал мне родным и привычным, но первая ночь Фестиваля Света навсегда осталась в памяти как самое громкое, яркое и многолюдное событие.
Пройдя курс подготовки социального работника в благотворительной организации, я могла приступить к своей работе. Одной из возможных стран, куда я могла поехать была Кения. Я ее выбрала и после двухмесячной переписки с тремя другими волонтерами и с самим проектом, на который мы ехали, я села на самолет Мумбай - Найроби.
|
|
