|
*это продолжение.
начало в предыдущей публикации:)
Владимир К.
От этого скрипа вскочила Глафира,
Рванулась, с водою графин пролила,
В момент промочив половину мундира,
К себе в кабинет просыхать побрела.
Сердечко Глафиры стучало в волненьи
(Контрактник слегка пробудил интерес),
Но всё же по-женски терзали сомненья -
Быть может, где ЭТО, там тоже протез?
Виктория С.
А в этом разрезе, какие же дети?
Как грубо развеян реальностью сон!
Но тут в кабинет постучался свидетель
Петров - его вызвал Семён Гиршензон.
Петров - при швейцарских часах, с дипломатом,
Казался солидным, хотя и робел,
Блюсти себя Глаша хотела - куда там!
БЫть может, Петров и заполнит пробел?
Следак, как всегда, не спешил на работу -
Есть явочных много у Сёмы квартир -
И вот, проявив о Глафире заботу,
Петров предложил ей снять мокрый мундир.
Помог сам и снять, и на стульчик повесить,
И Глашино сердце шептало: "Верняк!"
В мечтах ей медовый привиделся месяц,
Брилльянты и шубка, авто, особняк...
- Допросы, однако, - забавная штука, -
Старался Петров поддержать разговор,
Но дверь в кабинет распахнулась без стука,
И, как бы по делу, вошёл прокурор.
Владимир К.
За ним три омоновца - чёрные маски,
И в штатском один - из ОБХСС,
Смекнула, Петров-то - не принц её сказки.
Свидетелем был, а попал под процесс.
Под белые ручки уводят Петрова,
Поплакав, Глафира в общагу пошла.
Но ночь пролетела, и Г.Иванова
С утра, как всегда, на работе была.
Светлана Ш.
Листала дела, как ни в чём не бывало..
И тут раздаётся внезапный звонок:
Готовьтесь, ребята, сегодня к авралу,
Убойный грядёт у ментов вечерок.
На стройке угнали три башенных крана,
Бетономешалку, бульдозер, каток,
Была опоясана скотчем охрана,
На каждый роток был накинут платок.
Сержант Иванова вздохнула понтово,
Трёх слов самых главных дождаться невмочь,
Слова эти старые снова и снова
Тревожат в мечтах милицейскую дочь.
Оливия К.
Слова эти были «какая я дура!».
Так часто себе говорила она
В моменты, когда недостаток лямура
Покрыть норовила излишком вина.
Три слова, три слова, три буквы, три карты!
Чего уж там ждать-то, когда дофига
Слыхала Глафира со школьной их парты,
Но больно была до партнёров строга.
Бесили Глафиру австралопитеки,
Что в первый же вечер шептали «люу-блу!»,
Пытаясь потискать в разгар дискотеки
И позажимать её в тёмном углу.
И все опера и другие коллеги
Давно уже поняли: Глашка – металл,
И к ней на кривой не подъедешь телеге,
Но всякий икру перед нею метал.
Отшить этих типов сержант Иванова
Умела до штук двадцати за сезон,
Но клеились к девушке снова и снова
То опер Смирнов, то следак Гиршензон..
Бывали без жён, но женатые чаще,
Хотелось им всем и всегда одного!
А Глаша искала любви настоящей
И тела невинность блюла своего.
Виктория С.
Глафира, дела в кабинете листая,
Вздыхала, мужик, мол, пошёл - что тюфяк!
А девушка, кстати, она не простая -
С медалью спецшкола, с отличьем - юрфак,
В ментовку Глафира пришла не случайно,
(А звали-то, звали - в МинЮст, в Арбитраж!)
Был папа у ней - милицейский начальник,
Хотя по раненью и вышел в тираж.
А дядя у Глаши - известный был опер,
Хотя, между нами, и странный чуток -
В свободное время балетов и опер
Был дядя ценитель, а также знаток.
Короче, с такой родословной отличной,
Любые открыты пути, там и тут,
Но с жизнью, увы, на заладилось личной,
А время торопит, а годы бегут.
Совсем приуныла, уж было, Глафира,
Мужчин-то полно, но сплошное "не то"!
Вот как-то купила в столовке кефира
(Зарплата ушла на кредит за авто),
Но лишь пригубила - судебный к ней медик
За столик подсел, свой придвинув стакан,
Он маленький, кругленький, звать его - Эдик,
Фамилия... что-то такое на -сян.
Оливия К.
И голосом вкрадчивым с бархатной нотой
Давай Иванову лечить от хандры:
Мол, разве годится жить только работой,
Ведь можно себя засушить до поры.
Вредна она, якобы, для организма
Такая гряда неудач и кручин,
Успешнее, мол, чем касторка и клизма
Хандру эту лечат гормоны мужчин,
И стоит ли, Глашенька, в этаком разе
Вконец отметать столь существенный факт.
Ведь если мужчина ещё и кавказец,
Проявит, поверь, деликатность и такт.
К тому же, когда он не просто коллега,
А ценный адепт медицинских структур,
То с ним эпизод бытового ночлега
Поможет надёжнее литра микстур.
И, словно букашка от капли эфира
Растаяв в магическом розовом сне,
Утратила бдительность напрочь Глафира
И волю дала наконец слабине.
Виктория С.
И вот уже пальцы Глафире на вырез
Наш судмедэксперт положил невзначай…
И тут, как назло: «Опергруппа, на выезд!»,
Что значит: «Амуры, ребята, кончай!»
Всплакнула тихонько сержант Иванова,
Нежданно оставшись опять не у дел…
Тем временем в дверь милицейской столовой
Стажёр Николаев с разбегу влетел.
Стажёр Николаев был юн и бесстрашен,
Амбиций, наверно, хватило б на полк,
Но лишь разглядел он красавицу Глашу,
Как мигом забыл про карьеру и долг.
И снова - цветы, умоляющий шёпот,
Но Глаша теперь уж была начеку -
Подсказывал Глашеньке жизненный опыт,
Что надо бы в «Кадры» снести коньяку…
Начальник отдела, полковник в отставке,
Помочь сослуживице был только рад,
И вмиг предоставил ей нужные справки:
«Без вредных привычек, в/о, неженат».
А дальше судьба завертелась, играя, -
Букет, заявленье, покупка колец.
В назначенный срок лейтенант Николаев
Счастливую Глашу повёл под венец.
И скинулись дружно на вазу и пледик,
За день до получки карманы тряся,
Смирнов, Гиршензон и, конечно же, Эдик
С фамилией сложной, но точно на -сян.
2009
ID:
448626
Рубрика: Поезія,
дата надходження: 12.09.2013 12:41:30
© дата внесення змiн: 12.09.2013 12:41:30
автор: Оливия К.
Вкажіть причину вашої скарги
|
-сплошное удовольствие..
Думаю, праздники всегда в удовольствие! 
