«Вроде зебры жизнь, вроде зебры»
Бывают дни - не пишется совсем.
Дрожит перо в руке моей бессильно.
Пестрит в глазах от изобилья тем,
Но сердце безразлично и пассивно.
Бывают дни -я рвусь сквозь нити строк,
Хватаю рифмы цепкими руками,
Сую за пазуху, накапливаю впрок,
Скрепляя споро беглыми стихами.
Бывают дни -работаю, как вол.
Проталкиваю мысль сквозь слов заслоны.
Упорно, медленно закладываю тол
Под косность обывательской персоны.
А иногда - верчу жалом стиха
И поражаю виртуозно точно
Любую тему: слон то иль блоха,
К листу её пришпиливая прочно.
Но в день любой боюсь строкой солгать,
На словосочетанья разменявшись.
Чего-то важного боюсь недосказать,
Недопонять, в себе не разобравшись.
9.02.86г. МК
Мысли о ревности
Черная ревность слепа бессознательно
И изначально глупа.
В злобе пустой безысходной — мучительно
Непоправимо груба.
Ревность бессильна своей беспросветностью,
Неутолимостью мук,
Неутомимой глухой безответностью,
Жаждой бездонных разлук.
Ревность — усталость любви безотчетная,
Старость неразвитых чувств.
Смерть — истощение, гибель бессчетная
Мыслей, эмоций, искусств.
Ревность — пожар после землетрясения,
Груды развалин страстей.
Длительный шок, невозможность прозрения
Недолюбивших людей.
Ревность — вулкан, ранним утром проснувшийся,
Птичьи оркестры прервав.
В собственной гари полузадохнувшийся,
Солнце у мира украв.
Ревность - стихийное бедствие разума,
Грозный пустой катаклизм.
Бескомпромиссная черствая фабула.
Серый тупой кретинизм.
Ревность — убийство бесцельно жестокое
Лучшего в жизни души.
Все, что в тебе прорастает высокое
Ревностью жечь не спеши!
Ревность в безделии — как развлечение
И оправданье свое,
Сущности леностной разоблачение —
Так понимаю ее.
Ревность живет среди нас, как проклятие
Жизни и чувства любви.
Я уничтожил бы это понятие —
Чтоб не бурлило в крови!
Я заклинаю тебя, человечество,
Радостью первой весны:
Ревность забудь! Пусть свободы величество
Вечно живет без войны!!!
1.08.86 г.
Переполнение
(Жене)
Скудность собственных мыслей и чувств меня очень травмирует,
Но хоть что-нибудь все-таки я попытаюсь сказать:
Если б — как муравей — и имел чутко-длинные усики,
Ими я обязательно очень любил бы тебя щекотать!
Если б я, словно слон, был огромным и мягким, то хоботом
Я любил бы, подкравшись, вдруг дунуть на ушко тебе,
И потом удирать, заливаясь раскатистым хохотом
И выкрикивать имя твое на слоновьем своем языке!..
Если б я, как удав, был длиннющим и гибким, но ласковым,
Я тебя - от макушки до пят - всю сумел бы обнять.
Но, обвившись текучей спиралью вокруг твоей талии,
В губы мордой змеиной пришлось бы тебя целовать…
Даже если б я был ядовит, словно дикообразище,
И колюч, будто тысяча диких и страшных ежей,
То тогда б я, наверное, нежно и трепетно-страждуще
ЯЗЫКОМ прикоснулся бы к бархатной щечке твоей!
6.12.85 г.
Превращения
Из года в год становимся взрослее,
Полуобнявшись с юности годами
Уходит бесшабашность в веселье
Избороздив лицо морщин следами.
Любовь безумную — привычка усыпляет
А оптимизм сменят дальновидность
И жажду приключений вытесняет
Пустого безразличья благовидность.
С годами опыт в мудрость вырастает.
Стяжает ценности свой трудоспособность
И либидо в детишек превращает
Здоровую любовную потребность.
Невозмутимость — восхищенность сдержит,
Спокойствием волненье успокоит.
Поведу над страстями лень одержит,
И вечной памятью былое упокоит.
Устанет глаз восторга открываться:
Все невозможное становится возможным.
Однажды перестанем удивляться
И жизнь уйдет о почтеньем осторожным.
25.12.85 г.
Т.Е.Б.е
Гибкими спицами радостных воспоминаний
Вывяжу нежно из шерсти осенних дождей
Теплый платок для голодных бездомных скитаний
Чистой души и бездорожии пасмурных дней.
В замысловатый узор на просторе платочном
С грустью вплету выражение ласковых глаз,
Доброй улыбки лучи в ореоле цветочном,
Светлую радость невинных девичьих проказ.
Грацию пальцев в звучании фортепиано,
Музыку света и копоти стройных свечей,
Строки стихов, врачевавших душевные раны,
Слезы души в зазеркалии грустных очей.
Пусть на бескрайных просторах твоих одиночеств
Душу всегда согревает пушистая вязь,
Пусть не боится она торопливых пророчеств
И не коснется ее коснословная грязь!
Прощальный упрек
Ты исчезла, оставив меня
Среди боли моих одиночеств,
Среди острых сверкающих звезд,
Среди суетных пустоворочеств.
Сколько раз ты меняла меня
На безвкусную тщету оберток,
В кляксы горестного воронья
Одевая цветение веток.
Ты бросала меня сотни раз,
На разбитых дорогах скитаний
Без прощальных напутственных фраз,
Без надежд и бесплодных желаний.
Сколько раз предавала меня
Стоязыкой толпы растерзанью.
Тихо таяла, вдаль семеня,
Недоступная там осязанью.
Черным страхом изрыт горизонт,
В горьких язвах распах небосвода.
Спрячет ночь под расстрелянный зонт
Гиблый круг моего хоровода.
Сколько крика исторгнуто зря!
Сколько слов исковеркано в муках!
Кровоточит, рождаясь, заря,
Надрываясь в издерганных звуках.
И покину тебя навсегда —
Неспособную чувствовать душу.
Птицу скорби спугнув иногда
Тишину мертвых строчек нарушу.
И опять над тобою стою
В окровавленном рубище речи.
Сквозь прощальную горечь мою
Цедят свет поминальные свечи.
Мотылек огонька заслоню
На ладони ладонью от ветра
И пойду без дороги к огню
Отогрею души своей недра.
Может быть, у большого огня
Станут пеплом обиды невежды
И найдется в огне для меня
Уголек неугасшей надежды.
9.02.86 г.
***
Порой бывает очень трудно себе ответить откровенно
На риторический вопрос: «Чего ты хочешь в этой жизни?»
На первый взгляд и вообще вопрос не прост.
Но вот хотя бы попытаться желанья выразить словами,
Пожалуй, можно.
Я, во-первых, хочу пытаться остаться бодрым и здоровым
Вплоть до седых волос, хотя сейчас особого усердья
По укреплению здоровья в помине нет и быть не может:
Ведь хвори червь меня не гложет. Пока.
Затем – вы сами уж наверняка мое желанье разгадали –
Хочу любить! До обалденья. Почти до умопомраченья.
И чтоб взаимности волна накрыла с головой меня
И закружила, закружила…
Чтоб каждый день с любовью жить,
С любовью петь, с любовью пить –
Ведь в жизни нас она одна задерживает допоздна,
Дотягивая, слава Богу, иных к столетнему порогу.
Затем – как молодой творец – мечтаю страстно и беспечно
О полном самовыраженьи, хотя о том, что выражать,
Я не имею представленья.
Еще хочу быть нужным всем! Ну позарез необходимым.
Чтоб без меня, как без огня – ничто нигде бы не сварилось.
(Но в этом есть, известно всем, большая доля эгоизма.)
Еще хочу счастливым быть.Навек избавясь от корысти
Свободным, умным, добрым слыть –
Без всякой черной задней мысли.
Затем хочу иметь друзей – немногих, но до гроба верных.
Чтоб ни волшебник, ни злодей не разобщил друзей примерных.
Еще хочу я доверять всем людям – всем без исключений –
Не проверять, не примерять – идти по жизни без сомнений.
Ну а в конце чего хочу? Чего я в результате жажду?
Чтоб жизнь была мне по плечу и зло не приходило дважды.
Жить с ощущеньем полноты, гармонии существованья,
Законченности, чистоты и глубины самосознанья.
12.10.84 г.
***
Ударил мороз по листьям и глухо вздохнула земля.
Снежинки – замерзшие слезы – медленно небо роняет.
Раскрасневшееся от холода рзовощекое солнышко
Тщетно пытается утешить трескающуюся от стужи землю,
Закованную в наручники луж,
Укутанную в колючее одеяло развороченной каменной грязи.
И всегда бесконечно жаль взрытую морозом землю.
Но догадка крепнет каменно: для весеннего буйства жизни
Абсолютно необходимо время,
Проведенное за решеткой неподвижности.
Время подумать, как и куда расти дальше.
Время осознать свою сущность.
Время взрастить желанье буйного взрыва движенья.
Не бойся мороза, не бойся оков,
Используй и слабость, как силу.
Отсутствие точки опоры используй как твердую точку отсчета
Бурной и творческой жизни
И среди зарослей будней отыщи,
Расчисть и благоустрой
Источник мудрой энергии творчества.
Прильни к нему и стань сильнее обстоятельств.
ЖИВИ И ТВОРИ В ПОЛНУЮ СИЛУ!
12.11.84 г.
Песня разлуки
Под ногами звенит замерзающий снег —
Эхом скрип отзывается,
Рядом твой след по снегу ложится и вдруг
Тишиной обрывается…
Под огромной луной в поле жизни он вдруг
Безвозвратно теряется!..
И гримасой страданья утраченный смысл
Бытия искривляется.
Руку вдруг протяну и, как в вату, уткнусь
В пустоту одиночества.
Птицей вольной — о клетку, навек окунусь
В пустоту одиночества.
Закричу — унесется мой крик и без эха умрет
В пустоте одиночества.
Свет мелькнет — и погаснет в глазах темноты
В пустоте одиночества.
Я возьму на ладонь нервный сгусток тоски
В тишине ожидания
И устало склонюсь к стуку сердца в виски
В тишине ожидания.
Тяжело спотыкаясь сомненья бредут
В тишине ожидания.
Утешения мне никогда не найдут
В тишине ожидания.
Возвращайся ко мне, возвращайся скорей
Из туманного прошлого.
Я безумно устал без улыбки твоей
В пустоте — что хорошего?
Заклинаю тебя счастьем жизни моей:
Возвращайся, любимая!
Отведи одиночество тягостных дней
звонким смехом, мечта моя!
2.12.85г. МК
Полтора человека на трамвайной остановке
В его руках дрожишь ты,
Как пойманная птица.
Устало вянут руки,
Поникла голова
Запретнейшим приемом он
Он в жизнь твою стучится
Он - браконьер! Струятся
Как яд его слова.
В глаза ему не смотришь:
В них пустота зияет!
Бессильно отстранилась…
Но жадных рук кольцо…
О чувствах постно мямлит,
О том чего не знает!
Бессмысленные фразы,
Несвежее лицо…
Пустые обещанья
К твоим ногам он сложит,
Заученные фразы,
На косном языке…
Споткнешься - не поддержит,
Устанешь - не поможет.
Он так привык - спокойно,
Свободно, налегке.
Беги, лети скорее,
Спасайся в поднебесье!
Ударом крыльев сильных
Оковы расшиби!
Стремись к светилу правды,
Спеши на откровенье!
Лишь так найдешь ответный
Алмаз большой любви!
27.05.85г. МК
***
Расточительной ласки не жду я
от твоих плотно сомкнутых губ
И не тщусь твоего пониманья.
Так пришлось - не влюблён и не люб.
Так случилось .Погасли зарницы
И отпели весну соловьи.
Так зачем вспоминаю ресницы
И бездонные очи твои…
***
Горсть ворованных чистых алмазов
Не могу я в душе утаить.
Пробиваюсь то рифмой, то словом,
Расцветают желаньем творить.
И, как клумба в бутонах лиловых
Жгучих мыслей и радостных чувств
Утопаю в волнении новых
Разнотравий на ниве искусств
2.12.85г. МК
Песня ужаса
Если небо расколется глухо
И не станет ни зренья, ни слуха
На безмерные десять секунд —
с кем останусь тогда, кто пойдет сквозь года
Этой страшной тропою
Со мною.
Чем измерить родство близких душ?
Страхом, верностью, злобой чинуш
Или жаждой помочь человеку,
Или жаждой спасти свое брюхо
Если небо расколется глухо?
За кого испугаюсь тогда
И куда побегу я тогда,
Чтоб найти своего человека
Среди хаоса дней и бессонных ночей
Под ударами страшных и злых палачей,
Звездный купол взорвавших однажды.
Чтобы смерть не рождалась дважды
Я закрою собой
От напасти любой
Своего, своего человека!
Если небо расколется глухо,
В душном смраде горящего пуха
Мертвых птиц и визжащих котов
И на ветках печеных плодов
Среди ужаса мертвых садов,
Безотчетно надеясь на чудо,
Буду рыскать под носом у смерти
Звать без голоса в злой круговерти
Своего, своего человека.
Тень моя упадет на стекло,
Что вчера еще было песком,
А сегодня по пляжу стекло
И прозрачно застыло над высохшим дном.
Нет спокойных озерных зеркал.
Лишь сгоревших бобров желтоватый оскал,
Плодородного ила глубокая пыль…
Эта жуткая сказка — возможная быль,
Если небо расколется глухо…
16.12.84 г.
Превращения
«Минует все: и муки и блаженства…
минуй и эту жизнь. Она — ни что».
Из года в год становимся взрослей.
Полуобнявшись с юности годами
Уходит бесшабашность и веселье —
Вслед за беспечностью — нестройными рядами.
Любовь безумную — привычка усыпляет.
А оптимизм сменяет дальновидность
И жажду приключений вытесняет
Пустого безразличья благовидность.
С годами опыт в мудрость вырастает.
Стяжает ценности свои трудоспособность
И либидо в детишек превращает
Здоровую любовную способность.
Эмоции сединами искрятся
В когда-то пышной черной шевелюре.
Морщинами улыбки глаз ложатся —
Как молнии на бежевом велюре.
Невозмутимость восхищенность сдержит,
Спокойствием волненье успокоит.
Победу над страстями лень одержит
И вечной памятью былое упокоит.
Устанет глаз восторга открываться:
Все невозможное становится возможным.
Однажды перестанем удивляться
И жизнь уйдет с почтеньем осторожным.
25.12.85 г.
Восстание
Я стронулся с места, как камень на склоне,
Подмытый потоками ливневых вод.
Уверенно, нежно. На вдохе, на стоне
Подмяв под себя голубой небосвод.
И двинулся вниз в нарастающем шуме.
Всем кажется — в пропасть. Я верю, что ввысь
В безумном, бесстрашном падении штурме
Бездушных людей и их взглядов на жизнь.
Я падаю в грохоте, искрах и пыли,
Упрямо сметая паденьем своим
Зевак, что бездумные рты приоткрыли,
Глазея из кресел, как падаю к ним.
И, ринувшись вглубь заболоченной суши,
Крошу наугад бюрократов сторы,
Пытаясь вернуть к жизни мертвые души,
Застывшие крепче холодной смолы.
Хочу всколыхнуть онемевшие мысли,
Пустить заржавевшего сердца мотор,
Сорвать с мертвой точки, заставить осмыслить
Нетронутых чувств бесконечный простор.
Я стронулся с места без шанса вернуться
В уютную лунку на склоне горы.
Почти обреченный, успел ужаснуться
Размахом великих прозрений поры.
Я стронулся с места почти наудачу.
Совсем без поддержки от бога огня.
Но, думаю, будет немножечко легче,
Восставшим из праздности после меня!
28.02.86 г.
Последнее «Прости»
(ТЕБе)
Прости, прости: я был незрячим…
Я ненаполненой душою
Не в состояньи был осмыслить
И распознать в мякине будней
Твоей любви зерно святое…
Прости, прости — я был незрячим:
«Но лето осенью сменилось…
Ведь все проходит и минует…
И снова небо прояснилось…»
А ты стучалась в мою душу
Беспомощно и безнадежно…
И унесло теченье Леты
Твои бесплодные попытки.
Я вспоминаю, вспоминаю…
И так и эдaк примеряю
Любви твоей немое чудо
И до сих пор не понимаю…
Тебя…совсем не понимаю.
Все, что написано тобою,
Прекрасно, глубоко и чисто!
И с расстояния двух весен
Тебе я верю и внимаю.
Но все равно — не понимаю…
Не приближайся, ради бога!
Пусть это чудо сохранится.
Пусть греет сердце, будит мысли.
И подрасту еще немного.
Слова звучат… Словам не верю!
Но верю взгляду и поступкам.
Пусты глаза. Фальшь отношений
Рассудком я перепроверю —
И не поверю, не поверю!
Не приближайся, ради бога!
Пусть все же чудо сохранится!
Мной образ твой давно оправдан…
Люблю в тебе все то, что помню.
Пусть так и будет навсегда!...
14.02.84 г.
***
Сквозь завесу слепящего дыма тупой меркантильности
Пробиваюсь по жухлой осенней траве инфантильности
К яркой звездочке Старого Крыма, на праздник наивности,
Предвкушая оркестр голосов его сказочной живности.
Я с собой захвачу только маленький груз человечности
Да немного совсем, одну капельку солнечной вечности.
А в карман положу пол-куска золотой бесконечности
И огромную глыбу добра и житейской беспечности.
Я отправлюсь в дорогу сквозь призрачный дым сострадания
Не за пылью похвал, не за лавровым духом признания —
Тороплюсь за безудержной жаждой свободы скитания,
За пьянящим союзом времен, скоростей, расстояния.
Киев 1985 г.
***
Готовьте курортные платья,
Купальники, шляпки, очки!
На юг, бледнолицые браться!
Скучают в шкафу пиджаки…
Нас пляжная праздность закружит,
Накроет полуденный зной.
С водою прохладной подружит
Порывистый ветер морской!
Забудем на месяц невзгоды,
Оставим на время дела…
Пусть жаркими будут погоды,
Пусть тает песок, как смола!
Пусть кожа быстрей бронзовеет,
А тело вода закалит.
Пусть чуб, выгорая, светлеет
И счастье нам душу пьянит.
Мы дома оставим усталость.
На юге она не нужна!
Нам плечи расправить осталось,
Поглубже вздохнуть после сна.
Нальются и ноги и руки
Энергией жизненных сил.
И творчества сладкие муки
Зажгут поэтический пыл.
Киев-Ялта. Июль 1985 г.
Весенние переливы
Ранним утром воздух чист и мир спокоен
А в реке холодной небо отразилось
В раме берегов светло-зеленых.
Солнце поднялось над горизонтом,
Над землей, теперь еще стремится
К горизонту туч, лежащих плотно,
В них с трудом окошки протыкая.
Знаю точно — солнце выиграет схватку.
Свет всегда тьму побеждал в борьбе неравной.
Вот сейчас в спокойном небе наблюдаю
Роковую схватку дня и ночи.
На излучине реки сижу и вижу
Неуклонно ровный бег воды тяжелой.
В хлопьях пены, словно взмыленная лошадь,
К финишу, на юг река стремится,
Солнце тихо открывает тучи-веки,
Все светлей и чище взгляд его багровый.
День рождается — безоблачный и теплый —
Новый день труда и мыслей новых.
Ветерок проснулся — трепетный и нежный,
Подметает гладь воды, но нет тумана
Над еще холодною рекою.
Люди, просыпаясь, будят звуки,
Разрывая тишину рассвета
На мельчайшие куски секунд безмолвья,
И, насильственно вплетаясь в песню утра,
Нарушают грубо птичьи хоры.
А в короткие мгновенья передышки
Очень четко различимы компоненты
Утренней звучащей тишины;
Песнь лягушек — резкое вибрато,
Птичьи трели отовсюду в До-мажоре,
Всплеск плотвы, спасавшейся от щуки
И мычание коров за горизонтом.
Вот и все, что я успел увидеть
На рассвете у Десны весенней
5.05.1984 г.
Восьмой понедельник разлуки
Восьмой понедельник откроет печально
Пустые глазницы рассветных огней.
Устало погаснут в тоске изначальной
Бессонные очи ночных фонарей.
Восьмой понедельник разлуки поднимет
На красной ладони озябший рассвет.
И в пропасть восхода восток опрокинет,
В порез горизонта пролив алый свет.
Восьмой понедельник разлуки наполнит
Усталостью сердца сознание мне
И тянущей болью души вдруг напомнит:
Пора поклониться родной стороне!
Пора на поклон к твоим чистым сединам,
Родная земля, мой надежный причал.
Бессменный источник энергии, силы
Моих беспорядочно ярких начал.
Калитка — как мост на родительский остров!
Мне необходима твоя тишина.
Отцовские мысли спокойно и просто
Душевную жажду насытят сполна.
Дорожки в траве, две рябины у входа,
Орех у фасада, густой виноград,
Резное крыльцо, неизвестной породы
Неистовый пес, узнающий мой взгляд.
Пейзажи родные храню в своем сердце
В зеленом сафьяне Орельских лугов.
Во влажных глазах небосвод отразится
В восьмой понедельник разлуки с отцом.
Восьмой понедельник пройдет — будто канет
Во влажную вату густых облаков.
Багрянец заката зарницами грянет
Слезами дождей моих пасмурных снов.
30.12.1985 г.
Перебой вдохновения.
Верчусь на чувствах — вошь на гребешке,
Пытаюсь одолеть — и не выходит.
Бессилья — шила в холщевом мешке
Не утаишь при всем честном народе.
Пытаюсь ощутить — и не могу!
Чернильной струйкой в темноте душевной
Течет Печаль-река. На берегу
Сижу в заботе горькой, многодневной.
Слова вдруг разбежались от меня
И растащили образы и мысли.
Пытаюсь двигаться, по буквам семеня,
Не ощущая: вниз шагаю, ввысь ли…
Утратив смысл и творческую нить,
Слепым по ночи — ощупью — мотаюсь.
Как будто в самом деле переплыть
Безбрежность темноты густой пытаюсь.
Устал, иссяк. Нет почвы под пером…
Лопачу воздух слабыми руками,
Безвольно расслабляюсь над листом,
Шатаясь в рифму ватными ногами.
Сухой песок бесплодной тишины
Ладонью зачерпнув, сквозь пальцы сею.
А уши — пылью слов обожжены —
Горячему внимают пустовею.
Сезон дожей и чувств придет, когда
Из трещин ночи хлынут реки света.
Сиянием наполнят мир труда
И счастьем вспыхнет старая планета.
29.12.1985 г.
Воспоминания
Усталый взгляд завешу шторой век
И засмотрюсь на памяти просторы:
Равниной каменистой Человек
Шагает одинокой ночью в горы,
Заваленные в глыбами разлук,
Усыпанные золотом свиданий,
Иссеченные пропастями мук
И пиками благих переживаний.
Теряясь в дымке вечности, стоит
Величественный замок вдохновенья,
Разграбленный набегами обид,
Разрушенный отсутствием терпенья.
В былые годы он любовью жил,
Балами счастья, пышностью эмоций.
Цветами нежности очеловечен был,
Гармонией классических пропорций.
А нынче — черных мыслей воронье
Обсиживает гордые руины.
Чертополохом проросло вранье
И кровью плачут заросли калины.
22.12.1985 г.
Место жительство — Земля.
(Пабло Неруда.)
Я раскрыл драгоценную книгу из воспоминаний,
Из обрывков событий, страданий, печальных движений души
Из несбывшихся грез, из мучительно глупых свиданий,
Из богатства, которое я разменял на гроши…
Я листаю усталую память дрожащей рукою.
Грустный свет на страницах живет, как задумчивый взгляд
Разливаются строчки, как тихие реки весною
И на юг журавлиными стаями мысли летят.
Вновь открыл неспокойную книгу былых откровений —
Словно старую рану безжалостно разбередил.
Время капает кровью секунд и минут размышлений:
И любил — не любил, и как будто бы жил — и не жил…
Лихорадочно взглядом ищу наболевшие строфы
На ладонь пониманья их нервные сгустки возьму
И пойму лишь сейчас, лишь сейчас ужас той катастрофы,
И всю тяжесть вины здесь на скорбные плечи приму.
Потащу сквозь года твои чистые девичьи слезы…
Виноградной лозою печальные руки твои
Обовьют мою шею, не чуя нависшей угрозы…
Покаянье мое будут петь по ночам соловьи…
Как безумец в бескрайней пустыне моих одиночеств,
Вновь бреду наугад по росе в свету гордой звезды.
Тщетно руки тяну сквозь завесу запретных пророчеств
Без надежды вернуть, оживить отношений цветы.
Я болею безмолвным проклятьем твоих возвращений.
Горький привкус имеет твой призрак и в снах и в стихах.
А надежда — живет средь тумана души превращений
И любовь запоздалая светится в грустных глазах.
Я устану бродить по пустым лабиринтам скитаний,
Опущусь на колени на гулком пороге любви
И заплачу тихонько, горючей слезой осознаний
Окропив всепрощенья усталые плечи твои.
Я боюсь отыскать неизменной твою беззаветность,
Безоглядную радость и счастье великой любви.
Я боюсь оживить твою боль и свою безответность…
Я не вправе тревожить высокие чувства твои!
Я пришел к тебе поздно. Ручьи уж давно отзвенели.
И в любовь и бездумно на целую жизнь опоздал.
Почему же мне чудится запах весенней капели,
Почему же тянусь к тебе в трепете новых начал?
21.02.1986 г.
Лгунам сознательным и подсознательным
Я по жизни бегу, я пытаюсь успеть
Раскусить и понять, лично все рассмотреть,
Дотянуться, достать — что лежит высоко.
Отыскать и отрыть там, где всем — глубоко.
Я не горд и не зол. И совсем не устал
Биться в стенку башкой среди лживых зеркал.
Мир вокруг искажен их игривым враньем.
Но упрямо стучусь окровавленным лбом.
Я смешон потому, что живу не как все?
Что пытаюсь найти корень зла на земле?
Что пытаюсь найти справедливости тень
И на поиски трачу весь творческий день?
Да, наверно смешон в ваших хитрых глазах!
Да, конечно лишен красок жизни впотьмах.
И уверенность гаснет в своей правоте:
Ведь — опять не как все — и распят на кресте.
Я распят на бездумии ваших голов.
Я распят безразличием ваших умов,
Прогвожден бессердечностью мыслей и слов.
Пригвожден беспринципностью жизни основ.
Я не горд и не зол. Но я вижу насквозь
Ваш тупой эгоимз, меркантильность и злость.
Не подам вам руки. Даже не оглянусь.
Но скажу все в глаза: правды я не боюсь.
Правда — совесть моя — мною руководит.
Правка — сила моя — меня с жизнью роднит.
Правда держит меня на поверхности зла!
Правда в душу мою до корней проросла.
Я за правду не раз еще лоб расшибу,
Но ее не отдам на расправу в гурьбу!
С правдой неразделим — жизнь отдам за нее,
Чтобы реже плодилось на свете вранье!
10.07.1985 г.
Безысходность сердца
Разрыв сердца — мгновенная смерть.
Черта, за которой кончается твердь,
И начинается томительно длинный полет
В край теней, где никто по-людски не живет.
Разрыв сердца — разлука с любимой,
Так недолго прожившей счастливо.
А начинается пустая промозглая жизнь,
Совсем непохожая на нормальную жизнь.
Разрыв сердца — искалеченные руки
Скрипача, извлекающего пальцами звуки.
А начинается надрывных поиск себя
Там, где однажды себя потерял…
Разрыв сердца — смерть родного отца,
Для которого ребенком ты был до конца.
А начинается щемящее сознание того,
Что ты тоже — отец для сына своего.
Разрыв сердца — понимание неспособности
Сопереживать и замечать важные подробности
Жизни друзей или даже родных людей.
И начинается предчувствие смерти своей.
28.11.1985 г.
Попытки
Я из безумной темноты
пытаюсь вытащить на свет
То чьи-то зыбкие черты,
то чувства, слов к которым нет.
Я — как непонятый артист,
срывающий улыбку с губ,
Иду в толпе под громкий свист,
спешу сквозь грохот медных труб.
Я слабым трепетом ресниц
взрываю темень ваших душ
И валятся передо мною ниц
пороки в зазеркалье луж.
Я стадо мыслей загоню
на тучные луга страстей
И в полдень солнце заслоню
тяжелой тучей новостей.
Под влажной темнотой небес
найду родник девичьих грез
И зачерпну в ладони глаз
немного горькой влаги слез.
Слезами мысли напою
и опущусь на сено сна,
А сливки рифм в кувшин солью
и маслом солнечным весна
На теплом черноземе фраз
зажжет огонь привычных слов
И кистью золотой не раз
напишет цветники стихов.
13.12.1985 г.
Осознание
Какое это счастье: сесть с листом
У пишущей машинки «Ремингтон»
И тихо ткать ковер из тонких слов
То вспоминая страсти детских снов,
То в будущее мыслью уносясь,
То настоящее вплетая в строчек вязь.
То отражая мир как в зеркале — в себе,
То искривляя, исправляя все в судьбе.
И с головокружением борясь,
Порою самого себя стыдясь,
Отыскивать и извлекать на свет
Чему в душе еще названья нет.
Все ЭТО на коленях разложив,
Пытаться осознать: чем нынче жив.
Мозгуя и за совесть и за страх
Стараться чудо воплотить в словах.
И вылепить из мягкой глины слов
Мою невыразимую любовь.
Безмолвную, незрячую пока,
Немую и бездушную слегка,
Недвижную и теплую чуть-чуть,
Но все-таки живую! Завернуть
Пульсирующий сгусток снов и слов —
Мою невыразимую любовь —
В пеленку нежных рук и теплых губ,
Вдруг осознав смысл слова «однолюб».
Ей отдавать без счета день за днем,
Играть — то ли с цветком, то ли с огнем,
Питая жизнь любви теплом души
И посвящать ей неумелые вирши!
Растить и вырастать за нею вслед,
Оберегать от холода и бед.
Цвести ее цветами светлых грез,
Встречать рассвет любви росою роз.
И плодоносить мыслями о ней,
Сияньем радости в любви прожитых дней,
Неисчерпаемостью добрых дел ума,
Неистощимых, как ЛЮБОВЬ сама!
14.12.1985 г.
Пейзаж в окне
За телевышку зацепившись брюхом,
Над городом повисла туча снега
И засыпает нежным белым пухом
Дорогу, где Зима в пустой телеге
Прогромыхает по земле морозом,
Разбрасывая камни мерзлой грязи,
Вздымая, будто пепел мертвых листьев,
Лохмотья воронья в туманной бязи.
И горизонт сегодня занавешен
Беззвучной мягкой тюлю снегопада,
Величественный занавес повешен
На свитер тучи шерстяным канатом.
И вес его уже уравновешен
Прогибом веток мерзнущего сада.
22.12.1986 г.
Портрет
У всех снежинок, падающих с неба,
Я попрошу изящество и грацию.
Ажурность формы, на тепло ладоней
Бесстрашно однозначную реакцию.
У листика, трепещущего нежно,
Возьму структуру и динамику ладошек
Я прикоснусь губами осторожно
К улыбке десяти чеширских кошек.
У ковыля, волнующего ветер,
У облака, клубящегося в сини,
У грустной тишины озерных ветел
Спрошу, чтоб твою нежность объяснили.
У воробья, дерущегося рьяно,
Узнаю тайну твоего задора.
Подвижности займу у обезьяны.
Наполненности действий — у актера.
Все это гармонично положу я
На трепет кожи твоего таланта,
Портрет готов. В груди его ношу я,
Как держащего небеса души Атланта.
23.12.1985 г.
Ностальгия
Как тебе описать, родная
Всю любовь, что к тебе питаю…
Как в словах передать - не знаю
Ностальгию по отчему краю.
Сторона ты моя святая!
Нет тебе ни конца ни края!
Я вдали от тебя понимаю:
Мне не надо иного рая.
Я к твоим родникам припадаю,
Пряный воздух лесной вдыхаю —
Полной грудью его глотаю
И разлукой с тобой вздыхаю.
Я твоим голосам внимаю,
На твои слова песни слагаю,
Так всегда от тебя уезжаю —
Словно связь на всю жизнь теряю.
Уезжаю. Опять уезжаю…
Вдалеке по тебе скучаю.
Часто-часто, моя родная
Со светлой грустью тебя вспоминаю!
Вспоминаю — и вновь скучаю.
Исскучавшись — вдруг все бросаю
И на крыльях тоски и печали
Издалека к тебе прилетаю!
2.02.1986 г.
Исход разлуки
Уже почти в забытьи
Я нес — и не мог донести
Усталого сердца ком
И мыслей растрепанный том
К тебе, родительский дом
Я нес свой душевный лом.
И падал в ладони твои,
Считая секунды и дни.
Я грелся в твоих руках
Забыв обо всех делах
Терялся в секунд веках,
В душистых твоих садах.
Рассыпался на звезд серебро,
Забирался, как месяц в ведро,
В сердцевину твоих красот,
В поднебесье твоих высот,
В необъятье родных широт,
В глубину первородных вод.
Утолил тобой жажду свою:
Родниковую кровь твою
Гулко пил, окунув лицо,
И в коралловых губ кольцо
Попадалось луны яйцо,
Когда пил, окунув лицо.
Наполнялся безудержьем сил
И тебя на руках носил.
Эликсиром стихов поил,
Чтобы ты бесконечно жил
И питал поэтический пыл
Изо всех родниковых сил.
3.02.1986 г.
Усталость
Мне даже сейчас не верится,
Что к лучшему все изменится,
Что все еще образуется,
Утихнет, нормализуется.
Мне просто уже не верится,
Что ночь утром солнечным сменится,
И вспыхнут алмазы в росах,
Как слезы в душистых косах.
И время займется ранами —
Живыми еще и старыми, —
Минутами их рубцуя,
Забвением боль врачуя…
И сердце отпустит медленно
И высохнут слезы временно.
А горечь моей потери
Не раз постучится в двери.
И память опять захлебнется
В бездонной тоски колодце.
И новая ночь воцарится
Кошмаром в пустых глазницах.
Багрянцем закат могучий
Окрасит седые кручи.
Усталостью день измучив,
Провалится солнце в тучи.
Усталые сутки канут
И в памяти точкою станут,
Исчезнут и испарятся,
Иль звездами вдруг заискрятся.
22.02.1986 г.
Ощущения
Замираю на чистым листом,
Растворяюсь в тумане весеннем.
Расцветаю жасмина кустом,
Истекая душистым свеченьем.
Я парю на безмолвьем листа,
В белизну бесконечности канув.
Атмосфера и совесть чиста!
Вновь живу, из сомнений воспрянув.
Тишина, в чистоте растворяясь,
Исцеляет душевные раны.
Умирают пороки, воззрясь
В беспредельность беззвучной саванны.
Белоснежная даль не пуста,
Но наполнена ярким свеченьем,
Ожиданием кисти, холста
И таланта души предвкушеньем!
Из тумана далеких миров
Подойдет он, робея, к порогу,
Снегопадом певучих стихов
Заметая разлуки дорогу.
Белоснежная гладь расцветет,
Заискрится в лучах ощущений.
Разноцветием рифм прорастет,
Бриллиантами фраз откровений.
Я воткну в непорочность листа
Черной точкой пера свою душу,
Семя страсти посею. Холста
Чистоту и невинность нарушу
И взорвусь неподдельностью слов,
Извергая их лаву наружу,
Разметав рамки правил-оков,
Испарив беззаботности лужу.
Языками огня облизав
Воспаленные страстные губы,
Вдруг вздохну, ничего не сказав.
Только скрипнут бессилия зубы.
Я схвачу головешку костра
Непогасшей печали и страсти.
Замахнусь, закричу и ветра
Унесут искры бед и несчастий.
Непослушные мысли мои
Растекутся пожаром по свету,
Будут петь их весной соловьи,
Пробуждая любовью планету
24.02.1986 г.
Pablo Neruda
Ты отказала мне во всем, и все же
Я и такой свою любовь приемлю.
Хотя бы потому, что смотрим оба
Мы в это небо и на эту землю.
Я чую, как сплетеньем вен и нервов,
Укрытых под мерцаньем лунной кожи,
Ты содрогаешься в объятьях ветра,
Который и меня объемлет дрожью.
Ты отказала мне во всем, и все же
Ты — зрение мое и осязанье.
Как счастлив я, что вижу это поле,
Которое ласкала ты глазами.
Не разлучит меня с тобой разлука:
Зажавши уши и глаза зажмурив,
Я в птичьей стае распознаю птицу,
Которую ты видела в лазури.
И все же ты во всем мне отказала,
И от тебя не жду я благостыни.
И твой ручей серебряного смеха
Погасит жажду не моей пустыни.
Мое вино отвергнуто тобою,
Но по душе мне, милая, твой милый.
Моя любовь да обернется медом
Тому, любовь, кого ты полюбила.
Но эта ночь…Одна звезда над нами…
Я знаю: я к ней намертво привязан.
Во всем ты отказала мне, и все же
Я всем тебе, любимая, обязан.
Осенняя бабочка (Пабло Неруда)
На солнце бабочка кружится,
Вся загораясь временами.
К листу, слетает, застывая,
Частица пламени живая —
И лист колышет это пламя.
Мне говорили: «Ты не болен.
Все это бред. Тебе приснилось».
Я тоже что-то говорил им.
И лето жатвою сменилось.
Печальных рук сухие кисти
На горизонт роняет Осень.
И сердце сбрасывает листья.
Мне говорили: «Ты не болен.
Все это бред. Тебе приснилось».
И время хлеба миновало.
И снова небо прояснилось.
Все на земле, друзья, проходит.
Все покидает и минует.
И та рука, что нас водила,
Нас покидает и минует
И те цветы, что мы срываем.
И губы той, что нас целует.
Вода, и тень, и звон стакана.
Все покидает и минует.
И время хлеба миновало.
Сегодня небо прояснилось.
И ты не болен. Это бредни.
Взлетает бабочка и чертит
Круг огнецветный
И последний...
Любовь (Пабло Неруда)
Какой секрет в тебе?
Какая тайна в нас?
И что такое с нами происходит?
Любовь, как будто толстая веревка,
Связала нас и врезалась в тела,
И, если мы хотим спастись от ран, расстаться,
Она завязывает новый узел
И осуждает нас на то, чтоб вместе
Истечь по капле кровью и сгореть.
Какой секрет в тебе? Гляжу я на тебя
И ничего не вижу, лишь два глаза,
Как у других, еще я вижу рот,
Который мог так просто затеряться
Средь множества других, стократ прекрасней,
Которые я в жизни целовал;
И ничего не вижу, кроме тела,
Подобного другим телам, скользившим
Вдоль моего взволнованного тела
И в памяти следа не оставлявшим.
Какая ты пустая шла по свету,
Кувшин из глины, желтый, как пшеница,
Без сущности, без воздуха, без звука!
Напрасно я искал в тебе пространства
Для рук моих, что роют неустанно
Земные бесконечные глубины:
Нет ничего под этой тонкой кожей,
Нет ничего за этими глазами.
Под грудью, чуть приподнятой, чуть зримо
Хрустальная гармония струится,
Наверно, и сама не понимая
Куда она бежит, о чем поет?
Так что же, что же, что же, почему же,
Любовь моя?
Преддверие весны
Солнце нежными лучами
Рыхлый снег отогревает,
На вспотевших лбах пригорков
Зиму властно оттесняет.
Пробиваются несмело
В мир, пока еще морозный,
Лучики ростков зеленых —
Верный признак весны поздней.
С каждый днем нас раньше будит
Птичьи трели в парках серых
Жажду жизни не остудит
Утренний мороз несмелый.
Просыпаются деревья
После долгой спячки зимней,
Расправляют ветки-руки,
Гонят в крону соки жизни.
С каждым днем все ярче солнце,
Выше небо, ночь короче.
Дышит Март в мое оконце
Запахом набухших почек.
Влажный дух земли и мира,
Оживленного весною,
Воспевает моя лира,
Утомленная зимою!
ДОРОГОМУ ПАПЕ — 51 год
С маленьким хвостиком полвека —
Все-таки мало для человека:
Кажется, будто почти и не жил,
Как молодой — полон планов и сил.
С маленьким хвостиком полвека —
Это полжизни у человека.
Мудрость блестит сединой на висках,
Правда святая — в усталых глазах.
С маленьким хвостиком полвека.
Взрослые дети у Человека.
Яблоки яблони трудолюбивой
Род твой умножили жизнью счастливой.
С маленьким хвостиком полвека —
Сад расцветает вокруг Человека
Надя и Саша — Аленка и Вовка,
Галя и Миша — пока без обновки.
С маленьким хвостиком полвека?!
Сколько же радости у Человека!
Пусть она ширится, пусть умножается,
Пусть Человек каждый день улыбается.
Руки трудились все эти полвека.
Будет ли отдых у Человека?
Светлая старость и правнуки — будут!
Ветви корней никогда не забудут.
Ты — мои корни, мой добрый отец.
Я — результата твоей жизни. Венец.
Мысли твои — в моих мыслях живут.
Зерна добра в моем сердце растут.
Ты для меня — самый главный судья.
Я без тебя — совершенно не я.
Каждый свой шаг я сверяю с тобой.
Будь же еще хоть полвека со мной
С МАЛЕНЬКИМ ХВОСТИКОМ ПОЛВЕКА —
ВСЕ-ТАКИ МАЛО ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА!!!
15.06.1985
МОЕЙ МИЛОЙ МУЗЕ
Ты — загадка, которую мне не дано разгадать.
Ты — наследница тайны, которую мне не узнать.
Вкус пьянящий твой я никогда не смогу пригубить,
Жажду ласки своей неизвестной мне не утолить.
Ты пройдешь, как безудержный ливень порою ночной —
Прошумишь вдалеке, обойдешь мою сушь стороной.
Донесется лишь влажный твой запах сквозь шелест листвы
И с небес мне тепло улыбнутся глаза синевы.
Ты пройдешь или же затаишься, как острая боль.
Растворишься во мне, как в воде растворяется соль
И пребудешь во мне до конца моих солнечных дней,
Но царапины сердца щемить будут в сто крат сильней.
Ты меня подтолкнешь к осознанию счастья любви
И моими устами звучать будут песни твои,
Ты наполнишь меня светлым трепетом чувств золотых
И научишь владеть чистым звоном метафор своих.
Я тебе глубоко благодарен за то, что ты есть,
Что пришла в мою жизнь и осталась, как добрая весть.
Что проникла в меня, в мою душу до дна глубины,
Что тобою сейчас мои мысли и чувства полны.
Я, однако, тебя ото всех утаю, утаю.
И поглубже запрячу в бездонную темень мою.
Любоваться тобой буду только при свете луны,
Чтоб никто не сумел подсмотреть мои дивные сны.
И немного, наверно, пройдет полнолунных ночей:
Ты во мне запылаешь, как тысяча ярких свечей.
Ночь разгонишь в душе и тоску мою испепелишь
И чудесными рифмами страсть мою вознаградишь.
ДРУГУ
(Чубичу Ю.Н.)
Ты есть — и больше ничего не нужно мне!
Ты есть — и я в седле. И на коне.
Ты есть — и появился смысл писать:
В своих стихах твой почерк различать.
Ты есть — короче ночь и день длинней!
Ты есть — и я с тобой в сто раз сильней.
Ты есть — и жизнь моя тобой полней
На твой объем раздумий и страстей.
Ты есть — я вдвое выше на ногах
Ты есть — две ширины в моих плечах.
С тобою вдвое шире мой очаг,
Сильней в два раза жар в моих речах!
Ты есть — весь мир удвоился в глазах,
С тобой два солнца засияли в небесах.
Ты есть — и жизнь удвоилась моя:
Твоей энергией себя питаю я!
Ты есть — два сердца соразмерено стучат,
Ты есть — два голоса в двенадцать струн звучат.
И пара Глаз Стеклянных смотрят в мир
И в двух прицелах заметался «Светлый тир».
Ты есть! Спасибо, друг, что ты — мой друг!
Ты есть — и интересно все вокруг.
Ты есть, ты был, ты долго должен быть!
Вдвоем мы сможем Лету переплыть.
12.12.1985 г.
Необратимость
Остаемся одни после дальних дорог.
Должниками судьбы — после гулких тревог.
Возвращаемся мы на родимый порог.
Путь — в крестах на могилах у тех, кто не смог…
Мы на карте войны оставляем друзей,
Размечая крестами просторы полей,
По которым бежали, а чаще — брели
По колено в тяжелой дорожной пыли.
Мы в долгу у друзей, потому что дошли.
И пути не искали, но все же нашли…
Мы в долгу у земли, что спасала не раз
От осколков слепых наше знамя и нас
Мы остались одни после дальних дорог.
Должниками судьбы — после гулких тревог.
Возвратились не все на родимый порог:
Путь в крестах на могилах у тех, кто не смог…
9.07.1985 г.
Письма из прошлого
Эти письма — сгусток боли,
Страсти, жажды безнадежной,
Крика, стука в дверь печали
И надежды осторожной
Эти письма — стон страданья,
Взрыв и скрежет двух металлов.
Водопад негодованья
У слиянья двух каналов.
Эти письма вязью строчек
Жгут глаза. Накалом мысли
Очередь последних строчек
В грудь навылет…
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ЛЮБОВЬ
(ТЕБе)
Ты не уходишь из души.
Ты в поле жизни — незабудка.
Не умираешь, не живешь…
Затменье моего рассудка.
Смотрю на раны глаз твоих
Сквозь пепел старых фотографий
И ясно слышу фразы злых,
Бескомпромиссных эпитафий.
Ты — как простреленная кисть:
Болишь в любом из положений.
С тобой — калека на всю жизнь,
И без тебя — года мучений!
О лете память сбросит клен
И сотни писем свалит в кучу…
Уходит жизнь, прошел сезон
И солнце провалилось в тучу.
Червонцы мертвых листьев клен
Зиме уплатит. Лишь бы выжить…
До веток обнажится он,
Чтоб смертью кроны жизнь продолжить.
А я храню твою листву —
Багряный листопад сомненья
И летней памятью живу
В морозной белизне забвенья!..
25.11.1085 г.
19 Октября - День Памяти
Наполню строки — как бокалы — болью,
Настоянной на памяти нетленной,
Из ран разлуки, рвущейся на волю,
Слабеющей в движеньи постепенно.
Сожму в руке букет прощальных строчек
И протяну, закрыв глаза и уши…
И капает тоска последних точек
На наши нерасставшиеся души.
Усталый день, к закату наклонившись,
Зажжет звезду вечернюю над нами…
К тебе иду — как будто провинившись —
Чужими отзываясь голосами.
Прошло — забудь. И время торопливо
Кладет на жизни холст мазки событий,
Смыкает шторы будней незлобиво
На голубыми горизонтами открытий.
Прошло — забудь. Секунд песчинки льются,
Кирпичиками дней стену возводит:
Все глубже наши души расстаются.
И не находят выход. Не находят.
Прошло — я помню! Аромат движений…
(Усталый вздох — как бабочка — трепещет)
И ночь без сна, и утро без сомнений…
А новый день в окно лучами плещет.
Прошло — хочу! Давно костры остыли
И пеплом занесло стоянку сердца.
Мы были рядом, долго вместе жили…
Но не открылась золотая дверца.
Прошло — устал. От горестной разлуки.
Но нет пути к оазису в пустыне…
Не отогрею зябнущие руки…
Не поднимусь на небеса отныне…
Зову! Откликнись! Помани рукою.
Притронься к сердцу пламенной ладошкой.
Из прошлого вернись и будь со мною.
Как солнце — загляни в мое окошко!.
19.10.1985 г.
ПРИЗНАНИЕ
Стихи с трудом рождаются во мне,
Ворочаются где-то в подсознаньи.
Незримыми завалами камней
Мешает дефицит образованья.
Я не учился рифмы собирать,
Нанизывая их на нити строчек.
Ведь главное — не дать словам солгать
Или прерваться очередью точек.
Пишу — как думаю. Несмело иногда,
А иногда, увлекшись, слишком смело.
Но не скрываю правды никогда,
Хотя пишу и мыслю неумело.
Не гнусь перед влиятельным глупцом,
Не высекаю громы над несчастным.
И не боюсь сойтись к лицу лицом
С любым неисправимым и ужасным.
Я свято верю в торжество добра
Над злобными ошибками невежды.
Добро — отнюдь не в умерщвленьи зла,
Но в пробуждении на лучший день надежды.
Ведь зло не родилось из ничего.
У зла родители — корысть и лень.
И нужно —
Чтобы душа прозрела у него —
Корысть и лень переиначить дружно.
И человек трудом своим себя
Добрее сделает, и лучше, и умнее,
Энергию души не тратя зря
На поиски лазеек и безделье.
23.12.1985 г.
Любимой
Мне кажется — я знал тебя всегда.
И узнавал — то в шуме водопада,
То в запахе сирени у пруда,
То в трепете листвы ночного сада.
Я знал тебя всегда и ждал давно
Из листопада, из росы рассветной.
Из облака, из снега — все равно…
А, может, из травинки неприметной.
И ты пришла. И нежностью своей
Наполнила мой мир и мою душу.
И жизнь моя среди обычных дней
Богаче стала, чище, выше, лучше.
Мне кажется — ты мне нужна давно.
Как индикатор искренности сердца.
Ведь без тебя стихов моих вино
Состарится до безразличья сердца.
23.12.1985 г.
Предрассветный снегопад
Снегопад, снегопад — белый дождь кружевной —
Словно школьниц, деревья нарядит
В белоснежные фартуки с черной каймой
И за парты по парку рассадит.
Как учитель, пройдусь строгой поступью я
В новогодней тиши снегопада.
Капли черного, вмерзшего в снег воронья —
Как плоды из чернильного сада.
Задержусь у поникшей под снегом вербы,
Погрущу вместе с нею мгновенье,
Подивившись превратностям белой судьбы,
Превратившей вербу в привиденье.
Отряхну мягкий снег с теплой кожи ее —
Распрямятся продрогшие ветки
И взорвется, беснуясь, крича, воронье,
Закружится по парку, как в клетке.
Заслоню тишину от безумных крестов,
Распластавшихся в низком полете.
Разобью неподвижность февральских оков,
Побегу к тебе птицей не взлете.
Я по снегу спешу в твое утро без сна,
Пусть мой след снегопад засыпает.
Вслед за мною прийдет в это утро весна
И безмолвие снега растает.
Обниму, подхвачу, закружу в синеве,
Что сочится сквозь дым снегопада.
По сугробам пойдем — как в высокой траве —
Ведь сугробы двоим — не преграда.
На ладони твоей тают искорки льда,
Собираются каплями света
И лучами струится на землю вода,
Освещая рассветом планету.
24.02.1986 г.
Хандра
Случилось то, чего боялся,
Чего хотел и опасался,
Чего упорно добивался
И с чем в конце концов остался!
В порядке быт и все здоровы,
Полно забот и развлечений.
Но нет восторженности новым
И нет давно былых влечений.
Устал. Притих. Остановился…
Довольствуюсь абсурдно малым.
И внешне сильно изменился:
Кажусь больным или усталым.
Я сам не свой!?! Я умираю!..
Мне даже шевелиться больно…
Глаза сухие вытираю:
Довольно плакаться, довольно!
Но как вернуть былые страсти?
А стоит возвращать? Не знаю…
Я в чьей-то неподвижной власти.
Как жив еще — не понимаю…
Я ничего не понимаю!..
А, может быть, вот так и нужно?
А, может, все закономерно?
Коль мыслей нет — рассудку душно.
Страдаю — значит жил неверно.
Мне — поделом? За лень и слабость?!
За тогу слов и нитку дела?!!
На четверть века ближе старость,
А все еще живу несмело.
А все еще неточно знаю:
Зачем пришел на эту землю…
Пустые строчки собираю,
Свое бессилие приемлю…
Терплю, оправдываю чинно
Бездействие души и тела.
А в результате — постепенно
Хандра душою овадела.
Укутала безлунной шалью,
Остановила ночи время.
Глаза накрыла мне вуалью
И заронила злобы семя.
Ну, это слишком!
Сколько можно!
Я стал хандре сопротивляться:
Смотреть на небо осторожно
И ртом безгласым улыбаться!
Цветок сорвал почти с опаской
И за ухо воткнул несмело…
Зарделись щеки жизни краской.
Запел вдруг песню неумело.
Шагнул по лугу торопливо
И побежал навстречу утру,
То спотыкаясь некрасиво,
То падая в росинок пудру.
И вдруг взлетел на крыльях счастья,
Игриво перекувыркнулся,
Поднялся выше туч ненастья,
Ликуя, крикнул, встрепенулся
И… неожиданно проснулся.
Колодец (Пабло Неруда)
Бывает, ты оступишься и канешь
В провал молчанья,
В глубокий омут гордости и гнева,
Откуда не легко тебе вернуться
И вынести обломки и клочки
Того, что ты нашла
В глубинах своего существованья.
Любимая моя, что ты находишь
В твоем колодце, ото всех закрытом?
Морские травы, камни и трясины?
Что видишь ты незрячими глазами,
Злопамятная, раненная в сердце?
Ты не найдешь, душа моя, в той бездне
Того, что для тебя храню я на высотах:
Росистую жасминовую ветку,
Мой поцелуй, который глубже бездны.
Не опасайся, не беги меня,
В пучинах гнева не скрывайся снова.
Мои слова, что ранили тебя,
Стряхни скорей в раскрытое окошко,
Пускай они летят, куда хотят.
Они вернуться, чтоб меня ударить,
Назад, помимо моего желанья,
Заряжены суровою минутой,
И то мгновенье станет безоружным
В моей груди.
Лучисто улыбнись,
Когда мой рот тебе наносит рану.
Нет, я не сладкогласый пастушок
Из старой, доброй и волшебной сказки,
И лесоруб, хороший человек,
И я делю с тобой всю эту землю, ветер,
Покрытые шипами склоны гор.
Люби меня, люби меня с улыбкой
И помогай мне становиться лучше.
Не трать напрасно сил и мной себя не рань,
Не рань меня собой, себя во мне ты ранишь.
Другу
Кричи, вопи, я весь — вниманье!
Голкипером хватаю фразы.
Они впиваются в сознанье —
Как гвозди в душу — до отказа.
Я слышу! — боже, дай мне силы! —
Ору от боли пониманья…
В мозгу искрит, скрежещут пилы,
Вгрызаясь в скорлупу признанья.
Я весь трещу от напряженья:
Рождаю истину из сердца.
Отодвигаю страшный камень…
За ним — в ЛЮБОВЬ святая дверца.
И жилы рву, и сухожилья,
Но предрассудки поддаются!
В базальт их темного бессилья
Зубила мудрости вопьются.
Тесню, сопя, кровяня плечи,
Башкой упрямой упираюсь.
Но чую: плечи стали крепче:
Справляюсь, господи, справляюсь!
Валю базальтовую глыбу
Куда-то вниз, во тьму сырую…
И дверь открыта! Но на дыбу
Взойти я потным не рискую.
Душа войдет в любовь нагою,
Омытою слезами страсти
И светлой радости росою
От склизкой злобы безучастья.
Душа — струна самосознанья.
Чем глубже ум — тем краше звуки.
Звени, душа, твори сказанья,
Огонь любви набравши в руки.
Не бойся крика, не стесняйся —
Рождайся и кристаллизуйся.
Сквозь боль из крови поднимайся!
Из снов материализуйся!
Кричи, вопи — я все приемлю.
Пойму, переварю, дострою.
Основ твоих не поколеблю —
Собой тебя от бед прикрою!
Мой друг, мой брат, моя надежда,
Моя опора и награда!
Пусть я — слепой, немой невежда:
Ты — слуха моего услада.
Но осторожным будь, бесценный:
Пути к любви полны капканов.
Огульных бойся откровений!
В стране любви полно баранов.
Влюбляйся не в лицо иль тело,
А прямиком — в святую душу!
Где есть душа — там можно смело
Всего себя плеснуть наружу.
Ты зрячий — мы вокруг слепые.
Смотри душой, а не глазами.
Ищи не искры озорные —
Руду с алмазными слезами.
Ведь искры — пыль через мгновенье —
Будь абразив то или кремень
Руда же требует терпенья
И сил душевных ЭКСТРА-степень!
Но искры путь — в отвал наждачный.
Труд над алмазною рудою
Воздастся теплой и прозрачной
ВСЕПОНИМАЮЩЕЙ ДУШОЮ!!!
29.05.1985 г.
***
Ты мою душу рвешь на части
Проникновенными стихами,
Воспоминанием щемящим!
Давным-давно в твоей я власти.
Да, было, было, было, помню!
А так хочу забыть навеки…
Чтоб не кровянила сознанье
Невозвратимость Человека.
Вокруг меня улыбки, лица.
Я днем сегодняшним доволен.
Но как щемит, когда не спится
И прошлое забыть не волен.
Да, было, знаю. Боль страданья
Искомкает гримасой рожу…
Любил?.. Люблю! Как наказанье
Мне памяти ярмо, похоже.
Казнюсь былым…Смешно, не правда ль?
Ошибки прошлые считаю.
Стремился ввысь,.. но низко падал…
Ничем грехи не оправдаю.
Мне б удочку, да к тихой речке.
А, может, в склеп замуроваться,..
Молиться одинокой свечке…
И с прошлым больше не считаться.
Недолюбил, хоть время было.
Недописал — иссяк бесславно.
Не дорожил: что было — сплыло…
Не завершил… Теперь подавно.
А ты моложе и сильнее!
Иди вперед, врагов не бойся!
Будь тверже, глубже и полнее.
«Смысл бытия — кричи — откройся!»
***
Иду к тебе, объятья распластав.
Спешу сквозь грохот, лязг и топот.
И успокоюсь, лишь тебя обняв
И подавив в душе неясный ропот.
Я жду тебя. Как только я могу.
Жду терпеливо, в злобном нетерпеньи.
Сквозь паутину дней к тебе, к тебе бегу —
Душа моя в предрадостном смятеньи.
Хочу тебя, как сушь пустынь — дождя.
Как зимний сад — весеннего цветенья.
Как птица — воли я хочу тебя.
Желанье требует огромного терпенья.
Терплю стоически отсутствие твое.
Сжимая зубы, безрассудно верю,
Что мы дождемся, дохотим, дойдем
И дружно вломимся в распахнутые двери.
***
Я никому тебя не доверяю.
Я сам тебя от бед оберегаю.
От сальных рук и грязных языков,
От взглядов злых и глупых мелких слов.
Я никому тебя не доверяю.
Я сам и провожаю и встречаю.
И чувствую в течении минут
Немой восторг сквозь этот тяжкий труд.
Я никому тебя не доверяю.
Я нахожу тебя и вдруг опять теряю.
Но чувствую — мне только ты нужна,
Как небо — солнцу, как земле — Весна.
Я никому тебя не доверяю.
Никто не знает, как всегда скучаю,
Когда разлука длится, словно ночь
И даже бог не в силах мне помочь…
Я никому тебя не доверяю.
Лишь в одиночестве тебя я вспоминаю,
Чтоб не подслушал и не подсмотрел
Никто мечты мои, мой радостный удел.
Я никому тебя не доверяю.
Тобой я свою зрелость проверяю.
Богатство сердца, глубину ума,
Готовность к счастью. Счастье — ты сама.
Я никому тебя не доверяю.
А шаг за шагом к сердцу приближаю.
Держу в руке своей твою ладонь,
А между ними — радости огонь.
Я никому тебя не доверяю
И как зеницу ока охраняю
Твой образ в красном уголке души.
Ты — жизнь моя. Я понял. Я решил.
***
Я разделить хочу с тобою жизнь мою,
Любовь к земле — как черный хлеб — по-братски.
Воспеть тебя и Родину свою:
На жизни полотне оставить счастья краски.
Я разделить хочу с тобой весну любви.
Глубоких чувств немое пробужденье.
Рассвет желанья, взрыв огня в крови,
Зачатье новой жизни и рожденье.
Я разделить хочу с тобою долгий путь
От первой встречи взглядов — сквозь сомненья,
Сквозь трепет мыслей и желание свернуть
До счастья душ и тел соединенья.
Я разделить хочу с тобой очаг семьи,
Рутину будней, быт однообразный.
Ведь каждый час и каждый миг любви
Вдвоем с тобой поистине — прекрасный.
Я разделить хочу с тобою хлеба вкус
И запах солнечного летнего покоса.
И радость творчества, и благосклонность муз
Я мудрость каждого сыновнего вопроса.
Я разделить с тобой хочу любовь к реке,
Что мне глаза открыла, как поэту,
К цветам — глазам земли, собравшимся в букет,
Под музыку дождя напевшим песню эту.
Я разделить хочу с тобою целый мир.
Мир на двоих — и места нет печали.
На счастье нас с тобою не венчали —
Мы сами счастью закатили пир.
***
Когда я мысли о тебе
питать надеждой начинаю,
То возношусь и в синеве
стихи —как маки — собираю.
Вот жаркий алый мак о том,
как нас ласкало солнце юга.
К нему еще один потом —
как мы терялись друг для друга.
И вдруг — в руках букет огня:
вся наша жизнь, все наши муки.
Я — для тебя, ты — для меня.
Вдвоем от встречи до разлуки.
Вдвоем — под перестук сердец
у взрытой полосы прибоя
Из запахов морских венец
сплету, чело твое укрою.
Тебе молитву сотворю
и окроплю слезой морскою.
Признаюсь, что боготворю
и чистых чувств к тебе не скрою.
Букет из солнечных лучей
и запах лета предрассветный
Тебе отдам, любви моей,
любви и страсти безответной.
Все краски мира — для тебя,
все песни и стихотворенья,
Фантазии и вдохновенье,
все мысли, чувства, откровенья,
Души награду и спасенье,
доверие и вдруг сомненье,
Усилий духа примененье
и музы спавшей пробужденье.
Все это ты. Все — для тебя.
***
Пересеклись, перемешались,
Переплелись дороги наши.
Внутри – беззлобная усталость,
А на губах – улыбка… Страшно!
Вопрос спокойный назревает:
«Чего ты хочешь, мальчик милый?
Какая страсть обуревает
И одиночество уныло?»
Мне без тебя с тобой так чудно:
Обворожительные ночи
На крыльях тьмы приносят утро…
А что мне ясный день пророчит?
Стыд пораженья? Горечь?.. Впрочем…
Я поступлю с тобою мудро:
Я предложу тебе на выбор:
Свою любовь… или разлуку…
И подожду нетерпеливо.
Что предпочтешь ты – радость? Муку?
Поверь мне - мы не виноваты,
Что жизнь столкнула нас случайно…
Грех не воспользоваться, правда?..
И я надеюсь чрезвычайно…
Но все-таки – чем черт не шутит!..
Вдруг оскорблю тебя надеждой:
Вот, мол, чудак, мозги мне пудрит
И притворяется невеждой.
Не обессудь – я не нарочно.
Поверь мне – так уж получилось…
Понравилась ты мне заочно
И в мире что-то изменилось…
Мне тоже в жизни одиноко
И я найти пытаюсь выход.
Ведь жизнь без страсти – однобока,
Неинтересна и уныла.
Ты не сердись, что я открылся
И пристаю тут со стихами.
Роман еще не получился!
Скажи мне «Нет!» - я испарился,
Уже давно в толпе растаял…
05.02.87
СПОКОЙНАЯ РЕКА
Глубокая река спокойных мыслей
Течет неторопливо, разливаясь
Широких плесов зеркалами
И свет, в бутонах лилий отражаясь,
Играет с голубыми берегами
Причудливыми бликами метафор.
А иногда, сужаясь и мелея,
Свой бег неторопливый ускоряет
И падает бурлящим водопадом
В котел неутихающих эмоций…
И в русло нового раздумия, светлея
И успокаиваясь, тихо вытекает
Уносит серебристым листопадом
Чешуйки мертвых нервов…
***
Я мог бы долго говорить
И многое б сумел сказать,
Но истина проста, пойми:
(я счастлив это сознавать)
Готов хоть сутки напролет
Паясничать за четверых,
Чтобы улыбка никогда
Не исчезала с губ твоих.
Улыбка – свет твоей души, -
Проникшая сквозь хмурый взгляд.
Гасить улыбку не спеши!
Она – немеркнущий наряд,
Переживущий смену мод,
Усталость времени и глаз.
Улыбкой чище небосвод
И солнце ярче в десять раз.
Так улыбнись! Еще, еще!
Без повода, запросто так.
Улыбка – отдых наших губ!
Всю нашу жизнь пусть будет так!
05.07.86
ВСТРЕЧА НА АНДРЕЕВСКОМ СПУСКЕ
Балаклав!
Ты и прав
И неправ.
¿Хочешь знать, почему?
¿Впрочем, что – почему?
Ты такой, как ты есть,
Балаклав!
Я прошел бы, тебя не узнав,
Пропустив,
как сквозь пальцы песок
Твой задиристый
Сумрачный взгляд,
Если б ты промолчал,
Если б смог…
Но сквозь гомон
бредущей толпы
Я увидел,
Как сквозь сажу
И черную пыль
Из ладоней твоих
Пробивается огненный штрих,
И ложится на лист,
Словно в солнечный день
Тень.
¿В чем ты прав?
В том, что ты
Не дробишь на хрусты –
На пятерки-троячки – холсты,
А берешь за один – как за три
И работаешь до хрипоты,
Дав понять: Балаклав – это ты!
¿Ну а в чем ты неправ?
В том, что даришь в толпу –
Просто так, никому –
Ни с того ни с сего
Свою жизнь…
¿Почему?
Впрочем, что – почему?
Ты такой, как ты есть,
Балаклав.
1986
***
Труд поэтический – это не просто работа,
(кресло и стол, подоконник и облако белое).
Это движенье души среди гари и пота!
Труд поэтический – яростность образа жизни,
Желание смочь распознать неумелое…
ЕМКОСТИ ДЛЯ БЕССИЛЬНОЙ ЖЕЛЧИ
Словно шлепнулось на пол яйцо,
Из пусть хрупкой, но правильной формы
Расплылось, как в тумане лицо,
Презирая приличья и нормы.
Развалилась моя скорлупа!
Растекаюсь по полю свободы
По нетронутой дикой природе,
Где еще не следила стопа.
Я на недо-именьи распят,
Я зажат в рамках непониманья.
И трещу скорлупой невпопад
В тесноте у тисков невниманья.
Я пожаром безумным объят
Среди злобной пустыни незнанья
Пью горячую желчь наугад
На дорожной пыли расставанья.
03.11.85
МЕЧТА ИДИОТА.
В теплой ванне затих.
Тонкой стали жалом
Безразлично провел по запястью.
Растворился в воде,
Разморило теплом,
Умер тихо, комфортно и в счастье…
***
Сегодня день, неукротимый в бешеном порыве
Неистового ветра среди веток,
Пока еще безжизненных и черных,
Но наполняющихся соком неуклонно,
И почками тугими нарастая,
Клонящихся под их незримым весом.
В текучей синеве речных просторов,
Теряясь среди ряби, отразились
Пушистые, клубящиеся вьюжно,
Свободно, невесомо облака,
Разметанные ветром в пух и перья
(и оттого зовут их перистыми люди),
Размазанные торопливой кистью
На север грубо рвущегося урагана.
Он из безмерных далей нам принес
Душистое тепло степей бескрайних,
Раскинувшихся широко, привольно
По югу доброй Неньки Украины,
И растопил печальный серый лед,
Так долго ждавший светлого тепла…
Но иногда по мутной ряби вод
Последняя плывет куда-то льдина,
Насмерть испуганная долгим пребываньем
На завоеванной Весною синеве
Бегущей вдаль измученной воды.
В который раз я прихожу сюда,
На шаткий мостик в парке предвесеннем,
Чтоб рассмотреть получше светлый небосвод
И необыкновенную картину,
Написанную на овчине туч
Безумным гением короткого заката.
Почти мгновенным взмахом нежной кисти
Задорных вечных солнечных лучей,
Обмакнутых в живую кровь
Рассеченного горизонтом неба,
Из раны трепетной небесного пореза,
Где болью и надеждой прикоснулись
Дневная скорбь усталости земной,
Сгибающей натруженную спину
Под вечным грузом рек, дорог, домов,
Деревьев, памятников, трав, цветов
И звездное спокойствие прозрачного
Невидимого неба,
Теряющего ускользающее
На ночлег Солнце…
***
Я звик до тебе, звик до щастя,
Що ти мені в долонях теплих
Принесла в сонячну годину
Під спів птахів в блакиті неба
І шурхіт хвиль в піску Дніпровім.
Тобою серце уквітчалось…
Троянд духм’яниих пелюстками
Думки укрились і поснули.
В м’якому сяйві дні квапливо
Ішли у літньому спокої
І не бажав я навіть думать,
Що осінь може задощить.
А за дощами, листопадом
Примчить у крижаній кареті
З вітрами буйними в упряжі
Хазяйка снігова – Зима.
Крига Дніпро скує могутній
І холод стане поміж нами
І погляд твій для мене згасне
І сонце зайде – ніч полярна
Світ в холодильник перетворить.
А гострий крижаний твій погляд
Аж до кісток мене проймає –
Породжує палке бажання
На тебе вихилить раптово
Повну цеберку кип’ятку.
Можливо, я таку цеберку
Наповнив власною рукою:
Палких віршів гарячу хвилю
На тебе хочу я хлюпнути
І відігріти твоє серце.
І повернути літо знов.
***
Щебет і безсилий стогін,
Світло і пітьма безкрая.
Щастя і похмурий ранок.
Осінь і цвітіння лип.
Це – життя. Коротке і безмежне,
Крицеве і кришталеве.
В чорну ніч прозора шибка.
Світло в зорянім безмежжі.
Чорна мить в безодні часу.
Діти і безпліддя знов.
Це – Життя! Коротке і безмежне,
Крицеве і кришталеве.
Зойк сертельний серед тиші.
Сміх і траурна пов’язка.
Ніжний голос, гуркіт грізний.
Зорі, місяць і ліхтар.
Це – Життя, коротке і безмежне,
Крицеве і кришталеве.
І пройти його я мушу
Із початку до кінця
Тільки я – і ніхто більше.
Тільки я – і більш ніхто!
Я стомився у дорозі.
Я стомився…
27.05.84
ID:
239678
Рубрика: Поезія, Лірика
дата надходження: 08.02.2011 12:00:33
© дата внесення змiн: 08.02.2011 12:00:33
автор: Michel Nako
Вкажіть причину вашої скарги
|
