мой отец очень любил
держать кошку
на руках,
как держат ребенка.
это было странно,
но, наверное, так
выражают мужчины
свое трепетное отношение.
он любил держать ее
на руках,
разговаривал
с ней
и всегда признавал
ее частью
нашей семьи.
а сегодня ее не стало.
еще раньше
не стало
и самого отца.
и горчичное кресло,
в котором
прежде он с ней сидел,
а позже она лежала
одна,
стало совсем пустым.
она очень любила
его комнату.
после смерти
отца в ней долгие
годы
никто не жил,
а в последнее
время она
стала пристанищем
для этого
несчастного животного.
мой друг принес лопату,
и все произошло так быстро.
на улице было дождливо
и ветрено, и он спешил
на работу.
а потому коробочка
с худеньким тельцем
оказалась в земле
раньше, чем я успел
оценить трагичность
момента.
я не был сентиментален,
я очень мало плакал.
но сейчас понимаю,
насколько же быстро
пустеет мир
из тех существ,
которые были мною любимы.
в моей квартире
три комнаты.
когда-то здесь
были отец
и кошка.
теперь же остались
лишь я да мама.
насколько же больно
терять все то,
с чем ты связываешь
свою жизнь изо дня в день.
это животное жило со мной
восемнадцать лет.
оно видело, как я взрослел,
как я закончил школу,
как я плакал по первой любви,
как фотография отца с черной
лентой вначале стояла
со свечкой,
а после свечу убрали,
а после убрали и
фотографию.
когда я уезжал,
она металась по дому,
искала меня.
когда я бывал в больнице,
она приходила
к матери
и прижималась к ней,
как будто знала,
что маме нельзя
оставаться одной.
нет, я не был
сентиментален,
и сейчас, пожалуй,
не стал.
за окнами воет,
деревья гнутся -
в такую погоду
наверняка они
падают на машины;
выключается электричество
и не контачит интернет.
мой друг уехал довольно
быстро,
оставив лишь лопату,
к которой прилипла
сырая земля со двора,
в котором никто
никого еще
не хоронил.
наверное, это очень смешно,
что я здесь рассказываю
о животном,
а не об отце,
но мне кажется то,
что с этим животным
ушло то последнее,
что хоть как-то
напоминало о нем.
и теперь так пусто.
мать ставит чайник,
предлагает мне посмотреть
телевизор,
где показывают, насколько
бушует стихия
сегодня в одессе.
и ведь по большому счету
больше нет никого,
кроме нас двоих.
ни в городе, ни в квартире.
так грустно.
я не был сентиментален,
но мне очень хочется
плакать.
мне кажется, что все,
что мы любим,
бросает нас в одиночестве
лишь для того, чтобы мы
вспомнили,
что жизнь - это страшно.
и если есть бог
и все души идут в его мир,
почему же так больно
нам их терять здесь?
если наш мир лишь
смутная тень
его мира,
прекрасного, солнечного
и счастливого,
то почему же так бьется
сердце и ком подступает
к горлу?
а может, все это ложь,
и нет никакого бога?
иначе не мог же я
мучиться от того,
что теряю тех, кого любил,
если бы их ожидало
лучшее будущее,
чем то настоящее,
которое есть у меня.
а может, я просто дурак,
который не понимает
совсем ничего.
так просто судить о смерти
абстрактно,
в целом,
пока в твоем доме
какой-то кусочек
навсегда не пустеет
от чьего-то отсутствия.
я никогда не писал
об отце,
я никогда не любил говорить
об этом,
у меня всегда
все было " окей" -
с девушкой и с друзьями,
с преподавателями и
даже с мамой.
что бы я ни испытывал,
как бы меня ни разрывало -
у меня всегда все было
"окей".
и даже сегодня,
когда я со слезами
на глазах
вывожу эти строки,
я помню, что у меня
"всё окей".
я встану, посмотрю
в зеркало,
на свои покрасневшие
глаза
и подумаю,
что неплохо бы выпить.
напиться так,
как не пил
с тех самых пор,
когда просыпался
облеванный
на полу между кроватями,
не помня, что было вчера.
но у меня не осталось
сил даже на это.
алкоголь требует мужества,
требует действия,
требует жестокости
и презрения ко всем трудностям.
у меня же осталось лишь
горькое сожаление
и безразличие
перед лицом
неизбежности.
кресло пустует.
все миски, еще с утра
стоявшие на кухне,
будучи наполненными
молоком и кормом,
покоятся в мусорном баке -
собственно, там же, где
и ее туалет -
над которым она умерла.
я знаю, что это нелепо
писать о кошачьем туалете,
но как представлю,
что она в последней
попытке,
уже будучи неспособной
передвигаться,
все же добралась до него,
пытаясь
сходить,
чтобы не нагадить
в квартире,
вызывает у меня еще
большее желание слез.
я подхожу, обнимаю мать,
не выдаю ничего,
что творится у меня внутри.
говорю, что, мол,
на улице все по-прежнему -
ветер и дождь.
сажусь за стол,
закуриваю сигарету.
смотрю в телевизор
и делаю вид,
что совсем не чувствую,
что в доме нашем стало
еще холодней
и что мы здесь действительно
только вдвоем,
без ощущения
хоть какой-то
части живого тепла
из соседней комнаты.
ID:
779354
Рубрика: Поезія, Верлібр
дата надходження: 27.02.2018 18:21:25
© дата внесення змiн: 27.02.2018 18:21:25
автор: Lawliet Darko
Вкажіть причину вашої скарги
|
Очень трогательно...я почувствовала Вашу боль и искренне сочувствую... берегите себя и маму! Духовных сил побольше, и всё же, не теряйте веру в жизнь, Бога, Ангела-Хранителя, которого можете просить помочь пережить боль утраты и добавить больше тепла и света в Вашу жизнь! 
