Вода в реке темнее от теней,
А в глубине кровавящим пятном
Бездонный вспыхнул блик, и нет красней
Рубца на теле ночи кровяном.
Вверху, над склоном поймы луговой,
Кружится Сон, траву к земле пригнув,
Трясет по-стариковски головой
И к лилии увядшей тянет клюв.
Отряхивает перья, как павлин,
Наводит облака крылом седым,
А темноту лиловую долин
Окутывает сновидений дым.
Одни деревья странствуют без сна,
Сердца людские населяя мглой,
Сиделкою склоняется луна
Над спящими и призрачной иглой
Под кожу ловко вспрыскивает яд:
Чужие друг для друга спят они,
И бешеную ненависть таят
Больные лбы в отравленной тени.
Пускает корни дерево теней
В сердца и темный всасывает сок,
И стонут люди громче и страшней,
Чем от железный игл, и ствол высок
У врат Покоя. В серых листьях Сон
Шуршит полотнищем холодных крыл:
Над тяжестью ночной простерся он
И лица спящих инеем покрыл.
Запел. И тьма врывается, груба:
Он - крест, он - тук, он - пепел! Смерть идет,
Откинув многим волосы со лба,
Раскрашивая увяданья плод.
|
|
