|
Мэрдж Пирси, "Хорошо сохранившийся мужчина"
Выдублен листвою палой,
он был вырыт из болота,
как сапог из доброй юфти.
Всё в комплекте: зубы, локти,
пенис, ногти и желудок
с пищей той, что он поел.
Жертва богу ли, богине
плодородия, погоды,
может, посошок чуме,
был он кормлен—и зарезан...
Понимаю понемногу
я, зачем ты дорогое
заказав вино, и устриц
или стейк, итожил счёт—
ночью чтоб меня прикончить.
Мне кусок был шире горла.
В туалет я всё металась.
Я пила лишь и пыталась
и старалась не заплакать,
зелена, как майский лист,
и свежа, как хрустик-доллар
слушающий волка козлик,
не читавший сказки. Жертва
непреклонно-жадной музе,
королева Мая, прима-
-дама, я, как муж болотный,
задыхалась от вниманья.
Я легла в постель—и молча
попрощалась с жизнью. Как же
изумилась я, проснувшишь
и голодной, и бестактной.
Было многое—всё помня,
я отращиваю ногти.
перевод с английского Терджимана Кырымлы
The well preserved man
He was dug up from a bog
where the acid tanned him
like a good leather workboot.
He is complete, teeth, elbows,
toenails and stomach, penis,
the last meal he was fed.
Sacrificed to a god or goddess
for fertility, good weather,
an end to a plague, who knows?
Only he was fed and then killed,
as I began to realize as you
ordered the expensive wine,
urged lobster or steak, you
whose eyes always toted the bill,
I was to be terminated that night.
I could not eat my last meal.
I kept running to the ladies room.
All I could do was drink and try,
try not to weep at the table.
I was green as May leaves on the maple.
I was new as a never folded dollar,
a child who didn't know how the old
story always ended. Sacrificed
to a woman with more to offer up,
the new May queen, lady of prominent
family, like the bog man I was
strangled with little bruising.
I lay in my bed with my arms folded
believing my life had bled out.
How astonished I was to survive,
to find I was intact and hungry.
All that happened was I knew the story
now and I grew long nails and teeth.
Marge Piercy
Мэрдж Пирси, "Грёза гадин"
"Под вечер верно грёза гадин
звенела в вязах близ Речушки,
и мысли трогала людей,
хоть те едва ли сознавали,
что слышали её".
Генри Торо
Вот грёза гадин: "Нам едва ли
внушает уваженье жизнь такая,
которая сдаётся низкой нам,
притом с аффектами большими,
размером с нас, которых просто
и вывести, и провести за нос.
Народ сидит, клюя как рыбы
на телеудочки, он набдюдает духов,
охотящихся за мячом, а также
за привиденьями иными,
покуда скунс, рискуя насмерть,
пересекает трассу, чтобы
найти себе подругу;
покуда лис у изгороди
оченивает проволоку, чтоб
курятиной полакомиться, а
его выслеживает дробовик.
Птицы— жадные бомбочки, они
взрываются, вызывая аппетит.
(У меня был кот, умерший от любви.)
Собаки на поводках тащат хо-
-зяев по континентам. Мы
слишком заняты, чтоб быть
оскоменно и просто страстными.
Нам никогда не пригрёзится
проливная весна, мокрая
услада гадин".
перевод с английского Терджимана Кырымлы
Toad Dreams
"That afternoon the dream of the toads
rang through the elms by Little River
and affected the thoughts of men,
though they were not conscious that
they heard it".
Henry Thoreau
The dream of toads: we rarely
credit what we consider lesser
life with emotions big as ours,
but we are easily distracted,
abstracted. People sit nibbling
before television's flicker watching
ghosts chase balls and each other
while the skunk is out risking grisly
death to cross the highway to mate;
while the fox scales the wire fence
where it knows the shotgun lurks
to taste the sweet blood of a hen.
Birds are greedy little bombs
bursting to give voice to appetite.
I had a cat who died of love.
Dogs trail their masters across con-
tinents. We are far too busy
to be starkly simple in passion.
We will never dream the intense
wet spring lust of the toads.
Marge Piercy
Мэрдж Пирси, "Искусная работа"
В горшке расписном
деревцо, оно
могло б расти под сто футов
на горном склоне,
пока молния его не расколет.
Но садовник
заботливо обрезал его.
В нём восемь дюймов.
Каджый день,
неволя ветви,
садовник напевает:
"Такова твоя планида—
быть малым и сподручным,
домашним и слабым;
какое счастье, деревце,
иметь свою усадебку".
Надо сызмальства
заботиться о живых,
чтоб окоротить их рост:
зажатые стопы;
искалеченный мозг;
волосы в папильотках;
руки, которых ты
любишь касаться.
перевод с английского Терджимана Кырымлы
A Work of Artifice
The bonsai tree
in the attractive pot
could have grown eighty feet tall
on the side of a mountain
till split by lightning.
But a gardener
carefully pruned it.
It is nine inches high.
Every day as he
whittles back the branches
the gardener croons,
It is your nature
to be small and cozy,
domestic and weak;
how lucky, little tree,
to have a pot to grow in.
With living creatures
one must begin very early
to dwarf their growth:
the bound feet,
the crippled brain,
the hair in curlers,
the hands you
love to touch.
Marge Piercy
Мэрдж Пирси, "Всегда неуместна"
Она носила ожерелье зубок-жемчугов.
Они мне скалились ровно и вежливо,
Обескураживающе ухмылялись. Верно,
в костюме я выглядела индейкой. Груди
слишком большие для силуэта. Она конечно
знала, что у нас был секс, безудержный;
словно я было прошлась её гостинной
в нечистом пеньюаре, задорно пахнув
игривой рыбкой ,и с клубникой* засосов
на этой шее. Я не умела очаровывать
матерей, хотя отцы засматривались
на меня. Я олицетворяла пугало матерей
их сыновьям. Я была зыбучей дюной,
Их вечерним беспокойством. Или кошкой,
которую незачем манить домой из аллеи.
Стрёмной книгой, которую нельзя
оставить, не то её увидит мать. Голой картинкой,
на которую онанируют, чтоб затем вырезать.
Моя родина, и ночи моих странствий
и выживания пугали их. И то куда
я бы пошла, они не представляли себе.
Ах, вы желали от своим сыновьям
дамочек, вылупившихся из перламутровых
яичек, холодных как розовые и серебристые
ящерки, воспитанных и сдержанных
в страсти, как погода. Как правило,
на таких женились-- и бросали.
Ох, маманы, я могла подружиться с вами.
Я бы готовила и присматривала за вами.
Я бы разбила стёкла окон
ваших несчастивых браков, но я и
любила б вас пуще того, как
вы сами себя умели, скорбные сёстры.
перевод с английского Терджимана Кырымлы
* американская (теперь и европейская) садовая земляника— результат селекции (была скрещена чилийская и виргинская земляника), она размером с нашу клубнику, которая не столь лёжкая,— прим. перев.
Always Unsuitable
She wore little teeth of pearls around her neck.
They were grinning politely and evenly at me.
Unsuitable they smirked. It is true
I look a stuffed turkey in a suit. Breasts
too big for the silhouette. She knew
at once that we had sex, lots of it
as if I had strolled into her diningroom
in a dirty negligee smelling gamy
smelling fishy and sporting a strawberry
on my neck. I could never charm
the mothers, although the fathers ogled
me. I was exactly what mothers had warned
their sons against. I was quicksand.
I was trouble in the afternoon. I was
the alley cat you don't bring home.
I was the dirty book you don't leave out
for your mother to see. I was the center-
fold you masturbate with then discard.
Where I came from, the nights I had wandered
and survived, scared them, and where
I would go they never imagined.
Ah, what you wanted for your sons
were little ladies hatched from the eggs
of pearls like pink and silver lizards
cool, well behaved and impervious
to desire and weather alike. Mostly
that's who they married and left.
Oh, mamas, I would have been your friend.
I would have cooked for you and held you.
I might have rattled the windows
of your sorry marriages, but I would
have loved you better than you know
how to love yourselves, bitter sisters.
Marge Piercy
ID:
265951
Рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата надходження: 19.06.2011 21:19:05
© дата внесення змiн: 28.06.2011 10:07:46
автор: Терджиман Кырымлы
Вкажіть причину вашої скарги
|
