Из чрева гнидого лезут черви,
Обвили ноги, гнилых до костей.
И стухшего мяса до кончиков пальцев.
Натянута кожа со скелетом внутри,
Рисует линию женской грации.
Вкус губ насыщен скверной,
В упоение холода и дрожи.
Волосы вьются по сухой щеке,
Словно сорняк по мертвой земле.
Глаза пусты,
Вороны времени вырвали их,
И нет больше блеска, в темноте.
Лишь ветер развеял прах,
По мрачной могиле смерти.
И стонов, жаждой покоя.
Где камень разбитой старой могилы.
