Если бы она не была Солнцем, я был бы её тенью.
Она одевает ожерелье из того, что поют птицы
И выходит наружу.
Её приятно видеть и сквозь полуразрушенные укрепления.
И сквозь выпитое вино.
Я, прокатившись на нежном танке,
Похож на огромный циклон.
Я меняю.
Меняю всё, что есть!
Если ты откроешь глаза,
Ты увидишь вокруг себя разноцветных детишек.
В руках детишек – ласковые бомбардировщики.
В руках детишек – симпатичные броневички.
Под чёпиками детишек – Столица мира
И розовый, дурацкий туман неведомых насекомых.
Я меняю.
Меняю всё что есть!
Люди хотят стать экономистами.
Они вроде бы деловые люди.
Но дело их – в ванной, а так же в спальне.
И все они свиньёй валят на работу.
И все они торчат от моих рифмованных анекдотов
В то время, когда чьи-то души
Обрушиваются с треском в придорожный бурьян
И сквозь карманы, урны, и служебные помещения
Возвращаются назад (домой).
Фермеры разводят коров.
А тебя разводят быки.
Болтливые асфальтоукладчики и прочие чудаки
Идут с работы, полной романтики и зубных опилок.
Усталый каменщик схоронил излишний раствор,
Замешанный на моих чувствах.
И все эти развалины тащатся созерцать шедевры телеэкрана.
Так строится Столица мира,
В которой люди, завидев Любовь,
Выходят, зацепив за нос счастье.
И плюют, и плюют, и плюют…
А затем, почувствовав моё электрическое настоящее,
Улепётывают, отдаваясь во власть палочек, колбочек и обломанных сучьев.
А затем всё валится из окон, из-под рук замученных детишек…
…Рвать надо такие книги! Рвать!
Дорогие школьники!
Набейте же ранцы живучей рыбой и ступайте хоть плевать (так надо!),
В то время, как я уже захватил телебашню.
Ложь! Грязная бедная ложь!
Истошно красивый обман!
Я закрыл всё, что видел.
Я меняю. Я меняю всё что есть в разноцветных руках!
И нахожусь рядом с ней.
И рядом с утром.
