Она вернулась – тонкая, худая,
Прозрачная, уставшая, другая,
Вернулась и уселась на диван.
А тот, к кому пришла, был каплю пьян,
Смотрел в глаза, на скрещенные руки
И привставал, подтягивая брюки,
Смущаясь от неловкости своей.
За окнами гримасничал апрель.
В оконной раме дети пробегали,
Неся лозу, (Иисус Навин и Халев
Когда-то вот такую же несли
Из Господом обещанной земли),
И пели птицы, (райские – не меньше!),
И было слышны сплетни тучных женщин,
Что семечки плевали на асфальт.
Был жаркий полдень. Всем хотелось спать.
Но наша широта не для сиесты.
И женщины, как сквашенное тесто,
Испариной блестели и вели
Смешные разговоры о любви
Из новой неудачной киноленты.
Такие вот апрельские моменты…
Она вернулась, села на диван.
Ничто не изменилось. Лишь она…
|
|
